* * * Сезонная реинкарнация (04.03.2005)
Простите недосказанность в словах,
простите междустрочные провалы -
зима, что мне ветрами подпевала,
уходит на негнущихся ногах.

И я ей гну костыль, а заодно
себе пред-предпоследнее "оставлю"
из талого узора, разыграв ли
себя или серьезно пав на дно

озер. Развоплощенные теплом,
теряются куски стереотипов,
с которыми, из дней привычных выпав,
стекает в грунт мой авторский апломб.

Приходится учиться без него
барахтаться в весеннем половодье
под трепет переливчатых мелодий,
играемых атакой огневой

отпущенного на круги своя
из тесноты-умеренности залов
светила. И его игра связала
запястья мне, в насмешку изваяв

из ледяных громад снеговика
без носа, с прогоревшими глазами.
Я обречен длиннеющими днями
менять в горячке звезды на века,

и ловит им взамен один кристалл,
всего один кристалл моя копилка
холодных одиночеств. Я забыл, как
умеет сердце находить места

без видимых движений и сует
в вагонах-ресторанах, на галерках,
в затерянных во времени каморках,
на стенах у которых окон нет

и нет другого входа. Я горю,
облитый желтым пламенем напалма
из жерл небес: на цитадель напала
армада неугодных январю.

Мне некуда бежать от пепелищ
моих хором из медленного снега.
Я четко помню, как в тиши их бегал
от пятен света, солнце выйдет лишь

на краешек периметра. Очки
с закрашенными стеклами и шторы
спасали от ожогов глаз, которым
столь яркий свет не нужен был почти:

сияние холодное из льда
мне свет дневной удачно заменяло.
При нем стихов я написал немало,
и больше б смог, но грянула беда.

Весна. Перекрестясь, я встал в поток
воды по цвету схожей с ледяными
иголками, когда царапал ими
я гладь стекла. Закончен мой виток.

Конечно, через несколько недель
у берега лесистого какого
я выйду из прибрежной пены, снова
пройдя по закоулкам сотен дельт.

Но это будет непохожий Я
на прячущего чернь зрачков в тумане
другого Я. И в свет меня поманит
прогретая лучами колея.