Наш царь - Беслан, наш царь - Дубровка,
На дне лежащий мёртвый "Курск";
Экспресс, погибший под Угловкой,
Полночный Крымска ливнеспуск.

Наш царь - пылающие веси,
В огне забытая тайга;
Гектары спиленного леса,
Травимый ядами Байкал.

Горящий призрак "Зимней Вишни",
"Хромая Лошадь" из Перми,
Наживы голод алчный, хищный;
Знамёна смерти над людьми.

Низринул он образованье,
Науку водрузил на крест.
Нет медицины - лишь страданья;
Оптимизаторов - не счесть.

Благословляя мракобесов,
Он множит ложь в сердцах людей:
Подвластна его воле пресса,
И складно бает Соловей.

Он в богохульники назначил
Людей, что дали власть ему.
Его правленье - годы плача;
Слова его - то путь во тьму.

Пред ним трепещет правосудье,
Фемида попрана, мертва:
Всё стало извращённо сутью,
А справедливость, честь - слова.

Он отнял голос у народа,
Презрев Закона строгий дух;
Под видом правды кривду подал
И мнит, что каждый будет глух,

Что не заметит люд подвоха
За ширмой благостных затей -
Его желанье, даже похоть,
Верченья судьбами людей.

Он обнулил страну: отныне
Лишь в прошлое глядит народ, -
Как монумент пустой гордыне
Войны дух в душах восстаёт.

Низринул он значенье мира,
На бойни грань привёл страну,
Кровавого алкая пира,
Ведёт он нас от дна ко дну.

Однако ж знай: твой век отмерен,
И серп Танатоса в руке,
Ты легковесен, пуст и скверен,
Твой след - дорожка на песке.

Вся власть твоя - лишь прах и пепел,
Тщета и тлен, пустая суть.
Удел твой - сгинуть в мрачном склепе,
Твой гроб тебе уже несут.

Пред ликом Высшего Закона,
Что ведать не желаешь ты,
Судьба не будет благосклонна,
Распались пеплом все мосты.