Аретинский Сергей Валентинович. "Гладиатор" Глава 2 "Шабаш в Лесу"

Аретинский Сергей Валентинович : другие произведения.

"Гладиатор" Глава 2 "Шабаш в Лесу"

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]

Ссылки:

Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками

Оставить комментарий © Copyright Аретинский Сергей Валентинович (Artzsm@mail.ru) Размещен: 01/11/2006, изменен: 17/02/2009. 51k. Статистика. Глава: Поэзия Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Вторая часть “Гладиатора” говорит сама за себя “Шабаш в лесу”. Кто же может дать силу отверженному, если не дьявол. Лес всегда был для меня олицетворением чего-то зловещего, пугающего, старые легенды, слухи, услышанные мной в детстве, легли в основу этого сюжета. Один раз в году у костра, леденящего плоть и душу, на неизвестной поляне собираются лешие, ведьмы, вурдалаки и прочая нечисть, где устраивают свой шабаш - “Чёрную мессу”. Устрашающее зрелище - не правда ли?

ГЛАДИАТОР

Глава 2

"ШАБАШ В ЛЕСУ"

Небрежно-нервною строкою

Я вдруг закончил свой рассказ.

Как дерзость шумного прибоя

Бесились сбивчивости фраз,

Я видел в них уже не раз

Игру сверкающих зеркал....

Постой, мой друг, вот и сейчас

Слог в рифмах чувства возбуждал.

Он придавал словам движенье,

Он возмужал средь шумных рифм

И лирам в сладком песнопенье

Сжимал струнами гибкий гриф,

Был звонок и слегка игрив,

Касаясь музы облаками,

Рождая в строфах чудность див

Над очерствевшими веками....

Минула ночь туманным сновиденьем,

Сомкнув границы следующих глав,

Я вновь небрежным продолженьем

Забыл удачливость октав,

И мыслью временных забав

В каком-то странном наважденье

Сих муз Божественный устав

Стал поглощать вдруг в наслажденье.

Так шли часы, минутами мгновенья,

В пыли волнующих страниц

Мой ум предал все вольные сомненья

Средь поэтических границ

На крылья тех парящих птиц,

Тех, что когда-то почитал

Давно среди забытых лиц,

О ком так нежно вспоминал....

Пересекая тенью луч,

Не видя огненной зари,

Предолевая трудность круч,

Мой Ян шептал себе: "Замри

Тупая боль, что впереди,

Скупая кротость, может здесь

Среди пугающей дали

В душе воскреснет слово - месть".

Побегом в лес был трудный шаг,

Но для отчаявшихся сил

Был лишь покой незримый враг,

Там где уют гулять любил,

Желудок сытый остудил

Необъяснимый в сердце жар,

Который Бог дух наградил,

Для тела дав небесный дар.

Беспечной мыслью в суматохе слёз

Меж чащ лесных несётся в не покой,

В ночи не видя иллюзорных звёзд,

Мой незадачливый герой,

Кусты слабеющей рукой

Врезают боль в остывший мозг,

Часы неузнанной борьбой

Вновь задают немой вопрос....

Стучится пульс, тревогой пробуждая,

В глубинах стонущей души

Виденья призрачного рая,

Среди таинственной тиши,

Безмолвность сказочной глуши

Врезает в уши пенность звуков....

Мой слог, к рифмовкам поспеши

Не для детей, так ради внуков.

Скажи, читатель мой прекрасный,

Ты был когда-нибудь в лесу?

Вопрос, конечно, неудачный,

Он мне сейчас здесь не к лицу,

Строфа уж движется к концу,

Прилежность строк не признавая,

Я скоро ясность в них внесу,

Но вот теперь строка восьмая

Противится движенью дум,

Как будто, ценность в них не ждёт,

Как будто, мой уставший ум

Сомненья мыслям придаёт,

Узнав, что будет наперёд.

Но, друг мой, так, или иначе

Перо страницу не сомнёт,

Я знаю, что всё это значит....

Итак, читатель, если ты бывал

Среди пугающих трущоб,

То в полной мере испытал

В груди безудержный озноб,

Из луж лесных - прозрачных вод

Ты влагу мха устами пил,

Где шага не было вперёд,

Ты сам себе вдруг изменил.

Когда дорог не узнавая,

Ты меж болот, полян плутал,

И безысходностью пугая,

Ты обо всём вдруг забывал,

Молитву там не уставал

Твердить на высохших устах,

Где голод тело остужал

Ты вспоминал не о стихах.

Ты жаждал только лишь спасенья,

Но зверь голодный по пятам

Ступал не ради развлеченья,

Он ждал работу дать клыкам,

А ты был рад любым словам,

Пусть бранным или бесноватым,

Но только б в леса не попасть в капкан

И быть там всюду виноватым....

Уж близится вторая ночь,

Как Ян один в лесу блуждает,

Он испытал грозу и дождь,

От голода кора спасает,

Он травы в руку собирает,

Но в рот их сразу не кладёт,

Он ценность их не понимает

И сам себя не узнаёт.

Уж сумрак холодит все члены,

Пугая сердце темнотой,

И леса призрачные стены

Не дышат сладкой тишиной,

Стихи пугливою строкой

Блуждают между просек сонных

И ночь грядущею строкой

Зовут в мир рифм неугомонных....

Пора б судьбе в отрадный сон

Ночного гостя погрузить,

Но сумрак странный почтальон,

О чём-то хочет известить

Здесь Яна.... Может быть,

Ему готовит знаний древо,

Иль может вдруг иллюзий нить?

Зачем спешить, устало тело.

Ян обессилел, лес таёжный

Накрыл его своим крылом,

И сумрак жуткий и тревожный

Привёл скитальца в рваный сон.

Темно и холодно кругом,

Рождают звуки дети ночи,

Шатают ветром ветви крон,

Открыв великой тьмы все очи.

Сомненьем тьма уж не таит

Судьбы пустые возраженья,

Она несчастной запретит

На беды все свои решенья,

Во тьме так мало освещенья,

Ведь темноты жизнь будет здесь,

Свет мраком чёрным в заточенье,

В нём тьма пороком тоже есть.

Тревогой ночи пробуждён

Чернов проснулся..............

Нервный сон....

Его глаз больше не коснулся,

Ян в воду леса окунулся

Своей избитой головой,

Луной холодной блик тянулся,

Маня как будто за собой.

Ян чуть привстал, безумный холод

Его безудержно терзал,

Его рождал всё тот же голод,

Где зуб на зуб не попадал.

Ян всё убежище искал,

И крики вспугнутых ворон

Он в звуках ночи узнавал,

Они неслись со всех сторон.

Он брёл, блуждая между звуков,

Связав одежду из ветвей,

Не слышал между сердца стуков

Дыханье выстраданных дней.

Он знал жестокости людей,

К чему теперь излишние сомненья?

Что требовать от тех зверей -

Охотников до плоти, насыщенья?

Они неясным воем приближались,

И воздух смертью пах, он вспоминал,

Как плотью жертвенной питались

Лесной метан, клыков шальных оскал.

Вой час последний приближал,

Где сердца ритм замедлил стук,

Ян страх уже не побеждал....

Уже всё кончено.... Но вдруг....

Да, да.... Отчётливее свет....

Ну, вот опять блеснул среди ветвей.....

Сторожка егеря? А может быть, и нет....

Виденье средь безумства дней.

Игра блуждающих огней

Рождала в Яне шанс спасенья,

Он рад был встретить здесь людей,

Хоть и питал к ним отчужденья.

Он побежал сквозь лес к огню,

А рёв волков всё ближе, ближе,

Он верил в свет, бежал к нему,

Но лес по-прежнему подвижен,

Он кожу щёк ветвями лижет,

Во тьме кустом пускает кровь,

Но страх пред смертью Яном движет,

Вот, словно нож, разрезав бровь,

Персты ветвей сжимают плоть,

Не зная к Яну состраданья,

Но взгляд несёт всё вновь и вновь

На свет в отчаянье старанья,

Все силы, всё уже вниманье

Сосредоточены на нём.

Довольно сложно выживание

Средь смерти выжженных имён.

О, нет уж сил, терпеть миг боле....

Лес расступился перед ним,

Поляна, словно чёрта поле,

Здесь воздух как-то недвижим....

Но отдых так необходим,

Ян тут упал и еле дышит,

Он как всегда совсем один,

И сердца стук уже не слышит.

Так шли мгновенья в передышке,

Костёр, поляна и река,

Всё это виделось мальчишке,

Как сон, иль грёзы чудака,

Но так к огню стремит рука

Всю плоть и жаждет в ней согреться,

Где как для лезвия клинка

Желает жизнь уже раздеться....

Вой стих, Ян встал, к огню подходит,

В нём холод, больше ничего,

В огне тепла плоть не находит,

Ну, а вокруг здесь никого,

Но свет и тьма подле него,

Таят в себе страх, иль подвох,

Иль ведьмин шабаш самого....

Да сохранит нас в строках Бог.

Что дальше, дальше? Стынут строки,

И тени, тени перед ним,

Вдруг ветра дикие потоки

Видений гонят хрупкий дым,

Ветвей меняющийся грим

Сгущает облик злобных теней,

И тьма движеньем одним

Откроет ада семь ступеней.

Что в них безумство, иль покой?

Не труден вывод, мой читатель,

Я страстно дышащей рукой

Открою дроби знаменатель,

Слог скверный здесь чревовещатель,

Он в рифмах видит злую власть,

Жизнь - мира слабый подражатель,

В ней дремлет звёзд планетных грязь.

Но в ней ли грех, бесстыдность речи,

Ритм необузданных страстей

Где битва слов, и рифм картечи

Забылись среди чёрствых дней?

О, нет, для родины моей

Важна деталь уже иная,

Но среди новых словарей

О ней я всюду забываю.

Нелепо движусь наудачу,

Не зная, что там дальше ждёт,

Прости мне, Бог, я не могу иначе,

Пусть мозг мой рифмою заснёт,

Читатель вновь не разберёт

Хромого, может, отступленья,

Он всплеск ума конечно ждёт,

А не пустого развлеченья.

Покинув нервно возбужденье,

Слог быстро рвёт рассказа нить,

Ещё лишь миг, одно мгновенье,

И музы станут говорить.

Наверно так тому и быть,

В штрихе иных стихотворений

Я силюсь рифмы воскресить

Трудом безумных впечатлений....

Ян медлит, тихо отступая,

В лесную тень густых кустов,

Ворон крикливых чернь пугая,

Костёр растёт под дымность дров,

С его игривых языков

Взлетают в небо искры света

И шепчут рифмы странных слов,

Им не дождаться здесь рассвета.

Вот с неба странный свист и звук

Врезает в шумность беглость ночи,

Огонь смыкает яркий круг,

Мгновенья делая короче,

И лес пугающий пророчит

Отнюдь не благость добрых дел,

И страх позиции упрочит.

Что ж, Ян, ты этого хотел.

Нет сил, терпеть и видеть это,

Река бурлит в водоворот,

Уж полночь - верная примета,

Беснуясь, шумность чёрных вод

Из берегов крутых идёт,

С огнём стремясь соединиться,

Янтарность брызг костёр зовёт.

Что может в этом возродиться?

Ян видит в облике слиянья,

Как горделивая волна

Сейчас в порыве сочетанья

Здесь водяного родила,

Но, Бог мой, как она могла

Русалок дюжину, другую....

(там среди них одна мила,

подругу мне б иметь такую)

Она строга, чуть величава,

Власы изящною рукой

Так нежно, плавно поправляла,

Чуть-чуть смущаясь наготой,

Игриво призрачной волной

Вода грудей упругость мыла

И чудно взбалмошной строфой

Здесь эти строки оживила.

Я заворженно смотрел

На блеск лица и пышность тела,

Но в красоте не разглядел,

Как пенность вод уже сумела,

Предвосхищая бедность строк,

Сменить русалок хвост умело

На прелесть стройных, женских ног.

Гул с неба ветром приближался,

Он мысли тайной возбуждал,

То набегал, то отдалялся,

То буйством тучи грохотал....

Ян вдруг средь неба увидал

Полёт на мётлах ведьм игривый,

В своём укрытии наблюдал

Он шарм кокеток шаловливый.

Млады тела их и блудливы

Роскошность форм им придаёт,

Вид непристойно похотливый,

Где плоть желанья только ждёт.

Закончив ветреный полёт,

Красотки в круг огня садятся,

Их местность тут же узнаёт,

Другим ей делом не заняться....

В углах зловещей пентаграммы

Блуждает медленный огонь,

А в нём видения туманны,

(их только, словом ты не тронь),

В них бьёт копытом белый конь,

Открыв замки царицы - Геи,

А за дверьми огонь, огонь

И ад воскреснувшей Помпеи.

Земля открыла кладезь бездны,

Оттуда гул и крики, боль,

И хриплый голос, и помпезный

Неясный возглас, волчий вой

Страх нагоняет сам собой,

А ведьмы в ритме заклинаний

Из бездн взывают бесов рой

Сред богохульственных писаний.

Вот и они, Всевышний разрешает

Им собираться каждый год,

Их шабаш Богу не мешает,

И ведьмы тянут в хоровод

Своих волнующих господ,

Они бегут так от страданий,

В аду всяк мыслями живёт,

Как дух спасти свой от изгнаний....

Но торжество растёт, растёт,

И шабаш буйством гневным мчится,

В хмельном пике он оргии зовёт,

Всё то, что здесь должно случиться,

Что может ночью оживиться

Рассудок мой не признаёт.

Зачем тут строфами трудиться,

И так всё ясно наперёд?

Бесовский хохот карнавала

Огнём пугает тишину,

От оргий темень уставала,

Мне тошно право самому,

Я вряд ли высказать смогу

Всю сущность этих впечатлений,

И к своему теперь стыду

Готов в бесцельность отступлений.

Я многих знал в хмельном угаре,

В сумбуре непристойных слов,

Какой-то вял, другой в ударе,

Я сам нередко был таков,

Средь шумных праздничных столов

Я жизнь и Бога забывал,

В кругу безделья пустослов

Мат вместо рифм предпочитал.

Душа тянулась к совершенству,

Но в окружении меня

Всегда давалась в дань главенству

Для тела вкусная еда,

Ну, что ж бывало иногда,

Когда дарили шанс искусству,

Но как ни бился я, всегда

Не просыпались в людях чувства.

Они так заняты собой,

Как прокормиться и обуться,

Как бы набить бумажник свой,

Как в людях им не обмануться,

В какой момент им улыбнуться,

Чтоб тон смягчил шеф правил строгих,

Чтоб в пылкой страсти прикоснуться

До губ девиц здесь длинноногих.

Ну, я отвлёкся, а пока....

Вертеп не хочет прекратиться,

Он под конец наверняка

Невероятно оживится....

Вот-вот готова разродиться

Русалка после грязных фрикций,

Во чреве здесь её теснится

Далёкий предок всех амбиций.

Вдруг ведьмы мётлы в руки взяли,

Поднявшись в метре над костром,

И в круговерти залетали

Под хохота бесовский гром,

И плоть игривую вином

В разгуле пьяном обливали,

Поднявши руки вверх, "VENOM"!!!

Взывая с бездны, в хор кричали.

Из недр земли окутан мраком

Донёсся жуткий сердцу гул,

И в небе непонятным знаком

Вихрь ветром грозовым подул,

Он лес зловеще обогнул,

С ветвей срывая грешный стон,

Где круг огня теперь замкнул,

Где пали звёзды ниц...."VENOM"!!!

Кричали в бешенстве потоков

Воздушных безудержных масс

Безликим возгласом пороков

Безумства ночи в этот час.

Энергией всех этих фраз

Из преисподней Дух воззвал

Могучий горделивый глас:

"В аду я долго час свой ждал".

И вихрем грозовой свободы

С глубинных недр немой земли,

Движеньем сказочной природы

Весь в чёрной вековой пыли

Взлетел, как видеть мы могли,

Властитель ада, ночи князь,

Дух необъятной темноты,

Он в час ночной имел всю власть.

Ян задрожал от зрелищ этих,

Он путал мысли всякий миг,

И здесь затих и, во-вторых, и в третьих,

Но тишь его пустилась в крик.

Видений темень нервный тик

Рождала между членов бледных,

И излучал сей ужас лик

Меж страхов им же вдохновенных....

"Он здесь, я вёл его сквозь лес,

Я пробуждал в нём тенью слабый дух,

Я сохранил под сводами небес

Его и зрение, и слух.

В нём жизни огонёк потух,

Он стал, как зверь, среди людей жестоких,

Тащите его в этот круг,

Во мне есть парочка идей высоких", -

Venom могучим, твёрдым гласом

Разрезал ночи тёмной гладь,

Повёл кроваво-красным глазом,

И нечисти шальная рать

Вдруг резко потрудилась встать,

Из хладных, призрачных кустов

Уж без труда смогла достать

Героя нашего без лишних слов....

О, не трудитесь музы в сладострастье,

Что было с ним, я позже расскажу,

Уж брезжит утро грозовым ненастьем,

И я меж рифмами кружу,

И слог пустому падежу

Я придаю меж царственной свободы,

Где сам себя строкою накажу,

Но может быть, простят меня народы....

11:43 09 июня 2003 года С. Г. Аретинский

Оставить комментарий
Размещен: 01/11/2006, изменен: 17/02/2009. 51k. Статистика.
Глава: Поэзия

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"