Вниманием не удосужил...
Бежала прочь по льдам и лужам...
Ноябрь - не вепрь, но равнодушен...
А мы - всё зверю верно служим...
Лапша оттягивает уши...
Океаны больше чуши суши...
Здоровый тоже ведь недужен...
Влюбись в других - они не хуже...

Какие б ни были знамёна,
От самых белых - до чернушных,
Вождей мы помним поимённо,
А исполнители - бесстыжи.
Всегда есть шанс от сильной стужи
Впасть в спячку, кому, вдохновенье,
Борьбу, измазать рожу сажей,
Стать тенью самой мрачной тени,
Сиять как солнце, выжечь очи,
Рядиться в белые одежды...
Любовью сердце чревоточит,
Не зная ни черта про нежность.
Мне про него сказали даже,
Что без Него - мороз по коже,
Что тот, кто правильно обряжен -
Тому не страшен сам Безбожник.
Я слушал, слышал эти марши,
Меня мелодия - тревожит,
Слова - молитва в виде фарша.
Я умер тоже.
Она ж - бежала прочь по лужам,
Ледок трещал, хрустел, недужил,
Её любовь слезами вьюжил,
И уносил всё выше, выше,
Туда, где снегом тщились крыши
Закрыться от пустот небесных...
Чем выше - мельче слёзы, тише
Её потери вопль. Ей тесно.

А я - в сторонке. Бесполезно,
Иди хоть в Храм, хоть вырежь вены,
А я - посплю во мягком кресле.
Родные мне помогут стены.
Я - запишу в конторской книге:
"Три новых крика, снова жертвы".
У откровений чёткий цикл:
Как человек - так треплет нервы.


Не торгуйся, не на базаре.
Всё, что купишь - имело цену.
Что не стоит - и так подарят,
Хотя, может быть, ждя обмена.

Но, что странно - что все покупки
Спрячешь в шкаф, а подарки вряд ли.
Купишь счастья - грошей на рублик.
Время дарит - седые прядки.
Дух отвитал, и отделились воды.
Теперь броди пред горними очами,
Пой, веселись, коль душу рвёт отчаянье,
И безрассудство назови свободой.
Нет, не боги горшки обжигают.
Те - сжигают сердца и руки
Как крапивой - иной наукой,
Как страдать и любить красиво.

У горшков же судьба такая -
Раз слепили - так в печь поставят.
"Жили-были" - весьма простая
Эта сказка о глине с пылью.