Лев ГУНИН

ТИШИНА

цикл-поэма

ТЯЖЁЛАЯ ТИШИНА
не пробить воображением

как бархатная

тяжёлые портьеры

туманно мерцают

летит леденец к леденцу

в упряжке дамских подвязок

вечер зловонно скучает

бубнит за мостом

дождь духота

летнего вечера потные пальцы

замкнулись на горле

афоризмы игра в бисер

на улице милтона рваные тени

вперемежку со светом

из окошка BOOК STORE

зреет намерение

студенты на лестницах

на табуретах сидят

перед домами эпохи джойса в McGill Ghetto

выдавленным стеклом

слой воды под ногами мерцает

плотное покрывало

недвижного воздуха

пробитого гвоздиками дождя

напоминает сито

тяжесть плывёт

голубыми струйками

в раскрытые окна

ЛЁГКАЯ ТИШИНА
шелест бега полуприкасания

невидимых ног по асфальту

так по крышке памяти

барабанят пальцы воспоминаний

разбуженные аналогиями

разбуженные чайками

упрямыми упираются рожками

в дно залива

невесомые тени тумана

над акваторией порта

одинокий звук упавшей газеты

пущенной точной рукой разносчика

одинокий памятник французскому капитану

в скользком воздухе утра

со спущенными парусами

стоят одинокие яхты

в прореженном воздухе

уже избавившемся от тумана

одиноком как волны

простужено кашляют

двери первых открывшихся магазинов

с видом на rue DE LA COMMUNE

и скользит невидимо

на горизонте "Летучий Голландец"

СКОЛЬЗКАЯ ТИШИНА

в лавке мясника

кровь зачистила утро

как головешку пахнущую стихами

губернский город

просыпается быстро

подле базара

подводы скрипят

улицами

усеянными соломой

железные столбики

утилизированные фаллосы

с вожжами накинутыми на головки

горничные шастают

в богатые дома на олеховской

зажигаются окна

газовые фонари

мерцают желтоватым
(как окна)

блики дрожат на воде -

отшлифованных камнях брусчатки

покрывающей площадь

пламя свечи как жёлтое солнце

трепыхается у часовщика

отражаясь у ювелира

городовой поскользнулся

поправил шинель

нагнулся потрогал

понюхал кончики пальцев:

кровь

ЗАБЫТАЯ ТИШИНА

городской державец петр тризна

из магнатского рода

друг канцлера

преемник королевы регины

проснулся осенью

в своем замке

с видом на реку

некормленые собаки

тихо скулили

ветер гнал облака к морю

к которому тянется неман

постукивала створка верхней брамы

и решалось дело о налогах

на важных заседаниях в вильне

потягивая свои крепкие члены

тризна ощущал налившиеся колосья

в полях за березиной

видел каменные своды кляштора

слышал пенье в униатской церкви

читал молитву и чесал свой пенис

крепкий и могучий как тракайская башня

и не было наезда потопа

разбора земель чужими государями

не встала на месте града

неприступная вражеская твердзя

громадная как целый несвиж

с прямыми улицами и каменицами как в менске

в этой реальности всё произойдёт по-иному

разве что она уже забыта

под пеплом раздавленных будущим поколений

ТИШИНА МЁРТВЫХ

не тикают часы

тик-так

не греет свою большеголовую падчерицу

ярило над речными хлябями

не движется время отсчитывающее

секунды как таблетки

не скроется под водой

острая мордочка водяной крысы

не зашумит камыш разбуженный предутренним ветром

не прошелестит в курганах

сыпучая пустошь

не темнота не свет

не верх и не низ

не теплота и не холод

и даже целотонный голод пустоты

не потревожит этой тишины

тишины мёртвых

ТИШИНА ИОНИЙСКАЯ

за эола бархатным воротником

восходит златое сияние феба

как фигуры стройных нагих юношей

на берегах алфея

недосягаемо прекрасная

простирает тишина свои края

как ника сходящая с высоты

в обнажённости младого утра

простирает горящие крылья

гасит светом закат предыдущего дня

лукавое лучезарное ослепление

будто не было вначале тяжелых букв

не было БЕРЕШИТ

не было СЛОВА

и немая завороженность тишины

струит бессловесным раскаяньем

ТИШИНА БУДУЩЕГО

стимул жизни убийство

убивающий утверждает себя

избавляя от боязни смерти

рассыпаются в небе

росчерки кровавых салютов

сожженных людей

рассыпается голубой небосвод

оставляя за лопнувшими кусками

звёздную пропасть

не достаточно жить

чтобы понять утверждение

закона обратности

нет к насилию меры длины

так прокна убивает сына

чтобы отомстить мужу

так бриты подожгут темзу

чтобы найти виновных

так россы сожгут кремль

чтобы покончить с врагами

так золотого тельца распотрошат

чтобы взыскать за него

тройную плату

отрежет застрахованный руку

чтоб никогда не работать

суррогат анагилитик отсеченной руке с клеймом

отрезанному уху художника тильзанскому носу

герои наоборот утверждаются в жизни

нет правды в грядущем

тишина его тишина лжи

поёт голосами наяды

и клубится струйкой жёлтый туман

из ядовитой короны власти

ТИШИНА

в пустыне

оставили меня умирать

братья мои авраамовы

сыплется холод отчаянья

кровь вытекает по капле

из разрезанных вен

не быть мне царём в египте

не собрать в закрома зерно

не толковать снов

мальчик я взрослым уже не буду

в ногах моих формируется тень моя

из миазмов тела исходящей души

будет двойник мой (тень)

править в египте

спасать моих братьев

для будущих преступлений

из поколения в поколение

станет
брат убивать брата

сильнейший слабейшего

многие одного

распинать на кресте

с живого сдирать кожу

бросая освежеванный труп в пустыне

на съедение хищным птицам

миром правит печаль

тишина умирания

Август, 2001. Монреаль