Уродилась березонька черной
(словно сажей напудрен ствол),
Не в глуши -- у дороженьки торной
(не скрадет с глаз соседкин подол).

Пока вичкой жила, в незаметку
Был для люда чернушкин наряд.
Как оформилась в пухлую ветку...
В разнобой пересуды и в ряд.

Убеждали: бесовское место
Чудно мечено силою злой!
Утверждали: когда-то невеста
Здесь свела счеты с жизнью петлей!

Полагали, что чернь на могиле
Душегуба лесного взросла.
"К мору веха...", -- зудели, или:
К войне знак, мол, земля подала.

Предлагалось, свалив необычную,
Спалить пламенем в пепельный прах...
Чтоб исправить картину в привычную,
Дабы муть не вздымалась в умах...

По весне мужик коротко охнул,
Раскроив топором ее бок...
Утолив жажду, смачно причмокнул:
"Даж и слаще иных этот сок".

Грязным пальцем в надрубе помызгал,
Почесав темя, выдал вердикт:
"Не во зло поди Бог тя забрызгал...
Вдруг ты как бы...ценнейший(!) реликт".

Смылись временем в ил кривотолки,
Попривык к "темнокожей" народ...
Вероятно, до сей поры к елке
Сквозь пургу сходить пробует вброд.