Из тысяч бесед осталась для них одна лишь, 
один разговор, в котором ни грамма фальши; 
и он ей сказал: "Ведь ты и сама всё знаешь", 
и он ей сказал: "Ведь так невозможно дальше", 
и он ей сказал: "Третейских не надо судей. 
Не надо искать в случившемся злого рока: 
ведь мы же с тобою знали, что так и будет, 
а если чего не знали, так только срока". 
Его аргументы лишь подтверждали факты. 
Он был безоглядно честен, как римский воин: 
держа эту речь, ни разу не сбился с такта, 
и был его пульс на радость врачам спокоен. 
Он ей говорил, как горестно после бала 
в пустынной душе, и как бесприютно в мире... 
Она же молчала. Лишь головой кивала, 
почти как фигурка Будды в его квартире. 
Легко доказав, что им не бывать как паре, 
он четко провел анализ. Он сделал сноски. 
Во всех мелочах был точен его сценарий. 
Изящно сошлись в картину его наброски. 
Был месяц январь. Невзрачное солнце село - 
как будто холодным комом упало с крыши... 

Она лишь молчала. Тупо и омертвело, 
уже ничего 
давно ничего не слыша.