Гусаров Андрей Владимирович : другие произведения.

Дракон-призрак

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Поэма написана полностью

   I
   За дальним лесом, за рекой
   Рисунок звёзд совсем другой.
   Там над холмами всходит ночь,
   Посеребрив деревья рощ.
   Драконы кружат в вышине.
   Скользят их тени по луне.
   Но поднимается туман,
   И утро лжёт, что всё обман.
  
   Растут деревни в города.
   Где лес стоял, пасут стада.
   А волшебство бежит, как вор,
   В болота, чащи, недра гор.
   Теперь так редки чудеса,
   Что легче верить в небеса.
   И остаётся лишь мечтать
   Да правду с вымыслом мешать.
  
   И сказки бродят по стране
   О гномьих шахтах в глубине,
   О жилах злата, серебра,
   Что их находят мастера,
   О тайном кладе под холмом,
   Который стережёт дракон.
   И тихий омут только ждёт,
   Того, кто воды всколыхнёт.
  
   II
   Среди героев и глупцов
   Всех деревень и городов,
   Любителей в вечерний час
   За кружкой эля вспомнить сказ
   О дальнем лесе и реке,
   Холмах за ними, тайнике,
   Что охраняет злой дракон,
   Нашёлся тронутый умом.
  
   Отважный рыцарь на коне
   С мечтами в глупой голове
   Решил дракона погубить
   И золото его добыть.
   Однажды хмурым летним днём
   В границы леса вторгся он.
   Под крики птиц и треск ветвей
   Героя принял мрак елей.
  
   Но дальний лес в народе слыл
   Убежищем для тёмных сил.
   В его чащобах даже день
   С трудом теснил деревьев тень.
   А вот когда ночная мгла
   Спускалась в логовища зла,
   Чудовищ пробуждённых вой
   Был слышен даже за рекой.
  
   III
   Что говорить, настала ночь.
   А зло во тьме всегда не прочь
   Любую жертву затравить.
   И вот, не позабыв провыть,
   Из логов, лежбищ, гнёзд и нор
   Поднялись, словно глад и мор,
   Все порожденья волшебства.
   И ужас осязаем стал.
  
   Мелькали тени меж стволов,
   Бесшумно, словно мысль без слов.
   И только блеклый глаз луны
   Выхватывал их изо тьмы.
   Безветрие скрывало бег.
   И до поляны, где ночлег
   Нашёл храбрец, им удалось
   Добраться незаметно врозь.
  
   Почуяв чудищ, конь заржал.
   Схватился рыцарь за кинжал,
   Но, осознав, что окружён,
   Меч потянул из ножен он.
   Задорого решил отдать
   Свою жизнь человек, когда
   Чернильной тьмы открылась дверь
   И на поляну вышел зверь.
  
   Волк среброшкурый под луной
   С лобастой крупной головой
   Был в холке выше, чем медведь.
   В движеньях - мощь, во взгляде - смерть.
   Над волчьим ухом дух лесной
   Парил ожившею звездой.
   Конь, оборвавши путы, в лес
   Рванулся и во тьме исчез.
  
   Раздались рык и треск ветвей,
   Глас ужаса и вой зверей,
   Но прекратилось всё за миг -
   Волк дёрнул ухом, шум затих.
   И словно рыцарь вдруг оглох,
   Все звуки сгинули на вдох,
   Лишь файра тонких крыльев бой
   Взлетал над павшей тишиной.
  
   Когда блеснула сталь клинка
   И страх застил взор смельчака,
   Волшебный волк оскалил пасть,
   Как будто что-то мог сказать.
   Дыханье жаркое его
   Лицо героя обожгло.
   Качнулся мир, и, как была,
   Застыла времени смола.
  
   Прошли секунда, день и век -
   Удар мечом вёл человек.
   И вдруг мальчишеский дискант
   Мгновений сокрушил каскад.
   Дрожь пробежала по спине
   Меч выпал. Взвился файр... Волк сел.
   "Ты, человек! Да как ты смел! -
   Файр прокричал. - Чуть не задел!"
  
   "Ты злой! Убей его, Эвол!"
   Волк даже ухом не повёл.
   Как в страшном сне, его оскал
   Усмешкою казаться стал.
   И рыцарь думал, что сошёл
   С ума, когда услышал он
   Звериный голос в голове:
   "Чужак! Ты на моей земле".
  
   Не поперечишь зверю в том,
   И в горле, как назло, встал ком.
   Герой сглотнул и просипел:
   "Кто ты?". Но волк остался нем.
   Зато лесной дух с криком взмыл:
   "Ты, смертный, хочешь знать, кто мы?
   Веками ваш бесчестный род
   Волшебный изводил народ! -
  
   От гнева голосок звенел. -
   Как мало места на земле
   Осталось нам! И та земля -
   Болота, чащи. И нельзя,
   Не получив стрелы, взлететь
   Над полем, чтобы песню спеть!"
   Но среброшкурый зверь прервал
   Тираду спутника. Сказал
  
   Волк рыцарю: "Зачем идёшь,
   Мне ведомо. Но ты найдёшь
   Лишь смерть на голову свою.
   Убить дракона никому
   Не удавалось, если он
   Рассчитывал на силу, но
   Я вижу, ты, как щен, готов
   Бросаться на больших волков.
  
   И что с того, что голова
   Большая? Меньше б хвастовства".
   "Откуда, - рыцарь вновь сглотнул, -
   Ты это знаешь?" Волк вздохнул.
   А файр ответил невпопад:
   "О, смертный, то твоя судьба!"
   Но вдруг закашлялся и сник.
   Молчанья затянулся миг.
  
   "Мне ветер в уши нашептал, -
   Волк фыркнул. - Знаю также я
   И то, что помогу тебе".
   Зверь вновь умолк, а человек
   Сумел лишь голову склонить,
   Как будто соглашаясь с ним.
   И под луною принесли
   Они две клятвы на крови.
  
   "Клянусь праматерью луной
   Над этой конской головой,
   Что приложу всю силу лап,
   Чутьё и нюх, и зоркость глаз,
   А также мудрость сверх того
   К тому, чтобы погиб дракон", -
   Так говорил волшебный волк,
   А волки знают в клятвах толк.
  
   Герой продолжил в унисон,
   Кинжалом полоснув ладонь:
   "Клянусь я кровью, - сжал кулак, -
   Дракона, хоть не знаю как,
   Но победить... - запнулся он. -
   И вашу помощь, сэр Эвол, -
   Продолжил человек, - приму".
   Волк прорычал: "Быть посему!"
  
   Незримых чудищ дружный вой
   Оповестил предел лесной
   О данных клятвах, и луна
   Коснулась волчьего чела,
   На нём оставив угасать
   Изломы рун - свою печать.
   "Дождись утра!" - и сгинул волк.
   Герой не уловил прыжок.
  
   А файр промедлил, серебром
   Тончайших крыл блеснул вдогон
   Он спутнику, лишь прошептал,
   Но так, что рыцарь услыхал:
   "И это всё-таки судьба!" -
   Как будто, тайной обладал.
   И в завершении луна
   За тучи чёрные ушла.
  
   IV
   Как можно ждать восхода час,
   Коль горизонт сокрыт от глаз
   Стеной стволов, ветвей, листвы,
   И в темноте лучи мертвы?
   Но сон, когда играет кровь,
   На сердце лечь не может вновь.
   И ожиданье грудь теснит,
   Хоть солнце в небо сам тяни!
  
   Ушла опасность, только страх -
   Паук на нервах-тенетах -
   Готов любую мысль поймать
   И горьким ядом напитать.
   Лишь встретив меньшее из зол,
   Герой задумался. Дракон!
   Могучий зверь во тьме времён
   Забытым богом был рождён.
  
   Когда от битв кипела твердь,
   Бессмертных находила смерть,
   И армии чудовищ жгли
   Дворцы создателей своих,
   В завесе дыма и огня
   Уже за небо шла война,
   Драконы, если миф не лжёт,
   Решили той войны исход.
  
   Прошли эпохи. Мир мельчал
   И без руки творца дичал.
   Чудовища перевелись -
   Жить в новом мире не смогли.
   Но были всё ещё места,
   Где можно было бы застать
   Драконов, личей, мантикор -
   Свидетелей тех давних пор.
  
   И хоть не видели давно
   Дракона в небе, всё равно
   Страх перед ним среди людей
   За сотни лет не стал слабей.
   Но скоро близится рассвет.
   И в темноте дороги нет.
   А, значит, выход лишь один -
   Крепить решимость на пути.
  
   V
   Опали звёзды, словно снег,
   И горизонт окрасил свет,
   И ночь прошла, и сумрак встал,
   Когда, совсем как обещал,
   За рыцарем вернулся волк.
   Тропой звериной он повёл
   Его к реке. И десять дней
   Спустя они всё ж вышли к ней.
  
   Тяжёлым был тот переход
   По краю леса и болот,
   Где каждый шаг - бросок костей,
   А смерть мухлюет без затей.
   И рыцарь, что привык верхом,
   За волком поспевал с трудом.
   Втихую зверь ворчал порой,
   Что слабоват пошёл герой.
  
   А тот и вправду жалок был,
   Пытаясь поспевать за ним.
   Он в первый день пути, когда
   Волк вечером сказал привал,
   Упал и сил найти не мог
   На дюйм свой обнажить клинок.
   Доспех на теле волдыри
   Натёр, стоптались сапоги -
  
   Сбил рыцарь ноги в кровь совсем,
   И мышцы стали как кисель.
   В набате билось сердце, но
   Горели лёгкие огнём,
   Пот ел лицо, и словно рок,
   Давила мысль, что завтра в срок
   Подняться надо и бежать,
   Пока не свалишься опять.
  
   Ночь пролетела над землёй.
   Превозмогая в теле боль,
   С трудом поднялся человек
   И вслед за зверем начал бег.
   Лесной предел и темнота
   Не торопились отступать.
   Что вечер, утро, ночь и день -
   Всё в сумерки сливала тень.
  
   Прошла седмица, прежде чем
   Втянулся рыцарь в волчий темп.
   Стал крепок он и мог бежать
   Без роздыха часов по пять.
   Но не кончался тёмный лес,
   И в голове сомнений бес
   Шептал, когда заметил волк,
   Что слышит он речной поток.
  
   VI
   И вот товарищам река
   Свои открыла берега.
   Они взошли на склон крутой.
   Герой прикрыл глаза рукой
   От солнца, будто бы вдали
   Хотел узреть конец пути.
   Сливаясь с горизонтом, там
   Тянулась горная гряда.
  
   "Как переправиться?" - спросил
   Он волка. "Мост здесь был, да сгнил, -
   Ответил зверь. - Его давно
   Весеннею водой снесло.
   Тролль, что когда-то жил под ним,
   Вдрызг разругался водяным,
   Забросил дело и к другой
   Реке ушёл". "А водяной?"
  
   "Увидишь сам. Взойдёт луна,
   И он на берег выйдет к нам".
   "А стоит ждать? Быть может вброд
   Мы реку перейдём иль плот
   Построим?" "Нет, - ответил волк, -
   Он ненавидит чужаков.
   Затащит в воду, и служить
   Ему ты будешь, чтобы жить".
  
   "Но что же делать?" Фыркнул зверь:
   "Договоримся, мне поверь.
   Есть слабость у него одна -
   Берёт дары Хозяин Дна".
   "Но у меня нет ничего", -
   Вдруг испугался наш герой.
   "Не бойся, - проворчал Эвол, -
   Мы что-нибудь ему найдём".
  
   В тени, где рос густой ивняк,
   Был проведён остаток дня.
   Дождались вечера они.
   Костёр на склоне развели.
   Когда надевши чёрный шёлк,
   Ночь вышла в небо, белый волк
   Засеребрился в свете звёзд,
   Своё являя естество.
  
   Прохладой веяло с реки
   Играли в искры светлячки.
   И словно камень-известняк,
   Зверь развалился у огня.
   А рыцарь, обнажив клинок,
   Точилом лезвие его
   Легонько правил и зевал -
   За целый день, бежав, устал.
  
   Вдруг звуки, словно стайка птиц,
   Рванулись в резонансе ввысь.
   Раздался шумный плеск. Вскочил
   Волшебный волк и рыцарь с ним.
   Как ртуть, по желобу клинка
   С эфеса к острию стекла
   Слеза луны. И ветер взвыл,
   Как будто хвост свой прищемил.
  
   Сорвался волк по склону вниз.
   Костёр подбросил россыпь искр,
   Когда герой взял головню.
   Но недоступная огню
   Была прибрежная вода
   Чернее поднятой со дна.
   Без всплеска изо тьмы густой
   Ступил на берег водяной.
  
   Заросший тиною валун,
   На голове - травы колтун.
   Не руки - вёсла-плавники
   Нос в пол-лица, глаза - круги.
   "Ты звал, и вот он я, пришёл.
   Зачем поднял меня, Эвол?" -
   Пробасил гулко тот валун.
   Волк в нетерпении дерзнул:
  
   "Твоя река так широка,
   С её средины берега
   Не видит самый зоркий глаз.
   Ты мог бы переправить нас?"
   Хозяин Дна пробулькал: "Да,
   Но только не за просто так.
   На глубине лежит мой дом -
   Из тины крыша, глины - пол.
  
   А в молодости, помню я,
   Когда хранил исток ручья,
   Любил смотреть сквозь призму вод,
   Как солнце топит тонкий лёд.
   Я знаю, ты, Эвол, не жлоб.
   Немного злата бы могло
   Унять зелёную тоску
   О свете... С вас по сундуку".
  
   "Ты видишь, с нами нет его.
   Наш клад схоронен за рекой.
   Ты до него нас пропусти,
   И на обратном мы пути
   Двойную плату отдадим.
   Ты знаешь, я не лгу своим", -
   Скороговоркой молвил волк.
   "Четыре сундука - твой долг, -
  
   Обдумав, водяной изрёк. -
   Не надо клятв, но дай зарок,
   Пока мне злато не отдашь,
   Будь другом и меня уважь,
   В любой воде бегущей след
   Мой оставлять. Согласен, нет?"
   "Согласен". Рыцарь аж вздохнул
   От облегчения. "Клянусь".
  
   "Не надо клятв. Возьми", - горшок
   Вдруг водяной на свет извлёк.
   И хоть не видел наш герой
   При тусклом свете, что луной
   Цедила ночь, что в том горшке,
   Услышал, как накоротке
   У водяного волк спросил:
   "Мальки?" "Их бережно неси".
  
   Волшебный зверь в ответ кивнул.
   И водяной сказал ему:
   "Идите утром через брод
   Умерю я движенье вод", -
   И повернувшись к ним спиной,
   Накрылся он крутой волной.
   "Прощайте", - тихий всплеск воды,
   И водяного след простыл.
  
   VII
   Как странно, в янтаре судьбы
   Есть червоточины-ходы.
   Незагустевшая смола
   Не даст расправиться крылам.
   И в то же время каждый ход
   К другому шагу лишь ведёт.
   Но принимает жизнь герой
   Дорогой, книгой, не игрой.
  
   Чем ночь является для нас?
   Горбушкой дня и слоем сна?
   Глотая пыль мгновений, ты
   Их чувствуешь, уже остыв.
   Но стоит сердцу взять аккорд,
   На языке кислит вновь плод
   И патина сползает с глаз,
   И миг раскрыт, как в первый раз.
  
   Как странно, в янтаре судьбы
   Увидеть над собою лбы,
   Глаза и нити сжатых губ
   Богов, узревших мелюзгу.
   Как странно, в янтаре судьбы
   Свои же находить следы
   И выплывать из глубины
   На свет, где жизнь ваяет сны,
  
   Где среброшкурый волк ведёт
   Тебя холодным утром вброд
   Реки притихшей неспроста,
   Где каша облаков густа,
   Где горы, как боровики,
   Толсты, приземисты, крепки,
   Где бьётся розовый рассвет,
   Как мотылёк в плену тенет.
  
   И ты, стряхнув с подошв сапог
   Прибрежный золотой песок,
   Бросаешь за спину вчера.
   Твой взгляд спокоен, мысль мудра.
   А ветер, врезавшись в лицо,
   Вдруг ворошит надежд гнездо,
   И волк смеётся сквозь оскал:
   "Ну, что ты, дурачина, встал?"
  
   VIII
   По эту сторону реки
   Деревья светлы и тонки.
   Пружинит под ногами мох.
   Звенит листва под ветра вздох.
   Лещина тянет в руки плод.
   Хвост беличий в ветвях мелькнёт.
   Казалось, чудный бы момент,
   Но тяги к пасторали нет.
  
   Лишь неудачник ищёт путь,
   Как время прошлое вернуть.
   Герой, пока он видит цель, -
   Прагматик, а не менестрель.
   И, видя горы, где дракон
   Своих сокровищ держит схрон,
   Не восхитится он игрой
   Творца, а поторопит бой.
  
   Так спустимся и мы с небес.
   Холмы накрыл волною лес.
   Затёртый между их горбов,
   Стоит посёлок горняков.
   И даже волка ты спроси,
   Он скажет, здравой будет мысль -
   Шахтёров расспросить о том,
   Как беспокоит их дракон.
  
   Эвол сказал герою так:
   "С людьми я ладить не мастак.
   Тебе придётся часть пути
   Самостоятельно пройти.
   Когда узнаешь что да как,
   За городьбой подай мне знак -
   Еловых лап зажги костёр.
   В полночный час я буду скор".
  
   К посёлку человек свернул.
   Но у стенных ворот ему
   Два стража - рыцарю по грудь -
   Решительно закрыли путь.
   У каждого в руках топор.
   И, как земля, тяжёлый взор
   У одного. На вид драчлив -
   Зарубит, имя не спросив.
  
   "Что ты, бродяга, здесь забыл?
   Иди отсюда, кто б ни был", -
   Довольно грубо гном сказал.
   Напарник речь его прервал:
   "Обычай требует узнать
   В чём дело, прежде чем прогнать.
   Скажи, чужак, зачем пришёл?"
   "Ищу я, где живёт дракон".
  
   "Бродяга, с нами не шути".
   "Я не шучу. Могу пройти?"
   "Постой, неужто ты всерьёз
   Решил в пещеры сунуть нос?"
   "В пещеры?" "Да. За тем холмом, -
   Махнул рукой угрюмый гном, -
   Они сокрыты под землёй".
   "Спасибо" "Нет, чужак, постой
  
   С драконом нет у нас вражды.
   А вдруг, найдя, захочешь ты
   Его убить иль обокрасть?
   У вас, людишек, это страсть".
   "Чего, бродяга, замолчал?"
   "Подальше руки от меча
   Держи, чужак. Похоже нам
   Идти придётся к Мастерам.
  
   Ну что, добром пойдёшь иль как?"
   "Ведите". "Правильно, чужак".
   Угрюмый с пояса снял рог
   И протрубил. Едва тот смолк,
   Как вышел из ворот отряд
   В пять гномов. "Что, бродяга, рад?
   Гадай, увидишь или нет, -
   Гном усмехнулся, - белый свет".
  
   IX
   Прошли врата. За городьбой
   Стоял шум, словно в мастерской.
   Внутри, как сотня муравьёв,
   Трудились гномы, будь здоров.
   Одни ложили камень стен,
   Что станут крепостцой затем,
   Другие - камень мостовой,
   К горе ведущей по прямой.
  
   Герою любопытно всё.
   Вон гномы чинят колесо.
   Вон гномиха в большом котле
   Похлёбку варит или клей?
   Вон два упёртых силача
   Гружёный тянут воз, мыча.
   Но не успел всё рассмотреть,
   Как подошли уже к горе.
  
   Стучат ударно молотки -
   Гранит здесь тешут горняки.
   Ворота каменны грубы -
   Видны намётки лишь резьбы.
   Спускается подземный ход,
   И понукаемый вперёд
   Идёт герой. "А ну, постой!
   Чай, не к себе пришёл домой, -
  
   Один охранник осадил. -
   Кто тут кого должон вести?" -
   Из паза факел вынув, гном,
   По коридору их повёл.
   Тогда-то страх героя взял -
   Как в склепе, тёмен каждый зал.
   Незримый свод, цепь огоньков
   И эхо гулкое шагов.
  
   Изрыта штреками гора
   Как проводник путь выбирал?
   Налево, вправо, вправо, вниз -
   Петляли долго так они,
   Пока вдруг не открылся грот.
   Пять или шесть резных ворот
   Из грота этого вели.
   Они в центральные прошли.
  
   Недолгий спуск и поворот,
   И яркий свет в глаза вдруг бьёт.
   Герой нечаянно моргнул,
   Невольную слезу смахнул.
   И проводник его спросил:
   "Чего, бродяга, свет не мил?"
   Чуть не сорвался злой ответ.
   "Да нет, вполне обычный свет".
  
   Прищурился. Вкруг посмотрел.
   От удивленья онемел.
   Светло у шахты, словно днём, -
   Горят магическим огнём
   Кристаллы-свечи в гномий рост.
   Два стража у платформы - пост.
   А та платформа, как паром,
   Широка. "Что застыл? Идём".
  
   Взошли. Без качки и толчков
   Платформа двинулась легко.
   Казалось, стен кольцо растёт,
   А не подъёмник вниз идёт.
   В цветных прожилках шахтный срез -
   Как будто гений-камнерез
   Нанёс поверх чудной узор,
   В нём запечатав тайну гор.
  
   Спускались долго. Но когда,
   Герой, поверил, что нет дна
   У шахты, вдруг подъёмник встал.
   Сошли на каменный причал,
   Что был под самым потолком
   Бескрайней, как наземный дол,
   Пещеры-города. Над ним
   Громадный огнешар парил.
  
   Причудливо в его лучах
   Смотрелся мир. Во всех цветах
   Прибыл оттенок золотой, -
   Как драгоценною пыльцой,
   Всё покрывал собою свет.
   И даже воздуха букет
   Чуть-чуть металлом отдавал, -
   Быть может, вкусом волшебства?
  
   X
   Прошли по улочкам простым,
   Пустым без праздной суеты.
   В домах ни окон нет, ни крыш,
   И только двери видно лишь.
   Где лай собак? Грязь между стен?
   Где скособоченный плетень?
   Да шут бы с ними! Нет их. Есть.
   Куда пропал народ-то весь?
  
   У гномов всё не по-людски.
   Не вспоминают старики
   На лавочке былые дни,
   Как были молоды они,
   Не оглашает детвора
   Игральным гомоном двора,
   Не гонят жёны из пивной
   Своих мужей-пьянчуг домой.
  
   Как будто вымер гномий град.
   И ты любому звуку рад,
   Но слышишь звук своих шагов,
   Охраны... Больше никого.
   Но заострять не стоит взгляд
   На улицах, домах трудяг,
   Когда, влечёт твой интерес
   Огромный сталактит-дворец.
  
   Быть может с первых лет земли
   По капле камень слёзы лил.
   В нём вызвать жалость не легко,
   Но сердце есть и у него.
   Так сколько же прошло веков,
   Сошло в забвение богов,
   Сгорело жизней смертных рас,
   Что слёз гора так разрослась?
  
   Жемчужно-розовая гладь
   Дворцовых стен, куда не глядь,
   Испещрена витой резьбой,
   Как будто сталактит живой
   И невозможный чудный мир,
   Застывший миража эфир.
   Нет слов, мелодий, красок, чтоб
   Восторга передать озноб.
  
   А у подножия горы
   Три гнома - седы и мудры -
   На тронах каменных сидят,
   Глаза их словно в даль глядят,
   И каждый левою рукой
   Сжимает шарик голубой.
   Вбирая шёпот гномьих клятв,
   Шары мерцают и искрят.
  
   Встал перед тронами отряд,
   Но ни один мудрец свой взгляд
   На прибывших не обратил.
   Тогда герой заговорил.
   "Приветствую, Владыки, вас.
   Прошу, услышьте мой рассказ.
   Хочу дракона я убить,
   Сокровища его добыть", -
  
   Промолвил и осёкся он,
   Ведь собирался врать о том,
   Как издалёка весть пришла -
   Дракон деревни жжёт дотла,
   Сжирает скот и ест людей,
   И с каждым днём бесчинства злей, -
   Что долг позвал его в поход,
   И победит он иль умрёт.
  
   Сорвалась правда с языка
   Коварно, словно ложь, легка.
   И рыцарь рассказал про всё,
   Что скрыть хотел от мудрецов.
   Не дрогнул ли речитатив
   Волшебных гномьих клятв-молитв?!
   Качнулся воздух! Вспыхнул свет!
   Шум в голове! Звенит фальцет!..
  
   "Упал. Лежу. Болит спина.
   Во рту так гадко. Мне б вина..." -
   Очнулся рыцарь чёрти где.
   Ни зги не видно в темноте.
   Прохладны камни, воздух сыр.
   А в памяти дыра из дыр.
   "Где я? И как попал сюда?"
   Смеётся немо пустота.
  
   XI
   Осколок. Кинул и забыл.
   Стекло, как пух, накроет пыль.
   Кому ты нужен грязен, бит,
   Свидетель брошенных обид?
   Так ощущал себя герой,
   Плутая где-то под землёй.
   Слепой, голодный, одержим,
   Силён отчаяньем своим.
  
   Но с каждым сном убыток сил,
   И голод здравый ум затмил.
   Найдя, жевал грибы и мох,
   Дивясь, как он от них не сдох,
   Пил воду, что текла отвес,
   Ел слизней, как деликатес,
   Пихал всё, что не камень, в рот,
   А голод дальше гнал, вперёд.
  
   Как долго он блуждал во тьме,
   Надежды выжить не имев?
   Но сжалился бог или рок.
   Реки подземной слышен ток.
   А где вода, там живность есть!
   Поймать рыбёшку бы да съесть!
   На этой мысли наш герой
   Вдруг покачнулся над водой
  
   И в реку бухнулся, ко дну
   Доспехи, меч его тянут.
   А сил барахтаться-то нет!
   Но как-то кожаный дублет
   Стянул через себя, клинок
   Из ножен вынув, бросил вбок,
   И непослушною рукой
   Вцепился в камень над собой!
  
   Преневозможив слабость, боль,
   Момент украв у смерти что ль,
   Вложил последний жар в рывок
   И всё же... выбраться не смог.
   Разжались пальцы, и волна
   Сорвала, и поволокла
   Река добычу. Что есть сил
   Герой боролся, как-то плыл,
  
   Но сдался, сжало хладом грудь,
   Вода накрыла, не вздохнуть!
   Во взгляд проникла темнота,
   Слух подчинила глухота,
   И наступил такой покой,
   Какой не ведает живой.
   Прощай герой! Но мы скорбеть
   Не станем. Что твоя нам смерть?
  
   Последний книги лист, абзац?
   Ты жил и умер, как паяц,
   Что кукловод по сцене вёл,
   А, нить порвав, швырнул на пол.
   Постойте! Нить ведь не одна?!
   Нашлась рука бы только та,
   Что снова куклу оживит,
   К истории допишет лист.
  
   На берегу едва живой
   Герой откашлялся водой.
   Упал на спину и ослеп.
   Сиял на небе лунный серп!
   Река, пресытившись игрой,
   Всё ж куклу вынесла собой
   Из-под горы на божий свет.
   Что это? Чудо или нет?
  
   Кто знает? Чуд-то вон сидит,
   На человека не глядит,
   Поскольку нет у твари глаз.
   Так может, чуд героя спас?
   Не сам он выплыл, помнишь лишь -
   Что видел тьму и слышал тишь,
   И вдруг невидимая мощь
   Его куда-то тащит прочь.
  
   Присел. "Ну, что ты скажешь, чуд?
   Давно я понял, что не крут,
   Что чья-то длань ведёт меня,
   Побед и крови не ценя,
   А, значит, и ты, чуд, никак
   Не мог сам появиться. Так?"
   "Да, это так, - ответит чуд, -
   "Квест - не игра, а тяжкий труд..."
  
   Но нет, немая тварь молчит,
   А человек всё говорит.
   Занялась зорька, дождь пошёл,
   Когда волк рыцаря нашёл.
   Да рыцарь ли бродяга тот?
   Оборван, бос, в грязи, как крот,
   И без доспехов, без меча.
   Бормочет, только не мыча.
  
   Подумал волк и саданул
   С размаху лапой по нему.
   Упал безумец на песок
   Под глыбу, коей речи рёк.
   За шкирку взял героя волк
   И в рощу ношу поволок.
   Дракон, коль дело так пойдёт,
   Скорей от старости умрёт.
  
   XII
   Когда сошла с глаз пелена,
   И разум, тьмы глотнув сполна,
   Стал выплывать в реальность дня,
   Ослабла страхов западня.
   В какой момент, пройдя предел,
   Вернулся ум, взгляд просветлел?
   На мир взирает человек
   Из-под приподнятых чуть век.
  
   Из смальты листьев, облаков
   Небес над головой покров -
   Чешуйчатый дракона бок -
   Переливается на вдох.
   И в том мозаичном панно
   Отдохновение дано
   Глазам уставшим и больным.
   Но что за шум? Он не один?!
  
   Привстал на локте, взгляд скосил -
   Подняться не хватало сил.
   Как в шалаше лежит он тут,
   Но стенки из земли растут -
   Не жерди, деревца в наклон
   Стоят увитые плющом.
   И крона - вместо потолка -
   Звенит под флейту ветерка.
  
   Вот кто-то к стенке подошёл,
   Деревья гибкие развёл.
   Как вспышка - девичье лицо,
   Коса уложена венцом,
   Улыбка лодочкой, глаза
   Чуть зеленей, чем бирюза,
   Точёный носик вздёрнут вверх,
   Плескается во взгляде смех.
  
   Протиснулась внутрь шалаша.
   Герой зарделся, чуть дыша, -
   С влеченьем сердца спорит стыд
   За неопрятный, грязный вид.
   "Ну что, очнулся, рыцарь наш?" -
   Волк сунул голову в шалаш.
   Ответил человек ему:
   "Мы где? Никак я не пойму"
  
   "В моём вы доме", - покраснев,
   Сказала дева, и напев
   Капели солнечной весны,
   Звоночки хрусталя слышны
   В её прекрасном голоске.
   И сердце рыцаря в пике
   Упало, как с небес звезда,
   Взметнувшись птицей погодя.
  
   "Я Ричард", - имя он назвал.
   "Ну, наконец-то. Столько ждал
   Когда представишься ты мне", -
   Съязвил Эвол. "А я Джанет".
   "Джанет, - герой наш повторил, -
   Джанет! Тебя я полюбил
   Со взгляда первого, и нет
   Мне жизни без тебя, Джанет".
  
   Вложил в слова всю страсть и пыл.
   Но как влюблённый жалок был!
   Нелеп, банален и смешон
   На что надеяться мог он?
   А дева отшатнулась вдруг.
   В глазах уже не смех - испуг!
   И, как преследуемый зверь,
   Она сбежала. Что теперь?
  
   Волк посмотрел: "По голове
   Я сильно саданул тебе.
   И дурь не выбив в первый раз,
   Лекарство повторю сейчас ".
   "Но, что такого я сказал?"
   "В любви признавшись, испугал.
   Когда-то предсказали ей -
   Любовь лишит её детей".
  
   "Раз так, я поклянусь сейчас -
   Не будет их тогда у нас!"
   "Ну, ты и глуп... Твои слова
   Не отменят пророчества".
   "Но что же делать? Как мне быть?"
   "Забыл, что шёл дракона бить?!"
   "Да как бы он не съел меня.
   Какой вояка ныне я?
  
   Где конь, копьё, доспехи, меч?
   Пойти без них - костями лечь".
   "Чего разлёгся? Ну-ка встань!
   Из шалаша наружу глянь".
   Поднялся. Выглянул - стоит
   Под сбруей конь меж двух ракит.
   "В седельной сумке ты найдёшь
   Кольчугу. Ну! Чего ты ждёшь?!
  
   Здоров, как бык. Джанет три дня
   Тебя без отдыха и сна
   Лечила на свою беду.
   Давай иди!" "Иду. Иду".
   Шалаш покинул человек,
   Пока волк к силе не прибег.
   Теперь он тащит, не ведёт,
   Торопит шаг, событий ход.
  
   XIII
   Собрался рыцарь. Осмотрев
   Коня, кольчугу вновь надев,
   К руке примерив меч и щит,
   Устал. Шатаясь чуть, стоит.
   Но тут Джанет их позвала
   К столу поесть. Сама ушла,
   Всё также гостя сторонясь.
   Нет, не прошла её боязнь.
  
   "Ты, Ричард, не ходи за ней.
   У нас с тобой дела важней.
   Пускай припасы соберёт, -
   Сказал волк, - и пойдём вперёд".
   "Не стоит, может, торопить?
   Я с ней хочу поговорить
   И объяснить, в конце концов..."
   "Нет времени для лишних слов".
  
   "Но что подхлёстывает нас?"
   "Раз в десять лет приходит час,
   Драконы пляшут в вышине,
   Скользят их тени по луне,
   И за драконихой дракон
   Устраивает брачный гон.
   Когда без сил он прилетит,
   То сутки беспробудно спит.
  
   Тогда-то у тебя... у нас
   Появится хотя бы шанс
   Дракона без потерь убить.
   Ведь не готов же ты сразить
   Его в полёте, если он
   Летит, плюя в тебя огнём?
   А победишь, хоть сотню лет
   Обхаживай свою Джанет.
  
   При тех богатствах, что дракон
   Скопил, а ты возьмёшь мечом,
   Подумай сам, не устоять
   Девице пред тобой". "Как знать?..
   Но, может, ты и прав, Эвол".
   "Я прав, - ему ответил волк, -
   Поэтому седлай коня.
   Осталось нам четыре дня".
  
   Джанет не вышла провожать,
   Хоть рыцарь звал её раз пять.
   Но нет. С припасами мешок
   Волк по траве сам приволок.
   В седло сел Ричард. Подождал.
   "Кого мы ждём?" - зверь проворчал.
   "Джанет", - молил тот про себя,
   Но тщетною была мольба.
  
   Оставив рощу за спиной,
   Сказал волк рыцарю: "Постой!
   Ответь, узнал ли где дракон
   Своих сокровищ держит схрон?"
   И Ричард рассказал ему,
   Как он у гномов был в плену,
   Бежал, скитался под горой
   И всё прознал. "Ну, ты герой! -
  
   Тот с уваженьем посмотрел. -
   Так, значит, рядом наша цель.
   Осталось возвратиться нам
   К горе, потом свернуть к холмам.
   Пути - дня три. Успеем мы
   До той поры, как в небо взмыв,
   Забудет обо всём дракон,
   Пока идёт за самкой гон".
  
   Волк за собой повёл опять.
   Чтоб как-то время скоротать
   Эвола Ричард попросил
   В ответ поведать, где он был.
   "Пока у гномов ты гостил
   Я по округе побродил,
   И, не поверишь, но окрест
   Волшебного народца нет.
  
   И как ни рыскал я, ни звал,
   Так никого не отыскал.
   Но от реки недалеко
   Среди прибрежных ивняков
   В одной из рощ нашёл Джанет..."
   "Джанет..." "Ты слушаешь иль нет?!"
   "Она живёт в той роще с год
   И пользует лесной народ.
  
   Когда Джанет я повстречал,
   Её чуть-чуть очаровал,
   И рассказала мне она,
   Что из селенья в лес прогнал
   Её какой-то старикан
   Не то вожак, не то шаман
   И проклял или предсказал
   Чего-то, что не понял сам.
  
   По мне пусты его слова,
   В них нет ни капли волшебства.
   Но верит им Джанет, и власть
   Над ней имеет та напасть".
   "Когда дракона я сражу, -
   Герой прервал рассказ, - схожу
   До чародея, и пусть тот
   Назад свои слова возьмёт".
  
   XIV
   Без приключений вышел путь.
   Похолодало, правда, чуть.
   На третий день дождь зарядил
   И с ночи беспрестанно лил.
   До нитки рыцарь весь промок
   И до шерстинки - серый волк.
   Но всё-таки пришли к холмам.
   Найти б ещё дракона там.
  
   Должна пещера где-то быть.
   С утра отправились бродить.
   И да, действительно нашлась -
   Ведёт в неё широкий лаз.
   От лаза серою разит.
   Эвол герою говорит:
   "Остался нам последний шаг".
   И вот они идут во мрак.
  
   Загривка волчьего держась,
   На тьму и неизвестность злясь,
   Спускался рыцарь. Скоро бой,
   И, если честным быть с собой,
   Не верил Ричард, что дракон
   Умрёт покорно под мечом.
   Каким бы крепким ни был сон,
   Но боль почувствует ведь он!
  
   А спуск воняет, впереди
   Как будто труп какой смердит.
   И странно, что хозяин спит,
   Но не храпит и не сипит.
   Едва заметный тусклый свет -
   От блеклой кучи рикошет -
   Туманит взгляд слепым пятном.
   Пещера в сумраке ночном.
  
   Свет из щелей над головой
   Струится пылью золотой.
   Как будто сотни лет копясь,
   Устлал пещеру, словно грязь,
   Чешуек и монет ковёр,
   Создав ландшафт холмов и гор.
   В холмы зарывшись, горы смяв,
   Дракон разлёгся величав.
  
   К такому подступись пойди!
   Он шире корабля в груди,
   Хоть сложены, как паруса,
   Драконьи крылья, а глаза -
   Провалы, в коих стынет мрак, -
   Один - луны белее зрак,
   Другой - по цвету тусклый жар.
   От страха рыцарь задрожал.
  
   Тяжёлым взглядом сердце жмёт,
   Вот-вот раздавит... "Он же мёртв! -
   Воскликнул удивлённо волк. -
   А я никак не мог взять в толк,
   Что так воняет". И Эвол
   К драконьей туше подошёл.
   "А ну кольни его мечом!"
   "Не ссстоит", - прошипел дракон.
  
   Ощерившись, отпрянул волк,
   Уставился под потолок,
   А Ричард, страхами тяжёл,
   Не устояв, упал на пол.
   И бросило в холодный пот
   От ужаса. Глядит под свод:
   Одну из световых колонн
   Обвив хвостом, парит дракон!
  
   Прозрачный. Жуткий. Неживой.
   Сияет стылой синевой.
   Морозный ужас кровь сковал.
   Клинка потрескался металл.
   Погибла, не родившись, мысль,
   Душа рассыпалась вся в пыль.
   Но волк засеребрился вдруг,
   И ужас спал, исчез испуг.
  
   "Вассс, воры, только я и жжждал, -
   Дракон напыщенно сказал. -
   Не думайте, что будто сссмерть
   Мне помешшшает вассс ссстереть,
   Сссмолоть, как косссти, в порошшшок"
   На это огрызнулся волк:
   "Давай, лишись последних сил"
   И в продолжение съязвил:
  
   "Когда за нами вслед придут
   Другие, их не отпугнут
   Ни труп гнилой твой, ни ты сам,
   Ослабший призрак. Тем ворам
   Отдашь ты всё". "Не так я глуп,
   Хоть призззрак и сссмердящщщий труп.
   Я перед сссмертью клад зззаклял"
   "Да... ты нас сильно напугал"
  
   Пока с драконом спорил волк
   Герой свой ужас превозмог.
   Нашла вдруг на него тоска.
   Подумал он: "Не то искал
   Я, отправляясь в дальний путь.
   Хотелось храбростью блеснуть,
   Достойной славы заслужить
   И денег заодно добыть.
  
   Но против призрака мой меч -
   Как против звёзд небесных смерч".
   Эвол, услышав эту мысль,
   Вдруг заявил: "Не воры мы.
   И чтобы это доказать,
   Тебя не станем обирать", -
   И Ричарду кивнул: "Пойдём.
   Пусть спит на золоте своём".
  
   "Куда вы? - взвился страж. - Ссстоять!
   Никак надумали бежжжать?!" -
   И засиял, творя волшбу:
   Поднял своих монет волну,
   И драгоценный этот вал
   На волка с рыцарем погнал.
   За выступ спрятался герой,
   Эвол взметнулся над землёй,
  
   Завис в прыжке, и град монет
   Достал его, но пируэт
   Волк, изловчившись, совершил
   И приземлился невредим.
   И только пара золотых
   Отрикошетила под дых.
   Зверь зашатался, захрипел
   И, как дракон, вдруг зашипел:
  
   "Сссвободен! Жжжадное ворьё,
   Хотели зззолото моё?!
   Иззз вассс оссстался лишшшь один.
   Не трусссь, сссражжжатьссся выходи!"
   Подумал Ричард то, что слух
   Его подводит, только дух
   Дракона-призрака пропал,
   Эвол с шипеньем продолжал:
  
   "Сссейчассс я, вор, тебя найду..."
   И понял рыцарь, волк в беду
   Попал - дракон им овладел,
   Как куклу на руку надел.
   "Ага! Тебя я вижжжу, вор!", -
   И зверь на Ричарда попёр.
   Мгновенье выбора - убей
   Иль враг окажется быстрей!
  
   Волк - не дракон, поменьше он,
   А, значит, можно и мечом
   Его приветить, не спиной.
   Решил герой ввязаться в бой.
   Зверь быстр, тяжёл, зол и силён.
   И, нападая, будет он
   Стремиться под себя подмять,
   Клыками горло разорвать.
  
   Волк прыгнул. Сил не рассчитал.
   Перескочив врага, упал -
   То Ричард всё-таки успел
   Махнуть мечом. Клинок задел
   По лапе зверя. Взвыл дракон
   В обличье волчьем. Кровь ручьём
   Сбегает в лужицу у лап.
   Что обмочился ты, нахрап?
  
   Боль удесятерила гнев,
   И волк, взревев, как будто лев,
   Быком ярящимся пошёл
   На рыцаря, пыхтя огнём.
   От жара задымилась шерсть -
   Так овладела зверем месть.
   Сомнёт, сломает, разорвёт.
   Ничто, казалось, не спасёт.
  
   Но дух, что лезвие меча.
   И страхом-оселком точа,
   Ломают хрупкий, и острят
   Судьбою кованый булат.
   Пусть страх героя часто бил,
   Но всё же к мысли приучил,
   Что смерть охотней в спину бьёт,
   А, значит, взгляд держи её!
  
   Отпрянул резво Ричард вбок,
   И ослеплённый гневом волк
   Промчался мимо, но клинком
   Вновь рыцарь угостил его.
   Зверь, развернувшись, взвыл, опять
   Несётся он, желая смять,
   Но снова промах, рана, боль,
   Шипит кровь громко, словно вопль:
  
   Быстрее! Злее! Должен он,
   Могучий некогда дракон,
   Убить настырного клопа!
   И зверь, шатаясь и хрипя,
   Рванувшись снова на таран,
   Вдруг пал на землю бездыхан.
   И в тот же миг упал без сил
   Герой, что зверя победил.
  
   Предвидеть мог ли ты, боец,
   Истории такой конец?
   В победу верил - вот она
   Пуста, бесславна и стыдна:
   Убить того, кто другом стал,
   Кто всю дорогу опекал,
   Но жертвой пал драконьих чар,
   Чью жизнь закончил твой удар.
  
   Хотел сокровищ? Вот они.
   Как много унесёшь, возьми,
   Но не уменьшишь и на пядь.
   Таскать их - не перетаскать.
   Кому расскажешь, засмеют
   И менестреля приведут.
   А тот придумает - подлец! -
   Истории смешной конец.
  
   Но всё-таки себе скажи:
   "Ты, Ричард, хоть остался жив.
   Пусть слава обошла тебя
   И посмеялась зло судьба,
   Ты должен выполнить обет
   Другой - проклятье снять с Джанет".
   Награда, рыцарь, может быть,
   Достаточна, чтоб снова жить?
  
   XV
   За дальним лесом, за рекой,
   Где звёзд узор совсем другой,
   Где сумрак утренний заря
   Теснит, ничуть не торопя,
   Холмы оставил за спиной
   Обычный всадник, не герой
   Истории, в которой срок
   Приходит для последних строк.
  
   Прощай! Что мне ещё сказать?
   Ты прожил - это не отнять.
   И я тебя по сказке вёл
   Как мог, не хуже чем Эвол.
   Прощай! И не смотри назад,
   Иначе подведут глаза,
   В холмах привидится морок,
   Тумана клок иль призрак-волк.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"