1.	     *       *      *

У яблонь заболонь не толще хоботка
Растущей тут же, девственной пока - 

- До срыва - нечисти, сосущей в кружева,
Но не части, - она лишь только тем - жива,

Что раздирающей - как всадничка - булат - 
Ждет хрясткой тяжести, чтоб насовать заплат

На клейма ветра, в обветшалый стык
Гулящей осени и зрелой красоты.	
	         __________

...Весь вечер ветер гнал вишневый сброд
На желоб крыши, взявши в оборот

Дрожь кровельных листов, есень. вихром к окну,
Что сырости в сердцах уже не оттолкнут,   

Сухие завязи с младенческой трухой,
Застрехи острый страх, хинин коры глухой,	

Весь сохлый хлам и прах, всё в дело, всё в обет
Хоть к Пасхе, но свести наш диабет на нет.		

- Излишек нежности, пойми, нам не грозит
Хоть сахар восковой  в десертной мгле разлит,

Где паразит тоски, что поразит потом,
Ни дятлом не разбит, ни ослеплен кротом.
		_______

Шампунь на оспе темной вспенил -ног осьмин-		
По паданцам кривым крадущийся жасмин,

Лишь, общей жажды не желая уяснить,
Пристала к мыльнику вечно живая сныть.

- Гляди, капель клюет из мисок и корыт		
Горчащую пыльцу, которой вход открыт

В мед, к чаше вечности, к ожогам плащаниц;
Что с плошек рылец пьяных прорастая ниц,     

Теряет патоку, но ставит на поток
Рожденье смысла, детский лопоток. 

...Не цельсь ретортою в меня, друг Парацельс,
Мы брагу в стужу льем на косо вбитый рельс;

Губам не нужен куб, и спирта нет лютей,
Как в ближних деревнях - скотины и людей.

Став на крыльце жильцом, за падший окоем,
За нашу раковину на безрыбье пьем,

Пока есть мелкий плод, мы тянем сок из дней,
Не становясь - ни ближе, ни родней,

Хоть веткой яблонной за нас ты порадей,
Мой глиноземный друг, предтеча, чародей.

                                                1994. 2005 




2.	     *            *	    *

На месте памяти, где ты вошла в слои,
Как вязкая река сквозь грабен - 
в сброс земли,
Чей меловой обрыв - как шкаф с стопой белья,
Где выкладки эпох - как сводки скальпеля -                                    
- Весла, хлебнувшего спрессованных эпох-
Чей складчатый обрыв, играя, 
создал Бог
В час Сотворения, тыщ восемь лет тому, 
И сразу заложил, 
как жилку лжи в Фому,              
Труху костистого до-Бытия в пласты - 
Я добываю, с плазмой пустоты,
Не фосфористый лик с прозревшего листа,
Но - негатив звезды, 
заклинивший секстан.		     

Как из куска резца или надбровных дуг
Палеонтолог выводил недуг,        
Что сглазил ящера в сощурившийся ил, 
Как судит о мешке, 
куда хлопья зашил			
Уездный нобиль, всплеск, 
по хлипким пузырям
В раззоре проруби, где щерилась заря,
Как изъязвленный блин 
- горшечника земля -              
Коль отмутить от глин в тридцатках векселя,    
Вдруг не подсудную даст цену 
черепкам,
Так из подкорки линзы льет река,
Где ты сплавляешься, 
а я крошу, изгой,                             
Свой ноздреватый клей в блокадной мастерской.  

На месте памяти, 
в землянке, сдавшей лед,
Где дни троились в рой, обрушивая 
в мед                            
Свою бессменную царицу для тепла,  
Чьи с пеплом световым 
тела: напополам,

- Здесь, с кашалотовой воронкою на ты,
В безбровых щупальцах, - 
такой круг черноты,
Что закипает глаз, и возвращаясь в гарь,
Вдруг тяжелеет зло, как грузная Агарь                
Яще-  Фонарщица, праматерь, 
иль треска,
Что плавит серебро на клеммах у виска,
И мне не вырваться с поклажей, 
- Мерин ос
До мироносиц, значит, не дорос. 

"Напичканный тряпьем, под гнетом, 
- говоришь, -  
С политым семенем, 
кувшин рождает мышь,
Алхимик, - в день шестой, и шансы не плохи,
А мне, за столько лет! - даже хромой блохи
С проталин памяти не выклещить, 
- ни тли,
Вершки сосущей мыслящей петли,
Ни смять побегов, тлеющих... 
в восторг
Всех-тех-бегущих-кто - 
так и не врос в острог.
- Кукушкой ли, полипом со скалу,
Иль полусписком хромосом в углу.

Поди-ка, выброси свой бумеранг! 
- скорей
Насверлят - в новом - древоточцы лагерей,
Каналец сточных да зимовий - до трухи,
Пока молокой 
прежний мечешь с-под руки,		
Покуда сотня солнц, похожих на икру,
Не откачается рекою на ветру.
		
Во мне - не таешь, не растешь. 
Ни сбить, ни сбыть,
Но близок час - когда, как сфагнум в щель избы,
Сквозь грозный строй - протащат и приткнут,
Иль подведут к слепящему окну,
Я - иждивенческою карточкой - найду
Еще голодных тех,  кто без тебя - во льду.

                                                1994. 2005 


3.	*     *     *

Лоскутной пленкой - жизнь, 
как грозовой мазут                
По луже сохнущей, 
с ключом на беглый зуд,  

В разводах - на маяк, 
с тисненьем в переплет,    
Где Прометей-Титаник 
выбирает лед,
 
С размахом вширь да вкось, 
с погоней во всю прыть
Изобретая мозг, и кость - 
его закрыть,

Где грязь рождает мел, 
знакомый шум - листва;
И в ней, под кадыком, 
ждут руки божества,

И познающих круг, 
друг друга, тонкий мир,
Они пригрев, сожмут, 
как ваш портняжка - сыр.
	 _______                      
		
Я эту хватку знал 
(не клацай, Иаков, - ляг),		
- В-скрывался ж, допоздна, 
в реанимациях;

Как плева девственная, 
в ложных язычках,
Не_остижима мне 
(не вспыхнул - не зачах)

Так ни туннеля цвель, 
ни цель в конце пути,
Лишь ту, клиническую, 
завалил в актив.		

Лишь с плоскости, 
крестящей око в Глум,
Не доплывал горсти, 
как пряности - Колумб.

Бомжом - ножи, - меню 
разнообразь,  аврал,
В День гнева - оценю 
зажим, что Ты убрал.

        ________

Но... - перелив за край и 
спешный перебор          
Неприструненных форм 
(одна - мое ребро),
 
И беспощад.-ть 
к тщедушной  доле чад,	
Что отсекаешь Ты 
за-ветвью-ветвь - с плеча,
 
Вглубь скважин сквашенным, 
(эй! сброженны-е-в-сырь-)
И в уголь загнанным, 
Твой козырь - гиря гирь.

А тут сколь пенишь мыло, 
проникаешь в суть,
Всё оболочку рвет 
и тянется в лоскуть-,

И как сосны отек, 
что вздета на скалу,
Пуститься б наутек, 
да где там - на колу.

1994.  2005




4.     ВОСПОМИНА-

Как Мцыри, на-
цепивший газыри,
нет - пограничным псом,
острак., изгнан-
-ничком,
Вы выдираетесь 
из строя - до зари,
с ничка - да на дыбы взвиваясь:
		Аничков

мост позавидовал б,
где беглый Бонапарт
вдруг язвой проступал
	меж тяжеб жеребца,
И вновь берете верх,
как двоечники - с парт
да в первые ряды
	лиан на деревце;

Как валуны, со дна - 
к отполированной 
ночным зерцанием
	пластине озера,
Они всплывают ввысь - 
как в тине лот, как Ной,
- из рваной - пузыри, 
	и: -ются озира- - 

Вот месит музыка
вспять и в толчках, как мы-
-кает немой взахлеб,
	как хлещет сонная,
- Озирис, только что
оплаканный-вглубь-тьмы,
ан глядь: звездой уж жжет
	в желе оконное;

Черно-архангельский,
дашнацкий ль выл погром,
но непреложный мастерок
	Магистра-Моцарта
Всплывал на костерок,
как тронутый багром
бугор подводника,
	или вновь лоцман рта

Флотировал: "Или,
Лама самвахфани!.."
...сдав глазки с панциря,
	тоните ж навзничь-прочь - 
Но черепаховый
с_удный навар- они
-ят на своем огне,
	и можно жить - всю ночь.

1994.  2005




5.   В ОКНЕ ПРИБАЛТИКИ (2)

	БОРА

Сгущалась темнота, 
как сливки на десерт.
Замешивалась пыль
с ошметками газет,
С зачатья ворона 
	начав коловращенье,		
Свежело. Ветер с глаз 
спускался на кастет,
И школьницей, на фронт 
готовившей кисет,
Петля затягивалась, 
	-с моря ж пахло мщеньем.

Хрустели тополя 
бесстыдным холодцом
Под ветром с грыжею 
из простынь под резцом,
И скользко лопаясь, 
	содравши черепицу,
Вдруг об брусчатку 
c-цок. - Заподлицо
Град спелся с саранчой, 
- убрав лицо
В сень девичьих жевал,
	он газовой тряпицей

Как клюкву, протирал 
облипленные лбы
Холмистых улочек, 
парковки лад, столбы,
И в лужах шкурки льда 
	лежали пятым актом,
Свет Розенкранцам мерк: 
здесь с сором из избы
Переносился день 
инъекцией трубы,
К подвязке близилось,
раз боралгин стал сладким.

- Не наклоняйся - 
взбередишь мениск, - 
Но заливался борт, как ржаньем,
залпом брызг,
Букетик с-под плаща, 
	размятый вдрызг - в чапыжник
Я беломориной отшвыривал, в прииск
Ко мне прохожих днем, 
в чьих гнездах вызрел риск   
запеть кукушкой той,
чья грыжа - финский лыжник.

...Раз! - вылупилось: - нас	
сносило в море здесь
не ангел с лестниц дул,
но лезла в уши смесь:
рождался гул - 
- Саарема вбирала
ноздрями кратеров
от павших тел с небес
как нос люэсницы, 
как Веспер, прелый лес,
Дух будоражащий 
	грядущего развала

...Корм мрачным камбалам,
когда б не погранцы,
Побег не шился нам,
но чтоб с весла концы
Задали огурца, 
	и - утопивши вещи - 
прочь выпихнули в ночь.
- Сны  пагод - рис с Янцзы - 
на сны хибар - от Цны
До Мойки-в-приз-дворцы      
Снесло... - как вещий бриз
	что скалился, как клещи.

Нам улыбался шторм,
что с древка флаг рывком
а коли человек,
то через глас с пивком,      
С взаимной тошнотой,
под сладость хлороформа

как в прятки прячучись,
влетали кувырком
в кафе и в сёоклы
где набирался ком
и в стекла хрястало, 
	а свет - с платформ рокфора.	
		
Ан глянь - вороночки,
что взяли дань-с-стекла,
в чей зев загадочный
c трудом прошла б игла,		
	засасывают взор,
- он поддается; ямы
окна есть: сглаз,
с которым страсть слегла,
иль раструб духовой
и в никуда приклад,
или распад цепной,
	но без грибка у рамы 

Пью за пробоины,
в которых тут увяз,
Как за Титаника
голосовые связ-
По горло дружбой сыт,
	сифонящей из ласки, 
Не чаша Ревеля,
а ревеневый квас,
и вихри разные
в нас вызревших проказ,
и город вымерший
готов для снятья маски.

		1994. 2005




6.	*        *        *

Как сноп первопроходцу Авелю
В его броске по-над Памиром
Так здесь - не знаю - жжет ли, давит ли 
Озоновая шапка мира.

Как тюк на темя - снег в проплешинах.
Запечатлей, он брат вершины.
Здесь новь и вечность не привешены,
А выверены по рейсшине.

Попав сюда, века отматывай,
Тысячелетья - в запятые.
Здесь уголь дал мангал Ахматовый,
Или древлянин добатыев.

Тут головни как современники
Добытия с небес Корана.
А плошки солнечных вареников - 
Эпох Сатурна и Урана.		

Им подавай младенцев заживо.
Куда там нынешним вервольфам!
Суглинок, породнившись с сажею,
Из вмятин весь, как мяч для гольфа.

В насмешку, что ль, часть изб не тронута?
Сам строй исхода разухабист.
И дом, по крышу в центре омута,
На Троицу отсудит аист.

Зациклившись, как Эра в Ameno,
Ярила все строгает клецки,
А с вальм проваленным экзаменом
Тюфяк двуснежный задается.

Они из дранки ведь, растущей ниц,
И вновь привычно супоросы
Сосульками, и метят в мучениц,
И тень спринцуют купоросом.

Все дышит жаждой бутафорскою
И предвкушенья эйфорией.
Сюда б людей песчаной горсткою!		 
Следка б - Египетской Марии.

Уж день прирезан нам цесаркою, 
На вербах пуху есть цена-то?	
Стекольный бой искрит огарками
И пригласит хоть Ц.Цинцината.

В надрезах и провалах улица,
От Углича б ей - до Урала!
Вот так и память, чтоб обуглиться,	
И чтобы до кости пробрало.
	    ______

Внутри и я сгорел - давно еще,
Ни здесь, ни там не чиркнет Феникс.
Но счастье Иова на гноище
Мне удалили, как аппендикс.

Живешь, тоска и вера порознь.
И с пустошью, как ночь, полаем.
Глядишь, и пятится мороза сень,
И рук не жгут портреты чаем.

			 1995.  2005





         "ЗАКОНЫ  О М А"        2004/2005
    
    На смерть МТ, на жизнь ОШ
    

1.	СОРОКОУСТ (Первый адресат)
			Памяти Марии Трофимчик

...Огрызком куцым, знавшим времена
Получше сих, под хруст миндальный 
Соединяю имена
На четвертушке поминальной.
	__________

Где свидеться ты мог бы с ней
И безусловней, и надежней?
Полтинничек - на сорок дней - 
И пузырится свет порожний.

- что? как зовут? кого? - оглох,
Врасплох застигнутый, как в школе?
- Впиши себя - а в метрах трех
Поют акафисты Николе.

Ты можешь понимать их суть,
Как - сказанного накануне.
И, отступив, к углу свернуть
Где крест, и холм, и пласт латуни. 

Куда, в какой ушли подвал
Молитвы поприличней наших,     
А сколько раз ты подавал
О здравии Марии? - Маши?..

Поют в кружке, не семеня.
Ошую клир, хористы справа.
И слезы выдают меня,
Как выдают толпе Варавву.

Не выставлять их напоказ.
Боль не острее ножниц Парок.
Вот у Владимирской погас,         
Оттрепетав, свечной огарок.
___________

Зиянье - куча гласных в ряд
(за то с поэта сняли б кожу).
А я давно так ввел в обряд,
Не исправлять и ни итожить.

Но машинальное письмо
Не отразит и сотой доли     
Что вслед за лопнувшей тесьмой
Просыплют из баулов боли.

Вагон сбежал; плацкарт в горсти.
Душой не льни к набравшим скорость. 
А в закоулке пошерсти,
Где спят в обнимку страсть и горесть.

Но лишь в стихах на чью-то смерть
Как манна, сеются вопросы.
Ответов нет. И круговерть
Масштаб меняет зло и косо.

И, часть меня, что отмерла,
Роднит с загвоздкою Атлантов,
А рядом хлещут из горла  
И матерятся без таланта.

Но воздух чистится листвой.
Тебя постичь мне не по чину.
В девятый день, на Рождество,
Бог даст, приму твою кончину.

			19 дек
			


2.	  О. Ш.  (Второй адресат)

Тесней наперстка ты, стаканчик для костей,
Тебя, Чесменская, я видел лишь в альбомах.
Просоленный снежок - роскошный дар гостей, -
Кто здесь по поводу, тому, кто здесь как дома.

Разоблачается мечтатель в золотом;
Он отчитал чуть слышно по Марии.
Вот в голос поднялись, и повышают тон,
Но сгустки нужных слов придут с периферии.
	
Готический собрат поставлен на-попа,
Он тоже пьет до дна и стрелкой колет. 
И в голосе одном проложена тропа,
Где женщина бредет к подруге через поле.
   	    __________	     

...Я слушал речь твою, и строилась она
На формулах из опыта Прокруста.
Ведь ты из тех, кто выложить сполна              
Не может, и не в праве, свои чувства.

Где грусть с отчаяньем  взывали к запятой,
Тянулся пауз рой, а где - гореть бы! - строчке, 
- Лишь в забегаловке протянут чай спитой - 
Ты обрывала их, как с горла рвут сорочку. 

Слова как шаль: иначе дело швах.
В них ничего от жалоб и укоров.
На чем же мыслится раздолье в кружевах?
На пропусках, провалах и повторах.

Таких как ты, искали для мадонн,         
В залог - далекое и близкое в едином, 
Что, если мог, удерживал картон. 		  
Но трудно реку перейти по льдинам.
 
Рожок охотничий, пора играть отбой.
Я забываю всё, что ты из ниоткуда.
Держи дистанцию, и так уж много чуда,
И где взять чести говорить с тобой.

			6-7 янв


	
3.	*        *        *
			    N.			

Расшит вопрос, как рот хохочущий.      
Как знаки расставаний жалки!
- И как подводят - лес, урочище,       
И тропка к соловьиной балке.         

Здесь вас не выкликнут по отчеству. 
Здесь лечат дрожью роговицы	
Тут я еще не знал пророчества,
Что в храм введут Отроковицу.

...В подземке не берет метелица. 
А я ищу, как вымя, площадь,    		
Где ангел не мычит, не телится,
И белым флагом тьма полощет.

Я сокрушен. Штычка хорошего
До позвонков загнали, право. 
И Стикса ледяное крошево 
Мне салит взор у переправы.

Снег, хорошист, четверку конную
Беспамятным укроет слоем.
Так перед праздничной иконою
Кладут рушник на аналое.

Пусть я играл в орлянку с верностью.
Все время выпадала решка.
Но вдруг ребро, последнейшим прости:
Венок с портретом вперемежку.      

Так вот цена этим эпистолам!
И, стоит выйти от застолья,
В гортань вставляет вьюга фистулы,
И всадников ведет на колья.

Как трудно после лет молчания
У верного зависнуть краю. 
 - Не мир, но меч. - И, без отчаянья:
 - Кого люблю - того караю.
	
Куда я лезу - каково тебе,
Чем кормится любовь подруги?
Что выше - ложь. Здесь правит оттепель,
А лед лишь в кровеносном круге.

Как рис с изюмом, перемешана
С малосердечьем наша косность.
А та, что билась с ними - где ж она?
Неурожай на  звезды, космос!..

Два слова, Ольга. Не расшатывай.
Тебе уж не сойти со сцены.
Ты для меня - в руке зажатая
Неслыханная драгоценность. 

Как  сохраню? На ледник пишущих,
Откуда глаз берет упрямо
Кипящий лес в просветах брызжущих.
И... - нищих на ступенях храма.
				
			27-28 дек




4.	ХЛОПОК ОДНОЙ ЛАДОНИ
		(К стихам NN)

Ничего - дивлюсь - я в вас не розумию,
- Крестоцветны, яснокаменны,  неспешны - 
И не сват я вам, и не приспешник-леший,
Расцепите только веки мне, как Вию.

Уж и десять строф груз яблокам беспутным;                 
Хлороформу всласть в смороде да коринке,
И, померкшего, как водную картинку,		
Переводят вдаль по зонтикам цикутным.		

Прикоснешься к горькомолочайным,		 
Рано быть, поймешь, равнопрозревшим, 
Нет ни тени, что ты ищешь. Что же держит?
- Подноготная! Солги тут! Отвечаю!..

Заподозришь, да не отфутболишь:
Словно вырвал черновик, к тебе горящий.
Будет светел, грешным делом, ящик,
И свободное паденье - не неволя ж.

Даже к холоду привычный тут опешит.
Снег ли с полюса, иль просто строчки горлом.	
Оттого-то и зажмуриваясь, горблюсь,
И стою на веках, что от счастья смежит.

Что же ест зрачок - каверну и кружало?
Глаз - не мясо ведь сырое! слишком гроздно 
Соли с известью затворной в грозных звездах,        
И капканы для ресниц - не ради жалоб.        

...Оттого ладонь одна захлопнет книжку,  
Чтоб хлопок ее - коану в пересменку - 
Одинококонный, стал бы, без излишка,  
Оглушительным тебе аплодисментом. 

				4-5 янв



5.	           *          *          *
				NN

Год вытек словно глаз. Он взял сполна.
Резцами хочется такую воду высечь.
В один лишь взмах предпраздничный волна
Смахнула мыслящую плесень в сотни тысяч.

Боль отлегла, в себе усугубясь.
В зубцах зазубренных сторожевой спирали
Опять рождаюсь в мир, где голодала связь,
Но учат говорить и слез не запирали.

Не в горе же взрослеет наша речь,
А между прочим. Так - любимых погребают.
Какими спичками ты будешь море жечь?..
С собачьим сердцем пирогами да грибами.
		
Как бы на спор, сместилась ось земли.
Возможно, берег есть, где станем мы чуть ближе.
Насыщен, ищет взор, где тропку размели,
И ясный снег с дождем, слепясь, подошвы лижет.

				13 янв



6.	*       *       *
			   N.
			
Смотрю, не скисло ли вино,
Кувшин отрыт и распечатан.		
Букету ж родственник - венок,
И рюмку держат без перчаток.

Я словно вылез из Перми, 
Оторопелый снег в июле.
Я словно жил перед дверьми
И с четверть века - в вестибюле.

Брось. - В черепки! - В глотке - стилет,
Жжет виннокаменный осадок.
И тут твой голос, как билет,
Край взятого волчцами сада.

Ты разберешься, где сошлись
Два разномастных монолога.
Равнопристойны кровь и слизь.
А что вне слова - тоже много!

Но то, что я в глаза сказал,
Не вспышка и не исступленье,
А свет, упавший на вокзал,
И тюк дорожный на коленях.

		14 янв




7.	*       *       *
	  			
Потемки, хилый лес, Лицей.
Душа моя, я - перепахан.
Ты бросишь - он в одном лице
И Ахиллес, и черепаха.

Они сорвались взапуски,
Земля хватала их за пятки.
Давай, застрельщик, бронь - в куски,	
Бег на износ - не игры в прятки.

...Крест под рубахой, кольца, скальп.
Вы - не апория Зенона.
Вас можно снять, как склоны Альп,
И вновь вернуть, и дать озона.

Пар кончится, приступит наст.
Где, в завтра я, иль во вчерашнем?
Какие брашна пашня даст - 
Троянский конь озимым страшен.

Мне жалок бывший, жуток сей:
Мы предоставлены друг другу,
Здесь лишь последнее такси
Одно не знает бег по кругу.

		       17 янв




8.         *        *        *

В эту линию береговую
Разуверилась мелочь ракит.
С новой трещиной лед маракует,
Как скалу разобрать на гранит.

Стынет галька фасолью в рассоле.
Хоть ее бы понять, поднажать.
Что ни сосны, то басни о Сольвейг,
И смолистая правда ножа.

Знаешь, здесь я еще поднадзорный.
Я должник должника, - пригвожден
Не к столбу, так к столу, - и зазорно ль	
Пробежаться по льду под дождем?
 
Ты, продрогши, вернешься в светлицу,
Как в театр, в Нотр-Дам на дому,
И поймаешь с залива зарницу,
Не успев удивиться тому.

Это зарево, первое в месяц, - 
Самопальному небу салют.
Это нам словарем околесиц
Разрешенье и право дают.
	
Не закат, а пол-леса на обжиг,
Где тут глины зачислить на счет?
Тонет мыса светящийся ковшик,
Зачерпнув безоглядно еще.
	
И, в глазнице лучом упиваясь,
Ставит точку. - Как росчерк в письме, - 
Где тебя, отодвинув от края,
Ни о чем не попросят взамен.	

			8, 18 янв 




9.   НЕСКОЛЬКО ОТРЫВКОВ, 
ЗАПИСАННЫХ НА КРЕЩЕНИЕ
   				    NN

		1.
	
Нас разделял в рожденьях месяц. 
Теперь я старше, и учу
Как входят в студенец без лестниц
И сводки предают лучу.

Холодным кипятком купален
С утра таращится река.			
И он как пугало распялен
И мыслью возле сорока.

На каждой дате слепнуть можно,
Пар полыньи - что дым костра.
Вороны, словно крем сапожный,
Блестят и каркают враздрай. 
	
Они находят тему верно,
И ждут прибытка от воды,
А мы - чтоб отделить от скверны,
Что там оставит Поводырь.

Эх, Моисей, аскорутину б.
Какой был голос за виском!..
Но сорок лет ходьбы - рутина,
Когда по карте - день ползком.

...Он ждал внимания от птицы.
Брела воздушной почты связь.
Но не заставишь изумиться
Юродству духа,  не глумясь. 

Его не снимешь, как с капусты
Перележавшего листа.
Да свято место нынче пусто,
И к месту влеплен край пласта.		

	          2.	

Быть может, небо пересохло,
Или язык от слез распух.
Берлинская лазурь и охра,
Мешаясь, брали на испуг.

Тут крестят, там под лед пускают.		
Где иордань, а где елань.			
Но поражают звезды с краю,
Как жеребенка - удила.

Природе-то начхать на грусти.
Что лавр ей, что химикат.
Нас в прорубь оторопь запустит,
Как дети в вату хомяка.

Пугливей галки гвалт двурушный.
Бросают крест, и глохнет ковш.
Я тоже был в нее обрушен,
Был выхожен, но стал не вхож.

Пространство понимает холод,
Долдоня заповедь лучу,
Здесь есть закваска, хмель и солод,
Но здесь вода не по плечу.

Все, в целом, как всегда. Не куксись.
Бьют в буксы, блажь, куда ни кинь.		
Распятому подавши уксус,
Мы вечной жажды должники.

	         3.

Из всех душевных категорий
Я просто обуян одной.
Так змия, сколь уж лет, Егорий	
С иконки бьет, как заводной.		

Тот огорчится, скинет кожу.			
Вновь взвился всадник удалой.	
Лишь удаление, похоже,		
Дать круг спасительный смогло.
	
Чем дальше мы, тем чище слово,
И больше можно донести.
Так далека кутья от плова,
И большей правды ищет стих.

Я резал бы тебя алмазом
Реки стекло б бил, взяв валек.	
Но труд простого богомаза	
Куда б точней на доски лег.

Он даль и крепь до точки сводит, 
Желток ему как света столп.
Вернись ты из своих угодий - 
Узнал б? сорвался? подошел б?.. 

Чем слабже это очертанье, 
Тем проще свет, слепивший нас.
И сорока кричу я ртами,
Нашедши слов, схватясь за наст.

         4.	

Меня крестили как-то плево.
Чирикнул ножничек пробор,
Но рядом чистили Рублева,
И - в сводах - продохнул собор.		

Шли головы на вскрытых фресках.
Как утро любящих, близки,
Там темя первых тлело резко,
Тут - копоть, камни, и ни зги.		
	
Ты подходил мне, храм, донельзя.
Ни церковь, ни музей, а сплав.
Булыжники голов - и рельсы,
И горки, где мелькнем стремглав.

Владимир, вызрел твой запасник - 
Успенский! - здравствуй, куб, кессон.		
Здесь твой участок, вход на Праздник,
Успенье в счасть-, Крещенье в сон.

Два праздника люблю - и гложут.
Тропа болотом - длинный шест.
Такая нежность с правдой схожа,
Что у овчарок уши ест.
                   _______

"...Прости меня. - Мечтаю в омут!
Влюбиться - в Бога, - всем, что есть.
...Лишь через ту Любовь - в другого,
Быть может, может быть, Бог весть...	

Кто ей такую мысль втемяшил? - 
Кружок по Лавре, Иов, Флор. 			
Стой, рифма, стой!.. Будь воля ваша. - 		
Собор, сокровище, топор.

...Тебе должны олив побеги,
А дали, Господи, лепил.
Но тяжелей такой опеки
Уход............................ 
.......чью жизнь сам Бог любил.

			19-20 янв

 


10. 	             *        *        *
					NN

В разлуке с музыкой мне точный счет понятен.
Не чаевых ей дай, а болевых.
Летела девочка по лесенке с занятий,
С горящей папкой на веревках бельевых.

Экзамены, концерт. - Впрямь, Вавилон в прихожей;
Он ей на задники сандалий наступал. 
И - Пропуск. Вот билет; и в нем вопрос похожий,
Мне выпал детский - снимок. - Дом Ученых. Зал.

Рояль - и крышка. Отступить не смею.
Но эти вскинутые ручки - богомол -
Не шар гадальный тянут и не змея, 
Что зерна снимка в пыль бы размолол,

Не наволочку - за перо Жар-птицы - 
И не коту грозят за приступ на постель,
- Ждут перевеса сил, и ждут ответа в лицах,
Частушка Черни им лишь фосфор для костей.

Твой свет рассеян. Грач мелькнул в запарке,
Как рифма "пальцы-кальций". Ночь еще птенец.
Политехническая башня слепнет в парке,
И иней вновь хрустит, как крепкий леденец.	

24 янв
			(надпись на фотографии)




11.	     *        *        *
				NN

Безликих две десятки отгуляв	
С последнего прости,  все мучит накипь:
Одно ль - быть округленным до нуля
Иль слыть ошибкой в самом первом знаке?

Теперь уж все равно, что Сет, что Гор, - 
Кому скормить оборванное око?..
И так давно не задевал кагор		
Пшеничным парусом, гудящим одиноко.

Как перебит лже-поголовьем наш надел!
Как клекот сокола, не выведешь за скобки	
Шакальи завершенья чудных тел,
И темных дел с околиц, где ведешь раскопки.

Не грыжи, - головы лишил я страсть,
Как отчекрыжен от тебя был рыжий ветер.
Пусть нет меня, все рвусь тебя украсть
Для вечности одной, где за тебя - в ответе.

				25-26 янв



12.	*	*	*
				NN

Двудольному пшеничному зерну
Предел ли клейкий - в тюбетейке теста? 		
Лишь, виноградин мякоть развернув,
Поймешь, кто косточке не мог не стать невестой.

Не Гималай-пролаза - выше! - Гименей.
Мы тоже жили-были, тили-тили.
Без Евхаристии - и проще, и темней,
Как будто дом во льду, и пробки отвинтили.

Залит, коснеет глаз, где мирно день зачах.
А нам настырно предлагают знаки,		
Разбрасывая, сея в мелочах,
Чтоб на изнанке хоть взрослели зренья злаки.

Так Жерминаль сейчас, иль робкий Термидор?
Иль узкий Вересень?  - ни вести нет, ни виду.	
И, в троекуровский наставив коридор,
Меня втолкнуло провиденье на "Сильфиду".

...Что Мариинка, - в-третьих, в шесть восьмых.	 
Вся песня скальдова, лиема и хранима,
И утлые прыжки - все допотопный жмых,		
Но крылышко, отпав, не просвистело мимо.   

Не тугоплавкая слюда зрачков печных,
А бедный изотоп, вдруг разлюбивший воздух. 
Другого теста ты, нагар лесов свечных,
И ты заблудишься в трех корабельных соснах.

Душили сказкою, и пичкали дрянцой,			
Венками забросав - и одного не дали,
За бормотанье уст - хруст устриц да винцо,
И крылья хрупкие из лучших чувств сломали.

Любовь могла быть ей ценнейшей из наград.
С ней как в терновнике, не вырвешься из чащи.
Пшеница в озими, раздавлен виноград,
К нам очередь стоит у золоченой чаши.			

				29-30 янв



13.	     *	  *         *

Записан в Мастера - и не подаст руки,
Пока не сыщешь тайной молотильни,		
Что поставляет свет, как грифель для строки,
А сам светильник изгнан прочь с картины.	 

Будь ты герой иль бог, свободы рядовой,		
Будь дева в райский рост, - вас подровняют рейкой,
И в треугольник замуруют родовой,
И в клетке зачумят хозяйской канарейкой.

Мой глаз не чучельник, он не лечил еще 
Глубоких язв пространства, вскрытых им же, 
И я средь тех уже, кто сердцем упрощен,
И лампы ищет за холстом Куинджи.

Напомни ж, разобрав завалы перспектив,		
И бычий ход усвоив Ветхого Завета,
Когда мы поиски до точки сократим,
Источник света отыскать, - источник Света.

			3 фев




14.                 *         *          *
					  NN

Когда в душе твоей последние следы -     
Дратва да ворвань - моего существованья		
Совсем изгладились, под голод коляды		
Другие каблуки приспели в караване.

Их оспины, должно, гнездятся между строк;
Как вскрик - сургуч и воск, впечатанные в синапс,
И дрожки клацают одною из дорог,
Где мокрые меха не отдавали псиной.

Здесь лбы и головы: брусчатка, купола;			
Их сердцевине жаркой ты была причастна.
Но - где ж застолбленный, что рвется пополам,
И следом жив одним, и гибнет ежечасно?..

				7 фев




15.	   ПРЕЛЮД
N.
	   1.

Хребет в мурашках - не Тибет,
Но горько до икоты,
Что я не думал о тебе
И дня все эти годы.

Меж инженю и травести
Ей в горной б спать подкорке
И, травкою травясь, цвести,
Иль тлеть Альпийской горкой.	

Обратных перспектив закон
Не только ж для иконы, 
Так лик земли не видел он,
Схватясь за край балкона.

Уж нет преграды - удержись.
Найти б прямых уверток.		
Но нападает чья-то жизнь 
Как голосящий сверток,

Ты появилась целиком,
Как поворот к повинной,
И обернулся мерзлый ком
Безудержной лавиной.

	    2.

Так лишь Афина родилась.
Клин -ляпнул- в лоб Зевеса,	
Как в парафин, - и ловелас	
Узрел свой недовесок.

- Ее глотал, как пустячок, - 
Теперь же стало тошно. 
Топорных мыслей лез пучок.
И вот твой храм взъерошен.


Она предстала в красоте
Как обморок, глубокой,
Под стать коломенской версте,
И не вмещалась в око.

Ты больше замысла творца,
В смертельных побрякушках,
Так, соль Чесменского дворца - 
Не в битвах, а в лягушках.

Не умозрительных богинь,
А мучимых одышкой,
Судьба, ударница, подкинь.	
К тому ж, отняли вышку.	

	        3.  

Средь тем, облизанных, как чуп,
Приспела встреча класса.		
Предчувствие ползло к плечу,
Как древний грек - к Талассе.

Всегда ж спасала кутерьма!..
Звонок занес повестку.
В ней, лихорадя, пала тьма
И лопнула завеса.

Как вечен герпес, раз пристав,
Иль обшлага из нерпы, 		
В свои уста вложу устав,
Вдруг вспомнив праздник Вербный.

Ты входишь эхом к новостям,
Рассказом невидимки,	
Но не моим писать кистям 
Портрет горящей льдинкой.

Как птице Рух, еще отдам
Я этой теме крови,
Пока же - Евы пьют Агдам,
Иль, что там льют панове.

                     4.		
 
...И лезли ж - просто рассмотреть
И походя - признаться,
Ведь впереди сквозила треть
И жидкие матрацы.		
			  
- Таймень да жерех: теребят,		
Вот ерш  решил на приступ.
Как зацепился за тебя?
Как лифт за крайний выступ.

Вглубь шахты ухал сердца шар,
И пресною черешней,
Что в сукровице вся, дрожал
Бескровный воздух вешний.

Коль кладка гладкая чужда,
Бьют кирпичи - под антик.
Как Стену плача, встречи ждал,
Но предлагался фантик.

Просился новый Магеллан.
И как соскок с трапеций,
Встал грудью мелкий океан		
С одной щепотки специй. 

	    5.

Мне в этом взгляде выпал край.
В нем, просвистав ремиксы,	
Переиграть вороний грай
Хриплый скворец стремился.

Он красен дружбой с соловьем,	
Они водились с детства. 
Ну что ж, хотя б клубок совьем
Прямых несоответствий.
 
Концы его уходят вглубь. 
Но так, до нервных пункций,
Я не просиживал в углу
Над разложеньем функций.

Не тянешь с общей чашки шум, 
Суровей старовера.	 
И - как несказанным кишу - 
Являешь круг и меру.

Иль ты спешишь, ощупав темь,
Чертою Хомы Брута
Отсечься от общенья с тем,
Что не затянешь в утро?..

	    6.

Пусть музам шьется бесовство, 			
Им втайне курят ладан.
Так ты ответ, не колдовство, 
Хоть сам вопрос - не задан.

В больших собраньях есть соблазн
Пристроиться у блюда.
Что ж лучше - чешуя из глаз,
Иль - поцелуй Иуды?..

		Май 2004 - Февраль 2005





16.	*      *      *
			

Ты тоже из рода инкубов.
Удильщик, твой росчерк знаком.         
Но рвутся костистые губы
Иль, правильней, щетки, крючком.

За быта вязальные снасти,		
Их чертополоший колпак,	 
За синие всполохи страсти,		
Что мне отдаются за так,

За ржу, разъедавшую жало,  	
Пожалуй, мы выпьем, - ату!	
Блесни, намотай, и без жалоб
На рыбью мозоль - немоту!
	
22 фев Э-т




17.        *       *       *   (Вся жизнь)
			NN

Могу говорить о начале;
О собранном миге - в пучке.
Но то, что внутри - измочалит,
Как волос в концертном смычке,		

Догадки и домыслы всуе,
Где только шажок - и: поклеп,  
Ведь только незнанье рисует
Восторженной краской взахлеб.

И чувствуешь близкую залежь,
С лозой, разбирающей ложь,
Но как подступиться - не знаешь,
И как отойти - не поймешь.

			24 фев Э-т



18.           *         *        *
			  
Не Млечный, -  а слезы коровьи,
За Слепнем пылят на убой,
Стена, мышь ли, ветер - в здоровье,
Пусть скажет ребенок любой.

Кто ломит солому последним?
Дам ветру кольцо - не ахти:
Свинцовые тучи намедни,
И вдруг как шаром покати.  

Так что ж ты, как давешний сочень, - 
Уж очень крупинчат и тих.
И клен, этот мастер пощечин,
Что - клешен испуган своих?

В предчувствии робы и ситца
Взять, сбросить бы их, да - молчок.
И в рупор разграбленный слиться,
Как учит отшельник-рачок.

Шматками густеющих красок
Играют две липы в лапту,
А ветер шевелит подрясок
Из листьев на утлом плоту.

Ты тоже почувствовал стенку,
И - в толще - что гложет ее.
И кошка раскрыла митенки
Сравнить забытье с житием.

Не суйся на зыбь, чья же сила, - 
Опора в движеньи кругом;
Бадью карусель замесила
И всех уровняла бегом.

			25 фев



19.            *         *         *  (Воз сена)

Изысканных поз и нарядов с ладонь
Довольно и в Пряжкиной дурке,		
Ты ж, в трещины кожи нагнавший огонь,
Лишь - красноречив в штукатурке.

Болтающим талиям, Буонаротт,
Не верю, - ты гений без страсти;
Вот Брейгеля рвет грубоватый народ
Квадраты веселья на части.

Не Ной в омерзенье, а зелень да нож,
И пьющий, валящийся под стол.
И дальний с мороза, куда хочешь, вхож,
А ближний, в лоскутьях, - апостол.

Ему ли с изнанки не знать наготу? 
Там Армагеддон косит польку,	
Там толпы одеты в одну пустоту,
И это лишь оттепель только.  

Воз сена в итоге уместней Харит. 
Чума - той, а этой - люмбаго.
Но стог, словно купол победный, горит, 
А уголь удержит бумага.
                   	
		5 мт




20.	*         *          *
		   	    
Двузагадочны Барма и Постник,
Или сколько там главок - в глазу,
В куполах ваш крученый вопросник,		
Как рожок с завитушкой, грызу.

Я дивлюсь зацеплениям духа,
Разбирая Покров-что-на-рву.
Мы как роженица с повитухой,
Только связки никак не порву.

А хотел, как зубца базилика,		
Неприглядную даль рассверлив,
Раскусить, как бредут по Великой,		 
Или выпью стоят на Нерли.

Затянулась ты песней на нарах.
А казалось, сорвусь и врасту
В вас ли, шаферы-церкви-амбары,
В вас, сестрицы-на-дальнем-посту.

Ну хотя бы проплыть мимо храма.
Прикоснуться к блажен-кирпичу.
Здесь тебя не наскреб и полграмма.
Дай, шуги Леты накипячу.

...Тесных барм водрузившей на плечи
Доведи, вода, снег, накидай:
Ледоход шел на разных наречьях.
И люблю - как с моста - в никуда.

		12-13 мт




21.	*	*	*

День в сказочном пугливей кабарги.
Пьет молоко пурги почти беззвучный выстрел.
Уж на одном дворе назначены торги,
А бег часов другой беспомощно убыстрен.

Какой бы вишней не расцвел олений лоб,
Все ж пожалей весной, вскрывая веной окна,
Что паутину рвать - не к чести Пенелоп,
И проку нет слетать от Филомелы к Прокне.

Лавр дикий - соловью: ищи - собьешься с ног.
Перелопать весь дол, - ну нет его - и точка!
Ты ж, ласточка, в сердцах хлопочешь, как челнок,
К живым не ластишься, шьешь небо по кусочкам.  

Оставлен мой лоскут; так выверни меня
Как волка для возка, как мяч сквозь горловину,
Чтобы без воздуха погасла головня,
Чтоб изнутри услышать чистый гул лавины.
	
Разрядов щелканье - помех ли, катастроф,
Вновь вспышка, мутабор! - рабовладелиц сыплем,
Но птиц - оставить для простых костров,
Раз уголь с Фениксом, сколь не пылай, - незыблем.

				17-18 мт



22.	*	*	*  (Terror antique)
				NN			

И тяжесть есть, и зрелый черный нимб,
Но прошлое к тебе неприменимо.
Уж пустота замучена одним -
Прошу ее, чтоб день повременила.

Она опять как кипятком обдаст.
И в паре спрячется, вновь далеко не мысля,
Соприкасаемых ли мы с тобою каст,
И что за род воды тащу на коромысле.

Бью вдребезги я сотню раз на дню
Лед наваждения, и мертвой стужей клею,
И оживив - живой - пложу себе родню,  
И ужасаюсь вновь сто первой Галатее.

Богиня Бакстова, уже твой рост один
Соизмерим с бессонницей муссона.
Но и твои уста усмешка холодит
Той, заслоняемой, но с ясно занесенной.

			        21 мт




23.	*	*	*

Просыпав в ил речной все сколь имел от праха,
Вдруг раги судорога-а не брожу ль у Ганга,
И кубик сахара, для предсказаний плаха,
Растает попусту в пустынной горстке Ванги?

То пустотелый свист, то рой сивилл и пифий;
И с самым ясным предсказанием Кассандра,  
Но, как наверчено колков в ситтарном грифе,
И здесь оракулов, что маковой рассады.

Сколь не готовлюсь, вопрошаю в спешке:  
Как этот пар, едва одну оставив,	
В ближайшую вселился, впав в немилость?

И слава сфинкса в том ль, о темных уст насмешка,
Что вправе отпустить - в любой момент, как Ave -
И чем я полон вновь, - и жизнь не изменилась ль?!.

				           25 мт



24.	  *        *        *
			N.
	
Март петушился раз на дню,
Разваливаясь, как в гареме,	
И я, попавшись в западню,
Спешу надвинуться на время.

И на доступном языке - 
Таблички или хоть обломка.
Вдруг просыпаешься в песке,
Очнувшись от удара гонга.

Как ни был бы хамсин колюч,
А вдруг кольнет Розеттский камень.
Боюсь, к тебе нашедший ключ
Тебя ж и оторвет с руками.

Крючочки, колбочки, штрихи.
Иль я в масштабе ошибаюсь?
И проявляются грехи,
В которых я давно не каюсь?

Бесхозным яблочком ранет
Раздор меж чувств - и близок к бегству.
Будь неразгаданной, раз нет
Огрызка с параллельным текстом.

Я строил на песке. Отхлынь.
Дай кисть мне, углеродный метод.
Комета да звезда Полынь,
А я дурак по всем приметам.

		30 мт




25.	*	*	*  (Карандашик)

Над трехдольником тень растопыря,
Карандашик жирует в метро. - 
Откупорь, пропыли, откопируй,
Не Сирином побудь - осетром.

Десять лет, и ни строчки, не так ли,
Чем не повод белугой реветь?
В черноту запрессован, поддакни,
Не спеши раскусить, умереть.

Лишь секунду состав обесточен,
И - к перрону, в косяк сельдяной.
Умоляю - тянись же, будь точен,
Заведи ж, куда - заведено!..

			31 мт Э-т




26.        *	*	* (Поэзия)
			        NN

Спешить, задыхаться как в астме,
С приставок сходя до корней,
Чтоб стать, наконец, беспристрастней
И жажду разжечь поверней.

Так здравствуй, и странствуй в пространстве,
Крупица в его каталог.
Тебе ж уступили - упрямство
И сопротивление строк.

Податливость формы знакома
Форели, долбившей об лед.
Поэзия - та же саркома,
И если запустишь - убьет.

И что б в веществе не темнелось,
Блажен, кто прорвался в родник,
И в мел перевел каменелость
И в жуть содержанья проник.

		2 апр Э-т



27.	1-2 АПРЕЛЯ 2005
		
	         1.
	
Когда перед Святым Петром
Ведешь свой счет на шестизначных,
Хочу протиснуться бедром
С огарком, что уж год заначил.

Не постоять - встать на постой.
Слеза огня, свеча и лава.
Здесь утверждается святой
Помимо, да и до - конклава.		

Цитатник, играм - "Шифт" и "Дел".
Доверься, это гул Коцита.
И тесный площади продел - 
Кора смоленых лейкоцитов.

Она и тянет, и таит,
Что ей рои, спеша на нерест,
Тьмой раздираемых Аид,
И бьющихся в свету Амнерис?

Откуда тянешь параллель,
Апрель, в последнее причастье?
Ты клея от души пролей
К нам в толщу рвущихся на части.

...Пядь - от Одиллий до Одетт.
Пусть будет всем различьям пусто.           
С рожденья - в первый раз одет
В океаническое чувство.

Век - трутень о ходьбе в народ
Тер, негодуя и брезгливясь.
Но вот - огниво сефирот,
И дыбом - шерсть с загривка - привязь. 

Спешу закольцевать кусок
Нет, не бедра - орлу, - столбца лишь.
Так совершай же свой бросок,
И - камень к камню, в света залежь.

                     2.

Чужая речь мне как пароль,
Что ближний передал в затылок.
Какую ж, слух, отводишь роль? -
Лишь уцепить - Кароль, Войтыла.

Как подкулачник начинал,
У нас с такими б без закона. 		 
Теперь его величина
Равна размаху крыл дракона.

Он - ни забивший угловой,
Ни лепший друг, ни перший кореш.
Но напирает с тыла вой 
И потрясенья не укроешь.

Миллиард - в мольбе: она - кинжал,
Бильярдом хряставший, Противник.
Ваш пластырь пастыря держал,
И только ей был жив понтифик.

	      3.

Святым из наших дай скамью.
Ставь кровезаменитель - кетчуп.
За венценосную семью,
За Ксению - блажа, отвечу.

Где радость?.. торжество?.. - типун, 
А не тепло в зипун получишь.
Да прощелыжный синтепон
И греет, и оглушит лучше.

Все, что кроилось день за днем,         
Мы, как в ватине, проглазели.
И возвращение замнем
Тех саркофажков на Газелях.

Никчемный Блока валунок
Нашел - но тоже, как спросонья.
Мостят Смоленку сотни ног,
Став на коленки у Часовни.

Здесь выспела людская рожь,
Пусть в васильках да курослепах. 
Ночь выбирала, как Гаврош,
Горох записочек из склепа.

Вот шарик хлопает в висок,
И Божий храм в кисель разбрызжет.
Вползти б простейшим на песок,
Где не заметишь пятен рыжих.

Замкнулся круг. За стол. Заря.
Так к прежнему "Escape" применим.
На красное не ставил - зря,
Мрак вылинял, как онеменье.

 	       4.

Зависнув над обрывом, сыпь
Землею родственной с кореньев.
Как время сверстано - в разы,
И выставлено на арене.
	
Взять тайну расстояний в толк:
По мне уж рашпиль отбесился.
Крапивницей вскипел восторг,
Ему летать - взмахнуть мизинцем. 

Не прозелит, и не зелот,
Пусть просто кучер возле козел,  
Неясный предвкушал он плод
И как в молозиве елозил.

...Мы мессы разместим массив,
Лишь несходимостью трекляты,
Разъедемся в ночь, отгостив,
И - слипнемся, как буквы клятвы.

                                         4-14 апр



28-30. ТРИ  СТИХА,
НАПИСАННЫХ  БЕГОМ


28.        *       *       *

Бывает, к клавишам сойду,
Когда далече домочадцы.
Вотрусь не в музыку - в байду,
Первостепенную беду,
Что не избудешь, как в саду,
Где мог и к груше достучатся,
Так входят в девичью руду,
Но все же пробую умчаться.

Мне отзовется коридор,
Надвинувшись и став в упор,
И покалеченные пальцы,
Пока не отпустил задор,
Напомнят, что они скитальцы,
И в ближнем круге есть зазор,
Где не зазорен ни позор,
Ни гениальности фурор,
Взрослеющий собачим вальсом,
И где бессмысленен забор,
И в сыгранном не смыслит вор,
И лечат хруст суставов смальцем.

Я Мусагету дам хлопот,
В нем жжет расхристанная зависть,
Что кожей ощущался плод,
Не зреющий в краю болот,
В котором спят, с тоской разлаясь,
За крупный благовеста пот,
Встающего на шаткий плот
И намечающего завязь,
Что младший сын шьет без забот
Все то, что я из года в год
Из лент мелодий, бусин нот
Из мертвых воскресить пытаюсь.

Как давка на Березине,
Иль двинувшийся каторжанин,
Пассажи ваши всё косней,
Осиногнездые южане.
Как бегство из Азербайджана,
Где в тошноте, хоть посиней,
Когда-то жил вшой на аркане.
Что Низами, что Марсий мне:
Брось вызов - точно с баклажана
Безжалостней, иль попостней,
Сдирают кожу, и честней,
Пока сосед бьет по стене,
Признать, что здесь - про обожанье.

Тревога обметает нить,
И лихорадкой губы пучит,
Настырней, жилистей, чем сныть,
Даст цену пустырю в падучей,
С наперстка пьет, ест костью щучьей,
Но если сильно раздразнить,
То понесется во всю прыть
И не такое отчебучит.

Но звука смерть опередив,
Мелодия уходит в ухо,
Свекольной грядкой впереди,
И вся игра - аперитив
Пред двусторонней голодухой.
Мотив скатился в примитив,
Бюль-бюль, и - ек, зато моруха
Берет опаснейший кредит
И право в душу лезть без стука.

Я - неизбежное, гляди,
Я до конца с тобой, братуха...

			8 апр




29.        *       *       * (Поэзия-2)

Как Че Гевара - размозжен,
По майкам да мешкам ощерен - 
Так ты, нацелясь на рожон,
Забралась к Лазарю в пещеру.

Он вырос, как мицелий, сам.  
В свет распеленатый не щурясь.
Ты для глухой стены - Сезам
И язва в темном абажуре.

И эстафетное перо - 
С разбегу ты, а я на месте - 
Вложила, точно шар в зеро,
В мое пустое троеперстье.

Не выигрыш - жажда у ручья.
Поэзия, ты - передача.
И я догадываюсь, чья,
А муза на посылках - Плача.

На штык - смолянкой - ткни мандат.
Сонату наверстай нарвалом.
Но в дни, что нас вплели в канат,
Поэзия не ночевала.

Она войдет, как резник в хлев.
Могла б наложницей - из граций.
Мой Бог, хранящий королев,
Знать цену б - век немым остаться!.. 

Не вьюга воет через слог,
Но оживленный Лазарь - в стужу. 
Ему не создан эпилог,
И очевидцу суд не нужен.

... Рассказа вспомню берега:
Там сняли пленникам колодки
И отпустили - на бега,
На старте перерезав глотки.

			9 апр



30.	  К    NN

Уместно ль вздох извлечь из недр
Подушечки из карамели.
С Бухарскою обсыпкой кедр,
Бархан с сугробом охромели.

Давай направим вглубь сырца
Разверстый глаз и бег каурый.
Роскошней папского дворца
Лавровый сад одной Лауры.

- Word с ходу медным волоском
Настаивает на измене.
Лаура?! С "аурой" - знаком,
И в вечном это современней.

Тезаурусу лишь менять.
Лары - ларцы богов домашних.
А вот и ты, и на меня
Надвинута слоновой башней.

Ты, корродируя, как мост
Неразводной, к коре радируй.
Крылатольвиный нужен мозг, 
Чтоб не слететь с тычка рапирой.

...Укол: "Была". - Огня щепоть
Сосноровцам да топоровцам.
- И кто ж помог, строкою хоть,
За здешний лавр ей побороться?..

...Всем нам, терновцам - нет восьми.
- Терновника для музыкантши!..
Да что ж за сила, пес возьми,
Меня несет и в рань, и в раньше?

Отрокотал уж лай волын. 
Где нет Петрарки - к ней стиха нет.
Что - тридцать шесть и шесть? -  хвалын?!
Но если лет - он отдыхает.

Так за него построю храм.
Начну с делений для отвеса.
Восторг и радость словно шрам
И наспех сшитая завеса.
			12 апр




31.	*       *       *
		         N.

От буквицы змеистой О
Готова повесть оттолкнуться,
Пускай звезды не достает,
И искры кремень косит куцо. 

Глотающая хвост змея
Живет собой, ползком умнея.
Без страха - осме-я-ни-я,
Но каждый час глотать больнее.

Не помню, что за символ был.
Лоб не свербит, набит опилок.
Дай гибкости - уму, и сил,
И ты ужалишь свой затылок.

Младенцем  окружал сосок,		
Колечком жил. - Кольцом оваций
Я обниму тебя разок,
И повести не оборваться.

		18 апр Э-т





32.	*      *      *

Петергофские фонтаны - 
Растравить? - хоть наизусть!		
Хочешь близости платана?      
Кликни, эхом донесусь.		

Вроде ж, назубок зазубрен, 
Пересдать бы  -  да нельзя.   
Явор с вязом - без зазубрин,
Что сдержать смогли б, пронзя.

Знаю все твои запретки, 
Все решетки, каждый гвоздь.
Что же держит клапан в клетке?
Запеклось, прошло насквозь?

Поперечников фасетка
И продольники аллей  
Шелушатся йодной сеткой - 		
Только кожи не жалей.

Без придирок - к роще в гости.
Без колючек, но - волчком.
Проще! ни опилок горсти,
Ни валежин со щелчком.

Хрустнет кто куриной дужкой,
За мизинцы потянув, - 
И закроют на просушку,
Точно Нижний парк в весну.

Вденешь в ушко нить распила,
Вздрогнешь от корней волос,
Словно что-то подступило,
Зацепилось, сорвалось...

Лишь по небу процарапан
Падкий к совпаденьям Ту,
Да морская карта с крапом,
С маяками на лету.

- Вот он, край оживших статуй.
Аве, друг мой соляной!
Прикрепи, пристань, поратуй,
Словно ласточка слюной.

Припаду - жужжанье дерна.
Вспышкой Лейки вклеен в суть.
Рычажок ли передернуть,
Или шторки шевельнуть...

		19-20 апр




33.	*	*	* (К страсти пару слов)

В шапке спит зашитая малява,
соН-беглец прихвачен без билета.		
Выбрала б не Брута, а Халяву,
Полетала бы еще на помеле-то.

Уходили панночку поленом,
Да и Бог-, с заплечной-т мастерицей.
Круг; виток - да в ящик, отболело б,
С губ слетело - ждите навалиться.		  

Не хватает пеликану йода, 
И босота рыбья его грузит, 
И открытей князя-идиота
Заскорузлый лист в печатной лузе.

Лечит выпад зуд его молочный,
Он чернее все; где ж кочет?! - ни бельмеса! 
Я б мычать хотел, чтоб вы застряли - точно
В исковерканных оконцах церкви - бесы.

Не стенатель, вросший в землю цокаль;
Рысью сотника, под купол, мысль-калека:
С четверть дюжины последних слов - не много ль,
В телефонный труп, хотя бы, кукареку?..

       29 апр




34.      *      *      *  (У св. Марка)
			NN

Площадь голубиная,
Лев, цветком на стебле, -            
К вам иду с обидами
Чтоб пооблетели.

Лажи дикой лажистей - 
То, что сизарями
Души побывавших здесь
Ямы озаряли.

С восковниц ворчливые,
Не топорщат святцы,
Но слетят, счастливые,
Как освободятся.

Дети в гущу врубятся,
Лев надует брыли, 
Врубеля да Рубенса - 
В сумерках от крыльев!

Нет поклажи с грузами,
Сытно на брусчатке.
Гранка кукурузная
Тут как опечатки.

Если б ты одна была,
Сеяла б до жатвы.
Небо - инкунабула, 
На замках от клятвы. 

		3 мая  Э-т



35. 	*	*	*  (Узор)
		        NN

Веток сетка чается 
в дымке серо-синей:
Ребус размечается 
когтем в керосине.

Просится и крутится, 
разбирает клочья,
Селезнем да утицей - 
славный фитилечек.

Ближе переносицы, 
эх, досад рассадник:
Прутиками вносятся - 
профиль, зверь ли, всадник.

Лабиринтом путаным - 
с плугом карандашным,
С бреднем крупно-муторным - 
и досуг не страшен.

На-гора бы зелени, 
иль осенней спички! 
Если б понемедленней! 
я уж - перепичкан,

- Словно детской пшенкою, 
жившей с керогаза, - 
Цельный день раскомкивай, 
не пугаясь сглаза.

Вскормленный шарадами, 
снова к веткам ринусь,
Вдруг меня порадуешь, 
словно всплывший примус.

Ла_пою медвежливой 
трижды темя - в пласти, 
Памятник насмешливый, 
керосинка счастья... 

		4 мая Э-т



36.	*	*	* (Золотое)

Есть имена, засевшие глубоко,
Где цоколь языка 
уходит в око,

Где с желтым телом зрительного нерва
Беседует песок 
тончайшего рассева,

В распев ли голос, - 
волос ли мурыжит,
Бесследно-черный, красный или рыжий,

Где квоты равные и говору, и зренью,
Улитке слуховой - 
отсталые коренья.

В остатке ей 
цинготный пир блокадный,
Но, костенея, - край за облаками. 

В десне ржавеют здесь 
у змей железки с ядом,
И горечи острей, что я уж не осяду   

В том нёбе одесну- -
и ни в иной бутыли,
Где удержался бы, когда б - не опостылел.

...Не на один ли их глоток 
всего осталось?
В нем в точке-в це-ли-не-померная усталость,

И удаленный век царапнет позолотой,
Иль то фонарь в норе, 
- один на околоток,

Где поднимал за прядь - в берете иль косынке
...Миллениум тому - 
Эрети, Пино, Рислинг...

И в грязно вымытый фужер залива,
Вновь перелив стремится 
прозорливый, 

И наворачиваются, 
как одеяло,
Осмеянные, в жажде идеала.			

Вглубь, в золотистый цвет, они же, 
но не греют,
И под ключицей зависают, как на рее,

Во Внутренней Монголии, в Париже,
Кого не назову и не увижу.

			6 мая




37.	*	*	*  (Мгновение)

   N.	         
1.

Предположу: окно и шаль залива,
Ш-алей, метафора, 
давно ли ты пуглива,

Как шилоносый кроншнеп на ходулях,
Свербящий ввечеру 
про грязь, куда обули.

С потерей притяженья - нет мишени
Без свертков 
в молоко умолишенья;

За топь - стрелу тогда, за пар ближайшей Этны,
Но вылечу из глаз - 
каких-не-помню-цветных.

А допустив окно и козий полушалок,
Опасный мерзнущим с пешней, 
когда не жалок,

Как лишний, умалюсь, 
взяв отпечаток
В слепом пятне вернейшей из сетчаток.
		_______

Взгляд  раскрывается 
шнуровкою корсета,
На юг ли, север, в запредельный, в зримый, в этот,

Кто ближе вам, 
чем Лисий Нос и Лахта,
Иль яхты петелька на домотканой плахте?

Гадать по картам  
предоставлю волнам,
Но знаю тех, кто дальше - безусловно.

Даль, словно близости, потребует сонета,
Скал неотесанных, 
за тезис Фальконета,

И ты штрихом дашь 
валуны и сосны,
Но краски шаровой - молниеносно.

Взбодри же лимфу тюлевой проказы:
И шторы, пузырясь, 
- беременеют сразу,

И хлопнет дверь, задраив переборки,
Отрезав ото всех, 
и требуя приборки.

...Баркас на пахоту уводит в город чайку,
Где ждет речная 
нимфа-попрошайка,

Дать корюшки за корнишончик млечный,
А ты поймешь, 
что даль бесчеловечна.
	              ________

В окно раскрытое 
впадает шум концертный,
И клеток стволовых даст смертная плацента,

Глаз, моря гражданин, 
бездомный Ростропович,
В следки учеников переливает горечь:

Жаль бестиарию подковки, и обводов
Амфитеатровых,
где заслужил свободы.

- Растащен Колизей 
на бут, голыш осклизлый,
Да в лоб вам катаклизм, - портачащим в мелизмах,

И промывая 
дуршлаком форшлаги,
Мелодии не упусти, салага.

Бог дирижеру весть, но море - по колено,
Поддержит бредень ночью 
выводок сирены,

И опрокинутых огней дадут причальных, 
Печально-безначальных, 
как кричали.

...Он хордою взмахнет петродворцовой - 
Мерцающею, лучевой, 
берцовой,

И Стрельной 
попригнутся от салюта
Залетные бекасы-шалопуты.

И подступает тяжесть тихой сапой,
Что цацей Зощинской 
не сдвинешь, как ни цапай,

Легко Рамбов лишь вылетит 
дуплетом
За рощинским порубочным билетом.

И, что хмелен поняв уж, что насыщен,
Хамелеоном 
некой точки ищет;

Сдувая хмарь 
с заливистого блюдца
Так можно до Кронштадта дотянуться,

Где крюкаля - матросы с пьяной кралей,
А взгляду все - 
отняли,  обокрали,

Но крупнолобый сын 
моей Айя-Софии
Не выдаст беглых, сколько не зови их.

	          2.

И, остров получивши как просфору,
Простора хлеб ломлю, 
легко толкнув 
к Босфору,

А ты его, 
промежду дел, спровадив,
Имеешь окоем, оладиной, громаден.

Все то, что принимал я за находку,
Цитата, язва питерской 
погодки,

В которой отводилось два мгновенья 
Соборованию и, дале, 
           омовенью, 

Страсть скоротечнее чумы бубонной,
Но в Кембридже, 
и в Оксфорде с Сорбонной,

Научат рассекать 
и ушивать на милость,
А то, что я зубрил, увы, не пригодилось.

			7, 27 мая



38.	*	*	*

Это грубо, но в зазимки - валенок,
По жаре - острых шпилек манок.
Слишком часто, взойдя на развалины,
Матерьял достаем из-под ног.

Как Тобою все сложно закручено,
Вновь река будоражит, бодра.
Золотая пылинка отмучена,
И старателю небо - дыра.

Расщепится к закату овражиной - 
Та же лава, в речистую даль.
Искры емлет висок взбудораженный:
Есть ли связь между ними, чиста ль?

Вдруг, Твой замысел - брат сводный домысла,
Замирившийся - напополам,
Чтобы сводов свободные поросли
Замыкались порой в купола;

Чтобы только склонялись над бездною,
Где сейчас ни двора, ни кола,
Хоть из дранок-заноз, хоть помпезные,
Только с дозой бы - колокола;

Чтоб отняли бы гири Офелии,
Волчьей шубы простили б ручью,
Поручились, распеться велели ей,
Получив этот гул, приручу ль?..

			Июнь



39.	*        *       *  (Парад)

На обидчика готовя личный вычет,
Не рахат-лукум, а в кубках льда - река.
Чохом льются частоколы спичек,
Наведенных в голубой чиркаш.

В прединсультной темноте квадраты
То провалятся, то встрянут, как игла, 
Хлопнуть-утром-на-ура-денатурата - 
Так же мрак рождает блеск стремглав.

Даст ли роща дегтя или досок:
Прикурнуть, иль отщепив фантом,
В полуглинок или полупёсок,
Только не о том я, не о том...  

Бьются вспышки, верности поленья,
Бузина, шелковица, самшит,
И пугает скорость заполненья
С-содроганием, которым каждый сшит.

Или нет пустот, и тьма - вода-чумичка,
Кровь творить - или вино - рукой;
Обожжет - задумаешься - спичка,
Плюнешь с чертом, лезешь за другой?..

			14 мая



40.	*	*	* (Медитация)
1.
......Теряя тело, выношусь чрез темя,
За полусмерть, 
и вновь встречаюсь с теми,
К кому не применить 
приставку полу-
Как к куполу Софийскому - опору,

И долу  -на кого-  не опуская глазу,
Легко глядеть 
сквозь два обола сразу,
Не в эту пору лишь -  
- и вскользь ли, упиваясь - 
Нет!.. пульса в талом - расшатаешь сваи.

......Круг за монету, запредельный аверс,
Ребро и рубчики, 
с кавернами без каверз,
-без Ев; младенчески
слетает в Гадес аист,
где голод радости -
богат, и в ртуть, раскатист.

Ты у таверн эгейских с погребками
Ни гречки горсть не выпросишь,
ни камень,
Но черным парусом зернится эхо в гроте
И кормит слышанным,
и дать взаймы не против. 

2.
......Как с детских заспанок, тех запонок испанок,  
Глаза шкарябало - 
про-полозком от санок - 
Наждак асфальтовый, и дворничих-лимитчиц
без лиц метельщиц,
и скребок, набычась.

Рот - оверлок берлог:
углы обметки кличут,
А сновидение - навылет и навычет;
- Не сно-, а сто-,
и целым стогом - ино-, 
не вспышка, и не сноп:
искра! - не-по-пра-ви-мо.


.......Что ж запекается, как блямба, 
что - бадьяном,
Гардин-буревших- разомкнув
-на утро в рдяном,
Не рассосать с листа, 
и - без изъяна пломба
За подаяньем вышедшего тромба?

Обрывки слов в черстве
и образцов кавычки
Сон оставляет, в доску закадычен,
Садня тоской - таких
днесь не перепревало,  
Словно осаду снявши с перевала.

...Не санки шкрябают, 
но дрожек или розвальнь
С конем троянским каменная роза ль, 
Пусть корабли ножей клевещут о точилах,
Ростральным мусором 
почтила и почила.

Царапина, кора,
холст с грунтом желатина.
Как высушило глаз, и слух позолотило.
Туники складки и хитона доли
Ко мне вернувшихся 
Вновь волокут на волю.

Как расстегая ль клин, 
Афинских ли развалин, 
Плавучих островов по блюдцам разбазарен,
Ты, штевень броненос- 
сосцовый пробужденья,
Свидетель и вещдок движенья беглой тени. 
	________

Не Шипки дым 
и не проколы Плевны,
Но осаждает хрип одной тщедушной плевры,
И голос той, что строила в шпалеры
На званый пир 
ушедшие шедевры.
	            
		     15-16 мая    




41.	*	*	*
			 N.

Не червонная, так пусть червленая,
А с неделю - зелено-каленая,
И кивала, и била в кимвалы,
И нисколечко не задевала.

Как в укусах колючего уксуса
Не буксует цвет лавра, аукнется,
И, хоть лист вышел огненно-алым,
Черной клавишей в омут запала.

Дай согреться мне тенью украденной,
Замириться транжиру и жадине,
Потужить, отдышавшись немного,
Прилипалою, круглой миногой.

Так все больше становишься Шейлоком -
Шею жалко, а взгляду стать не на ком,	
Жаль шепнуть даже буковку - в войлок,
Хоть пустячней еловых иголок. 

Не скажу тебе, что ты за дерево,
Потому ль, что скорее потеряна,
И скорее любя, чем сердито,
В час, как листья роняешь на плиты.

			18 мая



42.	*	*	*

Покуда я талдычил о метелях,
Как расковыченные,
птицы прилетели,

И как звонок ночной,
на шкворнях у скворешни,
Пошли расхваливать в монистах
блеск черешни,

В пыли легко горящие кольчужки,
Уж плавят в зобе 
бронзовые чушки,

А почерней - тебя встречают гвалтом,
Крутясь микстурою, 
что осушают залпом. 

И как расселится такого селя пропасть?
Ввысь зренья ветками
карабкается робость,

Ни в плюсках прелый пух,
и ни зашкал радона
Обжить родные не помеха домы.

Жар подымает ввысь, 
и долу - птичье племя,
И домовитость ваша - как петля, не стремя.

Без перьев вечных взмаха, элеронов
В круженьи обхожусь, 
но о прямом уроне,

О темной жалобе, кукушечном ознобе,
Кувшинном горле, меркнущей зазнобе

Скворчат мне птицы, заступив границу,
И это знак, что должно возвратиться.

...Снят эпизод Последний в Звездных войнах
Бесценной шейкой голубей помойных.

			20 мая Э-т



43.	*	*	* (1 Красноармейская, 11)

Иллюзия, 
что две полуколонны
Срослись под куполом застежкою с кулоном,

И восхищенья ход еще на том построим,
Что как из-под земли, 
но - светел и просторен.

Органною программкою заманен
Полуромей сюда 
и полумусульманин,

И с тем же трепетом, что в полумраке детской,
Собор расширился 
за дверкою простецкой.

Наклон колонн. 
Так неприметна лимфа.
Но в полках гипсовых посланье спит Коринфа,

И группа тащит крест 
вдоль по картине,
И за Скарлатти - не спеша Тартини,

В них нет зеленого луча, 
как нету гною,
Но к музыкантам мы сидим спиною,

Органа частокол - 
то плот, то Пана флейта,
С вполне уместной нимфой, 
жившей где-то

В рубахах деревянных, приземленных
Доской каленою, 
гудевшей ране в кленах, 

В провалах труб, 
в столыпинских отрубах,
Нерудных залежах и карповых запрудах.


Корм рыбам, Дафна! Корм огню, Сиринга!
В пар, равноправные - 
коринка ли, соринка,

Пока я злюсь на вас, 
удобо- ль тут -варимы, 
Ослабевает 
напряженье рифмы,

Но шаг становится 
двойной польщенной лигой, -
Каликой в зрении, и в торжестве уликой.
	         ______

Я вне горения, прости мне скудость, Боже,
Ни про себя, ни вслух; шагренью - не скукожен,

Но резче-лапчатое в угол-глаз, глухое,
Как будто с луковой обжался шелухою, 

Затор в дверях костела, и открыть Пандоры
Стеклянный ящик можно без раздора;

Тебя не костерят, и о последнем в первых
Привычно умолчат, жалея верных нервы.

...расходятся!.. Ни краешек молельни,
Ни сторож на часах, ни павший на колени, - 

Шипа мне не дают - ни алычи, ни сливы,
Но частью шкуры в них остался торопливо,

Линялым земноводным - юрк с мозаики -  
И - Медная гора совсем иной хозяйки.

И: тень отслаиваю - не для прославленья,
Но для глубокого колодца изумленья.

			15 мая. 
			Случайно оказавшись
			в Римско-католическом соборе
			Успенья Божьей Матери



44.	*	*	*
			        N.

То воздух в пробе, то пробоина,
Чтоб раз, захолонув, приматом,
Как с веток, в свет ниспасть, напоенный
Почти повинным ароматом.

Нет, не об стенку же шарахнувши,
- Готовясь, сорок дней ходили - 
Но он словно притянут за уши,
И дан, как шар паникадила.

Знал остриё, узнай и обуха.
Чем поживиться доброхоту? - 
К черемухе нельзя без промаха,
Лишь подступись - не даст проходу.

Но - абордажных крючьев вяжущих,
Ссудит зрачку, раз не всеяден,
И за душой застрянет, машучи
Начатком здешних виноградин.

Не опухоль, но не отвертится,
Воздушной маниоки клубень.
Я как маньяк, слежу за месяцем,
Чтоб куролесить, - вглубь, иль - в глуби?

Луна до полного каления:
Эй, ударенья в корне с ядом!
И - жажду перепьет горение,
И - что за куст пылает рядом.

Ударить как - поóдаль? пóодаль?
И черной дробью бьет крушина,
Устроив проводы без повода
Повадившемуся кувшину.

		1 ин




45.	*	*	*
			              NN

Карандашным пучком нерастраченным - 
Связкой пороха - в мрачную Гатчину,
Чтоб в Ринальдиевом маринаде
Пожалеть о бездомной дриаде.

    Диво липу знавал я с болота,
	Повалив, распилили в колоды,
- Раз, и вспыхнет одна макаронина - 
Что-то жизненное проворонено.

Нет оказий, ни летом, ни осенью,
А потом и бывать-то забросили,
И корю я себя, и ругаю,
- Вот зашлась и исчезла другая.

    Кто пророс тут, закручено в тине,
Да заевшей подошву трясине.
- Третья!.. - Высохнет, как распогодится,
Да зажмуриться сразу приходится.

...Двор-колодец - запросы и выносы,
На весну ошарашить придвинулся,
А желаю одной порошины,
Как жаровни с Фаросской вершины.

    Ничего, коль окажется влажной - 
Дать ей каторжной робы бумажной,
Ну, а если просохла до печени,
Пусть горит, тобой очеловечена.

Вряд ли ведал, кого заграбастаю,
С кистенем стыла "баста" лобастая,
А о стати ее, бившей током,
Словно ластой об щеку - жестоко.

    Больше спичка,  черника с брусничкой,
В поистоптанных, но - черевичках, 
В три девятки чиста - и не царственна,
И кормила древесными яствами.

Черный парк, будь свидетель с присягою, 
Нерасхищенное цепью звякает,
Как мореный дуб перед кислицей,
И найдет - цель ли, щель, чтоб излиться.

    Ты прорежен, в рубцы облицован,
С великаншами в толще дворцовой,
Ни следа от неволь и солдатчины - 
К небу, вышколены, озадачены.

			8 - 9 ин





46.	*	*	* (Колизей)

Силой какой недоброй этики
Среди телец, носимых кровью,
За_ущены эти портретики,
Чей струп корою не укроешь?

И бестиарий не поручится,
Что можно высосать из пальца
Плазму коллизии с попутчицей,
Таскающейся - до провальца - 

По всем боям на долгих празднествах,
От Азии до Колизея,
И в музах ты не видел разницы,
И в церкви - даже ротозеем.

Матрон шатается не мало ли,
Но сквозь забрало дни ушатом.
Уж год боев. Ты просто баловень.
Что ж, катакомбы, за душа там?

...Убавь на сцене население
Провинции, иль эмирата - 
И ты добился исцеления,
Но миру лишь она не рада.

Свобода дышащим окована.
Все клетки требуют овала.
И если нет в тебе белкового,
Ты воздухом существовала. 

Свобода - чтоб отчалить вовремя,
Отсохнуть боковым побегом,
Свинцом кипя, сгорая горемя,
Но проигрыш ей ценней победы.

Отбилась - и своей дорогою,
Где ей сорваться, без заминок,
Настороженной недотрогою,
Растяжкой минной бальзамина.

Сухими лопаясь коробками,
Бредет, пока хватает силы,
И сеет взмахами короткими,
А жизнь свое отголосила.

			       1, 25  ин 




47.	   ДВА СИМВОЛА (Матери)

Распятие из проволоки,
Близь беличья пластушка - - - 
Всё выверки до облака
Предгрозовой подушки.

И в переводах до ночи,
Пока не замерцало,
Прибив, под тем, что вынянчила,
     Лишь инициалы.

Так, с прямотой булыжника, - 
Издевочное I.N.R.I.
Пока горят сподвижники,
Воздушный лес не вымрет.

Лишь пять погодок-оттисков 
С копиркою вразбежку.
И нижний лист болотистей,
Чтобы глазам помешкать.

Сыновнее и львиное - 
Сквозь самиздата стаю.
Я снова пуповиною,
Как честью, обрастаю.

С Desk Jet"ом обязательно ль
Горение эмоций - 
Путем воздушно-капельным
Тоска передается.

Развеешь ль кипу веером
Исписанных бумажек?
Знобит сундук ротвейлером
И таксой - саквояжик.

Уж плотно, как паркетины,
Ложатся годовщины.
Мне, кажется, ответили,
Дорожку навощили.

И к Богу не со сделкою,
Без гнутых проволочек - 
И все стреляла белкою
С коньков небесных кочек.

			12 ин




	     ЗАКОНЫ ОМА

48.	*	*	*

Молочник, точильщик ли, нет, почтальон,
Стоп, нет почтальона, есть ворон-кувшинщик -
Нет, белоцерковные тени прольем,
С гончарного круга, что пайщика ищет.

Свидетель Адамов, набросок, комок,
Куда до тебя, эмбрион, исполину!
То как стариковские веки промок,
То снова ядро рассуждающей глины.

То колокол охнул, в макушке окно,
И девичья талия, вся априорна.
М-мычащую - в нёбо, за долгим о-о;
То столб непокорный, то прах подзаборный.

Как сто очных ставок, и жизненный путь
Сто раз начинаешь и выгнешь мудрено.
Отправиться, разве, аллювий копнуть
К источнику топкому Анакреона?..

			     14-15 ин




49. 	*	*	*   
			       N.

Всей тенью напялена на солончак,		
За это - прожженное "прозит!";
Пусть зелени челку смахнет саранча,
Которую ворон заносит.

Исайя, растаяв: огнем обрастай. -  
Не сдвинуться б - вот аксиома.
Не роскошь, прижизненных два образца,	 
И ведра в раю Иксиона. 

Проймешь ли ты взявшего пустошь ползком
Хоть манной, хоть перепелами?
Из полного черпаю мелким судком
И в полное переливаю.

			14 ин Э-т



50.	КОЛЕСО  ИКСИОНА 
 (коммутаторы, аккумуляторы к ст. 49)

Синицей сальной: ночи - ассалам!
И голову сломя - на эскалатор,
Где слаломом, с грехом напополам,
Меж тех, на ком не столько низковато,

Как - ниже некуда, что требуешь ривьер,
Что бесполезно - с танца Саломеи,
Бердслея О. б, Матисса бы в карьер,
Но шариата мрак зауважать сумею.

То бишь, о чем я. Вынос из горы,
Свет из ушат, как влезшему в экватор.
И -таторы кому-, а кому - ляторы,
Но долей лобною - еще в разделе "Тартар".

Ну да. Я вспомнил. Я сбрехал в стихе.
Гибриды гибельные! где ж в июне - иды;
Ты закольцован, в общем, налегке,
А с брешью решето - безгрешным Данаидам.

Был облапошен с ложа - но не оглашай
Ни имени, ни лжи, с которой в пополаме.
Оплошность гложет огненный лишай,
Но твой пожар сплошной зальет и это пламя.

Стервятник: Круг. Конфорка. Ковшик. Пруд.
Кружись и ты, раз породил кентавра.
Продвинут нас ошибки, иль запрут?..
- Хотя с восьмеркой гриф - уже гитара.

				30 ин




51.	*	*	*
			            N.

В одном названии белесом 
Данаид
Уже не видно дна, но тотчас дан Аид,

Насытишь ль тиной пруд? булавками магнит?
Но труд проточный ваш, 
уж точно, не сгноит

Сверхповреждаемых 
- почище роговиц - 
Отроковиц телец, рабочих рукавиц,

Налива бело-  
-что-подушечкой-не-тронь,
Тут вмятина, как в дом Кибальчича огонь,

Хоть шепотом коснись - откажет РНК,
В воронках почернев - 
нырком до черенка.

Не заполняется амфора Данаид,
Но льет подпольщиц сонм 
аморфный динамит.

...К осужденному лез, 
как к цыканью - спинет,
Ценил боренье чресл, 
двинуться иль нет,

Душа, напротив же, 
почти отчеплена,
А из одежд - на очи пелена,

Не пяться пядениц, порхай же на прудах,
Раз стогом стегна 
клялся патриарх.

Чтó приукрашивать - но грешная вода
Омыла, как могла; 
казалось, никогда

Грязь не отвоешь ту, 
куда был, вашу, жисть,
По ручку погружен, как лаковая кисть.

- Обузу, ил, морилку на спирту,
И объезжала муза -чирик- 
за версту.

Вот ты к бездо_ному 
меня приговоришь,
Но я в Тартаровом - не крайний нувориш,

Муреной серой дня, родня, 
корми камин.
Крапп-лак к закату, а в рассвет - кармин.

			2 ил Э-т



52.	*	*	*   (Бархан)
			  N.

Ты, память, как перекати.
Что можешь, держишь за зубами.
Ты лишь побеги прекрати.
Ползем за счет пересыпанья.

Рой одалисок - но вдали.
Я сам себе навяз барханом.
Тут нужен Мухаммед Али,
Порхавший молью из Гохрана.

Ну не турецкий же паша.
В том смысле, будто ненароком,
Гора взлетает, все круша,
Как баснословная - к Пророку.

Все ж двигаюсь, как фронт дрожжей,
Вдруг выдавших пенициллина.
Любимейшей из ворожей:
Муку трясла, и - исцелила.

		7 ил (сходу набело - с.н.)



53.	*	*	*

Не слишком много панацей
Для путников с распухшей веной.
Зато имелся воз Цирцей,
Медуз имелось, Полифемов;

Оскаленных Сцилл да Харибд.
Хрустели кони Диомеда. 	
Кварталом Минотавра хрип.
Им гость, как музыка к обеду.

Их миновать - с небес курлык.
Забыть бы всех, да нет, отроют.
Но набредешь на Гиссарлык,
И надорвешься эхом Трои.

Чью правду стоит выбрать мне?
Чье имя челюсти свело бы?
Но сам я жив, пока во тьме 
Челнок в руках у Пенелопы.

Ткань разделялась поперек
Ловчей бациллы с вибрионом,
Но спор богинь и уберег
От гибели под Илионом.

Раз выжил - прославлять вас всех.
Ты шрама не ищи на нищем.
Есть затянувшийся успех,
И путь от нечисти очищен.

И здесь, у вековых берез
Склоняя шеи или выи,
Вам поклоняются всерьез,
И нравитесь, как таковые.		 

В честь тех - в чащобы и тока,
В армяк обозника с мороза.
А в честь иных - поднять стакан,
Иль перечесть "Метаморфозы".

			12-13 ил



54.	*	*	*

Отбросив раму, цепь и колесо
Добавив только имя - Пикассо - 
Как грузило к цыпленку табака,
Творец, играя, создает быка:
На ось руля закабалить седло,
Светло!.. село ж: "свелó" иль "западло",
Скажи мне, гвоздь, тебя-то не смутил ль
Просящий проса явственный утиль?

Без жестких мук, и брак любой не плох
Где свежевыстелен переполох.

"Му", чаю, гения граничит с простотой,
Седлом горчичным с железой пустой,
Опережая всех, летит ездок,
Сбив на "ОК" осиное гнездо.

А мы с тобой оставим все как есть,
И в том - искусству ледяная месть,
Пригреем шершня, разве ж, за душой
Июль ей смесь асфальта с анашой,
Как дым вдохнуть - январь за декабрем,
Лишь час не разберем, когда - умрем.
Оставим все, пусть ерзает оса - 
Столетий стрелка в башенных часах.

И, с тем, не тронем скальпелем груди,
Зане полна была, потрясных ж - пруд пруди;
Лишь дайте моря нам, без Соч или Одесс,
И тем свершится чудо из чудес.

Одно с искусством, все ж, меня роднит:
Вещь что жилец, а вот слова - гранит, 
Надгробье - там, а здесь, похолодей,
Из слов для камня - вывел Галатей. 
Болеть ль молочниц-ей, кто тень ее умчит,
Об этом ветер с моря - умолчит.

Спи, экспонат, оседл и рогат,
Поколесивший кругом суррогат. 

			15 ил



55. 	*	*	*

Ночь режет птичьи язычки
На щебет для мощения,
И, как зеркальные очки,
Я прячу - посвящения.

Они не  -стяжки домино,
Сплав серебра и ворона.
Чур, вы как лучшее вино,
Вас шепчешь зачарованно.

И прав на вас - снег на висок - 
Не больше, чем на ваучер.
В надрезах млечный сок засох,
Но мучится, как каучук.

Быть может, я качнусь опять
Стаканом, горкой налитым.
Чтоб тень, обнявши, разболтать,
Нужно безумье Гамлета.

Но как не отменяй оброк,
Есть сила крепостничества.
И вдруг прорвется пара строк
Из пастбищ заресничного. 

Найдут, и тут уж не спасусь, - 
В бессонницу лазутчицы.
А утром лягут наизусть
И навсегда заучатся.

		16-17 ил



56.	*	*	*  (Возле соловья)

Срезая путь мимо болотица,
Я две недели жил отравой.
Первопроходец не охотится,
А забирает все по праву.

Треть яблони - в щель между елками - 
Сквозила в кружеве и пене,	 
Где вряд ли сложное расщелкивал
Невидимый растратчик пенья.

Цвел - полумесяц, как привязанный,	
Терзал пучки смоленой пакли,		
И затопить - его обязанность,
Как развернуть фольгу спектаклем.

Как Берлиоз под скрежет Аннушки,	
Я счастлив был за казнокрада
И ту казну, где спели камушки
Украдкою до ста каратов.

Стать у оградки мызы брошенной.
Замолкнет, и ударит снова.
И огорошен не горошиной,
А в небо лестничкой бобовой.

По ней ли пары в рощу лазают,
Поняв, что отпуск проворован? 
И снова в пруд, взрываясь стразами,
И кормишь глаз, начав с второго.

Я у столба стоял невольником.
Пора бы генам спать валетом.
Классические треугольники!
Втройне мучительные летом.

Когда б ни трескотня словесная,
На месте Черного квадрата
Сквозила б пустота отвесная,
И стоил б соловей утраты.

			21 ил




57.	*	*	*

Закат, как гончий пес, муруг,
Но без него бы сад задохся.
И луч тебя вдруг впишет в круг,
И в том не будет парадокса.

И круто заложив штурвал - 
В ломбарде цéпочек навалом - 
Мне кажется, что я урвал,
Что в слове так недоставало.  

Успешней поисков Рушди,
И точное до удивленья,
Как на Казанскую дожди
И - ясность - на Преполовенье.

		24 ил с.н.



58.             ЛЕГЕНДА

                         1.

Утес, как лопатка из детской десны.
Занозы - снопы молотили.
И полуголодные общие сны
Нам снятся, как Нелле и Тилю.

Сюда попадавшим, за светобоязнь - 
Тинктуры из зонтичных в смеси.
В награду, а может быть, в первую казнь - 
Карабкаться, падая вместе.

Шум неба с осиной золою прогрей - 
Салатница на амальгаме.
И на апогей, вверх по горе-горе,
Шинкуя осоку ногами.

Тростник-да-камыш, только - оторопев.
И эхо - суфлер и оборвыш.
Детей, что, согнувшись, бредут по тропе,
Лишь ветром с соломой накормишь.

2.

Как в это пространство я приковылял?
Свет ярче брыжейки в разрывах.
И кто там, застрявший в глотках ковыля,
Какого, не знаешь, призыва?

Осот-да-полынь: мурав иконостас,
И жарче, чем мех горностаев,
Смятенье вступает в права, как в экстаз,
Равель-болером нарастая.
 
Дали бы потекших часов на чуток,
Чтоб вымереть солнечный угол,
Но с челкой секущей по брови платок,
И лица к земле, не друг в друга. 

Не дай Бог на спутника глянуть тайком,
Ощупать, как бирку с изнанки,
Тут каждый вельможит карманным райком,
И каждый, как изгнанный ангел.

                       3.

Дорогу согнуло - сейчас тряханет,
И ветер с уключин - мякиной.
И взгляд в горизонт за колючий омет
Бросаю - и все не докину.

Ни задника, ни огнебойцы-стены,
Халтура - очаг, штукатуры.
Как веко по яблоку ни растяни,
Не вырвешь, кто температурит.

Даль: желтое с черным - разросшийся шмель,
Квадратный хаос иудейский.
И пыль во хмелю, или в детском уме ль,
К дождю с вакханалией в блеске.

От рампы всхрапнет, от кулис - угадай.
С софитов ошпарит шрапнелью.
Как спящим бок-о-бок, пойми, никогда
Не встретиться Тилю и Нелле.

                           4.

Есть поле в оправе, что глаз-изумруд,
Незрелое, предгрозовое.
Там соединившиеся не умрут,
А сгинут - о них не завоют.      

Я слышу. Рубец еще не закоснел.
Споткнувшийся ангел дарован.
А кишки прибрали пол-леса во сне,
Как в сказочке Господарева. 

За право бутыли пространства почать
Вас выдолбят, словно колоду;
Жена без истерик, и мужу печать,
И в полое - клекот холодный.

Орел с Ганимедом не вхож на редут,
Где нету ни девства, ни меда,
А книжка с сычугом осинник найдут,
И взгляд древоточца наметан.

		Июль. - 2005 г.





59.	ЭКСПРОМТ

			Где слов найти, чтоб описать прогулку
			Шабли во льду...
						М.К
Где слов найти, чтоб описать прогул-,
Под вспорох бражника, перераставший в гул;
Под звон цикадок, в закадычный раж
Впадающих, как -цугом- в Отче наш;
В плутонг Кагула, крестящего  в гла- 
Соринку  дне -зном, крейсерка, щегла,
Не дай точеного, тебе в борт, отклика:
В глуби порой не проржаветь в века;
Так в давке бисерной, в толкучке льдистой, брют 
Напоминает слой бегущих из кают,
Так, в перевыполненной пране, пузырьки
Начало отроческой дерганой реки.

Как тополь с кольцами, прилепшими к пиле,
Белуха кружится в бассейна пиале,
В скучайной, скученной голодной чайхане,
В ВДНХ ль, при жутком пахане,
Иль кровь зазнобы, с пробой на диез,
С успешным -ахалем влезавшей в мерседес,
Иль это тут, где распинаюсь, в черепке,
Не зная, слышат ли, и даже - перед кем.
Тогда - петлю на тех, о ком весь год радел,
И передать бразды, и отойти от дел.

Так в точке нОль архангел Гавриил
С Марией, девочкой еще, заговорил,
И ей, не знавшей сказочных белил,
Разбередил, и разом отвалил,
Как Метеор на мол в Петродворец,
Пространств слагатель, чресл приотворец.
Как мудрство сбылось, срывался сотни раз,
Но в скатах увязал из ста террас,
В балкончиках, с Ромео на кону,
И с каждым свел балканскую войну.

Когда же свет в шестом часу померк,
Галер тифозных, поездных холер,
Чумленых стран, мотыжных Кампучий,
К своим привратникам, и скопом, на ключи,
Санта-Лючий п-ющих, сквозь реквиемов мглу,
Змеиных штудий, втянутых в иглу,
Он посетил и вышел, очумев,
В расход, в разряд - хоть шинкарем в корчме.

Средь жителей клоак, в сантим-е, без экю,
Средь Шаттлов, лопнувших органом барбекю,
Он появлялся, слова не родив,
Но окрылялся, подхватив мотив,
Поручик ль гаркнувший, лейб-медик, караул,
Ты мне пером по глотке черканул.
С малиной ль в ней, малявой ль, - исполин,
Так я обманывался - вена, формалин.

Не покарать тебя, бесценный Гиппократ,
Уклейка клятвы, будь ты лжив стократ,
Крылу начаток руки ли, спина ль,
Горящей рыбой - в геосинклиналь,
Не Авиценна, перепел-Гален,
Взгляд приземлен и не встает с колен,
Не Бульбы зелье - порох, грунт, вино,
Не два в одном, как спит бобыль-бином,
Бинт самолета выше облаков - 
Искусанных локтей и кулаков - 
Не варикоз - Двина, Десна, Ловать,
Не уплотнение, хоть день идет за пять,
Не инфильтрат, абсцесс, тут уж позволь,  
Плоты в нарыв, поток, зрачок, мозоль.

Срывался ль ты сухариком земли
Вернуться в р.сад, который размели,
Ответ в зиндан, скорее нет, чем да,
Плачь, крокодильей кожи чемодан,
Все прячется в дискете, как в мешок
Смешок пружинящий, плюс не вошел стишок.

Как ангел вник, забрал и отлетел,
В толпе проемы, очертанья тел,
...........................................
В рубахе красной, срезав по кочну,
Вновь покачнувшись, оглушен, но почему,
...........................................
За что, откуда, вновь зачну пожар,
И верю в чудо, превращаясь в пар.

				24 сен 


60.	НАБРОСКИ ОСЕНИ

		1. 
		
Роса да изморось, зерно
как на подбор,
Фурор фарфоровый на очумелый двор,		

Где без Данай ледащих 
хлынул дождь златой,
Не с лжицы - лакмус жжет 
лимонной кислотой, - 	

Где липа охрится, 
полу-сбежав с лица,
И, как про лес оговорились, багреца

Отведал клен, пурпура удержав,
И, коль не тонко омеднён, то - 
просто ржав,

Почти пигмент из бедных, 
что - боготворят,
Осенне-летний, по кистям, всех вас, подряд.

Да что ж опять!.. 
по зоб - роса да изм-
Амфибьи жабры - рухлядь, атавизм.

Пространство пухнет, перебрав гуашь,		
Гашеной -вести, залучив, 
еще не дашь,

Повальный лист-о-мор 
еще в уме, amen,
И не зудят пока из лучших ойкумен.

	             2.

Душа жилых созданий - 
пар. Роса да из-
Обволокла Петровский парадиз,

И от бугров рамен кошатника-борца - 
К багровым занавесям 
копии дворца,	

Шатнувшись в стразы, на Каскад, 
по наготе,
Не мелочась, 
- дележка - в Магатэ, - 

Отвертоградствовав, 
уносится роса д-
На застекление аллей - вкусить просад. 

И в смальте Павловского парка свой фасон,
Так розенкрейцера 
чихвостит франкмасон;

Молочных Граций пот, 
как в глаз ни упеки,
Его опять выносит в Росси 
тупики.

...Карминным фартуком 
прикрыт Госпитальер;                  
В мир - в мор ли - пикселем, 
пироксилин, барьер;

- Михайловский! Мешок! 
шарф заведен в дугу,
Лишь про кушак да галстук 
в залах - ни гу-гу,
 
А клены, 
- вогнанные в -лю земь- палаши, -  
Покуда юзом шлюз - 
не пере-по-ло-ши.

Но, чирк! Секунда Ка., из прима-балерин,
"Сходитесь!.." взмах платка, 
а дальше - пелерин.

С кем, заливая между ребер львиный зев,
Ты перекинешься, 
на мостовой осев?

- Восьмиугольный двор 
да иллюзор креста,
Всё, скручен, грамотная, 
в трубку, береста.        

		3.

Покуда ветер - без     
оглобель, оглоед,
И не швыряет, верхогляд, в залив галет,

С небесных ходиков 
не чайка - гаечка - 
Значок, диковинка и роскошь 
         маячка,
 
Так голод к белому,
пронзитель-, гончий, - впредь,
Овечьей буркою согрет, 
дай - забуреть.

- Прикован, приковарен 
к деревам,
Как к закордонным Араратам - Эривань,

Что даже к бурому 
не прикипеть нельзя,
А в днище суриком - 
как зевануть ферзя, 

Железной закисью, 
и с блюдцем балыка,
Неполноценных ржавчин облака.		 
	________

Тут повторюсь, 
пускай в со-роковой,
Сорокопутом ухнув, 
в полбу - головой,				

Как Эрмитажный мост
ваш утлый лист, трамплин, 
Как тамплиер в костре, 
бог грабель, опалин,

Припадок, пере-, кур
опатка в хромоте,
Над иероглифом паденья - 
грамотей,

Лишь стоит вас на душу нагрузить
Аранжируя, - - -
- - - бьешься, как в узи,

И переводишь стрелку на будиль-,
- И все в округе шествует в утиль. 

Вода - в вино разок, прыг-скок, 
тут не горазд,
Но сколько вмятин в парке, - 		
Столько. Вспомню. Раз.

		4.

Ушат не выплеснут, ушит, ужат; 
а мне ж
Колесоваться и гулять - на шатуне;

Рождаем круг, 
он к ободку приник,
Лишайник права, трутень, маховик;

Что ест цикадой, бьет 
пуантом о станок,
Зациклит Уаттов 
детский ползунок.

- Эй, квант сознания, 
скачи, иль навались
Квантунской армией на выжженную высь;

Туда, сюда, назад - 
пластаем Дантов диск,
Литавры бороны на осени мениск.
	       ________	

Сим, с желтой насыпи, 
покуда не запил,
Рождался цикл из клацаний цепи,

Бутлегер - 
Бутлеровский лес, водоканал,
Здесь был записан, 
здесь и доканал.

Давно не цуцик, 
живоглот, пропойц-, овчар,    
Не расклепать, не сгрызть, не 
расторможить чар,

Еще не когти - пальцы, 
"принцы в янтаре,
И, насобачившись, 
на чем поднаторел,

Я масло выжать положил 
с живых олив,
От нас/важдений их не отделив.

5.

Накатит, выбросит волна 
исподтишка
Плотом оранжевым 
на суд два-три стишка;
		
И к ним тянусь, как за плодом, 
и - без забот,
Что из-под пятницы 
шабашит край суббот,

Ушло понятие исподнего; его
распнет по бедрам же-
в окраске боевой,

Но то, что задано, 
и то, что - тошнота,
нам даст бочка 
у яблок Джонатан.

Я задыхаюсь: не цепляет О,
Металлоокающих МО, 
ярюсь: не то, 

Гем, потерявший кислород, 
по крошкам круг,
Пока не заалел, 
хватай что есть, урюк,
 
И не охрипших якорей, 
и не ветлуг,
- вот первый лист дефлор-,
и вклинился, как плуг,

И не Аврор из кори, Лужская губа,
Предложишь, губчата, голуба, 
но гроба.

		6.

Что, - Инженерный, 
Павлов Бабий Яр,
Тьма прощелкала ног, и раббей, и бояр,

От смятых лиц в инжир 
до бледных с лепестком... - 
Как магрибинец лампу - 
разотру-песком.

Я тут слагал патент,
еще б, и - нормалек, - - -
Да нужной пленки 
так и не извлек.

..."ты здесь жила и пела - на весу
В ресницах многих же, 
имен не занесу,

"шел представляться И-це 
и мой стих, et c,
В них не сойтись на раз, 
лишь потерять в лице,

Не втиснуть между строк, 
но без пощад - под дых,
И - пластырь - книжиц Сурожск., 
нужных, но вторых.

На тех листках сухих
морской поставив крест,
Аннигилировал их 
в первый ж переезд.

Кому ж молебен, и по ком 
пять панихид?
Шахидом стих кружит, в сезон, 
но он - не хит,

Ты словно просидел 
пред стенкой двадцать зим, 
Тогда на этом и       
притормозим,

Не Бодхидхармой просветлел, 
а тополька
Строфою рубленой на ветер,      
все, пока.

Вот в буклю парка - прусский гребешок,
Не шок, пожалуй, мне, 
а сме-, и сне- с вершок,

Уж понеслось сохатым, и, 
освежевав - - -
Вдруг узкой пятки след 
и вытертый рукав.

Как ни крутил б губя 
цвет яблонь 
Ветхий сад,
Ты с каждой ветки смотришь 
сотней Бодхисаттв.

			28-30 сен




ЭСТАМПЫ

61.      *      *      *

Хозяйка у гостей в дверях:
Провал! Ей час заполнить некем.
Ты невозможна средь нерях, 
Но рано выкрасила веки.

Я вызываюсь на прорыв.
Лишь пожурят, не зная - близко. 
И ящеркой из кожуры - 
Три репчатые василиска.

Приготовленья, буряки,
Доска для резки, лук, соленья.
И гул, как на краю реки,
Когда идет Богоявленье.

И свечи против западни
Как слеги, и с флажками вехи.
На кольцах воздух, мы одни.  
И плачу в общем дружном смехе.

		1 окт с.н.



62.        *	*	*

Без роз не мыслится Шираз, -  
Ему Голландия - не тема.
В цветочном масле тыщу раз,
В пыльце не подберешь оттенок.

И хочешь пелены снискать,
Хоть ливней Юрмал и Батума.
Градаций в сером - как песка.
Я об одной до ночи думал.

И, напролет и без числа,
О том, что смерть тебе не ширма.
Тень не горька и не кисла,
Ей ни в какой коре не жирно.

Я переправлю этот пух,
Ни тополиный, ни лебяжий,
Сюда, где стенкою - лопух,
А день не начинался даже;

- Сюда, где прорва ревеню
С рябиной черноплодной вкупе - 
Его впотьмах укореню,
Снег очертанья не погубит.

Из ножен тех оранжерей
Проложен через сердце вектор.
А ты в побеге тяжелей
От парникового эффекта.

		30 сен - 2 окт




63-66.  ЧЕТЫРЕ НОКТЮРНА

	     1.

Что за масштабы, Агасфер:
Смоленка, Карповка и Пряжка.
Не блоки распаленных сфер,
Но дождь с поземкою в упряжке.

Кто боле нараспашку? клен,
День ото дня тромбуясь в вене?
Лишь ветер: как ни распален,       
Но белотала не разденет.              

В нем полы легкого плаща
Игольчатой змеи без веса.
Их окунаешь, трепеща,
Как в воды Стикса - Ахиллеса.

Я закрепляю, как азы
Склонений, ивы Монастырки.
Зубцы беспамятства в пазы,
Как в детском куполе, натыркав.

В забвении не новички,
О ком же хриплый сакс лабает?
Затянет костью роднички,
И нас засыплет горсть любая.

Вдруг явь пойдет вперекосяк.
Щепотью - хмели и сунели.
Так твой источник не иссяк,
Он просто спал в чужой постели.

На смычке двух времен решат,
Не выделить ли "ключ" в кавычки.
Мы выпили на брудершафт,
И это не войдет в привычку.

28 сен. 7 окт


	    2.

Фамилий девичьих орда,
Несутся лавой из вулкана. 
Но с двадцати уж чехарда,
Их не найти, как в воду канут.

Страшнее с именем; порой
Ядром таскаешь по чулану.          
Тысячелетье под горой.
Раскоп Помпей и Геркуланум.       

Хоть липа поросла б быльём!
На промахи уже скупая,
Как дворник, связанный жильем,
И то, пока не прикипает.

И о тебе ли вспомню вдруг,
Замыслив оттепель в купели,		
По восходящей	выгнув круг
От Планерской до Коктебеля?

Кораблик Леты заводной!
Вновь возвращаешься счастливо,
Как в Феодосии одной
Сквозь множество имен в разливе.

...Тут разом двинется листва,
Светясь, как с литургии паства.
Без дрожи и без торжества,
И ни на гран головотяпства.       

А ты врастай же в речи ком.
Стань брешью в Золотых воротах.
Ты сохранишься черенком 
На ветке словооборота. 

Два-три деленья карандаш		
На ось наносит временную.
Так ласточки в сугроб не дашь,
И юг - не переименуют.

		30 сен. 11 окт.


	          3.

...Кувырк-кувырк, и зырк, и нырк,
Как выдра - поводырь для рыбы,
Соломка мака - для мастырк-,
Так погреба со льдом - с жары бы.

Он щелкает-из-тер-мо-сов,
Но мне не до маньчжурских сопок.
Я попытаюсь взять Азов
И удержать его с трех стопок.

Короткошерстые холмы
И стегозавры Карадага!
Вы - как атака Паламы
На люциферящего мага.

Так кто же больше перебрал?
Закат прилип к лиловой зебре.
Дыра. Оклад из серебра.
И вновь проваливаюсь в дебри.

Пью за бинокли на осях,
И чудится: ночь в Новом Свете - 
Сенная девка на сносях
Перед помещицей в корсете.

Звезд в можжевеловом лесу!
Безумство тяги обнаженья.
И вдруг схвачусь, куда несут
Нас окосевшие сажени.

Тесемкой берег тяготел.
Лишь запрокинутый Волошин
Соленой семге жарких тел,
Как полюс, противоположен.

Я вспомню вьюгу в слепоте.
Чуть оттепель, и вербы к ивам.
Кто зеркальцем не запотел.
И пробуждаюсь над обрывом.

			29 сен. 10 окт.



           4. (сквозь листопад)

Останутся ль, войдут в приказ,
Где с ходу отоварят ссылкой.
Просвет, как лица без прикрас
В бурнусах иль из-под косынки.

Из липовых купюр брелок,
И колют Сириус и Вега.
В какой их отнести залог?
В каком колене хрустнет снегом?

И правда ль - выше этажом
Ни эллина, ни иудея - 
Все это мы не сбережем,
Лишь ночь звездой не оскудеет.

Недостижимое "прости".
Таких не подпускают на чих.
Хотя б скоропостижности
Ты выпроси у мать-и-мачех.

В них лютое с утлым теплом
Висит шагаловою парой. 
Их выдают, словно диплом,
И сунут в марлю с первой хмарой.

Скажи, шуршащее разрыв,
Беда начала не лиха ли,
Раз и в конце на твой порыв,
Посожалевши, начихали?

		28 сен. 25 окт



67.  	*	*	*

Выборг. В путь. Что за роман! - 
Мутный Нил, опальный Тибр -  
Через час впадем в туман,
Где боготворил свой выбор.  

...Пери, финкой Осельки.
Кавголово сбито кеглей.
"- Ближе, стражник. Рассеки
Надвое его немедля. - 

Ты и насыпь приберег!..
Токсовский вокзал ракушкой.
"- Колесничим - поперек,
Иль парфянином - с макушки. - 		

Бог с ней, с правдой, рвите связь,
Лучше - соляною глыбой!
- Обе, разом отступясь, 
Отшатнутся, руки дыбя:

Бел-барашек по резьбе,
Демон пред седьмой печатью - 
Словно разом протрезвев,
Что не чадо, а исчадье.

Дождь. Вагон впадает в зуд.
Дрожь тетрарха с полотенцем.
Тридевяткино. А суд - 
Соломонов ли? - Младенца.

Ходуном - состав. - Огнем,
Не барсучьим салом, лечим.
Дым торфяников, и в нем
Дачи с выбитым предплечьем.

Тамбур: в каждом лбе - тома
Оправданий, экзекуций.
Чувств воздушная тюрьма.
...Сохраняя, отрекутся.

		13 окт 
		В электричке на СПб



68.	*	*	* (Дикие гуси)

По небу шарят острогой;   
Суглинком тень-ищейка.
Они построились дугой  
За срезом перешейка. 			

Пусть здесь тугой лазури нет,	
Лишь бедственный краситель,
Он тоже извлекает свет,
Как из воды - Креститель.

Ты небу брат раз в полчаса.
Как в детстве, на салюте;     	
Лес, распрямляясь, лез в глаза,
И голова - на блюде.

Их караванные пути  
Берут ориентиром
Озерный и речной мотив,
Прочерченный пунктиром.

Он выносил их, как редан.
Но окрики в галдеже
Нужнее здесь, чем по рядам
Гусиной смелой кожи.

Я рассыпался в мелочах,
Как чахлый крест оконный.
Но осень, брусом на плечах,
И вы - всей брутто-тонной.

Насытить клин, что пролетел,
Бродящим мелом с пеплом.
И с каждой стаей не у дел,
Застыв оторопело.

		19 окт Э-т
		Карелия



69.	*	*	*

Последнее деянье: взять хитон,
Изнанку ткани зная, Деянира.
Не арматура топится в бетон, 
Делириум под коркою тапира.

Витаешь, облаков изгнанница - 
Иль агница, агнесса. - Куклой в угли.
Так вот оно - гореть. Пока, гнильца.
Уволь, бессмертие. Чертежик для кувуклий.

Тебя обманет время, поручусь.  
Простосердечие твое тому гарантом.
Пусть ожерелинами сгинем бус, 
Сойтись в обносках пламенных Рембрандта.

Как прояснить, твой взор не утомив?
Не нужно ни даров, ни подаяний.
Чтоб отгореть, и превратиться в миф,
Приму твою прохладу, обаянье.

			24 окт 




70. 	*     *     *  (Вот и все)

Осень в жилу толковать - 
В листопаде чум сивиллы.
Словно пьяный на кровать,
Думаешь, вот удивила.

Ветер перегнул лозняк
До жилой перегородки,
Поражаясь, что сквозняк
Выманил ее увертки:

Стопка бисерных листов,
Как труха лесного сбора,
Но просителю в лицо
Не ответ летит - вся прорва.

Одурманившись вконец,
Зарябит остывшим чаем,
Если что - не берковец, 
Взбаламутим и смешаем.

Между вьюшкой и крыльцом
Ветром выношен ягненок.
Безответным письмецом,
Из числа неоцененок.

Ни сложив, ни разобрав,
Утро наспех полосато.
Больше нет на вас управ, 
Впрочем, нет и адресата. 

Фыркнет: горностай? песец?..
...На колосниках - каракуль. 
Зарастай, чугун сердец, 
Плакал, дверца, твой оракул.

Дым пройдет верхушки ив.  
Это вы, перемахнувши.
Вам не угодить в архив,
Как не спят в объятьях души.

Дверь мяукнет, клочья врозь,	
Точно мыши из овина,
- Зарядил и понеслось,
И конца ему не видно. 		

			24 окт  Карелия. Дождь





71. 	*	*	*  (Ветер 12 К)

Не наводнение, хотя - кири-ки-ки!.. - 
Вдоль крыш гуситами свинцовые телеги - 
Но наваждение, раз поперек реки,
А мы выпускники Двенадцати Коллегий. 
Разгонный куб, хмельной Сибирский тракт,
Как пояс верности с КВЖД - притален,
Заужен так, что - жизнь или антракт,
Хоть твой состав - из свода почитален.

Секунду лишь!.. Туннель. Наш экспонат, вне дат,
Окно в нетронутом, с прострелом половицы.
Тут головней вскипал клубок сонат,
И ситчик платьица с одной воспламенится.
Не врос по стенкам царства мозг спинной:
Он расплескался, как апостолы с вечери.
И вновь проваливаюсь в -пытке стать волной.
Ориентира мне! И растворяю двери.

- На Т-образный стык! но, взмыв за парапет,
Охрипший эхолот с полуденной зиготой,
Что в иглах с ягелем да саклями пропет,
С внучатым трупиком трофического флота. 
На "восемь" - раввелин, "одиннадцать" - на шприц,
И наше солнце - "час" - из раскаленных в обжиг,
И миллионосмертных толща лиц,
И: -непорочное-  - маячит оспы грошик.

Слыть камнем, Петр, и шлепать по воде.
Спасая топнувших, пропасть - и взмыть на глыбу.
Болото - это ль не раздолье тамаде?
В три век- не выхлебать, но примоститься к рыбе.
Так, кругозор, воспетый столько раз!
Ты курослепом был, и значит, тайно добр.
Ты как приставленное ухо, сделал пасс.
Лови ж, как в перворядь, но не срывайся в штопор.

Мост веной взрезанный. День челюсти натер.
Вода прибьет камней взамен разбитых,
Христопродавец воздуха, шатер
Вергилий шамаханский, вдох и выдох,
Двенадцать клавиш, половиц, на полпути
Заводят в наводненный лес с расчетом.
По-лопутянски хоть, продолжи, пробуди.
Твой жадный флюгер кличет звездочета.

					       21-27 окт




72. 	*	*	*

Шалавой пластится, Шагал, кистей сирень.
Из платьиц выжата и детских понуканий. 
В воздушных змей не шаркает мигрень,
Довольно жара им от свечек ханукальных.

Земля и воздух - из манжеты туз,
Воловоглазый - в сверке - ангелочек.	
Без гелия - тысячелетий груз
Вдруг перевешен хмелем оболочек.         

Забита синькой глубина, где властна страсть.
А что наружу, не поддеть и веткам,
Древнее тяжести, и с этим не пропасть,
Как со стола с набросками салфеткам.

И ишаки, ухабы хохота,
Через оркестрики, в загулах испитые.       
И с тканью эха слита глухота,
И запятые, запятые, запятые. 

		 28 окт Э-т




73. 	*	*	*  (Сокуров-Натюрморт)

По пленке -чирк-  и:  выпал а-пель-син - 
Холеный натфель в альвеолы зим,
Тень с Моной Лизой взрезанной: в туман.
Романной формы, не обман он, пироман.

Глубокорыжей кожуры эфир,
На шапку спички фыркнув, уловил
Что - -в корне- перегиб, а на воре
Как жжет рывок, когда - офонарел.

А что к тебе нашло - располовинь-грейпфрут,
Помят; с земли, боюсь, за так - не подберут,
Ни доли целой с цедрой для барчат,
И серной косточки не скачут, но горчат.

Сухие капли - озорно, зеро,
Но дай, любое - выгонит зерно,
Порадужней, чем стрекозиный глаз,
В раз повезет с росою, забросаю - фраз.

Флобер, "кишащий вшой" - лишь броский трюк, вираж,
А вот Джоконд - разбудоражь в тираж,
Да Винчи с зеркалом, пусть в год мазок, парик, 
О взвинченный в бла-женственном старик!..

Но вновь карманник, снег, аптека до зари,
Ей, в третий раз, уж внукам, буквари,
Прорвался б слог крупой! как рыбой лопари,
Но в трех гробах теперь хоронят Бовари.

			29 окт с.н.



74.	НАТУРЩИЦА (Совпадение)

Ты первый раз дотла обнажена.               
Схватить ли уголь, цапки перьевые.
- Какая я - на счет? а - сложенá?
Скажу, двадцатая, но рыжая - впервые.

Еще не все студийных полчаса - 
Лимоном выжат. Ватман скомкан разом.
Я словно в кровь коросту расчесал
Двадцатилетия - иглой дикобраза.

Тебе эскиза жаль; не стыд - сбежал экстаз,
И в этом женщина, -  а не сестра, невестка.
Но до груди твоей, все девятнадцать раз,
Я тушевал шары, да гипсы с занавеской.

			30 окт с.н.



75.	*	*	* (письмо)

1.

Неневестной Невы отвести тетивы,
Как поток с мумием - через Авгиевы - 

Или глубней клазных рыболовную ось,
Под-девавших - иль раз-, 
что совсем уж рвалось,

Отвести жил, как взгляд оробелый,
От холстов Сурбарана ль, Риберы, 

Не шатеновым ли волноломом
От Инесс св., водопадом 
соловым,
И от кающихся магдаленок
До упавших по голень-застенок,
Неподрубленных кос 
горный выпас, 
По которым не свыклось, а свылось.

...Магдалéянок-ангиц, как не негодуй,
хоть зубреной вержой упростить наготу-

...Отвести глаз - сдуть челки горгоны,
Как экспресс потерять в перегоне,

...Фрагонар с поцелуем украдкой,
Как машинкою детские прядки.

Лихорадь глаз, указка-баллиста,
В грудь расплывшейся "Ш" окулиста.

И - прострел, аферист-приступ! словно арфист
На ресницах чистилища-арфы повис.

2.

О, неистового мариниста прием - 
Корабелом 
сорваться в пробел, острием,

- Но взметнуться - не стрелкою шалой - 
Мало ль гущи поперемешала - 

Не тараном овечноголовым - 
В вечно-женственное 
с млечно-новым,

- Но сорваться, 
как валом в запой земляки,
Сквозь увечные дамбы - прорви, увлеки,

Чтоб разверстки хлебнуть Иеговы,
И в Потоп - 
не рожавшей подковой,

Где по вантам неслись и пуантам
Варианты Творца, 
до Оранты.

В нем ль без двери-, по Торе, -сыны, 
сделав крюк,
Повертевшись средь дщерей, 
галушк-, Басаврюк,

Укрывались ресницей, 
как пледом,
Да куницей их - Вал - муравьедом;

На лодыжку - беседочный узел морской
И, свинцовее грузил, 
тут крыл - пораскрой,

...Ламинарией, ротой кадетов,
Что на дне - строем, 
в створ парапета, 

А в сиваше-проквашен, лагунах
С корнем семьи, 
в обмотках чугунных...  

Плюс шпангоуты в бровь Араратову 
         - связь,  
Что каратель насыщен и спал, растроясь.

...Или уголь свидетель о павших,
На заре страшных дров 
             наломавши.

Лишь вчера, я -орясиной- с чеком на дым-
- Днесь тащусь 
за Летучим Ковчегом пустым.

3.

...Так - заторами в поймах Печоры-реки
Продира- как в задоре их не нареки,
По-бурлацки, кабацки ль, угорски,
Бьются с воздухом-т - 
с клацканьем горстки,
Не мельком далеко, 
комли ям велики,
В сапропель соплом влепленные - 
топляки.
И торчат, слизневело, обмылки
В лодок днища пробойцы, ухмылки.

Это связки мутируют 
розниц сплавных,
Полупастыри-полуподпаски сволны,

Клинолобая, смежная с задним умом, 
Переметная связь колотушки с сомом,
Вымя бакена с пленным тюленем
По поверхности - чашкой коленной.

И не это ли символ, ушедший в расход,
Что тобою держало и двигало год.

"Помоги!.. 
- но во имя ли, иль вопреки,
На стремнине, где в очередь: 
"о-бе-ре-ги!
А по дну с бережком - 
латимерий черно,
Их отмерим немеренно, заученно,

И шлепков, 
что рыбацкий апостол,
Глаз пока не замылило, роздал.

-опрокинуто, ковш на лохань, соколом,
Полумертвый коч, в корче, 
Корчмой за углом -   

О хлысте, о лесине, балансе, прости, 
Даже кряже, обрубке, 
вздох охолости,

- Заметайся: скрипит, 
как стекляшки Де Бирс,
Твой утопший в Метаксе вакханковый тирс.

- К Ледовитому о. - утлым скарбом,
И ежей следом, 
контрэскарпов,
С ила - диагональ в биссектрисе - 
Или угол - 
в Эльбрусские выси.

Две вершины его - 
заколдованный круг,
Распеленатой грудью свободен и туг.

4.

Жаль ли деревца, губкой 
утопленного?
Выбрал воздуха порой, и нет одного.

На торца появленье - потоком хвойцы,
Как железу в цепях 
рядовые бойцы,
Отвечали, 
да руки мешали,
Как красавицам снежные шали,

Только в воду - как в рай про...женный,
Обескровлены,  
молодожены.

Вверх по речке туманом клубится
Хохот лодки, -мех самоубийцы.

Уж почти захлебнулось поленце,
Клин косынки 
в плену ополченцев.       

Вот мое на глазах отхромало,
Похлебавши по сердцу немало.

5.

Так стрелой, 
оперенной с перрона,
Апейрон с вероналом - в Верону,
Чтоб Монтекки 
репьем с Капулетти,   
Расцепясь - в виноградные плети,
И - колов по меже на рассвете,
Каждый третий с лозой 
по Джульетте.

Как в надире - тебе благодарен,
Новогодняя елка,  в ударе,
Мандарином с фольгою на зависть,
Осыпаюсь, читай, просыпаюсь.

PS

Пронеслось, когда лето крутилось вблизи,
Дуб в Марли обнимая, стуча в Монплезир,
Как костяшками плезиозавр озорной - - -
Ручка зонтика, Несси. Умчалось борзой.

			1-19 ноя



76.	*	*	* 

	5.

- Ночь ли? утро в маскировке?..
Пот галопом, резь хлыста.
Сон упал божьей коровкой	
С перетлевшего листа.

Сон!.. так овцы средь развалин,
В дымном поле торфяном,
Рожь, откуда вдруг позвали,
Словно рухнул Парфенон,		

Нет, скорей сорвали: шоры:  
На кукушечьи глаза - - -
Я в палате. И над шторой
Распухает полоса.

Голубичный сноп в болоте,
Клок пастушьей сумки в толк.
В дне глазном сквозняк колотит		
И колышет потолок.

	4.

Занавеска, тезка ветру, 
Серое на вороном,
В щелке, стрелкой по вольтметру, 
Тень играет в метроном.     

К абсолютно черным ивам
Потолка - стожок пшениц.
В бедных зернах негатива - 
Первый вынос плащаниц.      

Как И.Х. в Светицховели, 
Смотришь через паклю век.
Глубь маслин ороговела
В клюве голубя вовек.

Он царапнул подоконник,
Закрутившись у окна,
Нет, о Боже: это - конник,
Осадивший скакуна.

	3.

Забытьем на миг разросся,
Сон объемом поразит.
Первобытный ужас в глоссе:
За визиткою - визит.

Боже, неуч, отче?.. падре?
Как начать, застряв в гостях?..
Льдиной наплывают кадры,
Друг по другу шелестя.

Бокс - не камера-обскура,
Дафнией б - прочь из сачка!..
Откровенней Диоскуров 
Из Манежного тычка.

В повторенье нет оскомин.
В снимках краски без грязцы.
И ведом, и дом огромен,
Скромным небом под уздцы.

	2.

...Воскресенье!.. слишком долог
Между звуков монгольфьер.
Бездны реаниматолог:
Шлепанцами - и в карьер.

Между первой и второю
Перерывчик-то - забыт.
Капли? - всадники. Их - втрое.
К тостам - чоканье копыт.

Господи, ведь воскресенье.
На арапа - хоть кого!..
Отпечаток: двое в сене. - 
Луг и месяц восковой.

Склянки. Не в сосуд!.. уж вымок,
И ключом в плече игла.
Самый совершенный снимок:
Речка с прочерком щегла.	

	1.

Липких капельниц икоты
Окружают материк.
В щеку - щелканья б щеколды, 
И ночной сестрицы вскрик.

Ученик растущих яблок,		
С червоточиной зрачка:  
В том крыле - с ног пара галок
Сброшена не с кондачка.

- Через веки: груда мисок,
Тамбур, коридор и лифт,
Спящие, как некий список,
И слепящие, как шрифт.

(...) Свиток к свету: Замок, башни
Рокировка,  блеск ладьи. 
Вот и ты над морем пашни.
Здравствуй же. Переводи.

9-10 ноя



77-78.  ДЕВЯНОСТЫЕ

77. 	*	*	*

Ты восполняешь 
явный недостаток,
Как щиплешь паклю 
из щелей старальцем,
На клецки детских 
нестерильных ваток,
Когда велят им 
плазму сдать из пальца.

Сквозняк тебе ли имя, 
иль синица,
Чей не сильней мизинца 
безымянный коготь,
Но в полуобмороке 
ничего не снится,
И теребит веревка, 
экспонат не трогать.

			20 ноя с.н.


78.	*	*	*

De nihilo - не хило и для Бога,
А на плацу филфака бюст - тут дай отсрочки,
Пока, докембриев фиалковых опока,
И медных жил замурзанных росточки.

Пусть прошлогодний снег всего-то на день задан,
В мерзлом царапаешься - где же корни басен,
Эфир и спирт и иод для сетки ссадин,
И испарившимся - сам пар взрывоопасен.

С искры любой, с подошвенных гвоздей ли,
Что отгостили на подмостках без шумихи,
А съевши шляпок - догола раздели.

В подкладке красной, в отворотах важных,
Тут строит насыпь новый Клейнмихель,
И вспышки фосфора в гортань-рыдань, как в аджну.

				21 ноя



79-80.	ОСТАНЬСЯ ПЕНОЙ, АФРОДИТА
79.	
			Мадам Бовари - это я.
				Г.Флобер
	
Пенистый гребень к устричной щели,
Как ты знакома у Боттичелли!
Волоса олово льется песочно,		
Что б не скрывало - то не заочно.

И выплываешь из общего сонма,
Близок до боли щелкан хромосомный,
- Ты это я, в ядре, в ямах лианы,
И нераздельны мы, и неслиянны - 

С той, что куском был - он уполовинен,
Как свиристелью гроздка рябины,
Разница с огненной - дельта в пол-фута -
Икс с бесом игрека, разве ж, попутав.

Снимков, с краев порыже-, - -и обчелся,
Мертвые пчелы в вуаль, да очесы,
Лбами в альбоме любом, на немного - 
Смесь сеновального и неземного.

Как для волны холмы - лишь наживное,
Шла, не женою в нажим, в дрожжевое,
В жар, не невестой гефестов, не в радий,
Но излучиться, как с плеч - христа-ради.

Но не послед ли священной коровы
Близостью тянется, год разворован,
Вспышка ксенона - Ксении крючья:
Вровень прижаты, слепень ли мучит,

В ссадинах вязаных до подбородка
Шрам от копыта - гнездо зимородка
Или раек, благородства галерка
Голыми деснами черствая корка

			28 ноя




80.	*	*	*

Позависав над всемирном потопом,
Грелся рыбацким сетчатым скопом,
Ценной добычи на вычет - убого,  
Окай, конечность, коньячной миногой,
Ты же, богиня, впилась в бинокль,
В сказочном, где изучал гоголь-моголь.

...Вынь из потока: свали! да -пошла ты! 
Женкам безликим - косые бушлаты,
Даже не ругань, пена гармошкой,
На языке запеченная крошкой,
Тут не любовных рогожек ошметки,
Речь - той же кожи воловьей подметки,
Так крикнешь ли музе, уста в, - да иды ты!..
Хрена: без пены родить Афродиты,
Но бумеранг даром ль серпообразен,
Дай винограда эзоповых басен.

Финистом-соколом с облака выпав,
Если не липов, то комикс эдипов,
Не поэтичен тот взлет, не первичен,
Стой, тут не символ, а гроздь бесприличин,
Не гребешок петушился на выгул
А-ты да баты, а выброс тестикул.
- Ну, с рождеством, в срез стакана заглянем,
И не видать заболтавшейся дряни.

То, что швыряли розой брезгливой - 
Сливы с либелами в бризе залива,
Крупной затравки! зуд неистребимый,
И без пощады, пращей ястребиной,
Ни подожди-прощай в кружев канкана,
Но приближенье и резь океана.

Сводный оркестр журавлем колосится,
Выдернув кость из обмана лисицы;
Срежь винограда под снегом однажды, 
Спелый в кутью, а в изюме для жажды;
Шарим, сестрица, клювом по вене,
Явишься в зеркальце, в бритвенной пене.

			29 ноя



81.	*	*	*(Концерт в бывшем бассейне)

Газелью Томпсона взлетает Аллилуйя,
И детский хор на грани совершенства,
Альты и дисканты, ни мужества, ни женства,
И, не мутируя, лелеют и балуют.

Бесполое, не ангельская ль горка!
- Шар-покати, молчок!.. в рты роздано по гирьке,
Но воздух в стирке ли, в ступнях ль гудит по бирке,
И эхо веко ест, пломбиром с затхлой хлоркой.
 
Тут не плескался глаз, как и не -ел балланды,
Но сохнешь по воде, и пропасть крохоборит;
Траншейный позвонок о музыке в соборе:
Взмывать, щипать вершки, и застревать на гландах.

И штрих сангиною: завязки пред дорогой,
Детей берут, охота в волю роем,
Ударной армией, но с неизвестным РОЭ,
И Петер-кирхе в небе каскою двурогой.

				30 ноя  Э-т




82.	*	*	* (Холодок)

Восемнадцать или двадцать
Переносишь, хоть бы хны.
Бестолково одеваться,
Хочешь, ворот распахни.

Электронной почты клики,
И скачи себе вперед.
То же обувное лыко
Соль на лапти не дерет.

А вот оттепель - зигзагом.
Что там - не сибиряки.
По мосту пройдешься шагом
Лишь простудам вопреки.

Зябь распахана кругами,
Так в метро кидает в пот: 
- Ты же знаешь, что - другая!
...А потом озноб берет.

Я нуля десятилетья
Двигал студневелый лед.	
Минус два ударил плетью.
Минус три совсем убьет.  

2 дек с.н.



83.	*	*	*  (Версия)

Словно воздух изумленный
Подымает в небо шар,		
Черно-красного паслена
Уважаю я пожар.		

Оттого ли, что смертелен,
Что на пиршество похож,
И с сиреною артели
Помощи не звякнет нож.	

С очевидным в явной розни,
И с курьезом в перебор,	
Мне темней и несерьезней	
Хочется быть с неких пор.

И вгрызаются во встречных		
Острых ножниц огоньки,
Поперечиной на плечи - 
Два-три блика из реки.

Лиц прилаживают тени,
Как закройщики - карман, 
Несогласие в цветеньи,
С завязью - самообман. 

Лепят в темноту иконки,
Как коньковые клинки,
И по речке с коркой звонкой		
Режутся вперегонки.

		2 дек Э-т



84.	*	*	*

Кидая взгляд за левое плечо,
В стремительность и резкость облачен,
Как шпала в выжатый петлицей креозот,
Без душной практики, но может, повезет,

И, коль не бьет эфес прострелов, костоед,  
Зацепится - с уключин Кастанед - 
Уж ясно кто это, уж тут-то без причуд,
Что черному веслу луча не поручу

Лететь вослед тому, чему никак
Нельзя без имени, о пошутил, мозгляк,
Не взвизгнет тормоз-волк, не запершит койот:
Ведь если имя дать, то Только. Лишь. Свое.

Не башня с силосом, не мушка-егоза,
Но перейдешь, только скоси глаза.
Се, точка с запятой, мгновенный паучок,
- Пропал империей сквозь черноты пучок.

Чепцу совиной головы - "ух" с янтарем - 
Не позавидовать, не ставши бунтарем,
Тут взгляд не по резьбе: - от литаний,
Сам носишь ужас, шеей крутани.

Для равновесия есть правое, о да, 
Рай с голубиное - , в желтке свет-города,
Как губы ангела- не льните -двойника,
Не вырвешь имя, кол из дневника.

		4 дек Э-т



85.	*	*	*

Ни Богу свечечка, 
ни черту кочерга,
Так не подаришь мне 
и вечерка,

Меж фонарей луна 
со строгачем в острог,
Лишь персеиды 
чирканут по паре строк,

Иллюзионщик, 
нет чтоб - подсмотреть,
Ведь очевидного в сем фокусе 
на треть,

Одна стремительность и натиск глухаря, 
Как звездопад, 
лопатой с декабря.

А некогда знавал 
чудной псилоцибин,
Сугробил без угроз 
и децибелом бил,

Тянулось время в нем 
с апломбом воображал,
Но миг, что вырвался, 
я за год проживал.

Достанешь ли из шапки грызуна,
Если сама - русак, 
или бобром грузна,

Мех ожирнен, сошлó, 
как зрительский восторг,
Но сыроватый 
в мышеловке мозг продрог,

Отдай же голубя нагрудного, 
сюртук,
Да жмутся клапаны 
и все хромее стук, 

Не камушек, чирик! 
с хвостатостью гамет,
Воркуешь; все равно, 
лоб, плечи ль, постамент,

В какой же, рифма, 
заведешь снег без калош,
Но птичий грипп к хребту, 
гусиных кож не трожь, 

Следов цепь ежится, 
богаче алым брошь,
Петляешь зайцем, стих, 
да мой арапник рвешь.

		6 дек с.н.



86.	*	*	*

Мелюзга айвы да вишни
И черешневый пруток:
Чашелистиками вышли,
Лаской вышитый платок.

Алым в белое царапы,
И с сиреневым щипки,
У садовника-сатрапа
Вы обуты в очипки.

И соломы дальнозоркой
В беловодье озерца,
Самобраные оборки
Сердцевины и сырца.

Перевиты оба дыма, 
Груша таять начала.
Словно бедуин в Медине,
Распаляется пчела.

Разве здесь повызреваешь?
Лето - колышек лозы.
Здесь тоска лазоревая,
И лазуревая сыпь.

Возвратят Паризиану,
Сбросят жмурки Октября.    
Но кому кричать Осанну,
Чистое не теребя?

Чайник отсвистел трамваем,
Почернел. Пошел снежок.
Миг! Но мигом - застревает,
Как девичества стежок.

Белорыбицу-сетчатку
Запечатать умоляй.
Да набычилась брусчатка - 
Головная боль моя.

		7 дек с.н.




87.	*	*	*

Как на закате бок фламинго
Почти чистилища росток,
К одной божественной заминке
Не устаканю я восторг.

Как, взбудоражив глины клотик,
И отступив от верстака,
Он дал мне тяжесть на болоте,
И вдруг замкнулся в берега.

И словно продремал эпохи
И в заточении века,
Чтоб вынырнуть на полувздохе
И действовать наверняка.

- Как ты легко переиграла
Последний творческий застой!
Ты словно взятье интеграла
С пугающею простотой.

А круговые - что вельможи.
Решишь - и детских поплавки.
Но хорошеешь невозможно
И вновь играешь в поддавки.

И странно то, что лишь отчасти
Творец прикрепит - в батраки.
В ненастье полуостров застит,
И вырваны материки.

Горизонталью - Ледниковый,
И Ледовитый - молоком.
Но я добыл свою подкову,
И ей цвести над косяком. 

		7 дек Э-т




89.	ЗАМЕТКИ (концерт Ивановича)

Вне времени, твой страж шиповничка;  
Пусть не собрал и полузала,
Но Узалой впотьмах таежничал,
И та- его не выгрызала.

Пусть, правнук клавише-старателя,
"Дунайских волн" лоток и слиток,
Улей улик - в полукарате ли? - 
В плетне и тыне без калиток.

В игре его ни взлетов беличьих,
Ни заклинателя с корзиной,
Но мысль лилась: когда б ни мелочи,
Любой б - не хуже вполовину. 

Не мчался ль он сурепкой в крошеве,
С ватагой к пристани по сходням,
К своей реке, швырялся грошиком,
Да не отчалил и сегодня?

Придти, как вклеить мушку шпанскую
Привыкшим жить на всем готовом,
И вдруг до буквы мессианское,
Но не положенное в слово.

Тем люстрам блики занавешивать,
Тем - преломляться опресноком,
И - лешим втягивались в вешнее,
Как к перемерзшим веткам - соком.

И публики, как звезд в колодезе,
Что живопырой сох на склоне,
Придвинулось, не скажешь - донельзя,
Но на кольцо и две ладони. 

И в обитатели балконные
Записывались без остатка,
Рук не жалея перегонами,
И шли на приступ полустанков.

Еще чуть-чуть - и чувства по боку. 
Во что же были вы одеты?
Не пробкой же Клико, а в хлопковом.
В Чеширский котик самоеда.

Лишь за слоноволобым Рихтером
Ложились просеки по обе.
Песочный Человек, с реликтовым
Поклончиком - пустыни Гоби.

Не бальзы - древесины вальсовой!
Тур к вкопанным по грудь на Пасхе.
И если не состав проскальзывал,
То тряс девятый вал над ряской.

Зал после шторма мыт без устали.
И на пол мокрой кальки в трансе,
И, оседая, люстры хрустали
Медузами на реверансе.

...Вернусь назад,  чтоб не отлынивать
В Прокофьевской неразберихе.
И вышибаем клин полынного
Клинком Атиллы с Алларихом.

В партерной плахе никли шеями        
Решившие расстаться с тенью.
Сквозь неглиже рояля-терема - 
В род забытья и нисхожденья.

Наследник опыта прокрустова!
Закваской безразличье пухло,		
Как будто бы и он отсутствовал,
И лишь мелькали пальцы куклы.

Он склеил нас, как ленту Мебиус.
Ров, ворот, мостик-перевертыш.
И за шиповник обособилось,
Что временем не перепортишь. 

Невоспримчивое к камфоре
И нашатырному наскоку!  
Весь этот шабаш лишь метафора
Неудаленному осколку.

Как балерина государева,
В колючках, неприкосновенна,
Сворачивалось в чашках зарево.
С уколом добрым, королевна. (...)

Декабрь.  




90.      ДУЭТ

Сон закаленного стекла,
Осколков рафинад,
Для ингаляции свекла,
Не рис, Рабиндранат.

С одной лишь песенкой знаком,
В мундире, жар к вихру.
Смерть побеждающий закон
Вдохнуть, нырнув в махру.

Не правда с истиной, Тагор,
Шпагоглотанья метр.
Багром становится кагор,
Но дна, похоже, нет.

Два женских голоса несут
Не околесицу,
Но чашу Понтию на суд,
И сразу лестницу.

Двух голосов виток и - мгла, 
Шор-х пузырей фиест.
Их пар разносит по углам,
А мой картофель ест.

Как из осколков собирать
Х-это любовь моя,
И речь в испарине не кладь,
Но потайной маяк.

Из скорлупы, и сразу в бунт,
Потемкиным с флажком.
И в раскаленное обут,
С сиренами в ушко.

		19 дек с.н.



91.	ГОДОВЩИНА

Что за год нового, настой, 
рассвет-чифирь?
Бета-теин вороньей свалки да пустырь,

Чаинки каркают, 
и ложечкой звенит,
О гирю гирею, бей-мозжечок в зенит.

Я чую помощь - рваный пух в кружке - 
И в парке молнию, 
как в силе вышаке,

В сосульках капюшон меха кусав, 
Набрякши в прядях 
- сучьи конуса - 

Но лучше так метаться у ведра,
Чем Федрой с кафедр 
в набедренные бра;

Последней сотнею кутя, 
купируя
Губ воздыхателей презрительных края.

Им Абелярово,  саргассовых озер - 
Жиллетт"ом за фонтан 
не прячься, фантазер.

Не амброй важен он, а кашалотовой
Заглушкой выдоха 
и скважин теплотой.

Воруя мрот шашлычницы чужой,
Не пар ли парию, 
не покривишь душой,

День - днил, -очь - очевала, ангел - ангелил- 
Дорожку- -ария-  
              -белил,  коснись перил,

Нарывы пронырнул, как на пари,
Но в темноту теперь 
хоть настежь отвори.

Чумичных облаков 
- рубаха-ночь! - блоха
Скребет и семенит, 
как, тутти, Кубла-хан;

Лишь огородом да задворками введу
Аннигили- 
, давно имел в виду,

                  -рующих в лоб со мной, 
кого не допущу
До нитки к гиду. Соло. 
- Гению ль, хлыщу.

Ни опосля с приступки слезть, 
ни до, ни си, в золе,
Как не столкнутся в мраморном -узле,

Калякать в слякоти, 
с сугробистых лощин,
Шаг по шнурок в праматерь годовщин.

С родством сиротству враг, 
на перевал суббот;
Беление холстов простоя не дает,

Германский славный лен 
твой доломит ланит
Ни в бытовизм не заведет,
ни заслонит.

	19 дек Э-т



92.	*    *    * (ответная SMS-ка)

Прикроватные шары,
Кисти балдахина;                           
В этих легких до поры
Егозой ехидна.   

Петербург не полюбя,
Не поймешь, что гложет.
Как Австралию тебя
Ощущаю кожей.

Тут маячит на сто лет - 
Айсберг в море Белом.  
На горячий континент
Дуешь оробело.

Ситуация проста.
Старт, и тут же финиш.
И Дворцового моста
К ней не опрокинешь.

Уживаются враги,
С нищетою роскошь.
Разобраться помоги
В пустоте без лоска.

Что за церковь, как стакан;
Где там дом Мурузи.
Нагрузил б про океан,
Да беда мутузит.

Сколько ж, чином в Тронный зал, 
Мраморных балясин.
Что за клей тут, кто бы знал.
К лету - поправляйся.   

		20 дек  Э-т



94.	*	*	*

Прорежен, и какой раздольник,
И мощен сеяной крупой.
Ему б не циркуль и угольник,
И ключ с бассейном и трубой.

И синевой исполосован 
По котловине ложесна,
Ища мосла или рассола,
А даль несказанным красна.

Сегодня лес, а завтра ветер.
Какая легкая судьба!
Движенье пустоты в привете,
Хоть утопай с косой в хлеба.

И с кольцеванием кольчужным
Он мастер медного литья,
Валежником шуршит воздушным
И вновь безбрежен, как дитя.


		23 дек Э-т


СТРЕЛКИ

Друзьям из Свободного Университета

88.	*	*	*

Шевеление в народе:
Два скворца между борозд,
То Вольфсон-Голынка бродит
И Винченция, как хвост.

Сразу в лоб - про декабристов,
Кем разбужен Герцен был.
Грохнет смех - судебный пристав - 
Меж Пегасов и сивилл.

Как настойка на анисе,
Темный воздуха глоток.
- Вдаришь, Псевдо-Дионисий!
- Сам, Волынка, молоток.

...Не отравленная Припять,
Пьешь вино, как молодой. - 
То, что должно залпом выпить,
Мучишь ладожской водой.

Мог в молочники б втереться,	 
Только он поэт большой.
Потому что с ним Винченца,
Муза в красках и с душой.

Эта пара необычна,
Как Кортасара "Бис-бис".
С нею он не грек античный - 
Жеребенок и кумыс.

И младенческой улыбки
Разбегаются круги,
Плещут мраморные рыбки,
Крупно строчки дороги.

		9 дек с.н.



93.	*	*	*(Арсену Мирзаеву)

"Собачьи уши" - не корейское,
Заслуга, горец, и находка. 
Их в горе луковом - нарезками,
А в радость под лаваш и водку.

Собак - оваций! - в воду тыкали. 
Тебе мечталось об отарах.
Но, аксакал, скулил на пикколе
А чудилось - скала в литаврах.

Не нравились, но - лез в пановия.
Пастушеский б рожок и посох!
Овчарок злых круглоголовее
Терзанья у печатных досок.

Охрипнуть - мелочь для оратора,
Куда хужей потеря слуха.
Мы встретились на эскалаторе,
Не выше - с этим невезуха.

Где слушанья четвероногие,
Архат, шерститель Махабхарат?
Их нет, а овцам - трубки Nokia,
Хоть голос твой - футляр и бархат. 

Ружейной пулей разминувшимся:
Мы столько лет проерундили.
Их видишь, снявшись в детском ужасе,
В гнилой соломе и утиле.

Дашь с ядом пряника печатного:
Вот имя, где мышьяк заточен.
В моем ж - зерненье непочатого,
И вход сюда не заболочен.

	22-24 дек