Федорчук Виктор Николаевич : другие произведения.

На длинной дороге

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Сборник стихов 2020-2021 гг. Включает стихотворные рассказы и другие стихи, отражающие отношение автора к более внешним и частным стронам жизни (длинной дороги).
  Виктор ФЕДОРЧУК
  
  НА ДЛИННОЙ ДОРОГЕ
  
  Стихотворные рассказы
  и другие стихи
  
  
   Посвящается моей семье
  
  
  
  
  
  
  Санкт-Петербург
  Издательство Политехнического университета Петра Великого
  2021
  
  
  
  
  ББК 84(2-411.2)6
   Ф33
  
  Федорчук В.Н. На длинной дороге. Стихотворные рассказы и другие стихи /Виктор Федорчук. - СПб: ПОЛИТЕХ-ПРЕСС, 2021. - с.
  
  В сборник включены стихи, написанные в 2020-2021 годах. Раздел "Стихотворные рассказы" состоит из сюжетных произведений на разные темы; цикл "Метки наших предков" включает стихотворения, посвящённые сходству врождённых программ поведения животных и человека (по мотивам книги В. Дольника "Непослушное дитя биосферы"). Другие стихи сборника условно разделены на два части, ќ отражающие отношение автора к более внешним и более частным сторонам жизни ("длинной дороги"): "Пейзаж вдоль дороги" и "Заметки в пути".
  Виктор Федорчук - автор тринадцати стихотворных книг: "Брезозор", "Стекло", "Речка Устья", "На берегу несинего моря", "После зимы", "Надежда была", "Две родины", "Голосами животных", "Невечный огонь", "Стихи о свободной природе", "Стихотворные диалоги и другие стихи", "Стихотворные подражания и пародии", "Мера вещей". В книге "Голосами животных" помещена также пьеса "Дикий кот обвиняет". Большинство книг автора выложены в интернете.
  
  Оригинал-макет Е.В. Ершовой
  
  
  
  
  
  ISBN 978-5-7422- љ Федорчук В.Н., 2021
   љ Санкт-Петербургский Политехнический
   университет Петра Великого, 2021
  
  
  
  СТИХОТВОРНЫЕ РАССКАЗЫ
  
  
  Метки наших предков
  Цикл стихотворений о сходных врождённых
  программах поведения человека и животных
  (по мотивам книги В. Дольника
  "Непослушное дитя биосферы")
  
  
  1. Вышина и толщина
  
  Опасность чуя - вздулась жаба.
  И - не подвёл её инстинкт:
  Кто толще и на длинных лапах,
  Тот получает выше чин.
  
  Чем толще жаба, тем страшнее
  Она для тех, кто хочет съесть.
  И звери кажутся мощнее,
  Когда топорщится их шерсть.
  
  Да, рост и толщина - наглядны,
  Чтоб ранг животного поднять.
  А ум и сила - непонятны:
  Как оценить на первый взгляд?
  
  Полезны внешние знаменья
  Для всех животных... и - людей:
  Вот - есть трибуны для зачтенья
  Докладов маленьких вождей,
  Есть пьедесталы, монументы,
  Портреты (тоже - над толпой),
  Есть и другие инструменты,
  Что так роднят нас с жабой той.
  А тульи воинских фуражек?!
  Они - как гребни петухов:
  Чем выше - тем главнее (даже
  Того, кто курицам покажет,
  Где есть тут больше червяков).
  
  Давайте надуваться смело,
  Вставать на что-нибудь ногой.
  Наш ранг так связан с крупным телом:
  Ведь можно мериться - не делом,
  А вышиной и толщиной.
  
  2. Два лося, мальчик и ворон
  
  Ферма. Лось. Забор простой.
  За забором - лось другой.
  И - сошлись: бодает первый -
  Колья, жерди, колья, жерди,
  И - другой бодает в лад...
  Щепки в стороны летят.
  Так проходят вдоль забора,
  Не снижая ни напора,
  Ни своих могучих сил...
  
  Вдруг - ворота! Кто открыл?
  Постояли носом к носу,
  Но друг к другу нет вопросов:
  Что-то здесь мешает им
  Бить оружием своим.
  И пошли опять к забору
  С двух сторон. Под их напором
  Снова - грохот, щепки, рык...
  
  Тут - мальчишка: "Эй ты, бык!?
  Струсил, что ли? (к лосю, видно,
  обращается) Не стыдно
  Отступать, когда сейчас
  Можно рогом двинуть в глаз,
  В морду и в чужую шею!?.."
  "Это делать не умею" -
  Возразил ближайший лось.
  
  Вдруг мальчишке кто-то: "Брось!
  Объясню я всё сейчас
  (Ворон с ветки прокричал):
  Ваши люди-человеки
  Вечно делают набеги
  На своих же. Кто сказал:
  Ум людской - вот идеал?
  К тем, в ком родственные души,
  Только слабое оружие
  Применяем мы,
  А вы -
  И стрелу из тетивы,
  Камни, из железа палки
  И какие-то стрелялки
  Можете употреблять
  И народ свой истреблять.
  Голова у вас, похоже,
  Что-то делает негоже.
  А душа - ума раба,
  И мораль у вас слаба.
  Потому - в мороз и зной
  Занимаетесь войной..."
  
  А тем временем два лося
  Колотить забор забросили,
  Пожевали ивы лист
  Да кору...
  И - разошлись.
  
  3. Два стада на пастбище
  
  На пастбище горном - два стада овечьих.
  Но в этом году - трудно с травой.
  Еды - не хватает...
  И пламенной речью
  Баран вдруг заблеял.
  А смысл был такой:
  
  - Нас тут слишком много, есть лишние кто-то,
  А значит, избыток ненужных нам ртов.
  Не наших овец я тут чую.
  Работа
  Теперь нам такая: убрать чужаков!
  
  - А как отличить их, похожи все очень:
  Их шерсть - то светлее, а то - чуть темней?
  
  - Найти нужно пятна на шерсти. Короче:
  Тех - с пятнами - выгнать отсюда скорей.
  
  - Но разные пятна я вижу на шерсти:
  Вот - белые, есть и песчаная масть...
  
  - Нужны нам такие из нескольких версий,
  Которые выгодно нам принимать.
  Тогда эта часть травоядного рода
  И будет считаться барано-овцой,
  Дадим им всем пастбище, также - свободу
  Быть - здесь, не считаясь с волей иной.
  Чужих мы прогоним, конечно, отсюда,
  А здесь будет сытно, исчезнет вражда,
  На первых порах, может статься, и трудно,
  Зато уж потом... Все скорее - сюда!
  
  Тут многие стали отыскивать пятна,
  Кого-то - и выгнали (больше - ягнят).
  В "гонял" превратился каждый десятый...
  Но травы обильно расти - не хотят.
  
  ... А время всё шло. И баран (но не прежний)
  Сказал, что исходный баран был не прав:
  Что дело не в шерсти, вообще - не в одежде...
  Тут спор затянулся... Но нам уж - пора.
  
  4. Послесловие о полуприродной войне
  
  Сложна природа, да и жизнь сложна...
  (Ещё и постигать сама себя должна!?)
  Бывает, как с пословицей: она совет даёт,
  Но мы всё делаем наоборот.
  
  Животных эволюция ведёт туда,
  Где есть для них удобная среда
  (Конечно, в том числе - обильная еда).
  Но действует и вот какой закон:
  Коль очень сильно ты вооружён,
  Ну, например, имеешь рог, клык, яд,
  Их применять законы не велят
  К своей родне. А это значит: зло
  Такого рода, вроде бы, ушло.
  Но человек легко вооружён
  И потому от зла не ограждён.
  Зато достиг он сильного ума,
  В котором оказалось мыслей тьма.
  И понял скоро человек, что надо
  Иметь оружие сильней рогов и ядов.
  Оружье новое, но - старая мораль,
  Которая нам позволяет, как ни жаль,
  Коль нет запрета в нас - не бить своих,
  А жар агрессии природной не утих,
  Вести давно непобедимый бой
  С самим собой,
  С самим собой.
  
  
  На новой земле
  
  Сим был человеком, который хотел
  На что-то иное взглянуть.
  Решил он оставить прежний удел
  И в дальний отправился путь.
  
  Он шёл из тёплой южной страны,
  Где жил уже много лет;
  Но реки там стали солью полны
  И злобой - полуденный свет.
  
  Вот Сим оказался в земле иной,
  Где горных лесов ковёр.
  Все шрамы земли здесь - с пресной водой:
  То - в виде рек, то - озёр.
  
  Здесь лёгким был воздух, как утром - душа,
  И гладкими ќ - буков стволы.
  Олени бродили, по лесу кружа,
  Над лугом кружили орлы.
  
  Когда Сим реки ясноглазой достиг,
  Подумал: "Теперь я смогу
  Дать отдых себе...".
  Но видит: старик
  Сидит на том берегу.
  
  - Отец! Ты - первый, кого повстречал
  Я в этой прекрасной стране.
  Скажи, не здесь ли - начало начал
  Всего - так кажется мне?
  
  - Нет, здесь не начало всего, а расцвет
  Того, что было вчера.
  Жизнь здесь потрудилась тысячи лет
  И стала ќ пестра и щедра.
  
  - Хочу поселиться я в этих местах:
  Мне кажется здесь, как нигде,
  Я буду счастливым в любви и трудах
  И не окажусь в нужде.
  
  - Что ж, странник, для всех дом природный открыт.
  Хозяйка его - дочь моя.
  Любой будет здесь весел и сыт,
  Коль жадность людскую в себе победит
  И дочь полюбит, как я.
  
  - Наверное, дочь - красива, как те
  Места, где я шёл много дней.
  Но ты подскажи: как такой красоте
  Помочь, и - понравиться ей?
  
  - Легко любить то, что достойно любви.
  Но дочь натерпелась и зла.
  Пусть тот, кто выскажет чувства свои,
  Их обратит в дела.
  
  - А что это значит, скажи мне, отец?
  Что делать мне дальше, скажи?
  Ведь я работящий, и я не гордец:
  Хочу здесь работать и жить.
  
  - Иди на восток - и дойдёшь до степи.
  В степи той - гора и древо на ней.
  То дерево нашей водой окропи,
  Потом - его голос услышать сумей,
  А также - и трав, и птиц, и зверей.
  
  Сим речку тотчас же вброд перешёл,
  Набрал во флягу воды...
  Потом - очень долго и трудно шёл...
  Но вот, наконец, он увидел холм
  И - дерево: гордый могучий ствол,
  На ветках - есть семена и плоды.
  
  Дивится Сим: не един здесь род.
  На одном стволе - целый лес растёт:
  Тут - ветка оливы, там - ветка сосны,
  Тут ясень, там - дуб и орех,
  Тут - финик и кедр, а с другой стороны -
  Каштан, лавр, берёза - не перечислить всех.
  
  Животных - Сим видит - тоже не счесть:
  От птиц и зверей - до жуков.
  "Какая, однако, богатая смесь
  Растений, животных, грибов!"
  
  Хотел Сим семян для посева собрать.
  Он руку лишь к ним протянул,
  Все ветки тогда - отпрянули вспять:
  Их ветер внезапный загнул.
  
  Однако Сим вспомнил про флягу из бересты,
  В которой была вода.
  Он воду вылил туда, где корни дерева да кроты...
  И - дождь вдруг пошёл тогда.
  
  А ветви стали что-то шептать.
  Но Сим их понимал,
  Как стал понимать говор птичьих стай,
  И шёпот травы, и цикадный гвалт,
  И голос тех, кто совсем уж мал...
  
  Набрал Сим семян, засунул в мешки,
  В обратный отправился путь -
  До прошлой земли - ясноглазой реки,
  А с ним - и птицы, жуки да зверьки
  Решили на землю иную взглянуть.
  
  Идёт много дней Сим. А путь не легчал,
  И местность менялась, и он
  Страну, что любил, - теперь не узнал,
  Как будто - это был сон.
  
  Лесов стало мало, зато - пустыри
  И ветер над полем ничьим.
  Была, правда, вывеска: "Не сори!"...
  Строения, свалки, а в воздухе - дым.
  
  Вдруг видит Сим: человек идёт
  Навстречу. Представился: "Дан".
  - Куда же ты, брат? А я-то вот
  Вернулся из дальних стран.
  Но здесь природа мне знак подаёт,
  Что в этой стране изъян.
  
  - Ты, брат, возвращайся обратно: никак
  Природу теперь уж - не изменить.
  Ты сам же видишь: только чудак
  Здесь может достойно жить.
  
  - Там - дети же, Дан! Я принёс семена
  И много жизни ещё.
  Мы всё здесь посеем. А будет весна,
  Тогда изменится эта страна
  И - сыновья её.
  
  - Но дети, Сим, очень долго растут.
  А я, вот, найду уголок
  В природе свободной: там вечный уют,
  Лишь отработай свой срок.
  
  - Ну, нет, дорогой, дети резво растут.
  Посмотришь: вчера - у груди,
  Сегодня - хозяин.
  Нет, я - останусь тут.
  А ты, конечно, иди.
  Мы здесь леса и сады разведём,
  Разную жизнь защитим.
  Дикой природе - природный дом...
  И если мы вдруг поймём, наконец,
  Что род наш всё же - не мира венец,
  То и себя сохраним.
  
  
  Синий камень
  
  Лежал синий камень на лысой горе.
  Внизу было озеро, где в ноябре
  Вода - словно старого дуба кора,
  Как пашня, что вспахана только вчера.
  Лежал этот камень здесь с давних времён:
  Богов стародавних был символом он.
  К нему приходил и дружинник, и смерд
  Удачу просить и отпугивать смерть.
  
  Но время настало для новых богов,
  И камень стал лишним для этих веков.
  Пока он лежал на месте своём,
  Все местные жители знали о нём.
  Иные судили его на свой лад:
  Что в бедах людских - тот валун виноват.
  
  Но меньше не стало бед на Руси.
  Решили тот камень - в дело пустить:
  Пусть держит (фундамент из камня - упрям)
  Прибрежный недавно задуманный храм.
  Зимой на санях камень тот повезли
  По озеру. Но тяга подлёдной земли
  Была посильнее крепости льда:
  И камень нырнул в глубину... и - куда?
  
  ... Прошло с этих пор множество лет.
  А камень - опять лежит на земле,
  У берега озера; летней порой
  Блестит после дождика синей звездой.
  
  ---
  О чем говорит этот случай?
  О том,
  Что путь для служения в веке ином
  Нам надо осматривать лучше?
  И коль под ногами окажется лёд,
  То пусть этот лёд ещё нарастёт,
  Чтоб выдержать тяжесть идущих?
  А может быть, вывод сделать иной:
  Дать старым камням - не вечный покой,
  Но к ним иногда возвращаться?
  А можно - не верить внешней судьбе,
  Увидеть судьбу не в камнях, а - в себе,
  Причине несчастья и счастья,
  И этот итог - настоящий?
  
  
  По старым адресам (отрывок)
  
  Вступление (сон)
  
  Я вброд пересекал Неву:
  Воды в ней было - по колено.
  Куда я шёл - сейчас не назову,
  Куда-то - поперёк теченья;
  Потом вошёл я в город мой.
  Там, сквозь заслоны временные
  Искал я адреса былые
  Над невской мелкою водой.
  
  1.
  Я шёл всё дальше - и увидел сад,
  Детей, давно уж не живущих,
  И рядом ќ- дом. Ворота говорят:
  "Войди под арку, там увидишь лучше
  То место, где ты жил когда-то".
  И я - вошёл. Хоть было темновато,
  Но я узнал знакомое окно...
  За ним - так холодно, темно.
  Ну - да: коптилка, печь, блокадная еда...
  Но мать ещё так молода...
  Я больше не бывал там никогда.
  
  2.
  Война ушла, и мы вернулись в город,
  Хотя, увы, не так уж скоро.
  Теперь иду к Фонтанке. Здесь есть дом
  И комната с окном в полуподвале.
  Здесь жили две семьи - всего лишь впятером.
  В окне мы часто наблюдали -
  Какую обувь носит тот народ,
  Что вдоль реки от Невского идёт...
  Куда - не знаю: кто - домой,
  А кто, наверное, на рынок у Сенной.
  
  3.
  Теперь иду к Московскому вокзалу,
  Где близко к Лиговке мы жили много лет
  В отдельной комнате. Там жить светлее стало,
  Впрямую даже: в окнах - только свет;
  Не как в подвале, где всегда видна
  Земля - на половину (или треть?) окна.
  
  Этаж квартиры был - последний.
  Весной, когда на крыше таял лёд,
  То "плакал" потолок наш бедный.
  И мы с отцом, то зная наперёд,
  Считали для себя нелишним
  И лёд, и снег бросать на землю с крыши.
  Дрова тогда хранились во дворе.
  Мы их пилили где-то в сентябре.
  
  Здесь пережил я разные этапы
  Той жизни, что почти уже прошла.
  Вот - школа, что на Лиговке. Зацапать
  Она ни ум, ни сердце не смогла.
  Вот - институт в Лесном. Со мною
  Там многое произошло:
  Был первый друг, которого весною
  Из этой жизни скоро унесло.
  От нашей дружбы родилась изба
  В деревне русской, а потом - судьба.
  Судьбой была та женщина,
  С которой
  Я прожил век - счастливый и просторный.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ПЕЙЗАЖ ВДОЛЬ ДОРОГИ
  
  
  Не в Нагорном Карабахе
  
  ...Так, в Нагорном Карабахе,
  В хищном городе Шуше,
  Я изведал эти страхи,
  Соприродные душе.
   О. Мандельштам, 1931
  
  Не в Нагорном Карабахе
  И не в городе Шуше,
  А во всём людском бараке
  Мы живём давно уже
  На горючем, ненадёжном,
  Сотни лет уже сожжённом,
  Предпоследнем рубеже.
  
  Плохо знаем тех, кто рядом,
  Ненавидим - кто вдали,
  Кто отличен речью, взглядом,
  Кожей, богом,
  Кто пришли
  Позже, раньше, с гор, с равнины...
  Их желаем с места сдвинуть
  Иль смести с лица земли.
  
  Век идёт за новым веком.
  Затихаем - и опять
  Человеческие секты
  Не хотят других принять.
  Снова злоба, снова страхи...
  Вот - и в том же Карабахе
  Снова начали стрелять.
  
  Может быть, на этом месте -
  Не сейчас, когда-то встарь, -
  Было чёрное поместье,
  Где подземный государь
  Вылезал наверх, на землю,
  Чтобы землю и туземцев
  Превращать в огонь и гарь?!
  
  Неужели неизменна
  Горечь чёртовых огней?!
  Жизнь людская - драгоценней
  Всех воинственных страстей,
  Территорий, царств, царей,
  Недодуманных идей,
  Соблазнительных путей.
  Коль поймём - не будет драки
  Ни в Нагорном Карабахе,
  Ни в полях планеты всей.
  
  
  Перепись населения
  
  Мы говорим о планах и надеждах,
  О будущем (сквозь разноцветный дым).
  Об этом надо говорить,
  Но прежде -
  О скучных цифрах, друг, поговорим.
  
  Желанны коренные перемены,
  Когда в нас наступает март.
  Приятна гибель старых монументов,
  Когда бушует мыслей авангард.
  
  И вот - победа. Уточнять не будем,
  На это ли надеялись вчера.
  Быть может, не случилось чуда,
  Но подвести итог - пора.
  
  Двадцатый век: начало, середина...
  И что же
  Мы получили здесь, в конце пути?
  Богатство? бедность? разделить? умножить?
  Что мы нашли? чего уж - не найти?
  
  Страна моя достигла новой выси.
  К большой войне готовилась она.
  А натуральные простые числа
  Нам говорят: страна ещё у дна.
  Но вождь-то знал, что главное - не это,
  А то, что сказано авторитетом.
  Им сказано такое: все явленья
  Идут в большой и долгий рост:
  Растёт, как будто, даже населенье
  И даже урожай (так сказано) растёт...
  
  Но многие итоги стали нам видны
  Уже в начале той большой войны.
  
  А, впрочем, я ж - о переписке населения...
  Известна ныне убыль тех, кто мог бы жить,
  Когда б ни войны и другие избиения,
  Ни голод, ни болезни, ни переселения,
  Вождей испуг, а может - поглупение
  Да их идейная корысть.
  Но сколько потеряли - лишь при ясном свете
  Узнали мы, когда прошёл тот год - пятьдесят третий.
  
  Итак, о тех десятках миллионов,
  Кто не родился, кто убит тогда...
  Что это значит? Не число вагонов,
  Тонн угля... Нет, я о людях, да...
  
  Они бы нас обогатили.
  Возможно, даже просто тем,
  Что имя новое вручили
  Тому, что нам не ведомо совсем.
  И этот взгляд, который мы не знаем,
  Быть может, всё б переменил,
  И мы бы новое носили знамя,
  И новых обрели б светил?
  Кто знает?
  В этом - и беда:
  Не знать о новом, о "втором сегодня" - никогда.
  
  
  Не в Нагорном Карабахе
  
  ...Так, в Нагорном Карабахе,
  В хищном городе Шуше,
  Я изведал эти страхи,
  Соприродные душе.
   О. Мандельштам, 1931
  
  Не в Нагорном Карабахе
  И не в городе Шуше,
  А во всём людском бараке
  Мы живём давно уже
  На горючем, ненадёжном,
  Сотни лет уже сожжённом,
  Предпоследнем рубеже.
  
  Плохо знаем тех, кто рядом,
  Ненавидим - кто вдали,
  Кто отличен речью, взглядом,
  Кожей, богом,
  Кто пришли
  Позже, раньше, с гор, с равнины...
  Их желаем с места сдвинуть
  Иль смести с лица земли.
  
  Век идёт за новым веком.
  Затихаем - и опять
  Человеческие секты
  Не хотят других принять.
  Снова злоба, снова страхи...
  Вот - и в том же Карабахе
  Снова начали стрелять.
  
  Может быть, на этом месте -
  Не сейчас, когда-то встарь, -
  Было чёрное поместье,
  Где подземный государь
  Вылезал наверх, на землю,
  Чтобы землю и туземцев
  Превращать в огонь и гарь?!
  
  Неужели неизменна
  Горечь чёртовых огней?!
  Жизнь людская - драгоценней
  Всех воинственных страстей,
  Территорий, царств, царей,
  Недодуманных идей,
  Соблазнительных путей.
  Коль поймём - не будет драки
  Ни в Нагорном Карабахе,
  Ни в полях планеты всей.
  
  
  
  О политических науках
  
  Прекрасны женщины и неплохи мужчины
  Пока рассматриваешь жизнь свою с утра.
  Потом - найдёшь вдруг много чертовщины,
  Когда поймёшь: вставать уже пора.
  
  И тут вот возникает удивленье,
  Что ты и в том, и в этом прав,
  Что жизнь твоя - несвязное движенье
  Да разных неувязок сплав:
  И действий, и людей (мне милых и не милых),
  Которые судьбой одарены...
  По справедливости? Конечно! Или? Или
  Опять я сплю, и это - только сны?
  Ну, как же?! Вот - хорошие мужчины
  И женщины небесной красоты...
  Но - вот же, видно: на себе тащила
  Груз неподъёмный... Муж удрал в кусты.
  
  Как мир изменчив, как оценки смутны
  Людской истории, и как поспешен бег
  Науки политической, как будто
  Оценивают то, что длилось сутки,
  Хотя оно происходило - век.
  
  
  О зачатии нового мира
   От ёлки берёза не родится
   (Русская пословица)
  
  Не вырастить нам из берёзы ёлки,
  А от свиньи не получить ежа,
  Ягнёнок не получится из волка,
  И не заставить мышь слона рожать,
  А с помощью одной великой клизмы
  Нельзя зачать зачатка коммунизма.
  
  
  Середина
  
  У народных несчастий - причина
  Такая (хотя, не одна):
  Отступление от середины,
  Она и сегодня видна.
  
  Чем закончились крайние взгляды
  Без попыток построить мосты?
  Забывать об этом - не надо:
  После войн - руины, кресты...
  
  Нет уж веры в опыт былинный,
  Но надежда не изжита
  На старинную середину,
  Благотворность любого моста.
  
  
  ***
  Тоскую по прошлому (только - сегодня):
  Какие в провинции были года!
  Хотя, может быть, и не всё было годно,
  Но те недостатки - почти ерунда.
  
  Везли мы, конечно, крупу, и консервы,
  И сахар с собою в тот наш городок.
  Зато остроумцы спасали нам нервы,
  И голод тогда уже был - "голодок".
  
  Там был магазин "Мясо-Рыба", в нём - касса;
  Прилавок, конечно, там тоже стоял.
  Ту лавочку звали "Ни рыбы, ни мяса",
  Поскольку давно их никто не видал.
  
  Да, в том городке рыбы-мяса немного,
  Хотя Волга - рядом, и рыба в ней есть.
  Но волжская рыба не знала дорогу
  К прилавку тому. Почему же? Бог весть...
  
  Скотины там тоже было немало.
  Но мясо везли, должно быть, в Москву.
  А где молоко? И не было масла...
  Ну ладно, кончаю скрипеть про жратву!
  
  
  Молитва пессимиста
  
  - Поменяй нашу прежнюю ясность на смутность,
  Чтобы нам без ошибок всё делать всегда,
  Потому что мы путаем поминутно
  Даже темень и свет, даже "нет" или "да".
  
  Перепутали средства и дальние цели,
  Из любого добра можем вырастить зло.
  Сделай так, чтоб не думая, сразу сумели
  Делать то, чему время пришло.
  
  Если будет неясно, как делать-то надо -
  Оставайся на связи: каждый раз отвечай,
  Пригрози чем угодно - хоть раем, хоть адом,
  И тогда у нас будет, конечно же, рай.
  
  Чтоб не видеть нам рядом лишнего следа,
  Который нас будет вести не туда,
  Дай почувствовать сразу, где наша победа,
  А всё остальное - пустяк, ерунда.
  
  И тотчас же раздался откуда-то голос:
  - Что ж, просьбу твою могу я принять.
  Но - подумай ещё. А пока - будет школа:
  Поживи, сын мой милый, животным опять.
  
  
  Жалобы неудачных властителей
  (использована форма стихотворения
  Арс. Тарковского "Вот и лето прошло...")
  
  "Наше время пришло!" -
  Кто-то выкрикнул в зале.
  А потом - тяжело
  Жить нам всё-таки стало.
  
  Мы уж выдрали зло -
  Чёрный гнёт капитала,
  Но нам всё не везло:
  Ничего не хватало.
  
  В городах что-то шло,
  Но жилплощади мало,
  А приедешь в село -
  Нет ни масла, ни сала.
  
  К нам, бывало, влекло
  Интеллект небывалый.
  Но в нём слишком росло
  То, что нас огорчало.
  
  Только стало светло
  (И до нас так бывало),
  Населенье ушло,
  А куда - не сказало.
  
  Нынче нам повезло:
  Пресса, телеканалы,
  Нужных граждан число...
  Только этого - мало.
  
  Нам опять, как назло,
  Заграница мешала:
  Дело хуже пошло -
  И опять всё с начала.
  
  Недовольство росло
  Тем, что всё процветало.
  Мы чисты, как стекло,
  А народу - всё мало.
  
  
  Ошибки прошлого
  
  Всё прошлое - навеки с нами,
  Хоть кое-что и можно позабыть:
  То - явными, то - скрытыми чертами
  Оно в нас продолжает жить.
  
  Не надо отрекаться от былого,
  И красить прошлое в неверный цвет:
  Да, мы хотели иногда такого,
  В чём доброты и правды нет.
  
  Не всё мы любим, что когда-то было:
  Хотели золота, а получалась медь.
  Не смыть ошибку даже новым мылом;
  Её придётся нам - преодолеть.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ЗАМЕТКИ В ПУТИ
  
  Русская идея
  
  Люблю я родину, не скрою,
  И символы её смогу
  Представить: зимнею порою
  Родной мой город весь в снегу...
  
  Да, пусть идеей нашей будет
  Всё то, что с детства любо нам.
  Потом всё это станет чудом,
  Когда вдруг вспомнишь имена
  Речушки или деревушки...
  И потому хочу назвать
  Идеей нашей - имя "Пушкин" -
  Всем слово близкое, как - "Мать".
  
  А коль посмотрите вы хмуро
  И отмахнётесь: "Мелкотня!",
  Тогда пусть - "Русская культура"
  Идеей будет для меня.
  
  
  Моя родина
  
  Что для меня - Россия? -
  Люди,
  С которыми встречаюсь я,
  Которые о мире судят,
  Как судит мир и суть моя.
  Пусть - не совсем похоже, всё же -
  И общий тон, и общий взгляд:
  Что жизнь людей - всего дороже
  (Иные так и говорят,
  Когда сдвигают рюмки-кружки:
  Конечно, говорят по-русски).
  
  Ещё Россия - это город,
  В котором жил и умирал,
  Да и деревня, где был молод,
  И счастлив, кажется, бывал.
  
  А те, кто был со мною рядом
  Так много дней, что я боюсь
  Назвать число тех дней отрадных,
  Те - точно - родина и Русь.
  
  
   Бессмертие
  
  Физическая смерть - о, как она нужна!
  Не будь её, где взять пустое место
  Для новых жителей?
  Ни голод, ни война
  Тогда не облегчат людского мира тесность.
  
  А преизбыток древних стариков?!
  Они не отдадут ни метра, ни секунды
  Тем, кто моложе. Станет мир таков,
  Что будет гнить от сна и вечной скуки.
  
  Конечно, нам печален эпилог,
  Который ждёт, увы, на склоне жизни.
  Зато надежда есть на новый тот росток,
  Что, как роса от ветра, с нашей ветки брызнет.
  
  Физическая смерть - лишь частный эпизод.
  Он человечеству - бессмертие даёт.
  
  
  * * *
  Нам предстоит когда-то умереть,
  Отца похоронить и с матерью проститься.
  Но этих-то смертей - быть может, только треть,
  С которыми придётся нам смириться.
  Их много больше. С чем прийти
  К своей или чужой кончине?
  Что надо бы убрать, что принести,
  А что оставить, как пчела - вощину?
  
  Узнать себя, родных, друзей
  (Не столь - подробней, сколь - поближе)...
  Помочь чуть-чуть - хоть жизни всей,
  Хоть людям близким - тоже дар не лишний.
  
  Мне интересно мир узнать,
  В котором я вдруг оказался:
  Быть может, что-то разгадать,
  Хотя б про жизнь ближайших зайцев -
  В лесу ли, в поле... Или - вот:
  Как можно привести в движенье
  Ещё мне незнакомый звездолёт,
  А то - освоить трав кошенье.
  
  Оставить след на ветреной земле,
  Но - не оружие, не бомбы, пушки, пули,
  А то, что оживает и в золе,
  Что ветром бы не сразу сдуло.
  
  А коль из этого не выйдет ничего
  И был от этих мыслей далеко,
  Но зла обычного не преступал пределы,
  То умирай спокойно и легко,
  А в новой "серии" - поговорим о деле.
  
  
  * * *
  Безмолвствуют и буря, и огонь.
  Но их движения заметны
  По трепетанию древесных крон.
  По цвету облаков, гонимых ветром.
  
  Не видел я, что делалось вчера,
  Но замечаю всё же то, что рядом:
  Исчезли вдруг куда-то мастера,
  Что нет умельцев высшего разряда.
  
  Не вечны - буря, и пожар, и ночь.
  Всё сменится: погода, время суток
  И время года.
  Если нам невмочь,
  И мы изменимся, хотя - не очень круто.
  
  Быть может, надо поспешать. Когда?
  Уже теперь, не дожидаясь чуда?
  Когда уже светлеет череда
  Тех облаков?
  Нет - раньше:
  Будешь?
  Буду!
  
  
  Посев
  
  Сохрани эту ясность навеки,
  На безумное время боёв,
  Когда снова - осады, набеги,
  Дым, бомбёжки, кровавые реки
  Вновь падут на время твоё.
  
  Оставайся для войн - неприступным,
  Сохрани ярость к тем, кто готов
  Ради власти, гордыни преступной,
  Ради славы и прочих покупок
  Загубить много сотен голов.
  
  Разграничь на причину и повод
  Все начала раздоров и войн.
  Только помни итог свой суровый:
  Будешь битым за мирное слово,
  Также скажут, что это - не ново,
  Что предателей нашего крова
  Надо сразу вести на убой.
  
  Сохрани свою ясность навеки,
  Даже если весь век - твоя жизнь:
  При дожде, при морозе и снеге.
  Но при солнце - рост новых побегов
  Твой посев, может быть, завершит.
  
  
  Русская идея
  
  Люблю я родину, не скрою,
  И символы её смогу
  Представить: зимнею порою
  Родной мой город весь в снегу...
  
  Да, пусть идеей нашей будет
  Всё то, что с детства любо нам.
  Потом всё это станет чудом,
  Когда вдруг вспомнишь имена
  Речушки или деревушки...
  И потому хочу назвать
  Идеей нашей - имя "Пушкин" -
  Всем слово близкое, как - "Мать".
  
  А коль посмотрите вы хмуро
  И отмахнётесь: "Мелкотня!",
  Тогда пусть - "Русская культура"
  Идеей будет для меня.
  
  
  На длинной дороге
   Жене и дочери
  
  По дороге той пройдены многие вёрсты.
  Ну, а - цель?! Мне, пожалуй, сегодня видна,
  Невзирая на то, что толпа бутафоров
  Муляжи предлагала во все времена.
  
  Ну, конечно же, смерть - не цель, а ущелье:
  Надо будет когда-то и исчезать,
  А кому-то другому справлять новоселье,
  Заменив, наконец, устаревшую рать.
  
  Может быть, моя цель, как у путников важных,
  Создавать новый мир? Нет, есть тонкость одна.
  Мысль создателей: чтобы счастливым был каждый,
  Отвозить тех, кто против, - в ущелье (война).
  
  Я имею про счастье обычное мненье:
  Выбираю людей, кто по духу родной,
  И - занятия: книги, лес, стихосложение.
  Но хотелось понять ещё мира строение...
  Иду до ущелья, рюкзак за спиной.
  
  
  СОДЕРЖАНИЕ
  
  Стихотворные рассказы
  Метки наших предков
   Вышина и толщина
   Два лося, мальчик и ворон
   Два стада на пастбище
   Послесловие о полуприродной войне
  На новой земле
  Синий камень
  По старым адресам
  
  Пейзаж вдоль дороги
  Не в Нагорном Карабахе
  Перепись населения
  Поле
  О политических науках
  О зачатии нового мира
  Середина
  "Тоскую по прошлому (только сегодня)..."
  Молитва пессимиста
  Жалобы неудачных властителей
  Ошибки прошлого
  
  Заметки в пути
  Русская идея
  Моя родина
  Бессмертие
  "Нам предстоит когда-то умереть..."
  "Безмолвствуют и буря, и огонь..."
  Посев
  Тост
  Памяти Георгия Адамовича
   "Еловая хвоя, держись..."
  "Уходящим - легко..."
  Слепой полёт
  На длинной дороге
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Литературно-художественное издание
  
  Федорчук Виктор Николаевич
  
  НА ДЛИННОЙ ДОРОГЕ
  Стихотворные рассказы и другие стихи
  
  
  
  
  
  
  Подписано к печати . Формат 70×100/32.
  Печать цифровая. Усл. печ. л. Тираж 50. Заказ .
  
  
  Отпечатано с готового оригинал-макета, предоставленного автором
  в Издательско-полиграфическом центре
  Политехнического университета.
  195251, Санкт-Петербург, Политехническая ул., 29.
  Тел. (812)552-77-17, 550-40-14.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"