Расписание вечно врёт...
Жалко приличных людей,
Верно, пора бы уж приспособиться...
Горе нам!
Давно ведь сверяем место по звёздам,
Время - по атомным часам,
Но сельский водитель Авдей,
Видно не докурил ещё очередную свою беломорину...
Тихо и сыро.
Пахнет листвой и навозом,
Покосом, прокисшим сыром,
Грибами, которые собирать ещё рано.
И прозой в голове глубокий ров вырыт,
А хочется песен...
Задáми, чтобы никто не заметил,
Доярки несут молоко с фермы,
Выглядя при этом серо и нервно,
Розовыми пухлыми всплёскивая руками,
Одна из них отмахивается:
Вам ли устраивать бурю в стакане?
Ждём...
Дождь накрапывает.
Трясогузка, длинным хвостом вскидывая,
Сплетничает с цаплей на крыше:
Эка невидаль - Авдей хмельной на работу вышел,
Знать - жди задержки.
Пока не накурится - сонный, как курица, и так же далёк...
Гибнет прибитый к земле мотылёк -
Никому не жалко.
Чувствуешь себя, будто сталкер,
При этом желание только одно и простое:
Поскорей бы избавиться от простоя.
Почти мания!
Безвыходность - многого стоит...
Молчим...
Какой-то чудак с утра топит баню...
Дров, что ли не жалко?
А может гости назойливые попались?
Ждём...
Дед, вздев наслюнявленный палец,
Молвит: Южный. Будет гроза.
Откуда знает?
Но все мы дружно: "За"!
Мы "За", потому что вместе.
Потому, что Авдей с похмелья,
И нет другого выбора...
Хочется песен - не прозы...
Но стихами всего не выговорить,
Нет, не выговорить
Просто...