Он пьёт не пьянея весь вечер, - а утро сменяется днём.
Он в город выходит, - в безумство огня, что не жжёт.
А тени забытого прошлого спаянны этим огнём.
Он мёрзнет под старым плащом. И в глазах - нетающий лёд.
Он мог бы всплакнуть как ребёнок. Он мог бы смеяться... Он - мог
Приказывать странам когда-то. Он правил Вселенной как бог.


Старик бредёт по кварталам. А в городе хохот и злость
Смешались в нелепом сплетеньи. И тень растворилась меж стен.
...Лишь крысы Полуночи вздрогнут, почувствовав плоть,
Прошедшую сотни столетий, безумство народов и тлен.
Он знает о прошлом - но время грядущее злей.
И он покидает священный алтарь, - Мавзолей.



Не спал он две сотни столетий. Сменилось много эпох.
...Он видит сквозь толстые стены. Он знает все тайны. Он ждёт.
А в городе праздник сегодня. И в топоте тысячи ног
Слышатся тысячи возгласов: "Проклят кто с нами не пьёт!"
И бродит старик между ними - и холод проходит по ним.
...Один, протрезвев, долго клялся: "Я мёртвого видел - живым!"


Он - отблеск Вселенского Мщения. Пара недремлющих глаз.
А посох прпозрачен и лёгок, - как скипетр в мёртвых руках.
Столетья он жаждал покоя... Но слышался тысячи раз
Насмешливый голос: "Ты - тень, что забыта в веках."
Он не спал и учился - две тысячи долгих лет.
И многие слышали шёпот и верили в призрачный свет.



Он научился молчанью - а тени скрываются. Ждут.
Он научился бессмертью - но в мире не стало богов.
...Творца умолял он о смерти: "Дай мне последний приют..."
А мир замерзал незаметно, как блеск его мёртвых зрачков...
По улицам брёл он, неузнан. И видел, что видел не раз:
В толпе, что бушует и пляшет, множество преданных глаз...