В ту ночь над Парижем из ветра протяжного воя
   И грома раскатов запел ужасающий хор.
   И молнии, тьму пополам полосуя собою,
   На доли секунд осветили громадный собор.
  
   Под чёрным холодным навесом небесного свода
   У грузных ворот на тяжёлый закрытых замок
   Лежал в колыбели из прутьев малыш Квазимодо -
   Беспечный, беспомощный, маленький жизни комок.
  
   Младенец продрог под дождём и тихонько заплакал.
   Хотел он согреться и высохнуть в тёплой тиши.
   Хотел, чтобы гром не гремел, чтобы дождик не капал,
   И лишь далеко в глубине его детской души
  
   Он чувствовал, что умывается горько слезами
   Совсем не от холода, ветра, дождя и грозы.
   А плачет о том, что не нужен он папе и маме,
   О том, что никто не утрёт его детской слезы.
  
   Малыш словно чувствовал свой отпечаток увечья,
   Что вырастет он безобразным на вид горбуном,
   И что настоящее счастье познать человечье
   Ему никогда в этой жизни не будет дано.
  
   Он плакал от тех отголосков пронзительной боли,
   Что в день роковой будет так беспощадно терзать -
   Когда Эсмеральда в куски его сердце расколет,
   Никто в целом мире не сможет его поддержать.