Аннотация: Очерк о том, как кормили уток и что из этого вышло.
Пока половина моих друзей-танцоров гостила на Озернинском водохранилище во время слёта "Озерна", я стал свидетелем другого слёта на водоёме. А именно, на пруду неподалёку от моей дачи. Началось всё с появления из камышовых зарослей возле стока утки с целым выводком подрастающих утят. Семья, которая устроила пикник на берегу, сразу же принялась подкидывать им кусочки хлеба. Особенно старалась девочка лет пяти.
Однако утиное семейство было осторожным: утята не подплывали близко к берегу, пока у кромки воды стояли люди. Девочка щедро кидала увесистые куски хлеба, стараясь забросить их как можно дальше в пруд, чтобы утята без опаски могли подобрать их. Те улепётывали от летящих в них подарков с такой скоростью, будто в них летели камни.
- Ева, ты нас без хлеба оставишь! - говорил девочке отец. Но Ева была преисполнена решимости осчастливить птичек и переживала, что её дары не хотят принимать.
Впрочем, далеко утята не уплывать не стали, а сгруппировались поблизости от берега в ожидании, когда люди отойдут и можно будет без опаски подобраться к хлебу. Их матушка в это время и не думала притрагиваться к еде. Она заняла позицию неподалёку и вертела головой из стороны в сторону, держа под наблюдением и берег с людьми, и вход в небольшой залив у стока, где дрейфовали разбухшие куски хлеба.
Причина её настороженности выяснилась быстро. Из камышей показалась пара селезней, тоже ищущих возможности поживиться. Они курсировали у стока, но приближаться к матери с утятами не решались. Стоило хоть одному селезню подплыть слишком близко, как утка стремительно смещалась в его сторону, и тот проворно отступал.
Тем временем утята колебались между осторожностью и стремлением на халяву поесть. По мере того, как время шло, чаша весов всё больше склонялась в сторону желудка. Последней каплей стало вмешательство третьей стороны. Я заметил, как куски хлеба вдруг начали покачиваться и уходить под воду. Когда я пригляделся, то обнаружил, что к делу подключились рыбки. Вода была на удивление прозрачной, и я хорошо видел, как они, точно пираньи, стайками облепляют нежданную добычу. Увидев такое нахальство, утята сомкнули строй и устремились в рейд. Наверное, подобной слаженности не добился бы ни один хореограф (кроме разве что пары-тройки моих знакомых) и ни один флотоводец. Утята разогнали нахальных рыбёшек и начали хватать уцелевший хлеб. Утёнку, плывущему впереди всех, попался здоровенный кусок размером примерно с клюв, но это его нисколько не смутило. Утёнок, следовавший за ним, попытался отхватить своё. В попытке спасти добычу от незаконных посягательств более шустрый братец (или, может, сестрёнка) метнулся в сторону и тут же врезался в толпу родственников, намекающих, что со своими надо делиться. Сразу же образовалась куча-мала. Межвидовая борьба перетекла во внутривидовую.
В этот момент Ева снова подошла к воде, чтобы накидать ещё хлеба. Все утята, не сговариваясь, разом прекратили возню и отступили под защиту матери. Потом, когда девочка ушла, они снова осмелели и вернулись за едой. Так они проделали несколько раз и в конце концов наелись. Селезни к тому моменту уже убрались восвояси - поняли, что ловить им тут нечего.
Когда утиная семья, наконец, пообедала и поплыла по своим делам, утята двигались немного неуклюже и по осадке больше напоминали гружёные суда. Но зато их смелость и упорство были вознаграждены. Всё-таки это очень ценные качества!