Не щепа я, не хворост, не уголь, не дрова,
Не спички, не огниво, не розжиг для костра.
Не искра и не пламя, не пепел и не дым.
Я тот, что помогает сильней гореть другим. 

В печи и в чистом поле, в жаровне, в очаге,
В подсвечнике старинном, в чугунном утюге,
Везде где пляшет пламя, где в углях тлеет жар,
Среди огня и дыма горит моя душа.

Мне не согреть другого и зябко самому,
Кусок сухого трута разжечь я не смогу.
Но кровь в камин горящий плесну из вскрытой вены,
И вспыхнет жаркой искрой последнее полено. 

Когда пресыщен флиртом, жеманством и кокетством, 
Так что сердечный пламень не может разгореться, 
И хочется зажечься, согреть чужую душу, 
Но не хватает силы разжечь костёр потухший. 

Я дам горячей крови, я дам остывшей плоти, 
Меня чужая жажда с ума мгновенно сводит. 
И я огонь раздую, из искры вспыхнет пламя, 
Так рвите мою душу голодными зубами! 

Я не огонь в камине, не пламя от свечи, 
Я не могу ни скрыться, ни рану залечить. 
Но мысль горит и пышет, и греет, и искрится, 
И искры оседают на пепельных ресницах.