Упрямая вещь, или беседы в беседке

Ночь чадила унылым исходом,
Пёс залаял, как мерзкий бес.
Я стоял к тебе вполоборота
И всё в душу мятежную лез.

Говорил, скупо рот открывая,
Сам себя опасаясь порой,
А в беседке стеклянного рая
Над тобой фимиам не мой.

Твоих жертв непутёвых крики
Мне вчера не давали спать.
(Не оставить бы только улики,
Чтобы позже себя не терзать).

Говорил я, а сам за спиною
Что-то острое в потной руке
Теребил, словно Дафнис Хлою,
В Лонге зеркала на потолке...

Вот слова мои для протокола,
Если хочется, то запиши:
"Я сейчас исполняю соло
Для отдельно взятой души...

Ты сегодня безумно красива,
В близорукую эту ночь
Безмятежна, и в меру игрива
Я хотел бы тебе помочь...

Но для гейши ты слишком упряма
Так, мой друг, не годится, увы...
Разве этому учит вас мама -
В анархизме пытать борьбы?

Для чего ты так долго ищешь?
Для чего ты ночей не спишь?
Отдавая себя всем нищим,
Господину потом дерзишь?

Мне не выдержать этой пытки
Я, наверное, долго терпел.."
Остров Лесбос и Лонг забытый
Отражаются на потолке...

Но в кустах не японского сада
Ты сидела, как старенький сыч
В ожиданье цветов и награды
Для тебя это дело обычное.

В этот раз получилось неважно
Я с наградами не поспешил
И цветов от росы чуть влажных
Впопыхах поутру не дарил.

Что ж ты плакать, никак не решишься?
Я тебе господин на час...
Над мужчинами ты глумишься,
А они, дураки, молчат.

Только я не охвачен азартом,
Холод мой сквозь халат достаёт...
Когда все я смешаю карты,
В отношениях наших - лёд!

Лампа жалко чадит керосином,
Абажур - почерневший свет. 
На столе фолиант старинный
С ведьмой жареной на костре.

Ничего ты не отвечала...
Дерзкий смех не касался губ.
Я стоял пред тобою усталый,
С кровью выпитой... однолюб.

Даже слёзы не помогали,
Их не счесть на твоих глазах.
И из них, как бамбук, вырастали
И надежда, и вера, и страх...

Ты была - что царевна-лебедь
Со стрелой в бело-красном боку...
А меня захватили в небе,
И куда-то теперь волокут. 

Эй, смените свой гнев на милость,
Я по крышам не к вам бежал...
Ножны гулкие растворились,
И кинжал по руке писал...

Наши вирши - прерогатива... 
Да, и кровное, будто, родство,
Наших мыслей неуловимых
Строчки ржавые налицо.

Отстрелялся рассвет навылет,
День ему на смену пришёл.
И собаки в беседке выли,
Окровавив собой стекло.