Аннотация: Название настолько же близко игре в дочки-матери, насколько кукла Барби сродни той восковой кукле, в которую втыкают иголки.
Дочки-матери.
-Папа пришёл! - едва заслышав скрип двери, дети побросали тряпичные куклы и помчались встречать отца.
Катерина отложила вязание и вышла в сени. Ребятня уже обступила Петра, уставшего, но весёлого.
-Смотри, жёнка, сколько уток я наловил! - он бросил к её ногам семь крупных птиц. - Умаялся, пока нёс.
-Ничего, сейчас как блинчиков со сметаной навернёшь - враз усталость пройдёт, - сказала Катерина, подбирая мужнину добычу.
Печь была растоплена, и не прошло и часа, как семейство начало уплетать Катеринины блины.
-Знаешь, Кать, утки в последнее время глупые стали, сами ко мне подплывали, - Пётр зачерпнул из большой глиняной миски сметаны ложку с горкой.
-Мам, а пшеницы-то мы сколько собрали! В амбар еле поместилась, - Настасье, старшенькой, позволялось вставить словцо в разговор взрослых.
-И овощей много накопали. Картофелины одна к одной ровненькие, а свёкла такая сладкая, борщец утиный на славу выйдет, - произнесла Катерина и задумалась.
Действительно, всё теперь было хорошо, не то, что раньше, в прошлые годы.
-Чего, хозяюшка, пригорюнилась? - муж заметил тень на лице её.
-Ой, Петя, страшно мне стало. Не было бы беды...
-Да что ж вы бабы, глупые какие! Корова не доится - жалуетесь, и, когда всё как по маслу скользит, - тоже недовольны! Разве не помнишь, как в день Просьбы в доме молельном вместе с пастырем нашим Пантелеичем всей Петровинкой на коленях стояли? Так с того дня и наладилось всё. Спасибо Создателю!
-Спасибо Создателю! - подхватил крошка Ник.
Слова прозвучали ещё шесть раз, только грудной Манюня радостно улыбался на руках Катерины.
Так продолжалось без малого десять лет. Катерина родила ещё четверых, и ни один ребёнок не умер. Еды было вдоволь, а страшные болезни обходили поселение стороной, нападая на соседей. В Резвенке мор случился, и от дальних деревень доходили рассказы об уродующей кожу заразе и кровавом кашле... Однажды забрёл в Петровинку полуживой мужик, весь в струпьях да язвах, одинокая Ерёмиха не побоялась, выходить сумела, у неё он и остался.
Настасья и двое старших обзавелись своим домом и детишками, а Манюня, как и положено, убегал с соседскими мальчишками в лес учиться охоте.
Всё было бы здорово, если бы однажды Катерина, в очередной раз, скорее по привычке, чем по надобности, не решила подсчитать запасы.
-Соли-то нам не хватит! - удивилась она. - Как же бессолое-то есть?
Солончака поблизости никогда не водилось, ценную приправу всегда выменивали у приходящих из дальних деревень. Но теперь народу в Петровинке стало много, и доставляемого меняльщиками не хватало.
"Да что соль? Вот как Манюня, Мишаня и Дименька себе невесту найдут? Девчонок-то у нас меньше рождается. Конечно, раньше, когда от умрей по нескольку в год приходилось отбиваться, в девках, бывало, до старости засиживались. А теперь, когда десять лет набегов не было, здоровые парни бобылями живут - мои юнцы им не соперники..." - подумала Катерина и тяжело вздохнула. - "Зато мальчики мои живые - что матери ещё желать".
Минуло ещё десять лет. Половина мужчин маялась одиночеством. Пробовали в деревнях, до которых добраться можно, девок искать, но вот беда - остались там одни глубокие старики. Все, кто могли, соседские поселения покинули - казалось, и добыча перебежала в Петровинку, и солнце с дождём самым нужным образом чередовались над Петровинкой, что им ещё оставалось, как не искать лучшей доли?
И настал день, когда собрались бобыли вместе и решили устроить с женатыми битву смертную за баб. Женатых, конечно, не спросили. Встали с колом у дома каждого - хочешь, сам отдавай, хочешь - бейся, иначе за малых примемся.
Крови пролилось... А слёз бабьих - вёдрами мерить. Остановил их Пателеев колокол. Гремел, звенел, по сердцам бил целый день - и остановились они. Кто мог, дополз до молельного дома.
-Слушайте, паства моя! Беда наша - от нашей удачи! - крикнул Пантелеич.
Все закивали.
-Думал я долго. Спрашивал Создателя, и сказал он мне - следуй порядку веками заведённому. Посмотрел я в книги рождённых, и понял мысль его. К двадцати годам мужчин должно быть ровно столько, сколько и женщин. Или меньше. А у нас сейчас парней намного больше. Решил я - как шестнадцать лет мальчику исполнится - будет он бороться с ровесником, пока один из них на землю не упадёт. Если живой останется, то будет изгнан навеки.
Так и стало. С малолетства мальчики готовились к сражению. Охотиться учиться не успевали, да и много чего было утеряно. Искусства там разные зачахли... Зато по соседству вновь появились люди, и на лицах их, несмотря на суровую жизнь, улыбки мелькали чаще.
После смерти Петра Катерина ушла доживать последние дни в деревню, где поселился Манюня, любимый её сыночек. Очень умный он оказался, повозку самоходную придумал, и сумел девицу издалёка привезти.
***
Леночка махнула рукой, и картинка погасла.
-Папа, ну почему снова так плохо стало? Ты меня обманул... - по обиженному личику готовы были ручьём политься слёзы.
-Ленка, вспомни, что я тебе говорил, - твёрдо, скорее, жёстко сказал Сергей.
-Но я хотела, чтобы им было хорошо... Я дала им то, что они просили!
-Девочка моя, учил я тебя думать о людях. Им хочется многое, но последствия... Учись предвидеть последствия.
-Пап, я, кажется, поняла... В следующий раз выберу другую стратегическую линию, - девочка почти забыла о своей очередной неудаче в симуляторе, как и всем девочкам её возраста, ей захотелось поиграть в дочки-матери.
Большеглазый пупс радостно заулыбался, как только она взяла его в руки.
"Вот научусь думать, пройду тестирование, и у меня обязательно будет настоящая семья", - думала девочка, заботливо укладывая куклу в кроватку.