Я не умею думать о себе,
Заботиться о благах и удобствах,
Искать пути обманные в судьбе,
Накапливать богатства для потомства.

Я в детстве рос средь милости людской,
Когда пускали в дом чужой погреться.
Не понаслышке знаю о такой 
Высокой себестоимости сердца.

Всю жизнь был верен женщине одной,
Приятелями я горжусь своими,
Чужие люди стали мне роднёй,
А кое-кто из родичей - чужими.

Взрастил детей и сад, имею дом, 
Уж не гонюсь за призрачной жар-птицей,
И беспокоюсь только об одном:
Успеть с людьми за милость расплатиться.