Красненьким изодранным комочком, 
Скользкой кучкой грустного белка 
Я в эмалированном лоточке 
Нитевидно дергаюсь пока. 

Вырван из глубин родной утробы 
В яркий свет искусственного дня, 
Плохо ощущаемую злобу 
С кровью испускаю из себя. 

Не начавшись, пресеклась дорожка 
В ясную сторонку бытия... 
Не восстать мне на кривые ножки, 
Не сосать молочного питья. 

Не скакать, мелькая школьным ранцем, 
Над "Войной и миром" не зевать... 
Не давить угрей дрожащим пальцем, 
Простынь первой спермой не марать. 

Не наглеть в присутствии блондинки, 
Потом покрываясь там и тут; 
Не носить армейские ботинки, 
Провалив экзамен в институт. 

И, вдали от Швеций и Америк, 
На очередной святой войне 
Злой чечен не выползет на берег, 
Чтоб отрезать нос и яйца мне. 

В похоронку трёпанную глядя, 
Не подвоет в лад моей родне 
Девочка в дешевенькой помаде 
С животом, раздавшимся вполне. 

И под лампами в роддоме общем 
(Выпадет когда известный срок) 
Не заверещит младенец тощий - 
Мой нежданный сирота-сынок. 

Ничего такого, это точно, 
Не случится, - я вам доложу. 
Ведь в эмалированном лоточке 
Я сейчас безропотно лежу. 

Мать моя, конечно, хуже суки. 
Акушерка - мразь и живодер... 
Только я среди последней муки 
Не поставлю им себя в укор. 

Потому что, горько и бесстыдно 
Понося судьбу в родном краю, 
Многие сочли бы презавидной 
Участь смехотворную мою. 

Жить и умирать - какого черта?! 
Чем скрипеть, кудахтать и роптать, 
Лучше жертвой быстрого аборта 
Без сопливых сантиментов стать. 

Чем топтать родимую планету, 
Лучше сдохнуть на конце ножа... 
Человека нет - проблемы нету. 
Кто меня оспорит, тот ханжа.