Анфиладами, прямыми залами
Шли двое,
         молча,
              взявшись за руки.
На лица отсветы бросало им
В полотно втиснутое зарево.
Вчера - стоянка на Тоболе,
На Сосьве гиблые места...
Здесь живопись. Светлы от боли
Глаза распятого Христа.
У каждого своё распятье...
В какую записать графу
Вот это с вышивками платье,
Год провисевшую в шкафу?
Не всем якутские алмазы -
Кому морошка да мошка,
Да сон цветной под крышей базы,
Под сенью спального мешка...

За год отвыкшие от города, 
Что они ищут, взявшись за руки,
По залам, где мадонны гордые
Стоят с младенцами за арками?
Богини голые колени,
Дымок над красною трубой
Фламандской хижины. Олени.
А рядом море и прибой.
Купальщицы на диком пляже,
Они луной озарены.
А вот и скромные пейзажи
Родимой нашей стороны.
Косой обрыв, стена неровная
Горит зелёными кристаллами. 
И двое 
         смотрят зачарованно
Глазами светлыми, усталыми, 
Как-будто могут образцы
Отбить и унести с собой они...
Вечерний свет на изразцы
Ложится синими обоями.
И шевелятся тени первые, 
В старинных сводах обитая.
Музейных сторож ходит,
                  перьями
Витые рамы обметая.
Смешной старик!
               Оторопелые
Его очки наведены
На полотно, где склоны белые
Лежат под небом в пол стены,
А если посмотреть подольше -
Там, возле каменной гряды
Заметишь 
        рубчатой подошвы
И узких ботиков следы.
Лесную огибая гриву,
Теряясь в голубой тени,
Уходят к ближнему обрыву
И гаснут медленно они.
По слову уронив негромко,
На снег из стрельчатого зала
Шагнули двое. И позёмка
Следы за ними зализала.