Грэм Грин записывал свои сны...Какое странное имя, словно море перекатывает гальку. Наступает то самое время, когда себя некуда деть. За окном еще не зима, а так, послесловие осени - ветер, дыхание облачком, руки, покрывающиеся цыпками без перчаток и какая-то насильственная пустота дворов и переулков.
Грэм Грин неоднократно пытался покончить с собой. Словно понимал, что каждая следующая жизнь - просто работа над ошибками. Я никак не могу вспомнить, откуда я так хорошо знаю это имя, нет переплетов книг, нет обложек и типографских оттисков, есть только вкус моря, стук палочки по древним булыжникам английской мостовой и странная, искаженная усмешка человека без лица.
Я тоже не хочу делать работу над ошибками. А кому это придется по нраву? Когда ровные тетрадные линейки густо исчерканы безжалостным красным карандашом - пропадает всякое представление о красоте и гармонии. Уж лучше оставаться немым и никогда не знать грамоты. Но взрослые или те, кто пришли до нас, выдумывают правила и заставляют жить по ним тех, кто придет следом. Наверное, в отместку за понимание того, что они уже не смогут жить по-другому.
А Грэм Грин - мог. Он просто не ленился записывать свои сны. Как знать, может быть ради этого и стоило слушать скучные наставления.