Два стишка времён перестройки (89-90)

***
Если ветер перемен к нам подует с ТЭЦ,
Перестройка не придёт, а придёт конец.

***
Я помню, Лёню хоронили 
И ордена за ним несли.
Мы в первый класс ещё ходили
И до того наивны были,
Что в школу в этот день пришли
И сели все с печальным видом
И шеи вытянули, чтоб
Увидеть школьный телевизор, 
А в нём вождя плывущий гроб-
-я помню, вечером морозным
из школы медленно домой
я возвращалась, пёс бесхозный
визгливо лаял за спиной.
В универмаге в чёрной рамке
Висел портрет всем дорогой, 
И всё лежало на прилавке,
Не зная, что уйдёт застой. 


Воспоминание из детства. Загорск.

Там белых гладиолусов
на алтаре букет,
а купола, как глобусы
прекраснейших планет.

 
Летний автосекс-98.

Из города нас гонит ветер, 
Глаза людей, машин, домов,
Друзья, родители, соседи, 
Вопрос квартирный и любовь.

Нам все равно, куда мы едем,
Когда приедем наконец, 
А за окном уже исчезли
Дома, заводы, трубы ТЭЦ,

Перо космической жар-птицы
В закатных небесах парит,
И всё вокруг как будто снится,
И всё вокруг как будто спит,

Навис туман над тёмным полем,
Путь сузился и запетлял,
Лес, веки приподняв спросонья,
Нас мрачной нежностью позвал,

Лесной божок в обличьи мухи,
На мокрое стекло присев,
Разглядывал, видать, со скуки, 
За тем, как ты меня раздел,

Собрались вкруг лесные духи,
Чтоб молча посмотреть на то,
Как мы с тобой друг друга любим,
Как никогда, нигде, никто.


Мой телефон.
Красная безмолвная туша застыла.
Бесполезная трата вечности ждать звонка.
Отвратительная птица безнадежности
Расселась посреди моего стола:
Несомненная, как водка в стакане, 
Глупая, как всё в этой жизни,
Угнетающая, как ноябрьское небо,
Молчаливая, как тишина.
И мёртвая, как твоя любовь.
1993

Где ты? Единственный 
Вопрос, который
Себе ещё задаю,
Ветры, неистово
 С листвою споря,
Решают судьбу твою.
Ветер, среди облаков пролетая,
Решает судьбу твою,
Тот, Которого Я Не Знаю,
Решает судьбу твою. 
1993



Бессонница-98.

Вечер. Скоро станет обостряться
Снова боль фантомная моя.
Только темнота начнет сгущаться, 
Пустота, не ты, войдёт в меня.

Твои тапочки лежат в прихожей,
Твоя чашка сохнет на столе,
И на первый взгляд совсем похоже,
Будто ты вот-вот придёшь ко мне.

Машинально вставлю я кассету 
В неисправный свой магнитофон,
Буду в одиночку ждать рассвета,
Потому что не приходит сон.

Пусть ещё Шевчук споёт про осень, 
Душу летом обжигая вновь,
Это лето время вдаль уносит,
Но мою не вылечит любовь.

Помнишь: пиво, водка, амаретто,
Танцы грязные и русский бильярд... 
Каждый из двоих нас в это лето,
Думаю, вернуться был бы рад.

Там король плодов созревших август 
Шествует по млечному пути, 
Раздавая всем печаль и радость,
Страх и страсть - сильнее не найти.

Он швырнёт желанья-метеоры 
Нам, как нищим - горстку медяков,
И в шальных глазах его веселых
Отразятся фейерверки снов.


Страх луны. 

Голову солнца, сгоревшую днём,
Туч окружает гудроновый пепел,
Страшно на улице даже вдвоём,
Знаю, ты скажешь, что это нелепо.

Специалисты по реконструкциям,
Восстановите лицо по глазницам,
Может, у вас фантомас получится, 
А может быть и Лик с плащаницы.

Только возьмите её оттуда,
Голову страшную, обгорелую,
Нить не порвётся! Я больше не буду!
Ну, уберите! Ну, что я вам сделала?!
1990



***
Ты просто забыл, ведь раньше, чем Авраам родил Исаака,                    
А он, не долго думая, остальных твоих родственников родил,            
Раньше, чем пращур наш общий,  в ковчеге явившись из мрака,         
 К горе Арарат со своей красной книгой успешно приплыл,  
И до того, как археоптерикс, паря над зеленой скатертью,               
Которая впоследствии Валдайской возвышенностью может стать, 
Поперхнулся костлявой и невкусной всех рыб праматерью,           
Бедняге не в то горло попытавшейся безуспешно попасть, 
Еще до того как смерч, сотворением мира поднятый, 
На земле, ещё не осквернённой грехопадением, стих, 
Ты уже любил меня, от сиськи высшего разума отнятый. 
Так вспомни об этом, читая  мой, в общем-то, даже не стих.
1999 


Девушка с пивОм.

Я шествую вдоль серых пустынных октябрьских пляжей,
Попивая неплохое пиво, кажется, "Бочкарёв".
В этом нет ни конформизма вам, ни вам эпатажа.
Кипарисы кивают согласно, всё понимая без слов.
Пальмы истерично размахивая листьями-башлями, 
Просят о пощаде бездушные силы вод.
Но морю не до них - простудилось: чихает и кашляет,
В грязную вату облаков кутая свой живот.
Берег оживлен лишь вечно открытыми барами,
В которых можно взять люля, шашлык иль бутерброд.
Вдоль набережной встали сорокалетние парами:
Один несет пошлости, другой слушает, раскрыв рот.
Попадаются плечистые мужики, но что-то не хочется,
Скоро уж дома будут в лучшем виде постель и стол.
На что же потратить эти оставшиеся дни сочинские?
Разве что прослушать раскатистую рапсодию волн- 
 
Сочи,1999
 
Снова ночь бессонницы, опять
Кот Гарыныч вышел на охоту,
Снова жизнь своим движеньем вспять
Совершает тщетную работу,
И рассвета серого тоска
Просочится в замкнутые шторы,
Словно струйка быстрого песка
Непришедшим снам немым укором.
1996