Ужели труд историка сизифов
И истина всегда сокрыта мглой?
Мы, как всегда, живём в границах мифа,
А за границей тоже миф - другой.
Прочёл о прошлом - словно выпил яда,
И глюки мне привиделись в бреду.
Нет, в поле я с историком не сяду
И на разведку в винный не пойду!
Во все века кипят шальные страсти,
А кто кого - сам чёрт не разберёт.
Историк сочинять страшилки мастер
И Кингу даст очков пятьсот вперёд.
История, конечно, паранойя,
Но не совсем дыряво решето:
Не шибко достоверен миф про Ноя,
А вот о Хаме - очень даже то!
Шалишь ты - мифы все друг друга стоят,
И в каждой сказке доля сказки есть.
Я не люблю историю про Ноя -
Он брал зверей, чтоб их позднее съесть.
Готовил в море на закуску суши,
Уха полезней мяса с бодуна.
Не думаю, что Ной зверюшек кушал.
Возможно, он любил их... Как юннат!
Но миф о том смолчал - Ной стал героем,
Примером для юннатов всех мастей.
Имеют олигархи нас - мы ноем,
Но до библейских далеко страстей!
И кто сказал, что утро мудренее,
Когда был вечер крайне заводной?
Нам тяжко крест нести, но честь имеем,
Хотя у фразы есть второе дно.
Запои чередуя часто с пьянкой,
Мы дерзко ищем истину в вине.
Второе дно - дурных натур изнанка
У Горького, где квасят все "На дне".
Стемнело. Отлилась рекою водка,
Стаканы отзвенели серебром,
И мы легли на дно подводной лодкой
С торпедою, зашитой под ребро.
Сей парадокс достоин красной строчки!
От скверны Бытия спасенья нет,
И мир давным-давно б дошёл до точки,
Но, слава Богу, до черта́ торпед.
<ноябрь 2013>
|