Message: 

~


Когда чесотка языка
упирается в одиночество,
когда -- не то чтоб тоска,
а просто хочется 
поболтать во дворе
с кем-нибудь то о том, то об этом,
то любой человек в ноябре
от тоски становился б поэтом,
 
если б не было дома
ни зе́ркала, ни биллиарда -
пусть настольного -
если бы каждая карта
из колоды была
перевёрнута книзу рубашкой
независимо от положения,
если б дымящейся чашкой 

не спасти теплоты,
а тем более -- тёплой постели
ни придумать, ни вспомнить,
и если бы сон еле-еле 
до утра, обессиленный, 
всё же дотягивал, если 
каждый был как и я --
одинок, все стихи бы воскресли, 

как на страшном суде,
зачернели бы строки из праха,
восставая, и где
нынче только янтарь да рубаха, 
заалели бы ломкие
глупые четверостишья,
и к столу бы спустились
читатели-судьи неслышно

и читая, смеялись бы,
руки б, смеясь, потирали
и сквозь смех говорили -
да это ведь мы нашептали. 


Вряд ли. Не вижу смысла
писать уже прозвучавшее однажды.
Не вижу смысла
записывать глупости дважды,
даже от скуки,
тем более - просто от жажды.. 

Потому что нигде 
не случалась такая погода
раньше,
особенно - в грёзах.
тем более - хмарь небосвода
до меня описать
не сумел бы никто из бывавших
на планете.
Когда из кольца, хоровода 

облетевших деревьев
разносятся капли дождливо
а вокруг моросит,
и предчувствие шепчет: "впервые
мы сидим,
и коньяк разливаем, и пиво

на закуску"
и капли реальности, как дождевые 
застывают в глазах,
как на лопнувших вдруг объективах,
(объективность грешит
невозможностью выпасть из кадра)
я шепчу про себя:
здесь так сыро. И так же красиво.

Здесь свершается всё
для меня. В первый раз.
Значит, так мне и надо. 
Будто крыши снесли,
а развалины стали домами,
и трухлявый кирпич,
и обрывки бесцветных обоев
и ржавеет планета
под пенистыми бурунами
непрерывных секунд,
и срывается с них, над тобою
 
разбивается в хлопья
прогорклая мокрая пена,
и промокшею шерстью
дымится одежда к обеду
ты, устав, опускаешься
возле стены на колено
и бормочешь бессвязно
слова, меж которых "уеду" 

вдвое чаще других.
А потом начинают стекаться
все оттенки реальности
прямо за шиворот мокрый
оставляя тебе
лишь растерянно разулыбаться
и почувствовать запах капели
над осенью, в прочем бесплотной. 

И уже понимаешь, что где бы ты ни был, оттуда
нет возврата, как, впрочем, желанья вернуться
тоже нет. Есть мгновенье - и это ль не чудо
за которым дождит, и деревья намокшие гнутся, 

и ведёшь себя так, словно ты - полчаса на планете.
Огибаешь углы, и прохожим в глаза откровенно
забираешься.
Там - словно глупые дети
забрались за бесцветные, насквозь промокшие стены:

Если рядом присесть,
закурить забычкованной "астры",
завести разговор,
напроситься беспомощно в гости,
то увидишь, что каждый -
такой же смешной и глазастый,
просто кепку надвинул,
и каждый дрожит не от злости, 

а от белой капели,
приснившейся утром холодным,
дотянувшей до вечера,
спрятавшейся под зонтами
прислонившейся к мыслям
настолько же серым, бесплотным
как и стены любви,
обвалившиеся между нами.

...
...
Time/Date: 12:33:27 10/27/2000