Таков уж мир: не понимает сытого голодный,
И сильный слабого не хочет понимать.
Мы все живём во тьме холодной,
Где пожалеть готовы, разве что, отец и мать.

И каждый, кто когда-то был голодным, слабым,
Вдруг, оказавшись на вершину вознесён,
Забыть готов о прошлом в ореоле славы
И свысока глядит на тех, кем был когда-то он.

Жестоко? Это правда - то, что скрыто в человеке.
Но разве лучше правду милосердно прикрывать?
...молчу. Из зеркала глядит мой прошлый я, калека,
Которого и доля истины могла на части разорвать.

Дрожит рука, что я тяну к зеркальной глади.
Прости! Какого чёрта я жесток? Кому такая истина нужна?
Неужто ты прополз весь путь подобной встречи ради,
Где я скажу тебе, что сила лишь важна?

Мы камень любим в зеркало порою кинуть,
Так вот: не кину. Лучше ты - в меня.
Конечно, сильный может в одиночку гору сдвинуть,
Но предпочту, чтоб две мои руки могли её и всех других обнять.