Аннотация: И настало время падения и пал людской род под весом грехов своих. Лишь немногих оставили в живых, а над ними поставили кормчего, направлять и служить. Но истинные цели пришлых все также покрыты мраком...
Помню... как быстро теряют свою силу слова. Распыляются тысячами осколков, разносятся людскими ветрами. Так и тогда....
-Темные времена настали хозяин, - с почтением, но без подобострастия сказал слуга, - трудно будет нам в этом сезоне.
Подняв тяжелый взгляд от своих ботинок, я перевел его на говорящего. Несколько мгновений в полнейшей тишине дворца продолжалась наша дуэль. Слуга сдался и, потупив взгляд, уставился в пол.
-Невзгоды и трудности лишь закалят наш народ... - словно камнепад прогрохотали мои слова, - многие погибнут, но так будет лучше. Мы не будем повторять ошибок предков...
-Да, мастер. Я помню...
-Да что ты помнишь?! Лишь текст манускрипта огненной луны, а между тем я видел все своими глазами! 3000 лет прошло с тех пор как погибло все, что я знал! Погибло из-за человеческой глупости и тщеславия! 3000 лет я тешил надежды дать новым поколениям шанс исправить путь.
И что я вижу?! - здесь я слегка повысил голос, и охранные големы почувствовали мой гнев - глаза каменных исполинов, стоящих по обе стороны, вспыхнули мрачным огнем. От чего слуга потерял остатки своей былой невозмутимости.
- Вы все забыли. Вам кажется, что это всё лишь сказки и предания. Вы повторяете свой путь: иногда мне кажется - вас вообще не изменить. Что вы всего лишь ошибка этого мира, вы не можете существовать и не должны существовать. Не важно, с кормчим или без, во свете или во тьме. Не важно.
Слуга стушевался, минуту просто смотрел на меня и ушел, не добавив больше ни слова. Я вернулся к своему излюбленному занятию: начал перебирать песчинки своей памяти, пытаясь понять, как и главное для чего я стал тем, кем стал. Шел три тысячи двадцатый год от первого падения, месяц Харандира. Месяц перемен. Моя память хранила все секунды прошедших тысячелетий. Тяжелый груз, невыносимо давящий на грудь. Когда-то я был обычным человеком... Когда-то, так бесконечно далеко и давно... Те дни кажутся сном... Помню первое падение: весь ужас и боль катастрофы в масштабе планеты. Помню, смерть поджидала нас всех... До сих пор не понятно, было ли известно кому-либо грядущее, либо ковчег был построен на всякий случай, но благодаря ему спаслись тысячи. Спустя 15 лет он выпустил из своих цепких лап толпу очумевших и растерянных людей. Перед нами был совершенно другой мир. От человеческих следов остались лишь крохи. Континенты поменяли свои очертания, города разрушены и развеяны. Всего 15 лет... Но, не смотря на это, выжившие начали обживать территорию вокруг ковчега, и как же мы были удивлены, когда выяснилось, что уже не одиноки в этом мире...
Ангелы... Так их прозвали. Хотя сходство между ними и Библейскими существами весьма отдаленное. Не так уж важно, как мы стали называть их, главное - их суть. Высокие и могучие существа, гуманоиды, но не похожие на людей. От крылатых за лигу веяло чужеродностью, они были чужды нашему миру. Став бичом выживших, нападая ночами на лагеря и охотничьи рейды, они уносили во тьму наших лучших людей. Тот, кто сопротивлялся - мгновенно умирал по необъяснимым и жутким причинам. Они владели странными силами... Лишь однажды одному поселению удалось убить ангела, после этого события сотни ангелов сровняли поселок с землей, не оставив ни одного выжившего.
Перелом наступил через пять лет - тогда не повезло мне. Я был в очередном рейде, когда на нас напали. Меня вырубили в самом начале. В ту ночь я дежурил в охране лагеря, борясь со сном, и, сжимая в руках бесценный калаш, я услышал звуки мерно взмахивающих крыльев в небе. Подняв глаза, я увидел трех ангелов. Грянул пронзительный и победный вой, и один из них камнем начал падать на меня. Я попытался выстрелить в него, но успел только вскинуть оружие, когда все покрыла тьма. Потом меня куда-то долго тащили, но сознание окончательно покинуло меня...
***
Шум крыльев заставил меня вздрогнуть. Не терплю, когда меня беспокоят в такое время, но это был очень влиятельный гость. Он влетел в зал через отверстие в потолке, достаточно широкое, чтобы он мог свободно спуститься. Приземлившись и удостоив меня легкого и гордого кивка, гость заговорил:
- Пусть путь твой будет ясен, Кормчий, - звучала в моей голове его ментальная речь. Меня всегда раздражала полная монотонность их разговора, но я не высказал своего недовольства.
- Попутного ветра тебе, служитель небес, - с теми же интонациями ответил я, - чем обязан такому визиту?
Ангел возвышался надо мной грозной громадой. Бледно-фиолетовая кожа и полное отсутствие рта на лице выдавали всю чуждость его происхождения. Он смотрел на меня своим немигающим взором, и в его глазах, полностью лишенных зрачков, ничего нельзя было прочесть так же, как и на каменном лице. Иногда мне казалось, что они больше машины, чем существа из плоти и крови, но стоило мне вспомнить их победный клич, как иллюзия теряла свою состоятельность. Никогда мне не понять их мотивов и целей... Никогда.
- Нам срочно нужен материал. Мы намерены его взять.
- Но сезон еще не кончился! Вы нарушаете условия!
- Не стоит спорить с теми, кому ты обязан, червь! Крыло решило. Мы забираем сто единиц!
Количество заставило меня выругаться сквозь зубы. Черт, и это тогда, когда дела идут хуже не куда. Сто единиц! Крылатый не стал слушать мои возражения, и расправив крылья просто улетел. Меня обдало тугой струей воздуха от взмахов его крыльев. Я не мог сделать ничего. Бессилие давило меня хуже удавки. Вся моя сила и могущество ничто по сравнению с ними. Я бы мог убить его, мог бы перебить и весь его отряд. Но их бы пришло сотни и тогда они не оставили бы тут и камня на камне. Они всегда так делали...
Резко встав, я двинулся в сторону двери, в этот момент дверь распахнулась, и на пороге появился Джар, мой слуга, секретарь и советник одновременно. В его глазах был страх, но внешне он держался неплохо.
-Господин. Ангелы напали, и унесли, по меньшей мере, сто человек.
-Хм. А что вы?
-Была паника. Но ни кто не вздумал напасть на них.
-Вы все правильно поступили, нападать на них безумие. Хм... Мне надо покинуть город, ангелы в ближайшее время не появятся. Так что без меня не пропадете, чти заветы и все будет в порядке. А теперь мне пора, - короткий всполох и вокруг меня уже не интерьер храма, а сухие пески Харанума, великой пустыни...
Когда-то здесь была моя родина, огромная страна с великой историей. Все поглотил песок. Три тысячи лет - немалый срок. Мне предстоял путь памяти до великих гор Дахаразди, которые представляли собой края огромной воронки, оставленной каменным кулаком Дахар - астероидом так же известным, как огненная луна. Он был причиной первого падения, оборвав текущий мировой порядок. Но еще рано вспоминать, надо идти. Сорвав с шеи уже бесполезный камень телепортации и кинув его в песок, я побрел на восток.
Через два дня я достиг оазиса, моей первой цели в этом пути. Напившись воды, я лег на песок и стал слушать. Понадобилось три минуты, чтобы настроится, и услышать голос земли. Песок показал мне пустоты в пяти десятках шагов к юго-западу и пяти метрах в глубину. Что ж, это проблема. Усилием воли, заставив пространство, корчится в муках, доставляя мне, необходимые вещи из хранилища образованного лоскутами лишнего пространства, кусочек в храме, кусочек в личной келье, кусочек в комнате стражи все вместе свернутые в тугой жгут искривленного вакуума, идеальный тайник. После упорной борьбы сопротивляющееся пространство сдалось, и мне под ноги упал увесистый сверток. Достав несколько разноцветных кристаллов, я причудливым узором выложил их на песке, в центр воткнул металлический стержень. Сев напротив него я закрыл глаза. Сатор встретил меня буйством красок и звуков. Зрение обострилось и охватило все окружающее пространство, в сознание хлынул поток образов и звуков - отголосков всего свершившегося и будущего. Иногда из этого потока можно вычленить, что-нибудь полезное, но меня сейчас это не интересовало. Захлопнув отверстие сферы отрицания, через которое проникала посторонняя информация, я стал настраиваться на фигуру. Почувствовав-услышав ток энергий в моей фигуре, я начал подпитывать ее преобразованной энергией Сатора. Песок напротив пришел в движение, образовывая воронку с центром над найденной мной пустотой. Он двигался все быстрей и быстрей пока не начал подниматься в воздух, в этот момент я перенаправил энергию через другие камни, песок мгновенно закапсулировался в невидимый кокон. Секунду поразмыслив, я отправил его на три дня в будущее. Думаю мне хватит этого времени.
Спустившись в новообразованную воронку, я обнаружил знакомую до боли крышку шлюза, это был ковчег. Сверхпрочная композитная сталь помутнела и вся покрылась коррозией. Входное реле, естественно, давно не работает, пришлось вскрывать вход грубой силой. Я безжалостно выгнул некогда непреступную диафрагму шлюза, и теперь она больше напоминала некий экзотический цветок. Не смотря на глубокую консервацию, здесь также ощущался тяжелый след прошедших тысячелетий. От капсул лифтов остались лишь полуистлевшие остовы, даже технологическая лестница сохранилась лишь от части. Я не стал доверяться ей и просто слевитировал вниз, до входного тамбура. По пути пересек хронораздел, и меня ожидала почти нетронутая тленом часть подземного города. Древняя автоматика, почувствовав близость человека, запустила до этого спящие системы. Включился неяркий свет, а громкоговорители после веков полной немоты вновь издавали звуки:
- Внимание, внимание, выключение хроноквантого поля консервации. Идет вывод реактора на рабочую мощность. Хронополе будет отключено через 5.. 4.. 3.. 2.. 1.. -мигнул свет, на секунду мне показалось что я лишился тела.
- Фазовый переход завершен. Потенциалы темпоральных полей выровнены. Реактор в норме. Продолжается процедура реконсервации. Разрешен доступ в основные зоны города - продолжал вещать бесстрастный голос машины. Массивные створки ворот дрогнули и неспешно раскрылись, оставляя меня наедине с городом Ной.
15 лет моей жизни прошли в нем. Ковчег...
Он был построен внутри идеально круглой полости диаметром несколько десятков километров. Тайна происхождения, как и полости, так и города до сих пор неизвестна. Огромный подземный город, практически абсолютно защищенный от внешнего воздействия, полностью автономный, питаемый от единого сверхмощного кваркового реактора. Город спасение, город жизнь. Темпоральные поля позволили сократить наше пребывание в нем со 150 лет, до каких то 15, они же и сохранили его до этого дня. Спустившись на монорельсе до основания города, я вошел в нулевые уровни, содержащие в себе сердце и легкие ковчега. Мимо проплывали огромные змеи кабелей, машинные залы регенератора воздуха, очистные и прочие жизненно важные органы. Все помещения были до отказа набитые техникой и электроникой. Создавалось впечатление что весь персонал и жители ненадолго покинули город и скоро вернуться. Казалось, что и не проходили все эти столетия после того как я покинул это место вместе с ними, что все как прежде. Но меня интересовало лишь одно место, системный терминал ИИ.
Через десять минут блужданий по техническим коридорам я достиг места назначения. Перед моим взором предстала бронированная дверь. Справа от неё располагался сенсорный замок, приложив к нему ладонь, я прочитал предупреждение - совпадение ниже 90%. Мда... Глупо было бы ожидать того, что рисунок ладони не изменится за столько лет. Поступил запрос пароля. Произнеся в слух кодовую фразу, я, наконец, добился того, что дверь с шипением отъехала в сторону.
В глубине помещения на силовых опорах плавал шар, от которого сложной паутиной выходили шлейфы проводов. Они тянулись по полу и уходили в консоли, стоящие вдоль стен. Вот он - святая святых, центральный мозг всего города. Перед ним стоял небольшой столик с терминалом управления, к нему я и подошел. Блестящий глаз камеры безмолвно взирал на меня из-под потолка. Я же, не отрывая от него взгляда, проговорил:
- Стас, очнись. Хватит уже придуриваться.
Внезапно ожили расположенные по периметру лазеры, проецируя подле меня голограмму. Передо мной стоял обычный человек, в джинсах и футболке, немного лукавый взгляд, при этом открытое и приветливое лицо. Я сам сделал его таким, сколько недель я провел над индивидуализацией? Уже и не помню. Между тем голограмма заговорила:
-Давно ты не посещал старого друга, ох давно. А ты за столько лет почти не изменился. Все тот же мрачный огонь в глазах, все та же стать в осанке. Не поделишься секретом?
-Тебе то зачем?
-Ну так, интересно же.
-Я что спросить-то хотел, что так долго молчал? Мог бы меня еще в тамбуре встретить, одному скучно весь этот путь проделывать.
-Да я хотел, чтоб ты прогулялся, подумал, повспоминал. Одному оно как-то спокойнее думается.
-Ага. Тебе это удалось.
Голограмма, по-стариковски крякнув, плюхнулась в кресло, жестом указав мне на стул напротив. Натурально вздохнув, он продолжил:
-Ну, рассказывай. Ты ведь не просто так сюда пришел?
-Мне нужно полное подключение. С мостом в подсознательную область.
-Ты же знаешь, это запрещено! Человеческое сознание не выдержит нагрузки.
-Вот именно! Человеческое...
Недоверчиво покосившись на меня и картинно закатив глаза, он ответил:
-Ну что ж, я тебя предупреждал... - пробормотал он, и исчез.
Мне осталось подойти к столу и взять лежащий там эмкан, надев его, я сел в кресло. В голове зазвучал голос Стаса:
- Настраиваем синхронизацию. Представь голубое море, теперь красный квадрат, радугу, хорошо, теперь мысленно повторяй за мной: "Ни один человек, который, подобно мне, вызывал самых злых из тех полуприрученных демонов, что живут в душах людей и ищут борьбы с ними, не может выйти из этого сражения невредимым."
Я повторил с ухмылкой, отметив эту цитату из трудов Фрейда. Стас старается даже теперь отговорить меня от этой затеи, не выйдет: я слишком долго ждал.
Наконец, это случилось. Я висел в пустоте и думал, что же делать дальше. Где-то далеко, на самой границе сознания, прозвучали слова Стаса:
-Удачи, друг.
Мне нужно за что-то уцепиться, найти точку опоры. Я потянулся к своей памяти, надеясь спровоцировать свое подсознание на активные действия. Вспышка. И голос матери зовущей меня из коридора:
-Сынок, к тебе пришли.
Открыв глаза, я спрыгнул с кровати и быстро оделся. Уже в коридоре, возле видеофона, я попытался дотянуться до него, блин, все еще не дорос. Ну, когда же, наконец, я буду большим? Пришлось взять рядом стоящий стул, встав на него, я как раз был наравне с экраном. Из него на меня глядело озорное лицо друга:
-Привет Олег! - он как всегда полным энергией голосом поприветствовал меня.
-Здорова, Стас. Ты че в такую рань? - мой голос особой энергией не отличался, все-таки 9 утра!
-Да брось ты! Всю жизнь так проспишь. Пошли гулять, погода класс! Искупаемся.
-Ладно, сейчас, - сказал я обреченно, нажимая кнопку отключения связи, - Мам! Я гулять!
Я не успел услышать ответ, мир вокруг рвало и корежило, меня резко выдернуло из воспоминаний. Свет померк, но вокруг был слышан многоголосый шепот, один из голосов упорно пытался прорваться к моему сознанию, он шептал:
-Зачем ты здесь? - это был женский голос, до боли знакомый голос. Что-то защемило в груди. Но я ответил спокойным уверенным голосом:
-Что бы отомстить.
-За что? - еще один женский голос. Новый приступ боли, сердце забилось быстрее, пересохло во рту. Это она...
-За вас - дрожащим голосом проговорил я.
-Не стоит жить ради мести, сынок, - теперь мужской голос. Отец...
-За всех людей. Ради всех.
-Ты поймешь... - хором проговорили они, - совсем скоро...
Я начал медленно проваливаться в неизвестность, с каждой секундой все ускоряясь и закручиваясь вокруг собственного центра тяжести. Неизвестно сколько продолжалось это падение, прежде чем новая вспышка повергла меня в пучину моей памяти.
Я никогда не видел столь пугающего неба. Огромная клякса несущегося на землю астероида, огненные росчерки адского дождя, порожденные бесчисленными осколками, входящими в плотные слои атмосферы. Кроваво-алый закат, и толпа обезумевших от страха людей. Всё вместе создавало ту непередаваемую картину безысходности и ужаса. Картину истинного Армагеддона. Мне было страшно, чудовищно страшно. Как и каждому из нас. Лифты Ковчега были уже совсем близко, они ездили с максимальной нагрузкой и на максимальной возможной скорости в тщетных попытках спасти всех. Но все иллюзии стирались, стоило оглянуться и увидеть многокилометровую очередь, а если после этого взглянуть наверх, то надежда угасала даже для тех, кто был в считанных метрах от шлюза.
Я не нашел ничего лучше чем прижаться к отцу в своей детской надежде обрести защиту. Он еще держался, как и подобает мужчине. Скорее всего, именно наше с матерью присутствие и сохраняло в нем последние капли мужества. Лифты были совсем близко. Мне были видны суровые лица людей в камуфляжной форме, в спешке запихивающих туда перепуганных гражданских, мне показалось, что я видел, как за закрывающейся дверью второго лифта промелькнула оранжевая куртка Стаса. Где-то позади за спиной послышались дикие крики людей вносящих свой вклад в общую сумятицу, за ними последовали резкие выкрики приказов, и почти сразу треск автоматных очередей. И по всюду плач, крик, безумие и страх. Я навсегда запомню этот запах - запах страха.
В этот момент чьи-то сильные руки схватили меня и запихали в уже почти до отказа набитый лифт. Решетчатая дверь сразу же в спешке захлопнулась, и лифт ухнул вниз. Я что-то кричал и ломился в створку подъемника. Последние кадры, что я видел перед падением было заплаканное лицо мамы и отца успокаивающе обнимавшего ее. Его губы шептали: "Живи сын, живи. Господи спаси и сохрани..."
Потом мы скрылись за перекрытиями, как раз в этот момент чудовищный удар потряс землю. Сквозь прорезь закрывающихся створок прорезался резкий свет, затмивший дневное светило. Нас отчаянно трясло, сила катаклизма ощущалась даже через десяток бронированных переборок. Судорожно мерцали лампы аварийного освящения, с громким скрежетом и грохотом рухнул вниз третий лифт, спускавшийся следом за нами. Крики умирающих людей утонули в какофонии звуков разыгравшейся катастрофы. Страх затопил мое сознание, страх и горечь потери.
И я кричал, даже после того как видение прекратилось. Оно распалось в клочья, разорванное безумным вихрем. Вокруг с бешеной скоростью крутились люди, события и картины моей памяти сливаясь в монотонное мельтешение, все глубже и глубже погружая меня в глубины полного хаоса.
-Темные времена настали хозяин...
-Пошли гулять, погода класс! Искупаемся
-Живи сын... живи...
-Олег, я не меньше тебя люблю ее, но все же ты ее больше достоин. Счастья вам. А мне завтра предстоит идти в первом рейде на поверхность.
-Удачи тебе, друг...
Это был последний мой разговор со Стасом. Удача ему не помогла. Из первой группы вернулся лишь один человек, и тот был обезумевшим от страха. Он так и умер в бреду, рассказывая страшные истории про крылатых демонов. После того дня я провел несколько месяцев в изоляции, восстанавливая его эмоциональную матрицу в памяти центрального ИИ...
-Любимый, обещай что, когда ты вернешься, мы поженимся.
-Обещаю...
Я помню... И не забуду... Никогда... На следующий день она погибла, вместе с деревней что осмелилась убить ангела. Я ничего не мог сделать. Меня не было рядом. Ангелы! Они забрали у меня все! Ненавижу! Ненавижу. Ненавижу...
Ярость. Гнев. Эти чувства затопили сознание, окрасив вихрь в багровые тона. Призраки в ужасе ринулись прочь...
-Остановись сын!
-Олег не надо!
-Да! Да! Больше, больше!
-Ты всегда был нашим... Всегда...
-Червь!
Мое сознание расползалось, размывалось как акварельный рисунок, упавший в воду. Еще немного - и я сам утону в пучине собственного разума. Начал собирать разрозненные нити своего эго в единый комок, пытаясь подчинить бушующий поток: но было уже слишком поздно. Вдруг я осознал себя стоящим на коленях в кругу ангелов. Под ногами спекшийся до состояния стекла песок, руки были в крови, в собственной крови, сочащейся из проломленной головы. Я плохо соображал, что творится вокруг. Передо мной стоял человек, и он говорил. Его слова, как тысячи молотов, ударяли по моему разуму, вызывая волны боли.
-Оставьте его. Он нам пригодится, в нем есть сила, - говоривший взглянул на меня полными презрения глазами, - Послушай червь, и хорошенько подумай над моими словами. Ты силен, к тому же потерял больше, чем может выдержать любой из твоего племени. Я дам тебе силу. Ты будешь вести всех, кто остался, как стадо животных. Ты будешь еще сильней. Но твоей силы не хватит, чтобы избавится от нас, а мы рано или поздно придем и заберем то, что нам нужно. Ты будешь биться в клетке своей беспомощности, не в силах даже умереть. Такова кара вашему грязному отродью. Вам давали шанс исправиться, но вы не вняли. Теперь ваше время пришло. Посмотри на них! - указал он мне куда-то за спину. Меня грубо повернули в ту сторону. Там стояла кучка перепуганных и от этого сбившихся в стаю людей. Все перемазанные смесью крови и грязи, практически голые и израненные. Мало кто из них сохранил хоть каплю разума. Многие валялись на земле и бились в истерике.
-Посмотри на них, стадо грязных животных. Где ваша гордость? Где вся ваша спесь?! Вы мнили себя царями природы? Вы ничто без вашей техники. Чем она помогла вам? Спастись? Смотри же червь, смотри!
Ангелы хватали людей, кидали их на что-то, похожее на алтарь, и кромсали дико вопящие тела здоровенными уродливыми тесаками. От умирающих людей в воздух поднималось слабо светящее облако и, сливаясь с другими такими же, улетало дальше в воздух. Перед алтарем лежал огромный красный кристаллический камень, где-то обгоревший, где-то даже подплавленный. В некоторых местах еще остались куски каменного панциря, и я понял, это тот самый астероид упавший полтора века назад. Он размеренно пульсировал легким внутренним свечением, и над ним висела огромная туча, в которую и вливались эти эманации человеческих страданий. Она медленно кружилась. Иногда из-за каких-то неизвестных сил вся туча сотрясалась в конвульсиях, тогда внутри нее возникали вспышки очень похожие на зарождающиеся молнии, от чего она еще больше напоминала тучу... Грозовую.
-Жаль, что ты этого всего не запомнишь, очень жаль, - продолжал человек, - несите его к Дахар.
Загадочная сила подняла меня в воздух, и тугая волна толкнула меня к камню. Из тучи вытянулось призрачное щупальце, которое, подхватив меня, вздернуло к небесам. Я висел в десяти метрах от земли, точно над камнем в самом центре тучи. Ветер трепал мои слипшиеся от крови волосы. Дьявольский туман своими ложноножками избавлял меня от остатков одежды. Постепенно я переставал ориентироваться в происходящем вокруг меня, по телу разливались отупение и безразличие. Безразлично я взирал на то, как ангелы вокруг камня расставляют пятерых людей. С высоты было видно, что они стояли на лучах гигантской пентаграммы. В голове промелькнула мысль - беднягам осталось жить от силы пару минут. Я не узнавал себя, своих мыслей. Подобные размышления обязаны были породить во мне страх, жалость, гнев, да все что угодно, но только не это холодное безразличие. Сил не осталось даже для страха. Я молча висел, покорно ожидая своей участи. В этой ситуации я ничего не могу сделать, даже последний путь к отступлению - и тот отрезан.
В этот момент в голове зародился едва слышный монотонный голос, еще больше затуманивающий сознание. Сила и ярость шепота нарастала, теперь это не еле внятное бормотание, а четкое и ритмичное песнопение на неизвестном мне древнем языке. Откуда пришло это знание? Я не знал, да и не хотел знать. Поющих становилось все больше, мелодия сложнее и жестче, сотни голосов, на распев читающие слова силы гремели в моем сознании. Окружающие пространство выло, раздираемое бушующей мощью. На самом пике, под резкий выкрик всех поющих, ангелы короткими отточенными взмахами перерезали жертвам горло. Кровь вспыхивала, едва касаясь земли внутри пентаграммы, воздух кипел от витавшей в нем энергии, ранее едва заметные линии ритуального рисунка ярко светились. Туча пришла в движение, превращаясь в вихрь, я чувствовал, как с каждым ударом сердца моё тело исчезает, сдирается миллиметровыми слоями, сначала кожа, потом пришел черед мышцам и костям, а вместе с тем пришла боль. Невыносимая боль заставляющая мой рот искривится в диком вопле. И я кричал, пока мне еще было чем. Это хотя бы немного помогало. Вскоре мой вопль оборвался, и единственная мысль, посетившая меня в тот момент: почему я еще не умер? Смерть стала желанным избавлением, как вода для умирающего от жажды. Впрочем, боги услышали мои молитвы, и я канул в небытие.
***
Очнулся я от испуганного голоса Стаса:
-Олег очнись! Не вздумай умирать, зараза. Черт! Очнись же!!!
С большим трудом открыв глаза, я попытался встать. Это было моей большой ошибкой, ноги не удержали вес моего тела, и я рухнул. Меня колотило: тело билось в ознобе, слабость была в каждой клетке. Бунтующий организм никак не хотел подчиниться моей воле. К горлу подступал неумолимый и мерзкий комок. Спазмы сжали желудок, и меня вырвало прямо на пол. Через несколько долгих, томительных минут я на негнущихся ногах поднялся и упал в кресло. Вытерев со лба холодный липкий пот, я непослушными губами сказал испуганному Стасу, что все в порядке.
-Ну, ты меня и напугал приятель!
-Я же сказал - все будет нормально.
-Ты дергался и вопил как резанный. Сердечные ритмы и давление просто зашкаливали. Мне пришлось резко вырубить тебя из контакта.
-Спасибо за заботу Стас, ты мне очень помог. Я получил то, за чем пришел.
-Рад был помочь. Ну и? Снова уходишь?
Я кивнул, сил на что-то большее уже не было. Пару секунд сидели молча. Стас, поджав губы, встал и первым нарушил затянувшееся молчание:
-До встречи друг. Надеюсь, до скорой...
Я снова молча кивнул, и вышел. В дверях обернулся, Стас с задумчивым видом смотрел мне в след. Наши глаза встретились, слова были лишними, взгляды сказали друг другу больше. Обратный путь, как обычно, занял гораздо меньше времени. Пока ехал в вагоне монорельса, практически полностью восстановился. Молча наблюдая за проплывающим внизу городом, я допивал третью бутылку воды. Итак, значит, я был прав. Дахаразди. Что ж, быть по сему, только прежде мне еще предстоит посетить кое-кого.
Мой путь лежит в сторону города-оазиса Зиаста. Через семь долгих дней оазис встретил меня буйством зелени, после унылой пустыни казавшийся чудом. Город жил своей жизнью, шумел на все голоса, уличные торговцы громко привлекали покупателей. Я шел, точно зная, что нужный мне человек последние сто лет проживает в жилом квартале этого небольшого перевалочного городка. Мимо проплывали унылые кривые улочки местных трущоб, помпезные площади в районах местной знати и вот, наконец, вполне себе чистые и аккуратные проулки спального района Зиаста. По двору с веселыми криками и заливистым смехом бегала задорная детвора. Я остановил одного мальчугана, показавшегося мне наиболее смышленым. Достал из кошелька серебряную монетку, и, держа ее в руке, спросил:
-Не знаешь ли ты, где живет почтенный старец Хастаб?
У мальчишки при виде столь щедрого вознаграждения загорелись глаза. Он показал мне в сторону одинокого старого дома и затараторил:
-Там живет старик Хастаб, вам туда надо!
Потрепав его по волосам, я отдал ему монетку. Схватив ее, мальчуган пробормотал слова благодарности и убежал, держа свою награду как знамя. Он громко окликнул своих друзей, дразня вожделенной монетой. Я не стал наблюдать за их чистой, незамутненной пока радостью и двинул в указанном направлении. Негромко постучал в ветхую дверь, за которой через некоторые мгновения раздались шаркающие шаги. Без лишних слов хозяин отворил, секунду вглядывался в мои глаза и пробормотал:
-Я давно ждал тебя мой юный ученик.
-Простите, что заставил вас ждать, учитель, - сказал я с почтением.
-Заходи, не стой в дверях.
Я прошел в его простую, но уютную обитель. Со временем моего последнего посещения мало что изменилось в этом доме, а ведь прошло почти столетие. Мой учитель, это первый человек которого я помню после того эпизода в Дахаразди. Он помогал мне освоить ту силу, что дали мне ангелы. За все три тысячелетия, что прошли с той поры, он ни на йоту не изменился. Вся та же согнутая годами спина, все те же седые редкие волосы до плеч и куцая бородка.
-Что привело тебя в мой скромный дом?
-Я выяснил, что сотворили со мной ангелы, учитель. А так же, где находится их источник.
Учитель пристально осмотрел меня, на секунду потупил взор, задумавшись. Я знал эту позу, она означала, что он готов внимательно меня выслушать. И я, как можно подробнее, пересказал ему события последних дней. Хастаб задумчиво почмокал, чему-то улыбнулся и, закрыв глаза, надолго замолчал. Я терпеливо ждал решения человека, который был старше меня почти в два раза. Секунды неумолимо перетекали в минуты, и когда истекло их пять, старец заговорил:
-Интересную историю ты мне поведал, много вопросов рождает она. А ответы ты найдешь только там, и судьба твоя туда и ведет.
-Я знаю, учитель.
-Немедля отправляйся туда. Тебе хватит сил попасть туда напрямую. Там все решится.
У старика была неисправимая привычка говорить загадками, и в этот раз он не изменил ей, но я за все столетия, проведенные с ним, привык к его причудам. С одной стороны отправится прямо в логово к врагу будет безрассудством, но учитель велит идти - значит надо идти. Я еще немного посидел, но старец так свирепо на меня глянул, что я больше не решился задерживаться. Лишь хлопок на месте исчезнувшего тела был моим прощанием.
Сознание снова вернулось ко мне у подножия гор Дахаразди. Я, оглядев все их с основания до ледяных верхушек, решил не утруждать себя утомительным переходом. Тем более, после посещения Ковчега я чувствовал в себе море силы. Я прыгнул еще раз, чтобы очутиться уже на вершине. Что-то не пускало меня дальше, пришлось спускаться на своих двоих. С этой стороны горы оказались не столь крутыми, и спуск не составил проблем. Еще с вершины я узрел темную тучу, обозначающую местонахождения Дахар. Следуя этому ориентиру, я уже к вечеру достиг стеклянной пустыни.
Этой суровой и безжизненной местностью полностью владела тишина, и даже ужасная туча над огромным красным камнем казалась ленивой и сонной. Я у цели: вокруг никого - ни ангелов, ни того человека. Я обошел светящийся внутренним светом камень и наткнулся только на алтарь, обагренный сравнительно свежей кровью. Вот какая участь последовала для той сотни, что они забрали в самом начале этой седмицы. Неистовая ярость снова овладела моим разумом, словно и не было того спокойствия, приобретенного за многие тысячелетия. В гневе я разнес этот алтарь на атомы, и даже их распылил на более мелкие частицы. Попытался разнести Дахар, источник всех бед, но он будто не принадлежал этому миру, и на все мои неистовые наскоки отвечал лишь спокойным непоколебимым покоем.
-Да! Больше. Гнев твоя сила, кормчий, - словно гром средь ясного неба раздалось за спиной. Я резко оглянулся. Но кроме теней и ветра там не было ничего. Но вдруг тень от стеклянного сталагмита затрепыхалась, обрела объем и выросла, чтобы, лопнув высвободить из своих цепких лап человека. За тридцать веков я не забыл это лицо, лицо небрежно говорящего:
-Червь! - точно прочитав мои мысли, крикнул человек. Я кинулся, было скрутить его, порвать его, сжечь. Но все мои попытки уходили в никуда, тогда я ринулся на него с голыми руками с горячим желанием порвать ему глотку. Но лишь с размаху натолкнулся на невидимую преграду. Ненавистного мне человека лишь забавляла данная ситуация.
-О, я вижу, ты страшно зол на меня. Но все же советую умерить свой пыл. Мы оба знаем, что ты не в силах справится со мной - твоя сила это часть моей. Так что давай просто поговорим, - он подошел к той тени из которой только что появился и, наклонившись, поднял ее словно черную тряпку, небрежным жестов встряхнул и поставил на землю небольшой табурет сотканный из тьмы.
-Я знаю, что у тебя много вопросов, - сказал он садясь. По его лицу пробежала еле заметная тень, изменяя его, теперь передо мной сидел совсем другой человек, взирая на меня скорбным усталым взглядом.
-Ты! - от удивления у меня даже слегка подкосились ноги.
-И только что их стало гораздо больше, - невозмутимо продолжил мой собеседник.
-Ты все это время водил меня за нос! - с чувством выпалил я, при этом я начал ходить туда-сюда в метаниях, словно тигр в клетке.
-Поверь, так было нужно, мой ученик. Я хочу, чтобы ты меня выслушал. Я стар, я жил слишком много, больше, чем способен перенести человек. Такова моя кара. Когда я худо-бедно прожил первое тысячелетия, и уже было отчаялся найти покой, они нашли меня. Без меня они лишь тени, первые дети творца. Ты знаешь, не такие уж они и добрые, впрочем, так же как и он сам. Лишь его сын был добр, безмерно. Вот этими руками, - он выразительно поднял, и с отвращением посмотрел на них, - я убил бога, в ту ночь на Голгофе они обагрились его кровью. Перед те,м как моя пика остановила биение его сердца, он прошептал мне: "Прости". С тех самых пор мне не было покоя, все-таки, это страшно - наказание бессмертием. Первый век я совершенно ошалело прожигал ставшую бесконечной жизнь. Но время бежало, умирали мои друзья, дети, любимые. В моей жизни больше не оставалось места для смысла. Я столько раз пытался убить себя, и все для того, чтобы на следующий день снова очнуться. И в один из таких дней они нашли меня, и дали мне новый смысл, - он на минуту замолчал, вспоминая, - Они дали мне некую силу, и с ее помощью я стал тайно править человеческими сердцами, я распространял порок, склонял людей к греху. О, сколько имен мне только не давали. Я ненавидел сам себя, я проклинал тот день, когда убил его. И, в конце концов, под напором человеческих грехов пала та стена, данная вам Иисусом ценой собственной гибели. И тогда они смогли придти. Оголодавшие, потерявшие свою цель без его чуткого руководства. Ангелы, да, как они пировали. Я надеялся, что творец увидит сотворенное мной зло, и в гневе уничтожит меня. Но ему все равно. Он покинул этот мир, бросил свою надоевшую игрушку, оставив своих детей без присмотра. Но я ожидал такого исхода: еще давно выбрал тебя. Я выторговал у ангелов право спасти многих, я построил ковчег, и все ради тебя, мой друг.
-Ты мне не друг! - рявкнул я, - ты столько забрал у меня, моих родителей, Стаса, мою любовь.
По бессмертному легионеру снова прошла темная волна, меняя его.
-Ты не прав, я был твоим другом, - тихо проговорил Стас, глядя в пол. Я ошалело смотрел, только лишь сейчас я заметил сходства всех трех его личностей, это был один и тот же человек, только в разных возрастах. Вся моя жизнь лишь театр. Он превратил его в ничто. - Я был твоим другом, Олег, я всегда был рядом. Потом я ушел, и я также безмерно любил Анну. Но так было нужно, Олег. Так было нужно. В тебе много ненависти, а ненависть меняет мир. И я думаю, ты знаешь, как его изменить.
Стас с бесконечной надеждой посмотрел на меня, потом на камень.
-Сейчас они спят, насытившись очередной порцией душ. Они скопили много силы, возьми ее.
Я долго стоял не в силах решиться. Буря чувств боролась во мне. Но вскоре я потянулся к Сатору, сознание расширилось, в уши ударила какофония звуков вселенной. Я сознанием потянулся к Дахар, схватил за невидимую нить и стал тянуть за нее, распутывая мерзкий комок. Ангелы будто почувствовали неладное, они тысячами призрачных силуэтов ринулись наружу. Но было слишком поздно, некоторые еще успевали получить физическую форму, но прочих сдуло сразу. Остальных начало затягивать обратно в тускнеющий на глазах камень. Они цеплялись за неровную поверхность. Тогда неумолимая сила стала сдирать их плоть, которая на глазах стала превращаться в пепел. Через минуту все кончилось. Лишь черный камень стоял посреди мертвой пустыни.
-Вот и все, теперь ты в силах. Прости меня.
Я глянул на этого раздавленного жизнью человека. Разом увидел его путь, ту ночь, когда он, будучи римским легионером, убивал осужденных на горе под Иерусалимом. Тот день, когда он встретил ангелов, и ночь падения. Я прочел все. Его мысли, его горе, его радость.
-Прощай, Лонгинус.
И мир свернулся в точку, скомкался, словно ненужная бумага, в комок сингулярности. Этот мир больше не имеет права существовать. Я создам новый, где Лонгинус не встретит ангелов, где не будет ужаса падения. Где не будет места мне - богу, рожденному ненавистью. Я могучим жестом снова расправил лист творения. И вошел в новый старый мир.
Это была комната в безызвестном мне, постоялом дворе. За стенами жил своей жизнью девятьсот восемьдесят третий год от рождества Христова. В центре, на кресле в пьяном сне валялся человек. Я вгляделся в него, то же самое лицо, что так недружелюбно встретило меня в мой первый визит к ангелам. Лицо повзрослевшего Стаса.
-Вставай, - негромко сказал я, но этого было достаточно, чтобы человек проснулся. Он встрепыхнулся очухиваясь. Но тут же успокоился.
-Ты пришел, - хриплым с похмелья голосом протянул он, - я ждал тебя, господи милостивый, - он, не вставая, рухнул на колени, держа в руке деревянный крест.
-Ты прощен.
-Спасибо господи! Да святится имя твое...
И он рухнул замертво с улыбкой на лице, так и не успев дочитать молитву. Спи. Ты причинил слишком много зла, больше чем может просто человек. Ты заслуживаешь забвения. Спи, верный солдат империи, кто ж знал, что так случится.
Больше мне нечего делать в этом пласте времени. И я пошел сквозь эпохи, мимо пролетали века войн, мира, процветания, и упадка. Пал Рим, на его руинах строились новые государства. Но и они со временем рассыпались. Я видел, как сталь постепенно вытеснялась порохом. А на место пороха пришел атом. Видел, как мир менялся, оставаясь все тем же в своем противоречии. И вдруг я остановился, достигнув нужной мне точки.
Присел на пустующую лавочку, наслаждаясь давно потерянным утром 2031 года. Летние птахи беззаботно щебетали свои песни, радуясь теплу нового дня. В остальном было тихо, еще слишком рано для городской суеты. Вот вынырнул из-за поворота маленький Стас, вот он в припрыжку добежал до подъезда. Несколько минут о чем-то болтал со мной, после чего я вышел, как всегда не выспавшийся и слишком серьезный в отличие от энергичного Стаса. Он что-то рассказывал мне, помогая себе жестикуляцией, и незаметно увлекал меня куда-то в сторону водохранилища.
Я улыбнулся, теперь у них все будет хорошо. Я снова потянулся к еще одному человеку, и вошел в ее комнату. Маленькая Анна еще спала, безмятежно посапывая в своей кровати в нескольких кварталах от двух мальчиков друзей. Я с любовью поправил ей одеяло и бесплотным призраком прошел на кухню, где хлопотала ее мать. Боже мой, как они похожи. Я минуту любовался, но вскоре тоже покинул их. Я думаю - я найду ее в будущем, когда подрасту. Обязательно. А сейчас...
Я слился с космосом, растворился в нем. Теперь я знал все, ответы появлялись одновременно с вопросами. Бог, ты не ушел, ты стал плотью этого мира, ты стал холстом, на котором сам же и рисовал все сущее. И израсходовал себя полностью без остатка, растворился в бесчисленных расстояниях своего творения. Я прикоснулся к твоему теплу, и понял, что там мне самое место, лишь оно сможет исцелить мою искромсанную душу...