ЯКОВ ЕСЕПКИН

БЕГУЩИЕ ОТ ВОЛКОВ


•	"Десятилетия в России не было великих поэтов. Один появился и его стали толпой убивать."
                                                                                    Е. Парницкий



I

Серебритесь еще, зеркала,
На камеях всечервных точитесь,
Нощь ли, смерть погостить забрела,
Хоть у шелка тлеенью учитесь.

Как узнать одиноких певцов,
Сотемнили их фурии ль туне,
А и сами теней и венцов
Мы не имем о чермном июне.

Ах, не плачьте, не плачьте в пустых
Теремах Береники и Эты,
Лишь отроцев и можно златых
Вить по тусклой черни силуэты.

II

Мед, суббота, вино разливай,
Шарм фиванских красавиц утешен,
Сколь маковый несут каравай,
Отъедимся и пьяных черешен.

Днесь ли Цинтии плакать, снегов
Теневую изнанку восковить,
Буде свечи тусклей жемчугов,
Грустно спящим блядям прекословить.

Мертв тезаурус Асии, Ит
Плач гасится зефирами серы,
И веселие бала следит
Мрачный Цахес в сувое портьеры.

III

Славен пир и велик отходной, 
Персть ночная меловниц ворует,
Столы яств и юдоли земной
Кто вкушал, ныне звезды чарует.

Се емины златые от вей
Белоликих царевен уснувших,
Мы и сами альтанок мертвей,
Дней не помним и теней минувших.

Яко свечки затеплит август,
Как лилеи еще отемнятся,
Излием со всемраморных уст
Желть и хлеб, кои ангелям снятся.

IV

Звезды августа лишь дотлеют,
Пировые фаянсом уставят,
И на рамена пурпур сольют
Музы юношам, коих всеславят.

Хоть явимся в тлеенных венцах
Ко столам, где рапсоды испевны,
Чтобы помнили всё о певцах
Присноспящие юны-царевны.

Тускло станут муары алеть,
Парфюмерные вспенятся чаши,
И тогда мы начинем тлееть,
Диаменты и свечки не зряши.

V

Что витое серебро таит
Желтый Питер в холодных разводах,
Огнь Венеций уродливых Ит
Обвиет - исторгнемся на водах.

Лей во сеи фаянсы и злать,
Саломея, черничное брашно,
Время пиров ушло, исполать
Серебру, аще душам бесстрашно.

Всех равно по златым ободкам
Отыскали б, витийствуйте, Музы,
К палестинским лилейным цветкам
Проницая кровавые узы.

VI

Яда Моцарту с легким вином,
 Прекословят ли вечности феи,
Спит волшебным Гортензия сном,
Лишь печально туманятся веи.

Спит Лаура в дешевой парче,
Аонидам сопутствует низость,
Мгле гореть на меловом плече,
Парки чаят лилейную близость.

Где цезийские мухи столы
Облепили и барышни злятся,
Где и Кармен мертвее юлы,
Се, печальницы зло веселятся.

VII

Цита, Цита, о хвое таись
И серебро темни, аще яды
С вишней сахарной паки, веись,
Будут ангели помнить коляды.

Я узнал хищный выблеск зениц,
Увивайся опять мишурою, 
Хватит в мгле прикровенных темниц,
Назовешься там царской сестрою.

Только юны шелковый покров
Отиснят диаментом и мелой,
Воспорхнем со алмазных шаров
Надо перстью сией онемелой.


VIII

Персть червицей пустою лилей
Оточим, не гранаты ль земные
Днесь у Коры одесной спелей,
Чем кусты и деревья иные.

Всё томятся царевны и ждут
Вишн во мраморной крошке истлелой,
Ах, садовников мертвых блюдут,
Вакх тлеется над ягодой спелой.

В пировых сех и Дант не алкал,
Виждь - трапезники желтью совиты,
И за платиной течных зеркал
Тушь ведут по начиниям Иты.

IX

Молодые прелестницы вин
Соливают в амфоры лилейность,
Снов мулаток вифанский раввин
Бережется, зерцая келейность.

И смотри - те лилеи белы,
Чернь серебра тушуют закладки,
Мелы гасят червные столы,
А царевны шелковы и гладки.

Ветошь звездная с миро тлеет,
По кувшинам лишь черва биется,
Где над всякой из темных виньет
Одеона аурность и вьется.