Этот  стертый фрагмент за стандартным окном,
 в достоевском, неверном, вечернем, больном,
сжатый призмами некогда срочных,
с вечным шумом своих водосточных.
Он причал и перрон, холод, ветер, тепло.
Изменением крон  повторяет число
первобытных стихий  древних магов:
   бел и зелен, весь в золоте, маков.

Словно супрематист налил тонны белил,
он с утра пуст и чист, гость ледок поскоблил. 
Небольшая для действия сцена.
 А, по сути, любима и ценна.

Чуть копнешь, - и события хлынут из недр:
каждый угол и ствол, каждый куст, каждый метр
свои роли когда-то играли,
то рядясь в уголки пасторали,
то в мещанскую драму   то просто в комедь.
Изумрудная сгинула, схлынула медь,
подчиняясь простой перемене.
Песнь упрямца   все чаще  на сцене.