Фирсов Сергей Константинович :
другие произведения.
Слово оневской битве
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Комментарии: 5, последний от 24/10/2004.
© Copyright
Фирсов Сергей Константинович
(
Serge-K-Firsov@yandex.ru
)
Размещен: 09/04/2003, изменен: 17/02/2009. 23k.
Статистика.
Статья
:
Поэзия
Ваша оценка:
не читать
очень плохо
плохо
посредственно
терпимо
не читал
нормально
хорошая книга
отличная книга
великолепно
шедевр
Сергей Фирсов.
Александр Невский
I
Коварна Волхова волна
Таит и мели, и пороги.
Тут верная рука нужна
Да глаз и опытный, и строгий.
Но лишь открылся водный путь,
Ладьи стремятся к Новуграду.
Везут шелка, парчу и юфть,
Везут доспехи и наряды.
Под мускулистою рукой
Скрипят уключины натужно,
Со своенравною рекой
Справляясь весело и дружно.
Суровый кормчий, кинув взгляд
На парус, молится устало.
Но вот он, славный Новоград.
И судно к берегу пристало...
Теперь не то... А в те лета
Другое видеть бы могли вы,
Манили здешние места
Драккары, снекки и расшивы
Со всей земли.
И торг вели.
И, о мой Бог,
Какой был торг!
И были здесь
И чудь, и весь...
Юный, старый
Несут товары.
Тут - хазары,
Там - татары
И булгары,
И авары.
Сивые ливы
Неторопливо
Чешут гривы
Коням ретивым.
Германец, прея
В железных латах,
Орет, еврея
Схватив за патлы.
И, свирепея,
Бьет по шее.
- Стыдитесь, гады,
Христом распятым!
А народу - что? Горя мало.
А народу - что? Развлекуха.
По сусалу его! По сусалу!
И по уху вдарь! И по уху!
Мед да брага,
В поединке с варягом
Свалили беднягу
Хмелем да брагой -
Спи, бедолага.
А там - кожемяка
Лупцует бродягу:
Кышь, доходяга,
В свою ватагу!
Раз - атака!
Два - атака!
По макушке - каменягой!
Ну и драка!
Однако...
Кудахчут куры,
Собаки лают,
А бабы-дуры
Все выбирают:
А мне бы ткань для поневы новой.
А мне бы телку. Как без коровы?
А мне бы жемчуг на кику скатный...
Что? Мало денег? Гони обратно!
А солнце жарится
С верхотуры.
Сдурели, маются
Бабы-дуры.
Шум!
Крик!
Гам!
Вой!
Товар - горой!
Теперь - не то, а в те лета
Текла торговля лихо.
У нас иная маета,
И мы торгуем тихо.
II
Под сводами тяжелыми, меж ликами пречистыми,
Одев, согласно случаю, себя в одежды скорбные,
Князь Александр молится который час. И истово
Поклоны бьет и крестится пред светлою иконою.
О чем стремится к Господу его молитва страстная?
Он просит сил и мужества для поединка правого.
Еще вчера, негаданно, случилась весть ужасная -
Прознали о вторжении властителя Картавого.
Отечество несчастное! Отечество великое!
Какой виною Господу ты стало неугодное,
Что год за годом сыплются несчастья многоликие,
И каждый камень во поле омыт слезой народною.?
Так пыткой изощренною бесстыдно кат играется,
Лишая жизни медленно, болезненно и муторно.
И ты, мое Отечество, чуть горе утрясается,
Глянь! Новыми несчастьями, да бедами опутано.
Намедни, в храмах, Господу пропели благодарствие,
Что лютые кочевники не вышли к Новугороду.
Вздохнули с облегчением. Ан новые препятствия :
Находники заморские пришли! Репей им в бороду!
На снекках переправились и пешие, и конные
Дорогой лебединою до русских берегов.
И у Невы причалили враги неугомонные.
И ни конца, ни краю нет скоплению судов.
Вот вышел Князь с моления из-под навеса крытого
И люду новгородскому рек, поведя плечом:
''Не в силе Бог, но в правде. И помянем песнь Давидову:
Те на коне, в оружии - мы ж Бога призовем''.
Куда там сборы долгие - возьму дружину малую,
До ратных дел привычную, оружие и хлеб.
Да не откажут в помощи домой прийти со славою
Мои святые сродники - князья Борис и Глеб.
И враз на речи княжие толпа взметнулась криками:
"Веди нас! - надрывается народ разгорячась -
Мы справим службы многие перед святыми ликами,
И серебром, и воями тебе поможем, Князь".
III
Лето жаркое ныне.
Редкий дождь.
Пыль да смород полынный.
Ты бредешь.
Жажда... Вязкое нёбо,
Словно мох.
И до самого гроба
Выход - вдох.
А глаза застилает
Горький пот.
Что тебя ожидает?
Нечет? Чет?
Жажда - липкого бреда
Сестра.
Нынче знойное лето -
Жара.
И такое сдается:
Как знать,
Что назад не придется
Шагать?
Утомленный и пыльный,
Смекнешь:
Сам, к своей же могиле,
Идешь...
Что ж?
Далеко еще до пристанища,
Тянет в сон от жары, от пыли ли?
Люди Князя свет Ярославича,
Видит Бог, совсем обессилили.
Уж в седле засыпают всадники,
Пешьи пот утирают полою.
Затянули, запели ратники
Песнь протяжную, невеселую:
"Это было во дни далекие,
Дни далекие, стародавние,
Столь давно, что забылось многое.
Может, сотню лет до Крещения...
... Как вдоль Мутной реки да по берегу
Ехал витязь дорогой торною,
Из похода, похода долгого
Ворочался домой, на Родину.
А в поход его князь Бравлин позвал
Не за сотни верст, а за тысячи.
И пошли они, да на Сурож-град,
Что у моря стоит у теплого.
И пестрели щиты Бравлиновы.
И под Корсунью, и под Корчевым.
По всему побережью Черному
Шли с победами, шли со славою.
И дошли. И великой силою
Подступили ко граду Сурожу.
Велико было войско русское,
Да и князь Бравлин был силен зело.
Девять дней шла осада без толку -
На десятый решились приступом.
Проломив ворота железные,
Взяли город дружины русские.
Стали грабить его без совести.
Стариков да баб, малых детушек,
Не жалеючи, стали в плен вязать,
Дабы в рабство продать хазаринам.
Посеред того града Сурожа
Возвышался святой Софии Храм,
И покоился там, под сводами,
Преподобный Стефаний Сурожский.
Князь Бравлин поклонился идолам,
Он Христовой Веры не ведовал,
И ворвался во Храм неистово
За богатою, за наживою.
Стал он грабить церковной утвари:
Жемчуга, серебро и золото.
И рукою своей языческой
Он оклады рвал со святых икон.
И, все новой добычи алчущий,
Ко гробнице святой приблизился...
И содеялось чудо чудное,
Поразил Бравлина крутой недуг -
Обратилось его лицо назад.
Испугался Бравлин, опомнился.
Стал молить для себя прощения.
И сказал ему городской глава:
Прекратить разграбление города,
Сурожанам вернуть изъятое,
Многотрудно приобретённое,
Отпустить на свободу пленников.
И, как только случилось оное,
Исцелился Бравлин немедленно.
И, уверовав в силу Господа
Принял он в сей же час Крещение..."
Песни русские, песни Родины,
Отчего вы тоской пропитаны?
О походах, что были пройдены,
И о странах, что были виданы
Неужели нельзя без горести
Про походы свои удалые?