Кладут сугробы старческие руки
На зябкие гранитные ступени.
На набережной - мальчик. Он не знает,
Что в будущем о нем напишут песню.
Он хохлится под ветром белоснежным.
Но солнце обнимает руки-реки.
И Тень орнаментов затейливых решеток
Сливается с его лохматой тенью.
На старой набережной будет чистить перья
Тоской разъятая, влюбленная голубка.
И ворковать, и сетовать, кружиться
По этой набережной. Он о том не знает,
Какую песню это раненое сердце
Подарит холоду, воде и сонной ряби.
По этой набережной весело гуляя
С влюбленной парой, лучшим другом и девицей.
Он беспощадно разобьет их на осколки
И будет жадно пить, тягучий и знакомый
Медовый привкус губ, запретом наслаждаясь.
На этой набережной, выжженный разлукой,
Не раз примерит, не пройтись ли льдом, по краю.
Здесь, воскрешенный, закружит шальное счастье
По ветру юбкой, искупает в чудо-солнце.
На этой набережной, бледный и безумный,
Он будет бегать и встречать до ночи дочку.
И тонкой тросточкой отстукивая время,
Гулять под ручку, гладить волосы седые.
На этой набережной он услышит сердце.
И сердце скажет, срок истек, пора до Дома.
А нынче он скорбит о гордости девчонки.
Горит огнем. Фотографирует сугробы...