Шел день седьмой Последнего Суда,
и Суд мне не казался слишком Страшным:
типичная процесса суета,
формальности, бумажки, как всегда, -
ну, братцы, прям как в нашем арбитражном.

И обвинитель речь свою толкал,
перстом дырявя каждого второго,
рогатый адвокат, росточком мал,
протестами всё это прерывал
и передергивал привычно понемногу.

Сидел я на скамье в шестом ряду
и на судью глядел - седого дядьку,
а рядом жулик, словно какаду,
твердил, что он способен на виду
у всех легко судье дать взятку.

Когда же в сотый раз он прошипел,
мол, обязательно отдам конверт, ребята,
судья ему в глазенки поглядел
и на столе закрыл одно из дел,
сказав: "Мне ничего, мой сын, не надо".

Я глянул в мудрость этих грустных глаз
и понял, что отнюдь не нас тут судят,
на муки обрекают, ох, не нас
и милуют отнюдь не нас сейчас -
Себя Он судит через нас. Вот так-то, люди.

___

Не так ли судим мы детей своих,
за что-либо порой их упрекая?
Ведь обвиняем-то себя - не их,
они - лишь наша копия...
А стих
ни на кого из нас не намекает.