Она могла выбежать из дома чуть раньше, хлопнуть дверью, впорхнуть в жигуль к первому частнику. А я бы вышел на балкон, выдохнул, закурил, и выпустил нарочито вверх дымный конус. Это было бы слишком однозначно и не по-нашему. Если бы все могло быть так просто! Разрыв - как укола инъекция, как прямо в темечко меткий клевок цапли, как поделенное дихотомно ('дико' и 'томно') время на 'до' и 'после'. Можно было бы стряхнуть с тебя/себя дрожное напряжение, оставить прежнее в прошлом - 'пусть мертвые хоронят своих мертвецов' - но это означало бы в какой-то мере упустить время, то есть дать ему волю, дать возможность Вселенной, - раз уже давшей трещину, - расползаться. Это означало бы перерезать пуповину, хирургически иссечь связующий нас трос, чтобы раз и навсегда напряжение спало, огрев нас напоследок.

Мы сидим напротив. Ты уже умеешь смотреть сквозь меня, как умеют смотреть на случайного незнакомого пассажира, чтобы не сильно смущать его взглядами. Я смотрю в собственные отраженные глаза - 'приятно посмотреть в глаза умному человеку'. Даже на таком расстоянии - с зазеркальем можно сохранять самотождественность, несмотря на уродующие аберрации стекла. Что же говорить о нас с тобой? Мы же еще ближе. Наше расставание будет всегда оставаться между нами, проходя сгустком напряжения через все материи, которые нас разделяют. Это будет наша парная корреляция: словно стоит кому-нибудь из нас сделать шаг навстречу, - как другому, чтобы не потерять равновесие, придется оступиться назад.

Через два зазеркалья наши двойники уже не смотрят друг на друга. Это раньше, когда мы сидели рядом, то если я тебя видел в зеркале-окне, это означало, что и ты видела меня. И наоборот. Тогда мы гримасничали и показывали друг другу на себя пальцами...

Но даже двойники за изменчивым зеркалом чувствуют присутствие друг друга. Ведь стоит кому-то из них чуть качнуться, как его зазеркальный собрат уже не найдет спасительных глаз двойника ('себя'), и ему придется вздрогнуть, чтобы восстановить status quo.

Так и придется жить, чудовищным усилием воли управляя движением мнимых двойников. И если уж отвлечься от метафор, мой истинный двойник - это я сам, мое самолюбивое Я - то, что мешает мне физически/психически/духовно быть с тобой, фактически - быть тобой. Само 'Я' - отправная точка разрыва.

Дугою лука губы, сережки кольцом; усталые глаза с хитринкой за темными очками. Прощальный щелчок закрываемого кошелька. Это ты.

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"