Душу свою сначала очисти, прежде чем заниматься философией.
Слезы, на глаза наворачивающиеся, но не выходящие, держащие тебя где-то на грани, на подступе к настоящему.
Они показывают тебе твое состояние, твое настроение - но состояние и настроение - это еще не ты.
В настрое чувствуется пассивность, как будто бы кто-то тебя настроил.
А в настроении - устремленность вовне, протяженность в другое.
В боевом настроении я готов свернуть горы, в растерянном я не могу ничего.
Правильное настроение - это, конечно, пол-дела, но настроение - дело внешнее, которое от меня не зависит.
Настроение слишком легко поколебать.
Можем ли мы ему доверить самое дорогое, что у нас есть - наше бытиё?
Ведь именно настроением бытиё окрашено, именно настроением мы чувствуем бытиё?
Мы чувствуем, щупаем бытиё инструментом, который переменчив и несовершенен.
Наверное, это должно нас чему-то научить.
Избавиться от настроения, выйти из него, мы не можем.
Мы можем настроение принять, вынести, посмотреть на наше живое бытие как бы со стороны.
Мы можем сказать настроению спасибо.
Вот, например, мое настроение сегодня не самое простое, а я пишу этот текст.
А мне идут в голову вот эти мысли.
Спасибо я должен сказать ему за это?
Спасибо.
Потому что в другой раз у меня будет совсем другое настроение, и, может быть, оно будет лучезарным, - а строчки не будут идти, и мысли будут путаться и застывать в нерешительности, гудеть тягомотностью трансформаторной будки..
Мы есть именно в стремлении ----> к бытию; именно в нем мы находим его.
Мы находим его не в стоянии текущего момента, а в движении - когда мы непрерывно нанизываем одно движение на другое, один момент на другой.
Тогда кончики пальцев начинают светиться энергией и усиливается наше восприятие.
Взгляд становится более острым, уши начинают слышать малейшие шорохи, вкус балует долгим послевкусием.
Осязание..
Ты сам становишься ходячим осязанием, потому что осязаешь фактически сразу и все.
И это все богатство - мне?
И это все мне - за что?
А когда это закончится - это будет неизбежно наказанием?
Как это потерять сразу и все?
Одновременная потеря владения и владельца - кто кого теряет?
Я теряю мир - или мир теряет меня?
Для кого эта потеря более невосполнима?
Волны морские охватывают утопленника, и все вокруг как будто продолжает жить.
Вокруг плавают рыбы, пуская пузыри.
Качаются водоросли, воздевая гибкие руки, как плакальщицы.
Кувшинка несколько раз подпрыгнет, как поплавок, и успокоится.
В мириады раз повторенном "как будто", продолжает жить мир, но уже не тот.
В каждом мгновении уже не тот, потерявший с каждым моментом самого себя.
Обретая в каждый момент себя, нового, и смиряясь в каждый момент с новой утратой.
Мир всегда стоит, над самим собой в растерянности разведя руки, сам не свой.
Так стоим и мы над ним, потерянные и сами себе чужие.
Утрата, каждый миг утрата.
Понимание этого - дар или проклятие?
Мы каждую минуту теряем кого-то чужого - того, который не успел стать нам своим из-за нашей немощи, из-за нашего несовершенства.
Которого, возможно, мы и потеряли из-за того, что не сумели его спасти.
Потому что наша любовь, которой мы судорожно охватываем близких, мешает нашей настоящей любви.
А приди она вдруг к нам, мы бы не знали, что с ней делать, потому что - ну, вот куда ее девать, такую всеохватную!?
Ведь не поймут же люди.
Ты сам себя не поймешь потом, когда порыв схлынет.
Близкие не поймут.
Дальние удивятся.
Деваться некуда - ведь и любовь может в любой момент оказаться только призраком любви, лишь подобием, свидетельством нашей привязчивости.
И тогда - когда даже самое светлое и дорогое в нас оказывается профанацией, бог знает чем, - мы оказываемся загранными в угол (загнанными, но почему-то не хочется исправлять опечатку).
Иногда и с близкими - лучшее, что мы можем сделать, - это отпустить.
Отпустить ближних, любить дальних: оболочка сверхновой отслаивается и удаляется. Ее энергия поглощается окружающим пространством.
Так ли это просто - отдавать себя просто пространству?
Пространство - это все и ничего.
Охватывает все и не содержит ничего.
А с другой стороны, лучшее вложение.
Идеальная диссипация.
Потом, может быть, кто-то воспользуется.
Энергия + пространство = поле
Мы постоянно живем в полях, поля и создаем.
Настройся на волну будды, и вот ты уже сам будда.
Так просто?
Вот, мы и не ожидая этого, стали жертвой вульгарного энергетизма.
Энергии одной нам, похоже, мало.
Знать, что ты станешь когда-то именно энергией общего пользования (я о материи не говорю) как-то дико.
Я хочется, чтобы было что-то еще, твое, собственное, неиссякаемое.
Хотим своего, значит, душу еще не очистили.
Все настолько до боли просто.
Бытие - временно. Жизнь - конечна.
Память.. Есть еще и память, конечно.
Есть. Но она чудовищно избирательна.
И лица-то не всегда можешь вспомнить.
У кого-то хорошая, у кого-то плохая.
Значит - не универсальная.
То, в чем пробуксовывает память, заполнит любовь.
Любви память не так важна, потому что память волочет за собой суждение со своим безжалостным гербарием.
А любовь любит и так.
Ей не обязательно даже видеть.
Не обязательно знать.
Не обязательно слышать.
Она сама себе замена всех чувств.
На пике, в пике энергии любви мы охватываем все.
Мы перешагиваем через границы, догоняем время, примиряем утраты с собой и себя с утратами.
Любя, мы даем любить другим.
Даже если мы не знаем, что ушедших ждет там, даже если мы не знаем, что ждет там нас, и ждет ли - мы продолжаем любить.
Мы отдаем свою любовь тем, кто рядом - иногда жестко и тяжело отдаем, потому что слишком любим.
Мы отдаем любовь тем, кто там - просто отдаем, чтобы они не чувствовали себя там одиноко.
Отдаем в никуда, чтобы хотя бы надежда появилась на то, что там кто-то (что-то) есть.
Энергия нашей любви помогает тем, кого мы любим, вновь обрести бытие.
Не на уровне софистики и силлогистики, реальное бытие.