1. Кража

Прелых листьев дурман
да сухая трава -
вот и все, что осталось от лета.
В голом городе бродит
колдун иль шаман
с головой голубой, как планета.
Мерно лепится вязь
его тихих речей
о каких-то невиданных дивах...
 
То трясясь, то молясь
сзади двое бичей
у прохожих канючат на пиво.
Дашь монету - пропьют,
а не дашь - отберут
у какого-нибудь пацаненка....
 
В его вязи уют,
он давно уж не тут,
хоть граница прозрачна и тонка.
Его ауры свет
в его темных глазах
негасим, как в предвечности Логос....
 
У бичей денег нет,
и в глазах только страх
да желанье согреться немного.
Они жадно глядят
на цветной амулет,
на расшитую бисером тогу...
 
Его мысли, паря
в сферах дальних планет,
подобрались к Блаженства чертогу.
Просияв, рядом с Шивой
он сел как Брамин....
 
Тут бичи потянули за тогу,
с плеч сорвали. Пугливо
икнули:
- Ой, блин! -
увидав многоликого Бога,
и - к ломбарду прямою дорогой!

2. Месть Шивы

Бичи летели ошалело
над раскаленной мостовой
к ломбарду. Сзади неумело
бежал сам Шива, то и дело
грозя десницею златой.
 
Вокруг все тихо и спокойно -
трамваи тянутся, дома
стоят вдоль улицы нестройно,
прохожих тьма, но все пристойно,
как будто все сошли с ума.
 
Старик ломбардщик принял тогу,
сказал, что должен оценить.
Моргнул, увидев лики Бога,
(Эх, перебрал вчерась я много...)
Моргнул еще, прикрикнул:
- Цить!
Бичам велел ждать долг в прихожей.
Спустился в бар, "Мицне" налил,
но так при этом скорчил рожу,
как будто взял залог негожий
иль отродясь вина не пил.
 
Сам Шива был обескуражен
и, поместив бичей в карман,
встал у дверей заместо стражи.
( Хоть в мире должности нет гаже,
чем сторожить чужой чулан).
 
Часы пробили полночь. Пьяный
ломбардщик с тогой входит в дом.
Гроза бессмертных, Шива, рьяно
со всех углов и из чулана
в него небесный мечет гром.
 
Дымят тяжелые портьеры.
В огне трещит ломбардный стол.
Повсюду острый запах серы,
и гарь, и чад превыше меры...
Ломбардщик спит, упав на пол.
 
Бичи в кармане, задыхаясь,
прогрызли дырку и - бежать,
на змей и гадов натыкаясь,
об чьи-то кости спотыкаясь
и поминутно зарекаясь
отныне тоги воровать.

3. Просветление

Опять дурман, трава сухая...
Опять шаман, сплетая вязь,
бормочет что-то и вздыхает,
в расшитой тоге хоронясь
от ветра мокрого и снега.
Левее - рваные бичи.
Ломбардщик им за пивом сбегал
и чуть сердешных подлечил.
 
Поддав, они глядят на тогу:
- Ну, не видали отродясь!
Шаман, чудак, позволь потрогать,
нельзя ведь жить загородясь
от мира тогою и Шивой.
Хоть ты умнее, коль плешивый,
но не сердись, дадим совет:
блажен кто пьет, кто трезвый - нет.
Кончай летать к чужим планетам -
там не отыщешь жизни суть.
Пусть мы разуты и раздеты,
но мы нашли к Блаженству путь.
 
Шаман, прервав беседу с Богом,
оборотил свой взор к бичам...
 
Они, как пасынки Природы,
с восторгом пялились на тогу...
 
Он взял бутыль, поднес к губам,
глотнул... Немного подождал...
Глотнул еще и так сказал:
- Постигну весь ваш мир до дна
и коль найду, что от вина
к Блаженству тянется стезя,
я тогу вам отдам, друзья.
И выпил все...
 
С тех пор шаман
без тоги,
бос
и вечно пьян.