Август шестое восемь пятнадцать
Я просыпаюсь от взрыва
Мы не успеем уже попрощаться
Слишком уж смерть тороплива
И с горделивым смиреньем японца
Гляну слабеющим взором
Как рукотворное страшное солнце
Сходит на утренний город
Наш старый мир и не ведал такого
Мчатся к нам ветер и пламень
Город сдирая с земного остова
Тенью вплавляя нас в камень
Ветер грядущего жгучий и горький
Мир пронимает до дрожи
И запекает горелою коркой
Плоть человеческой кожи
Ради урока японским собакам
Самой прямою наводкой
Огненный вихрь нас сожжет как бумагу
Крик наш спалив вместе с глоткой
Мы испаримся с травой и домами
В яростном облаке плазмы
И уцелевшие там за холмами
Будут искать нас напрасно
Их оглушит тишиною могильной
Сердце их дико завоет
Наши тела стали ядерной пылью
Черной водой дождевою
Тьма воцарится на долгие годы
В городе что словно не был
И молчаливые дети уроды
В страхе смотреть будут в небо
Мы не успели простить и проститься
Искрами в небе мелькая
Мистер Пол Тиббетс скажите как спится
Вам в вашем славном Огайо
Разве они не приходят к вам ночью
Люди с обугленной кожей
Разве мой город разорванный в клочья
Ваш крепкий сон не тревожит
Разве не застит глаза ваши дымом
Рот не забило вам сажей
Разве не пахнет ваш стейк с розмарином
Плотью горелою нашей
Жизнь словно сон не хочу просыпаться
Сон где мы все ещё живы
Но не могу я и в восемь пятнадцать
Вновь просыпаюсь от взрыва