Динабург Юрий Семёнович : другие произведения.

Ад. Данте. ( Анданте)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Философская поэма

   Юрий Динабург.
  
   АД. ДАНТЕ. (Andante)
  
   []
  
   "Плещут воды Флегетона
   Своды Тартара дрожат"
   (Пушкин)
   ***
   По разным дальним берегам
   Живут взаимо-мертвые друзья
   И только ласточки перелетают Лету
   И только звуки голосов знакомых
   Перелетают с берега на берег
   И что-то сберегаемое глухо в нас себя опознает
   Припоминаемое
   ***
   А по ночам танцуют эвридики,
   Так по ночам танцуют эвридики
   Бежавшие из места пребыванья
   Сбежав из отведенных им пространств
   Потусторонних им, отнюдь не нам!
   Сбежав из мест, отведенных для них
   В пространствах истинно потусторонних
   В том приоткрывшемся не нам, но им
   Неизъяснимом по Эвклиду смысле
   Сбежавшие от пребыванья в безднах
   В телесном нашем заточенье
   Со всей Вселенной все стекает в Стикс,
   И Эрос и Танатос
   ***
   Определить движенье волн забвенья
   Едва ли удалось интуитивно
   С собой в разладе вся моя Эллада
   Отпрыгнет в ужасе Орфей
   По выходе из Орка, все равно не видно,
   Кого выводишь за собой из этой тьмы
   Бессмысленно в потемках озираться
   Касаясь стен рукой другой держи ее запястье
   Что мог бы при таком миропорядке
   Заявлен будет: Ева-Эвридика, кто еще
   Помимо этих двух забавниц женщин
   Низводит нас в глубины Ада
   ***
  
   Мороз в России отпускает душу нагишом
   Скальпированной (лысой в красной шапке)
   В слезах на сцену выбегает Эвридика из
   Глубокой бездны закулисной стороны
   Душа с торчащими наружу волосами
   Из кожи собственной отращивает шкуру
   В дебелую девицу Кустодиевской "прелести"
   Сдирая скальп с души, за волосы таща
   Свою ошеломленную добычу
  
   ***
  
   Амфитеатром адским проходя, Орфей
   Безвидные просторы озирает
   Ничем не озаренные пустоты
   Вот здесь de la musique avant tous choses
   Желанье оглянуться на догадку что за ним
   Не Эвридика, а ее подобье
   Извечно практикуемые шутки
   С подменой Эвридик: по выходе из снов
   Они невольно обнаруживают ложь
   Неловко практикуемых подмен
   ***
   Раблезианский к жизни аппетит
   В любой болезни - правонарушенье
   В любом леченье - суд или расправа
   А то еще - движенье жизни
   За равноправье тела и души
   Движенье жизни за телесные права
   Или восстание на диктатуру духа
   Восстанье минотаврова дворца
   Противоставшего другому царству
   Бессолнечному
   Какая ж это наша жизнь , когда живем
   Отнюдь не мы, но окружающие нас
   Принадлежащие как будто нам ,однако же
   Забывчивые вещи.
   Здесь асфоделями пророс асфальт
   Неезженный, нетоптанный никем
   В манере живописи Кирико
   Он пародирует однообразье
   Прекрасных воинств прошлых лет,
   Кортеж кавалергардов и кентавров
   ***
   Готовься к нисхожденью, этот Орк -
   Та самая Сибирь, откуда нет возврата
   Земным скитальцам, - как заметил Гамлет
   И безымянно мы уходим в ту Сибирь
   Но в той Сибири стасовалось все
   В объятьях ангела, который Азраилом
   Был назван некогда. Но не было побегов.
   И на вопрос где прошлогодний снег
   Ответ поэта был отменно простодушен
   ***
  
   Мы адресованы неведомым властям
   Себя самих прочесть не в состоянье
   Вот участь человека
   Быть вроде запечатанного кем-то
   Послания неведомо кому
   В ладье египетской, в конверте деревянном
   В гробах как бы безадресных конвертах
   Увертливый мертвец под грифом
   Вскрыть по востребованью свыше!
  
   ***
  
   На берегах Коцита здесь у нас
   Все повторяется циклически, и снова
   Переживать доводится свиданья
   Уже когда-то пережитые впервые
   Все с той же остротой и новизной хоть deja vue
   Судьба и Посейдон заносят к нам сюда
   Улисса-Одиссея - снова
   ***
   Какой-нибудь мыслитель протестантский
   Изобразил бы Ад не так как Дант
   Не местом лихорадочной работы
   С телесным истязанием в придачу
   И со сведением взаимных счетов
   Между безумными
   Художник нидерландский дал бы нам
   Ад в виде натюрморта - Сатане
   Преподносимого - из разных душ
   Рекомендуемого диетой сатанинской
   Подобной разной дичи и цветам
   Пучкам душевной зелени и фруктам
   Душевности волшебная картина
   Была бы Сатане преподносима
   ***
   Хотя средневековый человек
   Страшился призраков, кто б ни были они
   Хотя бы самые ближайшие родные
   В отличие от всех средневековых
   Людей, страшившихся любых контактов
   С покойниками, призраками - или
   Простыми привиденьями, как черта
   Боясь скелетов или трупов, Алигьери
   Осмелился сойти к отверженным селеньям
   Погибших поколений вечный стон
   В ушах его остался навсегда
   ***
   Что, если Свидригайловская банька ?
   ***
   Листочки ласточками чертят в пустоте
   Стремительные линии полетов
   В прозрачном воздухе перелетая Лету
   Здесь лето вечное уводит в осень мысли
   И залетают в залетейский край
   Итак, ты спросишь, что такое старость
   Мы попадаем ведомству старенья
   Перестаем расти по вертикали
   И начинаем раздуваться вширь
   Но претерпев и в том сопротивленье
   С утратой перспективы роста в духе
   Мы начинаем рост куда-то вспять
   Как ни старайся старость не отстанет
   Пока ты сам не надоешь себе настолько
   Что к смерти поспешишь на избавленье
   От самого себя
   А старость - просто остановка роста
   Как если б это Смерть
   Приятельски вошла в семейный быт
   В карьеру вышла старость у другого
   И только мне она ничем не удружила
   А попросту в ненастье завела
   В окрестность к Лете, к сени гробовой
   Но тем, кто растолстел, не растолкуешь
   Что есть еще растительное царство
   Где не жиреют тонкие стволы
   ***
   В Аду танцующие Эвридики
   На переделку брошенные в бездну
   На переплавку в тигле обобщений
   На переплавку вместе с Пером Гюнтом
   (Романс запомнился в честь Анны Герман
   В аду танцующие Эвридики
   Под пение Орфея - невидимки
   Воспоминание орфической музыки
   Не Carmina burana Карла Орфа
   А самого великого Орфея
   Кифары или арфы, струны эльфов)
   Здесь поврежденные умом скитаться могут
   Пережидая непогоду и тоску
   На берегах вблизи Летейской переправы
   Здесь танцы, музыка и голоса
   Уже лишившихся воспоминаний
   К нам возвращаются как сквозняки
   Воспоминаньем о потустороннем
   Кадавры Эвридик ворвавшись вдруг
   В уединение твое
   ***
   О мой однообразный и безумный
   Летучий вальс, однообразный пляс
   Зловещий, нас зовущий на расправу
   В конце пути придется рассчитаться
   Здесь топчутся утопленницы Леты
   Живой воды забвения отведав
   Офелии, искавшие забвенья
   В орфических мотивах
   Себя приняв за Эвридик, наяды
   На пятачке, на танцплощадке смерти
   ***
   Здесь над тобой отдушина луны
   В небесном куполе - как тот просвет
   Который оставляешь за собою
   Сходя Орфеем в мир Эреба, в подземелье
   Посеребренный лунным светом мир
   Согласно нашим древним представленьям
   Просвет в потусторонние пространства
   Не путь ли нисхожденья в наши сны
   Не суть ли наши нисхожденья в сны
   Ночные путешествия во тьме
   К древнейшим ужасам в миры метаморфоз
   Визиты к тем владыкам преисподней
   Из коей каждым утром мы выходим
   Как Эвридику, душу к жизни выводя?
  
   ***
   Доверчивость к владыкам преисподней:
   Залог осуществленья в нашей жизни
   Преемственности наших отношений
   И связности самосознанья в индивиде
   Ныряльщике в ночные сны
   Ведешь ты душу - женщину - тяжелой
   От одури, от пребыванья в смерти
   От тягостных воспоминаний жизни в память той
   Которая у нас зовется смертью
   И полным отрицаньем нашей жизни
   (Как сном зовется наша жизнь у них )
   Которую торжественно у нас
   Зовут небытием или не-жизнью величают
   Кто даст тебе гарантии
   И что дает уверенность тебе
   Что та же самая в тебе душа
   Как та же самая с тобой на ложе
   Не подменившая ее сестра-двойняшка
   ***
   Орфей ревнивец слышит за спиной
   Хихиканье подружек Эвридики, а еще
   Многокопытные стопы страшилищ
   Сопровождающие медленный поход
   Рассыпчатые топоты копыт
   ***
   наивность
   Как будто можно в чем-нибудь вполне удостоверить
   Себя единым взглядом или даже
   Прикосновеньем - осязаньем
   Достаточно лишь обернуться и взглянуть
   Уже ни зрение, ни осязанье даже
   Ничто в нас веру поддержать не могут
   Когда сомнение возникнет в чем-нибудь
   Таком как верность женщины, бессмертье
   Твоей души - а то и смысл существованья
   Вселенной всей - или твоей персоны,
   Хотя бы так
   ***
   И милая подруга Эвридика
   Мной вызванная вдруг из Залетейской
   Душевной бездны - что в испуге смотришь
   Такой предстала сумрачной и дикой
   Себя ли ты припоминаешь
   Какой душой вернулась ты ко мне?
   Произошла ли все-таки подмена
   У Прозерпины
   Смерть - отвратительная сводня
   С какими там чудовищами сна
   Она наобнималась там сегодня
   Какой кромешный мрак тебя облапал
   Жизнь - это только легкая затравка
   Безумств, которые в сизифов труд
   Преобразуют все занятия в аду
   Читайте Данте, дайте Данте веру
   ***
   ... и только вечное нам значимо - а дух-
   Эпифеномен, растворимый в водах Леты
   Ничуть не более того. Материя вечна
   Вот потому-то и неустранимы
   В ней множественно заданные формы
   Где нет их, нет и времени, а значит
   Нет и существованья ничему
   Помимо истин математики и логики
   (Царящих за пределами Вселенной, например,
   Той расширяющейся Фридмано-Эйнштейновской).
   О парагеометрии пространств
   Реальной нашей жизни сопряженной
   ***
  
   Здесь тянется Офелия к Орфею
   Овеянные волею созвучий
   Протягивая белые предплечья
   Здесь прямо на глазах у Персефоны
   Себя припоминая постепенно
   Подобием гигантского театра
   Придворного домашнего театра
   Воспроизводят из воспоминаний
   События утраченного смысла
   ***
  
   Орфей-ревнивец слышит за собой
   Шаги многокопытных провожатых
   Бедняжки Эвридики - невредимки
   Многокопытные стопы страшилищ
   Ступают по известной мостовой
   Почти беззвучные - дорогою мощенной
   Благими пожеланьями - бредут
   По гулким плитам здесь окаменевших
   Намерений - ну до чего же плоски
   Становятся намеренья благие
   Орфей ревнивец слышит за спиной
   Безумное хихиканье жены
   И чьи-то шёпоты и тихие шлепки
   (А все нельзя бедняге обернуться)
   Упругая вальпургиева ночь
   Кто там шагает следом в темноте
   В кромешной тьме
   Как можно доверять богам Аида
   Что там за розыгрыш у них затеян?
   ***
   Нам встречный ветер освежает вечер
   Вычеркивая из воспоминаний
   Вчерашнего уже существованья
   Все вычурное. Мы в коловерченье
   Унылый бред порядка прирожденный
   Лишь повседневной жизни, - прерывают
   Метафорические дерзкие сближенья
   Туда уходит прошлогодний снег
   Вчерашний сон - туда срывает с нас
   Листву случайных листьев
   Свеченье, ауру воспоминаний
   Нам встречный ветер освежает вечер
   Горячей жизни, прожитой в жару
   ***
   Отвратительный дантовский мир с пузырьковым
   Пространством для зла - с резервацией в виде
   Преогромной улитки - глубокая полость земная
   Жесткий панцирь на раке - хранилище вечного Зла
   Пусть казнится оно, что вовеки останется злом
   И не станет добром
   С резервацией для безнадежных
   ***
   Из всех концепций мирозданья
   Буддийская доктрина придана
   Идее сохранения всех сущностей
   Идея Бытия как сохраненья
   С воспроизводством в новых формах
   Терять способных только память о себе
   При воспроизведении в себе
   Всех флуктуаций, уклоняющих судьбу
   От равновесных состояний справедливости
   Всего во всем и около всего
  
   ***
   Какие муки причиняют мысли
   Муж сам смекал что это danse macabre
   Кого преследуют язвительные музы
   Эриннии - в своем недавнем прошлом
   Как муха-падаль, музы чуют чувства
   Нечистые, но острые
   По запахам завистливые музы
   Разыскивают вас, распознают
   Вас распознают и в покое не оставят
   Замучают, как юного Ореста
   ***
   Псы адские вылизывают кровь мою из ран
   Из крови образуется амброзия для них
   Для пропитания богов подземных
   Над добыванием из нас субстанций
   Питающих божественные силы
   Подземных воинств и небесных хоров
   Им в жертву ветры доставляют даже
   Дыханья наши, даже голоса
   Изношенные нами мысли или чувства
   Идут у них в переработку чтобы
   Служить субстратами преображений
   В их психодинамических системах
   В эколабораториях у них
   Где вырабатывают беззаботность
   Настроенные на самодовленье
   Левиафаны из моей утробы
   Химеры снов моих, горгоны мрака
   Внутри любого организма есть такие
   Горгоны-органы
   Гудят органы, гимны
   Сгорают в недрах организма, где Горгоны -
   Самосознанье слизывают
   А экология душевных чудищ
   Внутри любого организма
   Оригинальна, в каждом организме
   Своеобразна
   ***
   Не муза , видимо, нужна
   А горделивая жена
   ***
   В глубинах Леты голубые блюзы
   Воспоминания всплывают пузырями
   С жемчужным блеском этим многоцветным
   Еще пузырятся воспоминанья
   От принудительного приступа забвенья
   Папирусные заросли таранят эти ветры
   ***
  
   Такая Смерть - налетчик из-за Леты
   На стрекозиных крыльях - геликоптер
   Напоминая, кружится над нами
   За лентой Леты светом лунным залитой
   Смерть в образе налетчика оттуда,
   Где все неосязаемо, прозрачно,
   К нам залетающие из-за Леты листья
   Дерев, растущих на воспоминаньях
   ***
  
   Как скучно нам скакать среди живых
   Затем что в царстве смерти та же скука
   И столько душ, что верится с трудом
   Что бездна может столько уместить
   Как столько бездна может уместить
   ***
   Смерть это только мимолетный сон.
   Я сыт по горло этим всем, что называют
   Прекрасной нашей жизнью
   Сон с пробужденьем в новом воплощенье
   Мне виделось сквозь мимолетный сон
   Сон, смертью называемый, и сон
   Бессмертия и жизни. Занесен
   В другое время и в другую плоть
   В неведомые времена. Ему
   Как занебесному пространству мы вольны
   Приписывать структуры, произвольно
   Изобретаемые
   Для передачи вас на разложенье
   По ведомству червей
  
   ***
  
   За Стиксом нас настигла тишина
   Внезапная для самых шумных бурь
   Для самых оглушительных страстей
   Становится так тихо все вокруг - настолько, что
   Встают в оцепенении раздоры
   На цыпочках, в размахе, на пуанте
   Мгновеньями висят под небесами
   Стоят-парят как бы на барельефах
  
   ***
   Ад - сплошная пересылка
   Из одной тюрьмы в другую
   Обозреньем всех миров
   Мыслимых от Ренессанса
   До эпохи Коммунизма
   ***
  
   А я отсюда тоже наблюдаю
   За медленным сошествием снегов
   На эту жизнь, исторженную из
   Смыслопорядка и движенья Бытия
   Беззвучно, как при погребении героя
   Героя белого, - мы все в его объеме
   А в это утро здесь как бы за Стиксом
   Затихло все
   Утрируя тревожное молчанье между нами
   Застигнутые зимней белизной
   Внезапно выпавшего снега, утром
   Стряхнешь спросонок как сугроб с себя
   Тяжелый сон и высунешься взглядом
   Рассветный сумрак за окном - накнокав
   ***
  
   Всю жизнь о пропитанье хлопотать,-
   И вот теперь они гуляют беззаботно
   По галереям адским как обычно
   Грязнейшим созерцаньям предаваясь
   Сверхинтеллектуальным измышленьям
   Наученные нашим Достоевским
   Никто не преуспел ни до него
   Ни даже после - никому не удалось
   Так безупречно расщеплять пространство
   И завивать вокруг самих себя
   Аподиктические острые прямые
   С изнанки смерти
   ***
  
   и мы припоминаем
   Солнцебоязнь подружек Эвридики
   Боящихся истаять на ветру
   Густого солнца в солнечной стране
   По вечерам они выходят на поверхность
   Чтоб повертеться с нею в быстром танце
   Как вертятся старинные пластинки
  
   ***
  
   Систематически нас перепродают
   Друг другу древние подруги жизнь и смерть
   Без всякого мужского соучастья
   Партеногенно две девицы под окном
   При помощи еще трех Парок пряжу
   Из ничего сучат себе такие нити
   Как та торчащая наружу кисть
   Костлявых пальцев
   И вместе синтез гегельянский образуют
   ***
  
   Растопыренные торчат в пещерах тушки /души/
   Вниз головой - веками выжидая
   Когда их мойры вызовут на свет
   Вновь к человеческому бытию
   Неторопливые в своих нетопыриных
   Условьях ожиданья в темноте
   В резерве жизни пребывают души
   Мышиные, принявший вид летучих
   Мышей. Замешкавшись не то что на ночь
   А на тысячелетия, они
   Боятся света и на звуки, всполошась
   Бросаются в панических полетах
   На растопыренных как бы ладошках-крыльях
   Метаться в темноте и тасовать
   Себя самих в своих воспоминаньях
   ***
  
   Отшелушая от поверхностей вещей
   Как платонические гипер-формы
   Идеи оболочковые держат
   В самообъятиях ,в которых обитают
   У них запой воображенья, - даже
   Водой неведенья и невезенья
   Пьют протрезвление от хмеля знанья
   Не изредка, как мы порой украдкой
   Лакали да пивали росы по утрам
   На водопой сюда приведенные души
   Пьют лихорадочно как винопийцы
   Изжаждавшись по несуществованью
   Или беспамятству: Небытие
   И есть беспамятство - а чем еще
   Оно могло бы оказаться в нас?
  
   ***
   Что там осталось от моцартовых симфоний
   И от мерцаний в красках Рафаэля
   Мерцающего интеллекта
   Мерцают созерцания не наши, а того
   Лица, в которое мы всматриваться тщимся
   Античный Ад подобный закулисным
   Частям театра мирового - тесным
   Пространствам
   Когда вульгарное воображение
   Вергилия его ввергало в бездны
   Душехранилища иных времен
   В грехопадения воображения
   ***
  
   Присутствия души в твоих делах
   Не больше и не меньше, только это
   Как заверяет тайный толкователь
   И соглядатай нашей подноготной
   Пытливый дух воображенья, интроспектор
   Интерпретатор, притаившись в темных текстах
   Затиснет нас на полки в глубине
   Своей библиотеки
   Итак, душа в тебе как Эвридика, невидимка
   Как только к ней не оборачивайся ты
   Возлюбленная телом антиподка
   Неуловимая
   Поверх тебя парящее виденье
   Посмертно преданная Духу твоему
   В потустороннем поджидающему душу
   Его сверхличное в тебе
   Веди ее, не пробуя увидеть
   Лицом к лицу её живую суть
   Ты всякий к ней растратишь интерес
   При первой же попытке обернувшись
   В лицо ей заглянуть и убедиться -
   Не в сходстве ли ее с лицом, которым
   Ты предстаешь перед самим собой
   Заглядывая в зеркало внезапно
   Вдруг это ты себе предстанешь, обернувшись
   И опознав ее? Или из бывшей жизни
   Свою подругу? Эвридику - в женах?
   Ты водишь душу в этой невидимке
   Всегда заплечной мастерице интриганке
   Ты водворяешь в сердце интроспектор
   Интерпретатор
   ***
  
   Что человек? Печальный результат
   Законов сохранения всего что
   Однажды сотворилось или было
   Сотворено одним великим Франкенштейном
   Существенным должно в них представляться
   В любой онтологической системе
   У Гегеля у одного попытка
   Без представления о сохраненье чего-либо
   С учетом факта что чему-то сохранять
   Чему же, как не истинам, не знанью?
   Необходимо, чтоб идея бытия
   Имела смысл и сохранялась в наших мыслях
   ***
   В устройстве дантовского ада очевидно
   Чередование по поясам
   Различных климатических условий
   Грехотворенье в стиле романтизма
   Здесь подвергаемся мы все острастке
   Здесь психология страстей
   В сращении души и тела человека
   Дух, возникающий на сквозняке из Ада
   Изодранный, как туча, по ветрам
   Тот эмоциональный холодильник
   Из Ада в Арктику на сквозняке Вселенском
   Одних казнят режимом холодильным
   На сквозняках циркумполярных стран
   Других в жаровнях и на кухнях Сатаны
   Разделывая бесконечно долго
   На кухнях пиршеств сатанинских
   Термостатические установки
   Perpetuum mobile на режиме
   Термостатическом - в аду у Данте
   Таким вот образом разграниченья
   Добра и Зла и прочих абсолютов
   Не в кантианских антиномиях встают
   Перед моим воображением, а проще
   В пространственных ограниченьях мест
   Навеки отведённых в антитезы
   Пространств страданий и блаженств, в различьях Ада
   И Рая, то есть в точности по Данте
   Хотя довольно странно для меня
   Глубинное нутро существованья,
   Зло как центральная начинка бытия
   Вот что такое - топография Вселенной
   По дантовской "Божественной Комедии"
   Тогда как бесконечности Добра
   Блаженства райского и богосозерцанья
   Собой окрестности, периферии
   Пространства маргинальные для нашей
   Земной прагматики
   Какие-то ходы отсюда к Сатанизму
   Не то, пожалуй, к манихейским представленьям
   О том что наше бытие сродни
   Условьям равновесия промежду
   Добра и Зла, как мыслил Достоевский
   Чем более друг друга сторонятся
   Добро и Зло, страдание и радость
   Быть может даже Бог и Сатана
   Тем более к ним тяготеют обе-оба
   И тяготеем тем вернее мы к обоим
   ***
   Таким грехам поэты сострадают,
   Пристрастны к согрешившим по любви
   Педант в юриспруденции духовной
   Как doctor juris греховедения, Дант.
   .. Как тот безумец спрашивал у Данте,
   Удавленник: - Скажите мне, кто я?
   О странник, странник, помоги припомнить,
   Дай мне припомнить , кто я, точней, чьим было это тело ?
   - Кто я? Скажи мне, славный флорентинец
   Я узнаю тебя и все отлично помню
   И только сам себя не в силах опознать
   Себя припомнить не могу никак
   Такая вот оказия смешная
  
   ***
  
   Итак, застыли персонажи у него
   В таких взаимно-неподвижных позах
   Дант предвосхитил тем дагерротип
   Застыли в разных позах словно звезды
   Да, звезды в небосводе в механизме
   -а мне мгновенье подмигнуло-
   Повремени, мгновенье, ты пристрастно!
   Прекрасно ты, магнитное мгновенье
   Так притягательно нас Дант
   Врасплох остановил
   Кружащихся в холодном вихре
  
   У Данте те, кто в Ад попали - все
   В один день гнева жизнь свою вогнали
   В одну циклическую череду
   Переживаний, замкнутых в одно
   Кольцо навязчивых эмоций - счеты
   Сводя друг с другом древние злодеи
   Задействовали ад как механизм -
   Как белки в колесе - на колеснице
   Великой вечности мелькают спицы. Спит
   Весь день над нами голубое око
   Небесное - с одним сияющим зрачком
   Ярила-солнца. Сердце где-то бьется
   Глубоко под землей.
   ***
   Мне в Данте удивительно одно:
   Ад с Вечностью пребудут наравне согласно Данте
   Что не противоречит вероятно
   Ученью церкви со времен Фомы
   Дант возвещает адовым вратам
   Особенно угрюмое величье
   У Данте Ад - фундамент в недрах мира
   Под недреманным оком Божества
   Над адской раковиной в недрах мира
   Под нами всюду в недрах Ад ползет улиткой
   Спиралью под землей закручен так, что путь
   Улитчатая раковина - формы
   Кругов, в которых сортируемы грехи
   Огромный сепаратор для пороков,
   Для удержанья каждого из них
   На должном месте
   Ад сотворен и с Вечностью пребудет
   Как говорится - наравне
   Стихами дантовскими Адовы врата
   Вещают нам - "Я увожу навеки"
   В селения стенающих и злобных
   К отверженным, погибшим поколеньям
  
   ***
  
   Надежды душ влекомых в Ад
   Влекомых к тем неизъяснимым чувствам
   Какие нам приносит пребыванье
   Над страшной бездной, на краю где дна не видно
   Залог бессмертья может быть в надежде
   На бесконечное падение
   Во власти вечного стремленья к остроте
   Переживаний, раздирающих тебя
   На части, чтобы вовсе безвозвратно
   Освободить тебя от их единства
   Освободить от самого себя
   Чтобы разъятьем самого себя
   На мириады брызг уже совсем
   Лишенных памяти - избавиться от чувства
   Несовершенства своего, неполноты
   Или еще чего-нибудь такого
   ***
  
   Неужто Смерть сумеет столько жизни
   Переработать для каких-то нужд
   Своих потусторонних
   Она жует окрестное пространство
   И крестным знаменьем себя преосеняя
   Мы шествуем к ее широкой пасти
   Сквозь шелесты поросших шерстью трав
   Крадется это зверь из живописи Босха
   Восходит черный светоч вроде солнца
   В засохших красках Босха вздохи
   Ну вот, я постарался вас развлечь
   Чтобы смогли снести со мной прощанье
   То бишь напоминание о том,
   Что не бессмертны мы, как ни досадно
   Сознаться в этом даже мне
   Итак, сквозь шелесты густых шерстистых трав
   Сквозь густошерстные зеленые поляны
   Сквозь шелковистый лунный воздух леса
   По плюшевым лужайкам добежать бы
  
   Направимся по травам в первый раз
   Не приминая их как могут только духи
   Потом пройдем себе по комнатам пустым
   Не затрудняясь больше темнотой
   Не тяготясь заброшенностью мест
   Случайно подвернувшихся на наших
   Путях по существу безлюдных совершенно
   Одна шестая суши в пасти смерти
   Мы на себе испытываем силу
   Воображения поэтов адской масти
   Она ворочает стальную пасть как трактор
   Пуская гусеницы в ход, гремит
   У ней тяжелая вставная челюсть
   Предпочитает молча делать то что
   Ей нравится
   И потому невнятны указанья
   От смерти исходящие к ее
   Пособникам, ревнителям и слугам
   Противоречит вашей целостности челюсть
   Которой долженствует вас разгрызть
   Поросшее зеленой шерстью трав
   Пространство гиблое болото вкруг Аида
   Спасаются здесь кости всей династии.
   Легко ли кости нам перебирать
   Юродивые ходят сикофанты
   ***
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"