|
|
||
... Блеснет в глаза зеркальный свет,И в ужасе, зажмуря очи,Я отступлю в ту область ночи,Откуда возвращенья нет...Александр Блок
Из зыбучих песков повседневного гула сплошного,
Из болота дневной суеты, где не вспомнишь лица.
Проступает тоска обреченности чуда ночного,
Неизбежность трагических судеб и после конца.
То, что было, как радость - рассыпалось пылью и тленом,
То, что раньше питало - теперь, как духовная ржа...
Больше ты не ведешь счет потерям, 'победам', разменам -
Одиночеством все поглощается, даже душа.
Выбираясь из мертвых пространств через боль, через муки,
Ты находишь покой на краю неземной тишины,
Где не смеют звучать инфернально-банальные звуки...
Где ты жив - безымянный изгнанник погибшей страны.
Ну, а вдруг ты все-таки приедешь
В самом невозможном светлом сне...
Так, как будто ты со мною бредишь
Вместе, в одинокой тишине.
Сделав легче тяжесть жизни этой
Ненадолго, до рассвета лишь,
Ты шагнешь, как будто бы с портрета,
По ночным придешь высотам крыш.
Здесь теперь мне нужно так немного...
(Память четко слышит слово 'нет'...)
Рад, что ты мне снишься, недотрога,
Сквозь туман и дымку дальних лет.
Помню, как надо добро сотворить
В рамках бесовской системы.
Вот разучусь-ка и я говорить
На неприятные темы.
И ничего, что добро поперек
Горла тебе это встанет...
Это всего лишь наглядный урок,
То, как души и не станет.
Будешь ходить, улыбаться, играть,
Годы и годы без счёту.
Надо ж во имя вещей умирать,
Чёртову сделав работу.
Это - послушанье. Это раз.
Это неприятности в квадрате.
Это боль, что любит так некстати
Искры высекать из темных глаз.
Это - 'марш-бросок'. И это два.
Люди, поезда и электрички.
Это нехорошие привычки:
Правду с Ложью видеть сквозь слова.
Это - осмысленье. (Это - три),
Странного общения с тобою.
Вот и все: и я опять с судьбою...
Вслед за нами гаснут фонари.
Я лишний валет из случайной колоды,
Мне ваша игра так странна.
И снова глоток обреченной свободы -
Ночные мгновенья без сна.
И в этом простом безобразном раскладе
Я лишний, но грустный игрок.
Скажи мне, ты разве осталась внакладе,
К чему твой досадный упрек?
От чистого сердца (банальность, но все же),
С тобою всегда говорил...
Любил безнадежно, до срывов, до дрожи,
Зачем-то все это открыл...
Тебе это было, похоже, не нужно.
Прости, я иначе не мог...
А маски и позы я к ним равнодушно
Отнесся, и был слишком строг.
Что ж, мы разошлись по своим комнатушкам,
Отмечены разной судьбой.
Теперь я узнал: мое чувство - игрушка,
И так понималось тобой.
Нам не хватает чуткости порой,
И честности, и тонкости душевной...
Но искренность ты сделала игрой.
Фальшивкой: бесполезной, злой и нервной.
Хотя в забвенье тянет без следа,
Хоть ты давным-давно меня забыла
Я голос твой услышу, как всегда...
И вспомню то, что не было и было...
За твое неизменное 'нет'
Несказанно тебе благодарен.
Ты была, без сомненья, в 'ударе'...
Только время стирает твой свет,
Напуская холодную тьму,
Как забвенья вселенной завесу...
Впрочем, всё отправляется к бесу -
Ироничному ясно уму.
И за выбор дорог или слов -
Беспощаднейший вексель к оплате
Бог-судья вдруг предъявит некстати...
Разломав карусель наших снов.
Сделать все ни за что не успеем,
Усмехаясь безрадостно, зло...
Ни пред мы чем уже не робеем
Знаем только, как нам 'повезло',
В этой чертом заклятой эпохе,
И в заброшенной Богом стране...
Строчки мы собираем, как крохи
В бесконечно-чужом полусне.
И пускай инструмент мой расстроен,
(И отмечен печалью греха).
Я отчаянно, в общем, спокоен,
Наслаждаясь чеканкой стиха...
Если бы я мог остановиться
В саморазрушении себя.
Не заметив глупости - влюбиться,
Жить, бессмертьем душу не губя.
Если бы... Да что-то не выходит,
Все никак не сложится пасьянс.
Сердце боли новые находит,
И всегда легко впадает в транс.
Знаю за собою я огрехи,
Может быть, смертельные грехи,
Может быть, случайные успехи -
Не совсем бездарные стихи.
Только это все мне надоело,
Скучно петь, и может быть, дышать.
Странная тоска скрутила тело,
Заставляя злиться и дрожать.
Снова пустота сдавила горло.
Век мой - вскоре превратиться в хлам.
Вечность звезды как всегда простерла -
Всех судьба разводит по углам.
Всё спешу подстроиться под смерть...
Жизнь - сплошной страдательный залог.
Превращаю сердце в сушь и твердь,
Повышаю болевой порог.
Вглядываясь в лица, как всегда,
Вижу душ лихую кривизну.
Сравниваю судьбы и года.
Знаю, от чего не ускользну.
Все равно, все беды для меня
Признак приближения к мечте...
Искорки вселенского огня
Пробегают в душной пустоте.
Давит безнадежности синдром,
Тот, кто сверху, часто очень строг...
Впрочем, мне довольно аксиом -
Увеличен болевой порог.
Это всё сознанья фокусы,
Это в тёмной глубине
Снова расцветают крокусы
На мерцающем огне.
Тихо ужас подбирается -
Снова очень новый год.
И судьба легко стирается,
И идет наоборот.
Врет бездушная механика
Бесов, схожих на людей.
Остается лишь 'ботаника'
Скучных встреч, пустых затей.
Можно съездить и развеяться,
Но вернешься, как всегда,
В ночь, где суждено рассеяться
Горькой жизни без следа.
Вот не важно, как всё сложится.
Мне теперь не привыкать...
Мне уже легко итожится,
А бессмыслица всё множится -
Быстро стал я уставать:
От безумного курятника,
Что кудахчет день за днем.
От балбесов, от бесятника,
От 'надсмотрщика-десятника',
Что маячит за окном.
Жизнь пуста и ограничена:
Дурью, пошлостью, враньём,
Скукой серой обезличена...
Только сердце болью взвинчено,
Да погостным вороньём...
Вот такой он - тягостный покой,
Тянется от самого рожденья:
Скуки шлейф, расцвеченный тоской -
Мир разбит на зоны отчужденья.
Жизнь летит с обрыва, и легка
Поступь инфернального мгновенья,
Растянувшись сетью на века,
И скрывая Божье Откровенье...
Вечерний свет. Вы в сумраке туманном,
Не уходите с моего пути...
Постойте, что с того, что все так странно,
И через миг, мы в ночь должны уйти.
Я рад, тому, что с Вами мы совпали
Как тени - им ведь не нужны слова...
Мы в этой части жизни запропали
В предчувствии большого волшебства.
Но даже это крошечное чудо,
Что нас свело на несколько минут...
Оно пришло неведомо откуда,
Как знак, что нас, возможно, все же ждут.
Бытие на изломе
Часто черного цвета,
Только призраки в доме
Все стоят до рассвета.
Тишина не мешает
Размышлять о печальном,
А судьба совершает
Вновь круги в изначальном
Неизменном просторе,
Где смешались оттенки,
Где безликое горе
Счастье ставило к стенке.
Где чуть слышно и глухо,
Как и дней вереница,
Льется музыка духа
Сквозь любые границы.
А вот и черная весна
На фоне неба голубого...
В твоих глазах так мало сна,
Так много гнева неземного.
Вот ненависть предъявит счет
И бытия в тебе не станет...
Ошибки все, наперечет,
Всё держит память, душу ранит.
Да пусть, возьмет, да и добьет,
Ведь без души гораздо проще,
Как всем, кто рядом, морщась, пьет
Напиток горький адской мощи.
Если вера - только через боль,
Может лучше, ни во что не верить.
И для всякой мерзости пароль
Взять придумать, и закрыть им двери
В бесконечный в светлый мир души
Что уже давно не ищет рая.
Что уничтожает миражи,
Каждый день безмолвно умирая.
Забавно (насмешкою кривятся губы)
Выслушивать всякую разную чушь.
Вот только немного болят твои зубы
От умного вида тупеющих туш.
В которых души ни грамм не осталось...
В которых нет воздуха, только металл
Бессмысленных слов, им неведома жалость -
Так хочешь забыть все - ты слишком устал...
Но что-то никак не приходит забвенье,
Лишь ветер в ночи, как живой застонал.
И каплей упало куда-то мгновенье,
И снова судьбу ты свою не признал...
Это только звезды, это только ветер,
Что стучит загадкой в темное окно.
Оставайся странным, ни за что свете
Не меняй мечтанья на уют. Давно
Бороздят пространства брошенные души,
Им по нраву космос - столько огоньков!
Связь меж нами с вечным не дано разрушить
Суете земного, толпам дураков.
Оставайся верным, светлым звездным ветром.
Проходя сквозь время, сквозь нелепость лет
Помни, что за каждым в жизни километром,
В вечности струится сердца легкий свет.
И когда не станет тесной оболочки,
Что сжимает наши души до поры.
Ветер понесет сияющие точки -
Искры наших грез в далекие миры.
Если я найду у вас лицо
В череде сменяющихся масок,
Я увижу столько дивных красок
И замкну вселенское кольцо.
Наступила черная весна,
Как полегче выбраться из ада?
Суеты пустые времена,
Где вино единая отрада.
Если душу отыщу у Вас
Сквозь времен слепую быстротечность...
То поймаю блеск прекрасных глаз,
На мгновенье отразивших вечность.
И уйду за дальний горизонт,
Странными, запретными путями,
Следом за холодными дождями,
(Позабыв в прихожей черный зонт).
Я давным-давно не существую,
Только притворяюсь, что живой.
Линию судьбы черчу кривую,
На вопрос - киваю головой...
Не расслышав, в сущности, вопроса,
Как всегда, я погружен в себя,
Чуя непонятные угрозы,
Никого на свете не любя.
Поздно все: от шуток и от смеха
Время пролетело в никуда...
И остались, тягостной помехой,
За полночь текущие года.
Не понять того, что прежде было:
Для чего, зачем и почему?..
Ты меня любила-не любила?..
Каждый выбрал собственную тьму.
Оттого, что в мире не осталось
Света никакого. Лишь звезда
Тусклая то жалость, то усталость
Вызывает в сердце иногда.
Но его теперь уже не тронет...
Даже слабый проблеск, и слеза
Понапрасну в вечности утонет,
Омывая веки и глаза...
Память упакована так прочно,
И не надо больше мутной лжи...
От мечты, которая досрочно
Умерла для ледяной души.
Лучшей жизни Вам не обещаю,
Ни себя, ни Вас я не прощаю:
Были мы похожи: Вы и я.
А вокруг так много измененных,
И во что-что странное 'влюбленных' -
В вещи, в красоту небытия.
Мертвого так много в этих лицах,
Вот же угораздило родиться
На одном отрезке временном
С теми, кто продаст, кто покупает,
Кто по судьбам так легко ступает,
И не помышляет об ином...
Стиснув зубы, я иду сквозь время,
Взваливаю жесткой боли бремя...
Пью сполна разлитый жизнью яд.
Ну а Вы, все ближе к ним, конечно,
И пока не стала тьма кромешной
Я на Вас прощальный бросил взгляд.
Вот так расходятся пути,
Неотвратимо-неизбежно...
Тебе еще туда идти...
Простись, махнув рукой небрежно.
А я на точке нулевой:
Я - есть, и нет меня на свете.
Я - тень от грусти мировой,
Тебе я не всегда заметен.
Но я живу, и я дышу,
Хотя и по другим законам
Тебе неведомым. Пишу,
Гуляя по пустынным склонам.
Пока в миру идут дела,
В которых вы все суетитесь,
Меня окутывает мгла,
А вы так мило веселитесь...
И какое мне дело,
Что за музыку слышит душа?
Утомленное тело,
Прислонилось к стене, чуть дыша.
Жизнь отравлена ядом,
Выносить ее нет больше сил.
И невидящим взглядом
Провожаю все то, что любил.
Я бегу от эпохи,
Что так ценит измены и ложь.
Слышу тяжкие вздохи
Тех, кто вечность меняет на грош.
Нет талантов, поклонниц,
Только дней беспробудная муть,
Одиноких бессонниц
Непроглядная, тихая жуть.
Прикасаюсь я к музе,
Чтоб легко описать весь дурдом...
И потоки иллюзий
Разбиваю холодным умом.
Не выживешь в безумном этом мире,
А все равно
Ты столько лет у черта на квартире -
Глядишь в окно.
А там, на улице, всегда все те же
Слышны шаги.
Приход судьбы, как видно неизбежен -
Вы с ней враги.
Ты прыгаешь и в пропасти, и в бездны,
Но жив пока.
Тебя находит снова век железный
И жжет строка.
Ты превращаешь времена лихие,
Всю их волну...
В отточенные, легкие стихи и,
Идешь ко дну.
Он верил, что смерть - это жутко.
Старался не думать о ней.
Какая жестокая шутка,
Что время стучит все сильней
В виски, выделяя седины
В когда-то густых волосах,
Обиды застывшие льдины
Оставив в холодных глазах.
И счастье, что было так близко
Разломано болью измен.
А что же досталось взамен?..
Все то, что банально и низко -
Жизнь просто ушла на размен...
От общенья лишь опустошенность -
Хорошо, что ничего не ждешь.
Только нарастает отчужденность,
Презирая хамство, лесть и ложь.
Как слова ни крутишь: так иль эдак,
Смысл едва ль проглянет между них.
Разговор 'на равных' очень редок -
Больше все о 'прелестях' земных.
От которых некуда деваться,
Кроме тишины ночных путей,
На которых можно укрываться
От 'блаженной' глупости гостей.
Продираешься сквозь снов периферию,
Через боль, а также через эйфорию.
Наблюдая неизбежности изломы,
Повторяя каждый миг: Зачем мы? Кто мы?
И опять стремишься к звездам, как когда-то,
И, смеясь, проходишь точку невозврата.
Где судьба легко твои шальные грезы,
Обращает в трансцендентные угрозы.
Хоть отчаянья все больше в мире этом,
Ты порой еще любуешься рассветом.
И, как встарь, твои таинственные дали
Накрывает тень классической печали.
Прошло великое над нами
И стало памятью для нас.
А вы, погнавшись за деньгами,
Всё предали, в который раз.
Но счастье оказалось ложью
Для большинства и мрёт оно,
Скитается по бездорожью
Страны, которой нет давно.
Как вы беспомощны и жалки -
Эпохи пленники больной...
А мы храним исток родной
И не вступаем в перепалки
С безумством подлости земной.
Земля в дорогу уже готова,
По горсти бросьте и отойдите.
Вот только вслед здесь не надо слова.
Прошу, молчите, совсем молчите.
И всё забудьте, когда что было...
И облик странный сотрите тоже.
Ведь всё промчалось и в ночь уплыло,
Чего уж больше, куда уж строже.
А впрочем, после - за рюмкой водки,
Судите строго: 'поэт, задира'...
И спорьте больше - дерите глотки,
Пусть между вами не будет мира.
Из печалей сочиняются стихи,
Из тоски по невозвратным вечерам,
Тем, которые особенно глухи,
Тем, что души отдают во власть ветрам.
Из ошибок составляются стихи,
Да из бреда дальней памяти и слов.
Безразлично все: надежды и грехи,
Мрак укроет мир холодным слоем снов.
Что приснится - не узнаешь ни за что.
Одиночества коварные штрихи
Все зовут куда-то, заполночь...В ничто?
Из него всплывают разные стихи...
Впрочем, в этом мире много чепухи,
Про которую тебе не стоит знать...
Сочиняются опасные стихи,
Лучше сразу их забыть-не вспоминать.
Моя 'загробная' строфа
Вас больше не побеспокоит,
Ведь право же читать не стоит
Такое, если жизнь 'лафа'.
Прошу прощенья за жаргон,
Который вырвался невольно...
Нам всем порой бывает больно,
А сердце рвется на обгон
Той жизни, где одни грехи,
Воспоминанья, что жестоки,
Зачем же Вам все эти строки -
Мои 'загробные' стихи...
В напряженье - неопределенность -
Давит осознанье пустоты.
Точно несчастливая влюбленность
В тонкие, точеные черты.
Всякий раз, как вижу в полумраке
Сотканное звездами лицо,
Вспоминаю дней минувших знаки,
Допиваю горькое винцо.
Снов, надежд и ледяных туманов
Пью сполна холодное питье.
Понимаю поздно и рано
То, что все на свете не мое.
То, что все - игра воображенья...
Тень, которой не могу помочь.
Лунных лет незримое движенье -
Мой уход в космическую ночь.
Тому, кто меняет маски -
Не нужно лица.
Ты чувствуешь боль,
Но вот только свою - не чужую...
И жизнь непохожа на сказки,
А смерть до конца
Заставит сыграть эту роль,
Очевидно, 'большую'.
Больное сознание силится
Вспомнить себя.
Но вдребезги, в клочья
Душа разлетелась, на части.
Вот что это выльется?
Ты (никого не любя)
Надеешься спрятаться ночью -
Не все в твоей власти.
Судьба разыграла жестоко
Предельный гамбит...
Раз, взяв себе маски, -
Частицею стал карнавала.
Скитаясь без срока,
Захочешь быть честно убит...
Не будет подсказки -
Ты точно не выйдешь из зала.
Четыре стены, но вот в них-то спокойно,
Ведь здесь не идут коммунальные войны,
Здесь можно с усмешкой смотреть,
Как рвут друг у друга копейки из глотки
Животные ради ремонтов и водки,
Решая кому умереть.
Живешь бесполезно, бесцельно, безбольно.
Себя убедив, что ты многим довольна -
И я за тебя в этом рад.
Идешь сквозь людей, от ступени к ступени
По лестнице вверх, но ведут тебя тени
В твой честно заслуженный Ад.
Про Питера Пэна и Венди
(Для тех, кому тридцать иль сорок)
Расскажет всем сказки под брэнди,
Хитрец, так похожий на морок.
Он знает счастливых историй
Так много, что диву даешься.
Забудь про всегдашнее горе,
Ты тьме просто так достаешься.
За каплю бальзама-наркоза
Отдашь бесполезную душу.
Вся жизнь будет 'пышная роза' -
Иллюзий твоих не нарушу.
Старик - или нет - воплощенье
Романтика зла - Дориана...
Он знает - не будет прощенья,
Но жить не привык без обмана.
Не важно других ли, себя ли,-
Всех чохом... и будет награда:
Веселье, сквозь море печали,
Безумные песни распада...
На дне карнавального Ада.
Никакой души с бездушными
В нашей жизни быть не может.
Нам не должно быть воздушными,
А иначе - уничтожат.
Мелкобесьевска оттеночки,
В каждом видятся прохожем...
Ну, прижмись поближе к стеночке,
На себя не будь похожим.
Льется кровушка реальная,
Расстаются души с телом.
Подоплека инфернальная:
Смерть - как ремесло, как дело.
А иным игра все чудится,
Цирк-театр - арена мира...
От иллюзий не пробудятся
Жертвы магии Шекспира...
Снова бледную рисует акварель
Этот медленный, простуженный апрель.
Тает снег, что выпал ночью, не спеша.
В одиночество спокойная душа
Убрела искать заветные слова
Чтоб продлить мгновенья тайны, волшебства,
Чтоб никто покой недолгий не спугнул...
Со своею суетой не проскользнул.
Надо выставить щит разума, дозор,
И пустой не состоится разговор.
С теми всеми, от кого ты так устал,
Кто тебе так вдохновенно подло лгал.
Впрочем, есть во всем прошедшем свой урок:
Резюме на память, пара четких строк.
Жестче будешь обращаться ты с людьми,
С теми вдвое, кто покажется 'детьми'.
Если станешь 'шагать в ногу с веком',
Точно будешь задавлен прогрессом.
Перестанешь ты быть человеком,
Ведь прогресс он все больше под бесом.
И туда приближаться не стоит -
Радиацией тянет оттуда.
А эпоха ломает - не строит -
Безо всякой надежды на чудо.
Души стонут, как ветер во мраке,
К звездам тянутся зло, безысходно.
Пустота надо всем чертит знаки,
И сердца заполняет свободно.
И так часто, живущие в мире,
Проклинать начинают рожденье...
И в отравленном темном эфире
Мир на зоны разбит отчужденья.
Вся жизнь на таблетках -
Съедает тебя кислота.
Судьба, как кокетка:
Обманчива, зла и пуста.
А дальше - повторы,
Все тех же и слов, и картин.
Опять уговоры,
Но ты остаешься один.
Нет выхода-входа,
Всё хаос: с умом-без ума...
Вот это свобода -
Глядеть, как спускается тьма.
А впрочем, неважно,
Ты, кажется, к смерти привык.
И рядом, (не страшно),
Твой самый опасный двойник.
Моя отрада - только книги,
И, может, с другом разговор...
И больше - нету ничего.
А остальное - дней вериги,
Судьбы изломанный узор -
Лжи тривиальной торжество.
А большинство всё алчет денег,
Помешаны на серебре...
Глядишь на них - глаза пусты,
Им души подменили тени...
И мне неясно в их игре
Ну, сколько стоит свет звезды?..
Продолжаем работать, высматривать разную тьму,
И ее воплощенья в людских замороженных тушах.
Продолжаем отслеживать линии снов потому,
Что энергия жизни колышется в призрачных душах,
Что все дальше уходят от тела куда-то туда -
В пустоту обреченности или последнего знанья.
И восходит над миром погибели вечной звезда,
И все те, кто остался, похоже, живут без сознанья;
По инерции всё продолжают куда-то брести,
Разговаривать, точно в бреду, умирать и рождаться...
Позабыв обо всём, что же в прошлом хотелось спасти,
И кого так хотелось запомнить, увидеть, дождаться...
Я уйду, но от меня останется
Тонкого воспоминанья яд.
А когда беда с тобою станется -
Ироничный мой припомнишь взгляд.
Я уйду, но тени-то не скроются
Ни из глаз твоих, ни из чужих.
Все пути судьбою перекроются
Для твоей растерянной души.
Станет 'счастье' горечью, а каяться
Будет поздно - время не вернешь...
Будешь жить как все - за 'блага' маяться,
И тебя твоя обманет ложь.
Впрочем, выбор сделан окончательно?
Или сможешь зло переиграть?..
Если все бездарно - замечательно -
Научись достойно умирать.
Ты стоишь у могилы, ты чувствуешь: времени бег
Замедляется, и пропадают ненужные строфы.
В зимнем сердце твоем так привычно отсутствует снег -
Только ветер и лед, только память лихой катастрофы.
Рядом с памятью крест, он с тобою теперь до конца.
Он с тобою теперь до последнего лёгкого вздоха.
А тоску, тяжелейшую, точно она из свинца,
Заливает в тебя окаянная, злая эпоха.
Все равно, пусть сгущается вечная, скорбная тьма.
Пусть становятся пеплом ненужные, горькие строфы...
Ты чему-то так рад, (хоть и кажется, сходишь с ума...)
Потому как стоишь у подножья родимой Голгофы.
На окраине вселенной - ночь,
Время застывает, как на снимке,
Я иду из этой жизни прочь,
От себя спешу - от невидимки.
На окраине империй сны
Снятся непонятно и тревожно.
Все пути в тупик здесь сведены,
Я по ним ступал неосторожно...
От рутины, от прожитых лет
Нет спасенья - вечность без исхода,
Даже самый бесконечный свет -
Это одиночество-свобода.
Что ж, давай, простимся навсегда,
В этом есть свое очарованье.
Отвернись - исчезну без следа...
'Расстаемся вечным расставаньем'...
|