Чеширка : другие произведения.

В семье не без урода

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Аня Ореховская - очень неприятный человек. Возможно, дело в том, что она и не человек вовсе...


   В семье не без урода
   25 февраля. Бессонница
  
   КИРИЛЛ
   Нет. Спать нельзя. Нельзя!
   - Я не сплю, - глухо бормочет парень.
   Они знают, где ты.
   - Я тоже знаю, где они.
   Дрожащий палец указывает на темную бесформенную груду.
   Нет, не там. Они за дверью. Слушают. Ждут, когда ты уснешь.
   - И что тогда?
   Сам знаешь. Укол.
   - Нет!
   Ужасно, ужасно болит голова. Укол снимет боль, но тогда они смогут делать с тобой все, что захотят. Они раскроят твой череп, и вынут мозг, они достанут еще живое сердце, и оно будет биться в их руках... А знаете ли вы, что, если размотать человеческие кишки, они растянутся почти на пять метров?
   - НЕТ!
   Он бросается на дверь, та содрогается от удара, но не поддается. В глазах темнеет. Он бьет изо всех сил кулаками по металлу, на губах пузырится слюна и кровь, а они стоят и слушают... и ждут...
   - Я не сплю!
  
   АНЯ
   Где-то неподалеку, может, в соседнем доме - взрыв боли. Аня морщится и трет лоб. Три часа ночи, пора бы и спать, но какой студент будет делать домашку днем, если можно засесть за нее после полуночи?
   И еще надо выбрать подарок Вике. Меньше чем через неделю маленькой кровопийце исполняется тринадцать. Что дарить младшей сестре на пороге переходного возраста?
   Девушка отодвинула в сторону учебники, пощелкала мышкой. Сделать заказ он-лайн проще. Он-лайн теперь всё проще, да только вот жить почему-то от этого не легче.
   Мягкие игрушки... Нет, обидится еще. Косметика? А вдруг с цветом не угадаешь?
   Вика обожает кошек. Вот, есть зеркало в форме свернувшегося клубком котенка. Пойдет? Без разницы, конечно, Аня никогда не умела выбирать подарки, но младшая сумеет хотя бы сделать вид, что ей понравилось.
   Завибрировал телефон, настроенный на беззвучный режим. Аня покосилась на экран, тихонько вздохнула - конечно, кто еще станет ей звонить в такое время. Но жужжание раздражало, а если сбросить вызов сейчас - потом придется объясняться... Она прижала трубку плечом к уху, вводя своё имя в форме заказов: "Ореховская Анна Евгеньевна".
   - Привет, Стас.
   - Привет. Не спишь?
   - Не сплю.
   - Уже или еще?
   - Вообще, - хмыкнула Аня. - Из принципа.
   - Уж не вампир ли ты часом?
   - Увы, нет.
   Она абсолютна честна: иногда хочется порвать кому-нибудь глотку, да так, чтобы не оказаться за решеткой. Можно попросить отца или брата, но ощущения уже не те.
   - Приедешь завтра?
   Аня не хочет. Или хочет? Конечно, время, потраченное на дорогу ей никто не возместит... Но Стас всегда так жизнерадостен! Его эмоции - настоящее праздничное блюдо. Значит...
   - Приеду. Сразу после пар. У меня завтра пять, но с последней я уйду.
   - Ай-яй-яй, - дразнит парень. - Тебе должно быть стыдно.
   - Мне стыдно. Очень. Но тут, знаешь, как мыши, которые плакали, кололись, но продолжали жрать кактус.
   - Так это я кактус?
   - Нет, - разговор надоел. - Всё, я спать. До завтра.
   - Сладких снов.
   Аня вернулась к сайту - зеркальце обещают доставить в течение трёх дней. Свежо предание, да верится с трудом. Только бы к дню рождения успеть.
   Посмотрела на учебники - в принципе, если решила уйти с пятой пары, то и на четвертую можно забить... Никто её не хватится, а если и так - вряд ли расстроятся.
   Хотя, с другой стороны - размышляла Аня, забираясь под плед, - люди очень странные существа. Они умудряются всерьез привязываться к таким, как она, как её братья и сестры...
   К вампирам.
  
   27 февраля. Семья.
   АНЯ
   Аня проснулась от того, что замерзла - конечно, Стас во сне забрал себе всё одеяло и закутался в него, так что видно было только светлую стриженную макушку. Она постаралась стянуть с парня одеяло, но тот буркнул что-то и укутался еще сильнее. Можно было в отместку спихнуть его с дивана, благо, спал Стас у края, но... тогда ведь он проснется. Ореховская хотела оттянуть этот момент, как только возможно - она осторожно перелезла через парня, подобрала с пола огромный пушистый халат и пошлепала на кухню, на ходу влезая в рукава.
   Небо было низкое, серое, затянутое облаками, будто набухшее от влаги. Дождь или снег? Или и то и другое?
   Засвистел чайник, Аня заварила чай и села на мягкий уголок, подобрав под себя ноги. Хорошо так было сидеть в этой маленькой квартире, молчаливой и по-утреннему зябкой, держать в руках кружку крепкого чая и смотреть в окно на пробуждающийся город. Напротив дома был пустырь, где уже несколько лет торчали сваи, но строительство застопорилось. Поэтому здесь было так тихо и спокойно - передышка посреди обычно шумной жизни. Поэтому Аня так любила приезжать к Стасу.
   Ему снилось что-то бессмысленное и путаное, но, несомненно, приятное. Аня ясно чувствовала эти эмоции, жадно впитывала их, забыв про чай. После озлобленной, уставшей, больной, раздраженной и отчаявшейся человеческой массы, с которой девушка встречалась ежедневно, это был настоящий пир. Девушка дышала глубоко и ровно, щеки порозовели, а на губах невольно мелькнула улыбка. Если бы все были такие, как Стас...
   Каждую встречу она высушивала его дочиста, потом парень весь день спал на ходу, а сам ничего не понимал, и только шутил, что мол, Аня его заездила. Она в ответ рассказала ему о марах - духах, что по ночам "катались" на лошадях, а могли и человека замучить.
   Аня марой не была, но ей не нужно было запускать в человека клыки, как прочей родне; достаточно одного прикосновения, чтобы вытянуть жизненную силу, содержащуюся в эмоциях и чувствах - чтобы от живого существа осталось трясущееся желе. Вообще, наверное, именно энергетические вампиры придумали free hugs - сколько пищи!
   И все бы было хорошо (трижды в день здороваться за руку, или просто проехаться в метро в час пик), да только "вкус" жизненной силы зависит от эмоций. Веселье, нежность и умиротворение питательны и ароматны, уверенность и гордость напитают на два-три дня, от скуки или раздражения почувствуешь себя хуже, а злостью можно и вовсе отравиться. И Аня точно знала, что для большинства людей стакан наполовину пуст. Требовалось найти нескольких постоянных доноров, чтобы не пришлось сидеть на диете: таким кормильцем был Стас, две однокурсницы и весьма энергичный профессор.
   Но и это было бы не самой большой бедой, в конце концов, людей на свете много, кое-как прокормиться можно. Проблемой была неспособность окончательно закрыться от всех потоков эмоций, источаемых людьми непрестанно, даже во сне. С возрастом Аня понемногу училась глушить ненужные "невкусные" и "ядовитые" силы, но и её способности тоже росли, область влияния расширялась, и теперь ностальгические страдания какой-нибудь пенсионерки в соседнем дворе вызывали у Ани приступ меланхолии и зубной боли. Стоит ли удивляться, что вторая дочь Ореховских была пессимисткой и не самым приятным в общении человеком? Но родственники отчего-то девушку любили. Вампиры тоже подвержены парадоксам.
  
   Аня допила чай, сделал попытку навести порядок в холостяцкой квартире, устала, махнула рукой, выпила чашку кофе (разнообразия ради), поцеловала спящего Стаса и ушла, закрыв дверь на один поворот ключа. Парень настаивал на том, что его закрывать вообще не надо - дескать, кому оно надо, в его квартире взять нечего. Аня кивала, соглашаясь, но все равно делала по-своему. И все довольны.
  
   Дома её ждали только младшие - брат и сестра. Они с увлечением планировали меню на День Рождения.
   - Где родители?
   - Они сказали, что мы у них вот где сидим, - брат ребром ладони показал, где они сидят у родителей. - Смылись на выходные в дом отдыха.
   - Дома надо чаще ночевать, - недовольно бросила Вика.
   - Да, да...
   Аня задержалась на секунду, глядя на перечеркнутый и заново переписанный список блюд.
   - Мы собираемся кормить сборную по хоккею?
   - Аня, гостей будет много.
   - Среди них будут люди? Бифштекс с кровью... Кровавая Мэри безалкогольная... не похоже. Поставьте просто кулеры с разными группами крови, да и все.
   - Должно же быть красиво!
   - Разноцветные кулеры.
   Аня оставила младших развлекаться, сама пошла на кухню. Те из вампирских семей, которым приходилось принимать дома людей, обычно держали кровь и концентраты в самом дальнем углу холодильника, в упаковках из-под сока, да еще и загороженные прочей едой для маскировки. Ореховским такая проблема не грозила. Старые семейства, которых можно было назвать аристократией, в большинстве своем не нуждались в иных контактах с людьми, кроме, конечно отношений пищевой цепи. Только молодые отпрыски, в силу необходимости, общались с прочими в учебных заведениях и порой заводили дружбу. Легкую, ни к чему не обязывающую, вносящую приятное разнообразие. Аня и в этом случае была исключением, но на неё смотрели сквозь пальцы - питаться от своих девушка не могла, так что волей-неволей приходилось тесно общаться с людьми.
   Она внимательно изучила холодильник, достала йогурт, и открыла упаковку шоколадного печенья. Едой едой, а вампирам не чужды и простые человеческие радости. Отец, например, продал бы душу (если бы у него таковая имелась), за зажаренного до хрустящей корочки гуся. Поэтому раз в месяц они обязательно собирались на семейный ужин, состоявший из гуся, яблок и шоколада - птицу ел только отец, остальные предпочитали что-нибудь полегче.
   Девушка устроилась с книжкой за столом, но ей помешал Паша.
   - Ты с человеком будешь?
   - Где?
   По отсутствующему взгляду, брат понял, что Аня напрочь забыла содержание разговора. Вздохнул.
   - На Дне рождения Вики. Стас придет?
   - Я похожа на дуру? - недовольно отозвалась Аня и снова уткнулась в книжку.
   - И не только похожа, не беспокойся.... О-о, прекрати!
   Аня недавно поняла, что может не только забирать чувства людей, но и передавать их другим - и вывалила на брата все, что подцепила, стоя в пробке у переезда. Вампира скрутило так, что любо-дорого глядеть. Увы, эффект проходил быстро, и вскоре Павел уже отдышался и приобрел нормальный цвет лица вместо мертвенно-зеленого. Достал из холодильника бутылочку крови, взболтал, понюхал, сделал глоток.
   - Что-то уже не очень. Надо обновить запасы.
   Аня закрыла книгу. Когда младшие жаждут общения, от них так просто не отделаешься. Нужно просто с честью вынести это испытание.
   - Напиши список, я закажу.
   - Я могу и сам...
   - Нет, не можешь, - осадила его сестра. - Мал еще.
   - Но отец ничего не узнает.
   - Я ему расскажу, будь уверен.
   Павел возмущенно фыркнул, допил кровь и бросил бутылку в мусорное ведро.
   - Нет у тебя сердца!
   - А у тебя совести.
   Для себя Аня отметила, что на время отсутствия родителей нужно будет получше следить за братом, и ночевать дома. Мальчишке было пятнадцать, до разрешения на свободную охоту еще долгих десять лет, а ему уже неймется, и он не понимает, почему ему не разрешают самому выбирать жертву. Живая дичь дозволена только дома, под присмотром главы семьи. Ничего, когда подрастет, он поймет, насколько разумны и необходимы эти законы, если вампиры хотят жить спокойно, не опасаясь костров и кольев. Аня задумчиво посмотрела на череп Ивана Ореховского, пра-пра-пра-пра-дедушки, основателя династии. Череп был помещен в хрустальный шар на почетном месте, так, чтобы все могли обозреть останки уважаемого предка. Этот предок любил поводить охотников за нос, и ему успешно удавалось дразнить их в течение более чем трёхсот лет... пока он не высушил чумного крестьянина и не скончался от болезни. Так что череп, помимо прочего, напоминал молодым и о тщательном отборе продуктов питания.
  
   КИРИЛЛ
   После приступа прошли почти сутки, поэтому он чувствовал себя почти нормально. Только сильно болела поясница - похоже, кое-кто опять промахнулся, делая укол.
   В столовой был только отец - он читал газету. При появлении сына Оленин пыхнул трубкой в знак приветствия, не отрываясь от новостей.
   - Что-нибудь важное? - поинтересовался парень.
   - Евро растет, доллар падает. Ничего, что нельзя было предсказать.
   Он наконец отложил газету.
   - Как ты себя чувствуешь?
   - Нормально. Отец, думаю, мне все-таки стоит лечь в клинику.
   - Тебе там не помогут. Справимся сами.
   - Приступы участились, - заметил Кирилл, болезненно поморщившись. - Вы не можете все время прятать меня за железной дверью. Хотя бы потому что однажды я её просто выбью.
   Сизый дымок над уникальной трубкой ручной работы.
   - Я не допущу этого... только в крайнем случае.
   Кирилл молча поклонился. Он мог бы сказать, что пока врачи еще могут ему помочь, а вот в крайнем случае - вряд ли. Он мог бы привести десяток аргументов против того, чтобы оставаться дома. Он мог бы... да что толку? Отец никогда не меняет единожды принятое решение, а вкупе с его старомодными взглядами... что, в общем, простительно - нынешний глава семьи Олениных служил еще под командованием Колчака. Он не мог взять другую супругу, не мог передать главенство дочерям. А сын только один, да и того стыдно в свет выводить.
   Кирилла, конечно, никто не упрекал, в болезни не было его вины, но парень сам чувствовал, что еще чуть-чуть, и он не выдержит постоянных сражений с самим собой.
   А выхода нет, и не предвидится.
  
   - Кирилл, доброе утро! - Настя нашла его в библиотеке, присела рядом. - Ореховские пригласили нас на День рождения Вики.
   - Хорошо. Вы уже придумали подарок?
   - Вообще-то мы рассчитывали, что ты нам поможешь, - Оля, сестра-близнец, села с другой стороны от Кирилла. Девочки, как вошло у них в привычку, носили абсолютно одинаковые наряды, и брат на мгновение ощутил себя в зыбком мире Зазеркалья.
   - Откуда мне знать? Я даже толком не знаком с ней.
   - Мы тебе расскажем, - прижалась к нему Настя.
   - И ты нам поможешь, - вторила Ольга.
   - Потому что нам ты всегда даришь хорошие подарки.
   - Ну ладно, - сдался Кирилл. - Согласен.
   - Пусть это будет что-то большое, от нас троих.
   - Троих? А кто еще идет? Отец?
   - Ты, - хором ответили сестренки.
   - Не думаю, что это хорошая идея.
   - У тебя нет повода для отказа. И потом, там будет весело! Приглашены Шемякины, Ухорские и Сазоновы.
   Конечно, все самые старинные семьи. И ведь не откажешься.
   "Если у меня будет приступ, гости точно не заскучают".
  
   1 марта. День Рождения.
   АНЯ
   Дети всё-таки втянули её в подготовку к празднику. Родители вовремя заявили, что поедут покупать продукты (благо, меню было обширным) и сбежали. Два дня назад.
   Дом Ореховских был украшен от чердака и до подвала, причем темой Дня Рождения был провозглашен, представьте себе, зоопарк. Гостей обязали надеть подходящий костюм, и на всякий случай у входа лежали маски.
   - А кормить мы их будем сеном! - обрадовалась Аня.
   - Только сначала в клетки посадим, - поддержал Павел. - А я чур буду смотрителем.
   На все их креативные предложения Вика отвечала фырканьем и обещанием, что, как бы они ни старались, этот праздник они ей не испортят.
   - Я еще и не начинал стараться...
  
   Стол накрыли в парадной столовой, которая использовалась несколько раз в год по большим праздникам, и никогда - в честь дня Рождения. Но Вика была младшей, следовательно, её капризы исполнялись.
   - А все-таки с кормушками было бы интереснее, - отметила Аня, оглядывая дело рук своих.
   - Мы поставим тебе, ты все равно ничего не ешь.
   - Павел, ты невероятно тактичен.
   - У тебя учусь.
   Аня, впрочем, уже проследила, чтобы на столе, помимо разнообразных блюд из крови, с кровью, под кровью и так далее, были обычные фрукты и обычный шоколад. И чтобы эти тарелки стояли поближе к ней. Остальные и так голодать не будут.
   - Ну, вроде все, - сказал младший брат. - Пойдем переодеваться, через час начнут подтягиваться гости.
   - Первого поколения не будет вообще?
   - Старше тридцати не приглашали, - уверил её Паша. - Точнее, они вместе с предками собираются в тот самый дом отдыха. Мама сказал, там очень изысканно кормят.
   Аня кивнула, подозревая, что обывателей дома отдыха скоро посетит эпидемия малокровия, а кое-кто, возможно, и вовсе пропадет без вести.
   - Ты придумала костюм? - спросил неугомонный брат, пока они поднимались наверх. - Кем будешь?
   - Человеком. Чем не зверь.
   - Вика расстроится.
   - Да знаю я, - Ореховская тяжко вздохнула. Придется нацепить на себя заячьи уши на ободке, купленные вчера в киоске и утешать себя весь вечер тем, что, по крайней мере, этому, как и прочему, придет конец.
   - Я знаю, что хочу на свой день рождения, - неожиданно сказал она. - Кольцо Соломона.
   - "И это пройдёт"? - быстро сообразил брат. - Для тебя даже это слишком жизнерадостно.
   - Дурак.
   - Сама такая.
   - Иди и напяливай свою крокодилью морду, она хоть немного симпатичней твоей родной.
   - А ты...
   Но Аня уже захлопнула дверь перед его носом.
   Она достала из шкафа простенькое серое платье, к которому еще вчера пришила клочок меха, символизирующего заячий хвост. И уши на голову - чем не костюм? Подумав, она взяла карандаш для глаз и пририсовала усы и черный нос. Вроде ведь у зайцев есть усы... или нет? Пришлось заходить в поисковик и искать фотографии настоящих зайцев. Нашла, умилилась, зависла на несколько минут, рассматривая очаровательных грызунов. В реальность её вернул настойчивый стук в дверь.
   - Аня, выходи, подлый трус! - это был Костя, старший сын Ореховских, он обещал приехать вместе со своей нынешней подружкой, которая, хоть и не могла похвастаться древностью рода, превосходно играла на скрипке.
   - Костя, привет... ого.
   На брате была самая настоящая тигриная шкура, разинутая пасть с внушительными клыками покоилась на голове, лапы были привязаны к рукам парня с помощью кожаных ремней, а хвост болтался сзади поверх черных джинс.
   - Костя, тебе же не пятнадцать лет!
   - Вот именно. Не в кролика же наряжаться.
   - Мама бы сказала, что это позор для семьи, - тихо проговорила Аня, когда брат с сестрой спускались на первый этаж.
   - Так сказали бы многие старшие члены семей, - так же тихо ответил Костя. - Именно поэтому они и не приглашены. О, посмотри, вот так зверинец!
   Вопреки ожиданиям Ани, большинство сородичей приняло нелепую идею маскарада с воодушевлением: внизу толпились львы, орлы, обезьяны и даже одна антилопа. Они галдели и шумели, из-за костюмов рябило в глазах, и девушка с трудом сообразила, что весь этот воистину зоопарк - двадцать три приглашенных вампира в возрасте от десяти до тринадцати.
   Она сама знала не многих, да и то скорее по внешнему виду. Что поделать, если Аню тошнило от крови, она не была поклонницей ночных прогулок , да и вообще, находилась на периферии вампирских интересов - и не слишком стремилась влиться в компанию сородичей. Вот две близняшки-белочки Оленины, закадычные подружки Вики. Белокурые, с огромными небесно-голубыми глазами, молчаливые и загадочно улыбающиеся, все время в одинаковых нарядах - девочки словно шагнули прямиком из классического фильма ужасов. Любили, кстати, прогуляться ночью вблизи кладбища и довести до инфаркта пару-тройку случайных прохожих. Но запрет на охоту соблюдали строго.
   - Анюта! - Шемякин Костя сгреб её своими ручищами, чмокнул в щеку. - Сколько лет, сколько зим. Готовишь приданое?
   - Отстань.
   - Да брось, - ухмыльнулся парень, отпуская её. - Ореховские и так пошли на уступку Косте. Сколько лет семье его подружки? Пра-авильно, второе поколение вампиров одной фамилии. В пару Ореховским не тянут.
   - Второй раз говорю: отстань.
   - Ладно. Ладно! - Николай поднял руки. - Пойдем тогда просто выпьем... э... ты вроде сок любишь?
   - Ананасовый, - девушка согласилась и позволила отвести себя к столу.
   Старинные семьи обычно придирчиво относились к выбору партнера для своих детей, выбирали подходящую пару как можно раньше и обручали их. Порой, впрочем, оставляли выбор на совести молодых, надеясь на их благоразумие - как, например, Косте Ореховскому позволили выбрать невесту самостоятельно. И, как выяснилось, зря. Конечно, скандала никто не устраивал, но подруге старшего сына весьма определенно дали понять, что в семейном кругу её не примут никогда. Аня серьезно сомневалась, что молодых ребят это сильно беспокоило.
   Её саму обручили с Колей, когда ей было семь лет, а ему - одиннадцать. Аня не жаловалась, Шемякин, что самое странное, тоже. Буквально через год-другой состоится свадьба, и молодые начнут самостоятельную жизнь. А когда-нибудь потом, через полвека или даже меньше, Николая назовут новым главой семьи Шемякиных. Таковы правила. Так было, есть, и будет.
   Когда-то вампиры были стихийно возникающими выродками в семье человечества. Кто-то неожиданно появлялся у совершенно нормальных родителей, кто-то становился таким в результате магических опытов, кого-то превращали насильно, вливая вампирскую кровь или кусая и потом оставляя в живых. Последнее, кстати, не срабатывает. Если бы все укушенные становились вампирами, то скоро на земле не осталось бы ни единого человека, а по опустевшим городам ходили бы только грустные оголодавшие кровопийцы.
   По поводу переливания крови, тоже, кстати, было много споров. Нужно не просто влить свою кровь, а заменить человеческую всю, до капли. В техническом плане - сложно, затратно, да и не оправдывает себя, так как не любой организм выдержит подобное надругательство. В конце концов, до вампиров дошло (долго, однако, шли предки к этому), что у мамы-вампира и папы-вампира ребенок будет тоже вампир, причем со значительно лучшими характеристиками. Подумать только, когда-то для носферату прямые солнечные лучи действительно были смертельны! Сейчас такое могло произойти только случайно, или в результате появления на свет полукровки, дитя вампира и человека. Такого, конечно, старались не допускать - оттого и браки планировались заранее.
   Аня и Николай чокнулись с другой парой у стола, выпили за здоровье именинницы. У девушки - сок, у него - шампанское. Потом заболтались о чем-то своем, и Аня с тоской принялась оглядываться по сторонам, надеясь сбежать. Здесь было слишком много существ, их чувства сталкивались, переплетались, сливались в единый невообразимый коктейль - абсолютно несъедобный. Отец вычитал в какой-то умной книге, что такие, как Аня, на самом деле могли питаться от вампиров с тем же успехом, что и от людей, но им мог мешать психологический фактор: ведь это было, по сути, каннибализмом, питанием за счет себе подобных. Аня, сама будущий психолог, признала определённую правоту за подобной точкой зрения, но жизненная сила вампиров от этого вкуснее не казалась.
   - Аня! - за рукав её поймала Вика. - Ты хочешь уйти?
   "Да", - чуть было не ляпнула старшая сестра, но сдержалась.
   - Нет, - через силу выдавила она. - Я хотела пообщаться с... вон с тем гостем.
   В самом дальнем углу гостиной сидел некто и методично напивался - судя по стоящим перед ним двум бутылкам коньяка.
   - А, этот, - Вика понизила голос, притянула к себе сестру. - Это брат Насти и Оли.
   - Оленин что ли?
   Аня прищурилась - на парне была маска Бэтмена. Этим его костюм и ограничивался.
   - А он ничего, - признала девушка.
   - Говорят, он ненормальный, - шепотом сообщила Вика.
   - В каком смысле, ненормальный? - у Ани аж скулы свело. - Вика, если у пациента психическое расстройство...
   - Всё-всё, - сестра замахала руками. - Иди, раз уж тебе очень хочется. Но осторожнее. Он, говорят, на своих бросается.
   - Угу.
   Аня подумала, что побег можно и отложить. Ненормальный, на своих бросается... зачем тогда его пригласили? По той же причине, что позвали и её? Член семьи, пусть и странный, но никуда не денешься, приходится вести себя с ним на равных.
   По дороге девушка прихватила рюмку. Похоже, она нашла себе подходящую компанию на вечер.
  
   КИРИЛЛ
   У облюбованного им стола появилась девушка в ободке с кроличьими ушками. Некоторое время он изучающе разглядывала его, потом протянула рюмку.
   - Нальешь?
   - Не налью.
   - Почему?
   - Юным девам пить нельзя.
   - Тогда я сама.
   Она потянулась к бутылке, но Кирилл поймал её руку в воздухе, мягко отвел в сторону.
   - Я очень консервативен. Напивайтесь где-нибудь в другом месте, сударыня.
   Она подумала, потом села рядом.
   "Почему бы тебе просто не уйти", - раздраженно подумал Кирилл. Он-то надеялся, что морда кирпичом и просочившиеся, несмотря на усилия отца, слухи о его ненормальности, уберегут его от излишнего внимания гостей.
   - Я психиатр, - брякнула девушка. - То есть учусь только.
   - И что с того?
   - А ты, говорят, ненормальный, - похоже, эту сударыню было невозможно смутить или свернуть с намеченного курса. Кирилл это уважал, но то, что его рассматривали в качестве потенциального пациента, напрягало.
   - Ты что, хочешь на мне потренироваться?
   - Я еще об этом не думала, - она повертела в руках рюмку, и, глядя на других гостей, призналась:
   - Я, вообще-то, хотела уйти, но меня поймала сестра. Пришлось сказать, что я направилась к тебе. Пообщаться.
   - Ты Ореховская?
   - Ореховская Анна. А ты Оленин Кирилл. Вот и познакомились.
   - Вот и познакомились, - эхом повторил парень. Он слышал о том, что Аня была энергетическим вампиром - их еще называли нахцеррет, на немецкий манер. "Иссушители". Еще бы он не слышал - такой скандал! Он помнил, что отец один раз высказался в том смысле, что подобных следует убивать при рождении, чтобы не портили породу. При этом на собственного сына рука у него не поднималась... но об этом Кирилл тогда умолчал, чтобы не провоцировать.
   - Ты, значит, решила, что мы похожи.
   - Немного. По крайней мере, тем, что нашим родственникам было бы куда лучше без нас, но они очень стараются это скрыть.
   Кирилл налил себе - и ей.
   - Звучит как тост.
   Они чокнулись. Аня выпила, поморщилась, сразу потянулась за шоколадом.
   - Ладно. Мне уже ничем не поможешь, а с тобой можно повозиться. Ты готов стать моим первым пациентом?
   - Нет. Ты можешь сделать еще хуже.
   - Я могу только ускорить процесс. А, судя по всему, - Аня прищурилась, - тебе и так осталось немного. Полгода, год.
   - Спасибо, - Бэтмен налил себе еще. - Тогда, похоже, у меня нет выбора. Я согласен.
   - Тогда хватит пить, - Ореховская забрала рюмки и бутылки, отнесла их на другой стол, вернулась, вместо этого, с бокалом крови для Кирилла и яблоком для себя.
   - Ну, рассказывай. Шизофрения?
   - Я никогда не был у психиатра, но мне казалось, всё должно происходить как-то по-другому...
   - Я на практике в прошлом году нечаянно напиталась от шизофреника, - поделилась девушка. - Он казался таким счастливым. Так что вкус запомнила надолго.
   - А из тебя получится отличный врач, в таком случае. Тебе нужно только перепробовать все болезни, и потом сможешь ставить диагноз по одному глотку... взгляду... как это у тебя происходит.
   - Как у вас, наверное. Запах... только мысленный... потом глоток. Для того, чтобы высушить человека, мне нужно прикоснуться, но так, попробовать на вкус, можно и на расстоянии.
   Они помолчали. Кирилл снял маску - под ней было ужасно жарко.
   - Когда я питаюсь от человека, я перенимаю его состояние, пусть и ненадолго. Так что, перепробовав всех чокнутых, сама точно сойду с ума.
   - Значит, если ты ко мне прикоснешься...? - он не договорил, но Аня всё поняла, кивнула.
   - Во время приступа - да, я пойму, как ты мыслишь и, возможно, смогу определить проблему.
   - А потом защитишь по этой теме дипломную работу.
   - Конечно, - Аня дернула плечом. - Как способ диагностики укажу "вампиризм". И сидеть мы с тобой будем в одной палате.
   - Я бы не отказался.
   Возможно, наконец-то алкоголь добрался до мозга, но Кирилл только что отметил, что девушка с кроличьими ушками весьма симпатичная.
   - Даже не думай. Я обручена. И у меня есть парень.
   - И это два разных вампира.
   - Один из них человек.
   - Ого. Родители не против?
   - Я от него питаюсь...
   - И он не против?
   - Он не в курсе.
   За столом повисло неловкое молчание. Кирилл откашлялся. Разговор, и без того нелепый, зашел совсем не туда.
   - Ну... так. Насчет диагностики.
   - Да, - Ореховская встрепенулась. - Ты можешь вызывать приступ?
   - Нет, но... Обычно меня накрывает случайно, но иногда причиной может послужить эмоциональный всплеск.
   - Например?
   Кирилл задумался. Как только он понял, что сильные эмоции непременно вызывают очередной приступ, сразу же постарался обеспечить себе наиболее спокойный образ жизни. Было сложно вспомнить, когда его переклинило в последний раз.
   - Какой-нибудь массовый праздник. Новый Год, девятое мая.
   - Впереди только восьмое марта, но его так не отмечают. Погоди... будет еще Масленица. Где-нибудь точно будут устраивать гуляния с блинами, хороводами и сжиганием чучела. Пойдет?
   Кирилл представил себе костер, языки пламени, лижущие безликую фигуру в лохмотьях, и его пробрал озноб, голова пошла кругом.
   - Еще как пойдёт.
   - Договорились.
   Аня прикрыла глаза, зашевелила пальцами, и в руку к ней спикировал блокнот с отрывными листами и простой карандаш. Правильный вампир или нет, но магические трюки ей удавались неплохо.
   - Вот мой номер телефона. Будем на связи. Если приступ придет раньше, позвони.
   - Если я буду в состоянии, - ответил Кирилл, пряча листок с номером в карман. - И вне дома. Отец вряд ли одобрит появление постороннего, тем более...
   - ...такого выродка, как я, - подхватила Ореховская. - Я, похоже, начинаю этим гордиться.
   - Чем не повод?
   - Чем не тост?
   Они посмотрели на бутылку и вдвоем левитировали её обратно. Лечение подождет.
  
   12 марта. Голуби.
  
   АНЯ
   Аня осталась на ночь у Стаса, а потом, зевая и упрямясь, поехала на учебу. Время от времени всё-таки следовало появляться на парах - если препод видит студента на экзамене впервые, на высокую оценку рассчитывать не приходится.
  
   На основах психиатрии она села на последний ряд, поставила перед собой сумку и попыталась устроиться поудобнее, чтобы наверстать упущенное за ночь. Благо, монотонный бубнеж профессора усыплял. Вся его проблема была в том, что он нудел строго по учебникам, поэтому смысла делать конспекты лекций не видел никто. Как там? Толя пел, Борис молчал, Николай ногой качал... Большинство, как и Аня, сладко спали.
  
   К третьей паре она выспалась, решила проверить почту. Ого, три новых сообщений - это ж кто с ней так жаждет поболтать?
   Оленин Кирилл. Был в сети 5 минут назад.
   Аня хмыкнула. Что, так соскучился, что даже в соцсети нашел?
   - Это кто? - над плечом нависла Вера. - Что за няшка?
   - Брат подруг моей сестры.
   - Мм... - однокурсница прищурилась. - У него есть девушка?
   - Сомневаюсь. У него... - "Подозрение на шизофрению" - хотела сказать Аня, но отчего-то закончила иначе. - У него сейчас никого нет.
   - Неправильно это, - заявила Вера. - А наш профессиональный долг - исправлять всё, что неправильно. Ты сама этим займешься, или будешь утверждать, что другому отдана и будешь век ему верна?
   Девушки сидели в кафе - питаться в студенческой столовой стал бы только человек с пищеварительным талантом страуса. Аня допила чай и открыла сообщение.
   "Привет. Возникло желание поговорить с кем-нибудь, кто от меня не шарахается. Увидимся сегодня?"
   Второе: "Я не настаиваю. Но, на всякий случай: знаю несколько отличных кофеен и один ирландский бар".
   - Я бы выбрала бар, - прокомментировала Вера и вздохнула. - Да, не для меня, похоже, этот светофор зажег зеленый свет.
   Аня покрутила головой.
   - Ты стихи писать не пробовала? С такими сравнениями...
   - Берегу талант для дипломной работы. Ты дальше читай, а то перерыв скоро закончится.
   "Между прочим. Ты была очаровательна в костюме кролика".
   Вера поперхнулась, с негодованием уставилась на Аню:
   - И ты будешь утверждать, что между вами ничего не было?!
   - Это не то, что ты подумала, - защищалась та. - Блин. Я говорила же, что сестра на день Рождения устроила дресс-код, вот и пришлось мне уши надеть. Хотя, вообще-то, я не понимаю, зачем ему понадобилось такое писать.
   - Наверное, затем, что парни делают комплименты, если им девушка нравится.
   - Я ему вовсе не нравлюсь. Это...
   - Это свидание.
   - У нас чисто деловые отношения.
   - Это пока...
   Вера начала раздражать, и Аня взяла от неё столько сил, сколько могла себе позволить - головокружение и сонливость отвлекли болтливую однокурсницу от Кирилла.
  
   Аня вовсе не собиралась видеться с ним просто так. В конце концов, парень интересовал её только как пациент, вот и все. Хотя...
   Стоя у светофора, она еще раз открыла сообщение. "Ты была очаровательна". Ей не часто делают комплименты, Коля и Стас не в счет - первый говорит их исключительно из чувства долга, а для второго "Ты сегодня выглядишь супер!" является верхом галантности.
   В конце концов, врач должен хорошо узнать пациента, чтобы правильно подобрать метод лечения...
   - Да что я себя обманываю, - пробормотала девушка. - Алло, Кирилл? У меня закончились пары. Если твое предложение еще в силе... хорошо, сейчас подъеду.
  
   КИРИЛЛ
   Девушка вышла из машины, растерянно огляделась, заметила его, пошла навстречу. Кирилл протянул ей лилии, Аня с явным неодобрением уставилась на букет.
   - И зачем это?
   - Отец так старательно вбивал в меня правила поведения, что они превратились в рефлексы.
   - Что я с ними буду делать?
   - Тебе не нравятся лилии?
   - Нравятся. Но мы же не на свидании.
   - Красивых девушек нужно забрасывать цветами ежедневно, по поводу и без.
   - Не такая уж я и красивая, - пробормотала Аня.
   - Так ведь это просто комплимент.
   Судя по выражению лица Ани, ей очень захотелось съездить букетом ему по голове, но она сдержалась. Сама же сказала, что они не на свидании.
   В кофейне было немного людей, они легко нашли столик у окна. Официант принес вазу для лилий, принял заказ.
   - Так вот, - Кирилл немного растерянно улыбнулся. - Отчасти я даже надеялся, что ты не ответишь.
   - Надо было предупреждать.
   Они молчали до тех пор, пока не принесли заказ. Потом вампир сделал еще одну попытку завязать разговор.
   - Мои сестренки сказали, что гости у вас засиделись чуть ли не до утра. Наверное, весело было.
   - Шумно уж точно, - вздохнула Аня. - Я спать отправилась, как только ты ушел.
   - Ты не слишком-то общительная.
   - Я не люблю, когда много людей - или вампиров. Ничего личного, просто эмоции давят... хотя пожалуй, людей я просто так не люблю. Слишком шумные, слишком любопытные. А у каждого второго вампира мания величия.
   - А нахцеррет?
   - Кто?
   - Иссушители... такие, как ты. Да брось, ты что, никогда не интересовалась своей собственной историей?
   - Моя история - детский сад, школа, универ.
   Кирилл откинулся на спинку стула. Он едва ли хотел себе признаваться в том, что был разочарован. Нельзя судить других по себе, это он прекрасно знал, но всё же... Аня была умной девушкой, образованной, ироничной, их мнения по многим поводам совпадали. Это, конечно, не означало, что она так же любит докапываться до сути, как он.
   - Может, ты и читать не любишь?
   - Что?
   На выступ со стороны улицы сел голубь, стукнул клювом о стекло. Вампиры моментально повернули головы. Птица посмотрела на одного, на другую, и предпочла за лучшее улететь. Кирилл расслабился.
   - Извини. Я просто почему-то решил, что мы с тобой похожи. Обидно узнать, что это не так.
   - Ты меня бесишь, Оленин. Такой же самовлюбленный, как и вы все. Когда ты говоришь "похожи", ты думаешь "так же хороша, как и я". И не ты один, все вампиры так думают, да и большинство людей.
   - Ты же не умеешь читать мысли, - Кирилл неловко рассмеялся, надеясь снять напряжение.
   - Даже в мыслях можно солгать. Я читаю чувства. Нет, Кирилл, не люблю я читать. И историей не интересуюсь - мне плевать, сколько подобных мне уродов удавилось с тоски. И мы с тобой совсем не похожи.
   - Ты вовсе не.... Ох. Извини.
   На этот раз он был искренен. Сказать, что она нормальная, не выродок - и девушка сразу же уйдет, она и так на взводе. Почувствует фальшь. Потому что... да, потому что из них двоих Кирилл как раз-таки был более нормален.
   - Хочешь, я сам расскажу тебе про нахцеррет?
   - Давай я лучше расскажу тебе про шизофрению, она, по крайней мере, лечится.
   - Мне кажется, по этой теме я узнал уже все, что можно...
   На выступ сели два голубя, один из которых показался Кириллу смутно знакомым. Возможно, это прошлый гость привел друга посмотреть на двух ненормальных.
   - Аня, а по какому праву нас вообще считают ненормальными?
   - По праву большинства, - девушка ответила быстро, она, похоже, сама не раз задавалась таким вопросом. - Мы отличаемся, нас меньше, значит, мы неправы.
   - А в дурдоме, например - представь, психи, допустим, параноики, устроили революцию и взяли власть в свои руки. Их много, психически здоровых людей - меньшинство. Тогда паранойя станет нормой. А "здоровых" будут пичкать таблетками.
   - До тех пор, пока приедет полиция. Кирилл, бесполезные фантазии, все всегда решает большинство. Или меньшинство, у которого в руках власть. Да и потом, - она сделал ему знак рукой, прося не перебивать. - Разве ты сам не хочешь избавиться от своей болезни?
   - Хочу, но...
   - Представь, что никто тебя не упрекает, не обращает внимания на приступы, в общем, относится к тебе, как к нормальному вампиру. Ты оставишь все как есть?
   Он помрачнел.
   - Нет. Когда я не в себе, я могу причинить кому-нибудь вред.
   - Вот тебе и причина, почему умалишенных прячут за решетку. Ненормальность - это то, что вредит окружающим, так или иначе.
   - А ты? Ты-то ни на кого не бросаешься.
   - Иногда очень хочется, - доверительно призналась девушка. - Но мне самой от себя тошно. Уехала б на необитаемый остров. Но так только заморю себя голодом, а жить мне еще не надоело, несмотря ни на что.
   Когда Кирилл посмотрел в окно, там было уже пять голубей.
   - Станешь тут параноиком... Чувства животных ты тоже можешь прочитать, кстати?
   - Смутно. Они отличаются от человеческих. Радость, страх, боль еще ничего, остальное непонятно. Нет, я тоже не понимаю, почему эти пернатые на нас уставились, но мне тоже не по себе... пойдем отсюда, а?
   - А вдруг их там целая стая поджидает?
   - Оленин, блин! - Аня встала, схватила сумочку. - Я и так птиц не люблю, а ты еще со своими шуточками.
   - А кто сказал, что это шутка? - загробным голосом вопросил Кирилл, потом рассмеялся. - В очередной раз прошу прощения. У тебя какие-то свои счеты с птицами?
   Аня дулась, пока они не вышли из кофейни, но потом, подозрительно оглядев небо, она всё-таки успокоилась и объяснила, что когда-то старший брат завел огромного какаду, который имел привычку исподтишка клевать маленькую еще Аню и рвать в клочья её мягкие игрушки.
   - И что ты с ним сделала?
   - С братом или попугаем?
   - Ореховского я на дне Рождения видел, а вот какаду - нет.
   - Когда никого не было дома, открыла клетку и все окна нараспашку. А он, недоумок, сидит и не шевелится. Тогда я вытащила клетку за окно и потрясла хорошенько. Тогда он наконец-то улетел.
   - А потом, когда пришли родители, ты плакала и говорила, что Кеша улетел.
   - Что самое странное, мне поверили.
   - Я бы не поверил. У тебя же на лбу написано, что ты та еще лиса.
   Аня от неожиданности остановилась.
   - Я кто?
   - Лиса. Ну, в смысле, хитрая, как лиса.
   Кирилл не думал, что всё будет настолько сложно... но чем дальше, тем забавнее становилось общение с этой нахцеррет, по-своему очень оригинальной.
   - Но я не рыжая.
   - Лисы тоже не всегда рыжие. Ты не знала, нет? Хочешь, книжку принесу?
   - Я погуглю.
   Кирилл отчего-то не сомневался, что так она и сделает. А еще у него отчего-то было подозрение, что завтра утром он снова напишет ей и предложит встретиться и поболтать. Главное, чтобы голуби не помешали.
  
   16 марта. Масленица.
  
   КИРИЛЛ
   Ночью был приступ, сильный, резкий, накрыло как волной, хотя обычно безумие подкрадывалось исподтишка, собиралось в темных углах, бормотало и посмеивалось, давая ему надежду на то, что в этот раз он сможет бороться. Как всегда, напрасную.
   Но он был даже рад: приступы обычно шли чередой, тем больше была вероятность, что сегодня у них получится задуманное. Временами, пожалуй, затея казалось притянутой за уши. Чтобы поймать преступника, мысли как преступник. Чтобы вылечить психа... думай, как псих?
   Даже если всё будет впустую... Кирилл не хотел признаваться себе в том, что давнее, присущее всем - и людям, и вампирам - желание быть понятым неожиданно дало о себе знать. Мучительная тоска по "второй половинке", поиски мифической "родственной души" - все это оправдывает нелепый, первобытный инстинкт родства, желания быть признанным, своим среди своих. Хоть на минуту. Хоть на миг.
  
   Они переписывались с Ореховской весь вечер - общаться при посредстве Интернета оказалось проще; можно было обдумать каждую фразу, чтобы ненароком снова не вызвать её обиду. И, находясь на таком расстоянии, она не могла почувствовать то, что он на самом деле переживает, что было, определенно, плюсом. Кирилл не хотел, чтобы она знала, что даже он, классический сумасшедший, не может воспринимать её как нормального вампира. Она была диковинкой, объектом для Кунсткамеры... и, как она сама любил повторять, это лечению уже не подлежало.
   Он еще успел ответить на сообщение, прежде скатился на пол в диком страхе, что из монитора сейчас покажутся руки, покрытые слизью и струпьями и затянут его туда (и с чего это вдруг такие фантазии - фильмы ужасов он уже давно не смотрел). Поутру он открыл почту, чтобы прочитать ответ Ани:
   "Значит, в 12. Не опаздывай, ждать не буду".
   Кирилл не торопясь собрался, стараясь удержать то зыбкое состояние разума, в котором обычно находился после приступов.
   Семья ждала его за завтраком.
   - Доброе утро, отец. Прошу меня извинить за опоздание.
   Обычно после приступа он вообще не выходил, предпочитая отлеживаться у себя в комнате, поэтому на этот раз отец ничего не сказал. Сестры переглянулись, Настя подмигнула ему, а, когда передавала соль, легонько потрепала по руке.
   - Спасибо.
   Кирилл добавил щепотку соли в высокий стакан с кровью - привычка, которую он перенял от деда. И отец снова промолчал, хотя в другой раз не преминул бы прокомментировать это плебейское пристрастие. Кирилл воодушевился и даже осмелился заговорить:
   - Отец, как ваше самочувствие?
   - Прекрасно, спасибо. А как ты?
   - Не худшим образом. Вы знаете, сегодня люди отмечают Масленицу. Будут гуляния - думаю, со старинными традициями они вряд ли сравнятся, не тот размах. Все же, это достаточно увлекательно.
   - Ты собираешься присутствовать?
   - Да, скорее всего... понаблюдаю со стороны. Прогулка пойдет мне на пользу.
   - Ты пойдешь один?
   Кириллу очень не хотелось, чтобы отец, под влиянием ностальгии, решил составить ему компанию - а то и вместе с сестрами. Но если он скажет правду, последствия будут неприятными... остается только надеятся, что Оленин-старший не слишком заинтересуется вопросом.
   - Нет. Со мной будет еще один знакомый. Вампир.
   - Нахцеррет, - поправил его отец. Он отставил в сторону свой стакан, в упор посмотрел на блудного сына. - В последнее время ты близко общаешься с этим существом.
   Кирилл застыл, судорожно перебирая в голове варианты. Как он узнал, откуда? Быть может, их видели вместе... или Аня проболталась? Парень тоже отодвинул стакан, облизнул внезапно пересохшие губы. Сейчас требовалось действовать очень осторожно.
   - Отец, Ореховские- очень уважаемая семья. Их оскорбит, если я внезапно прерву общение с Анной.
   - Со мной вчера встречался её отец. Он очень обеспокоен и недоволен тем, что его дочь часто видится с тобой. По вполне понятным причинам. Так что его нисколько не оскорбит, если ты больше ни словом не обменяешься с нахцеррет.
   - Я все понял, - Кирилл поднялся из-за стола, улыбнулся притихшим сестренкам. - Я все понял, отец. Благодарю вас. Вы мне очень помогли.
   - Значит, ты сегодня остаешься дома?
   - Совсем наоборот, - Кирилл, уже приходя в прихожую, обернулся через плечо. - буду поздно, к ужину не ждите. И я обязательно передам Анне ваш горячий привет.
   Отец, надо отдать ему должное, не сделал даже попытки его остановить. Однако стекла в окнах задребезжали - явный признак сдерживаемого гнева. Кирилл подумал, что нисколько не удивится, если вернется домой и обнаружит, что замок сменили, а все окна забрали чугунными решетками. Неповиновение! Худший грех в семье вампиров.
   Ну и пускай... пускай. Он ведь ненормальный, так? А психам позволено все! По крайней мере, до тех пор, пока за ними не приходят санитары.
   Уже на улице Кирилл остановился, достал телефон. Они договорились встретиться в полдень, сейчас еще слишком рано. Может, у Ани получится улизнуть пораньше? Если.. если только ей не запретили общаться с ним. Ореховская вряд ли захочет рискнуть всем и пойти против воли родителей. Хотя кто её знает.
   Аня не сразу взяла трубку. Сонный и заспанный голос.
   - Ты что, совсем чокнулся?
   - Извини, что разбудил. Аня, у тебя в последнее время не было... разговора с отцом?
   - Да, знаешь ли, мы иногда разговариваем. Какого хрена тебе надо?
   Выходит, он зря её разбудил - девушка не понимала, о чем идет речь. Кириллу давно не приходилось чувствовать себя идиотом, и он уже почти забыл, как это.
   - Ну, тогда... наш договор в силе?
   - На данный момент мне очень хочется послать тебя, куда Макар телят не гонял, но, так уж и быть - в силе.
   - В полдень под часами.
   Вместо ответа Аня бросила трубку. Кирилл подумал, что начинает привыкать к непростому характеру Ореховской. В конце концов, как бы она ни ворчала и ни злилась, девушка всегда держала слово, что, как известно, для прекрасного пола нехарактерно.
  
   АНЯ
   - Не подходи - убьет, - прокомментировал брат, когда Аня сползла на кухню, чтобы заварить кофе.
   Девушка не удостоила мелкого даже взглядом. Если она хотела явиться в назначенное место к двенадцати, нужно было как можно скорее привести себя в порядок. По правде говоря, звонок Кирилла пришелся как нельзя кстати - ибо свой будильник она уже проспала. Но Оленину об этом знать необязательно.
   - Ты что так рано? - в комнату заглянула Вика. Девочка собиралась на тренировку и ждала, пока спустится отец, чтобы отвести её.
   - Свидание у меня.
   - С человеком?
   - Нет, с вампиром.
   Младшие переглянулись.
   - Это был сарказм? - осторожно предположила Вика.
   - Ирония? Каламбур? Шутка юмора? - расширил варианты Павел.
   - Горькая правда. Мы хотим посмотреть на Масленицу. Блины, чучело и что там еще полагается.
   - Ты выглядишь не очень... увлеченной.
   - Потому что не выспалась. Всё, оставьте меня в покое.
   - Хотя скажи, с кем!
   - Оленин Кирилл.
   - С этим психом?! - брат поперхнулся кровью и выругался, глядя на испорченную футболку.
   - Застирай в холодной воде, - посоветовала Вика, и, когда подросток убежал, обернулась к Ане. - Если ты с Кириллом, то я спокойна.
   - Почему это?
   - Ну, он тебя интересует только из медицинских соображений. Если бы ты вдруг влюбилась в кого-то другого, у семьи были бы проблемы. Ты ведь уже обручена. А так... ты только осторожней.
   Аня с изумлением смотрела на сестренку. Впервые, пожалуй, она осознала, что Вика была уже не несмышленой крохой, избалованной любимицей, а взрослым членом семьи. И она, в отличие от Павла, делала правильные выводы.
   - Не беспокойся. Я, скорее всего, вернусь к вечеру.
   - Хорошо. Мы с папой заедем в магазин на обратном пути, купим яблок. Больших и красных, как ты любишь.
   - Спасибо.
   Аня неловко взъерошила сестре волосы. Приятно, когда кто-то помнит, какие яблоки ты любишь и ждет домой к ужину. Этот мир вполне терпим, пока есть семья.
  
   Она пришла на встречу заранее, минут за десять, но Кирилл её уже ждал. С цветами, конечно же. От этой привычки Аня не смогла его отучить; по правде сказать, не очень-то и хотелось, хотя для порядка она всегда ворчала. Вот и сейчас:
   - Ну и что я с ними буду делать? Сам неси.
   - Как скажешь, - легко согласился Кирилл. К этому он тоже привык. Должна была последовать еще одна волна возмущения, и она последовала.
   - И вообще, холодно на улице, цветы завянут. Неужели тебе не жалко?
   - Они морозоустойчивые.
   Аня хотела еще что-то возразить, но замолчала, подозрительно посмотрела на парня.
   - У тебя сегодня был приступ? Ты поэтому мне в такую рань звонил?
   - Ночью был. А утром...
   Кирилл пересказал Ане разговор с отцом, но она только пожала плечами. Семья - это хорошо, но только до тех пор пока её не навязывают.
   - И что? Будешь жить отдельно от своих. Подумаешь, проблема.
   - Придется сменить фамилию.
   - Тебя это так беспокоит?
   - Мне нравится моя фамилия, менять не хочется.
   - А будь ты девушкой, тебе пришлось бы жить с этой мыслью, - назидательно проговорила Ореховская, потом фыркнула. - Подумать только, из-за каких мелочей вампиры создают себе проблемы. Давай лучше займемся нашими делами. Где ты себя будешь чувствовать хуже всего?
   - В толпе. Где много шума, много ярких цветов. Если мне придется касаться других существ.
   - Отлично!
   И Аня потащила несчастного шизофреника играть в "Ручеек".
  
   КИРИЛЛ
   Они играли в ручеек, затем ели блины, и девушка заставила его выпить стакан медовухи. Цветы они давно подарили кому-то в толпе. Все было как он попросил - многолюдно, шумно, ярко. Голова шла кругом от всей этой пестроты, и вскоре Кирилл ощутил страх. Он не таился в углах, он был нарисован на каждом лице, улыбки превращались в оскал, его окружали чудовища из фантазий Дали и Пикассо. Но он молчал, он ждал. Аня заметила его состояние, потянула за рукав, но Кирилл отрицательно покачал головой. Нужно было довести себя до точки кипения, точнее - до момента распада.
   И только в последние мгновения, когда он понял, что больше не сможет сдерживать голоса у себя в голова, он рванулся прочь из толпы, таща за собой Ореховскую. Теперь им нужно было найти место, где им никто не помешает.
   Уединение. И держать за руку.
   Он уже не помнил, куда и зачем бежит, но эти два приказа плавали на поверхности ставшего зыбучим песком сознания. Тишина, уединение. И не отпускать руку. Если он её отпустит, случится что-то страшное.
   Разве оно уже не случилось?
   "Еще нет".
   Разве страшное не происходит с тобой постоянно?
   "Вовсе... нет".
   Да брось, посмотри правде в глаза. Ты знаешь, что с тобой случится в следующую минуту, о каком спокойствии может идти речь? Жить страшно.
   "Я не боюсь".
   Зря. Ты знаешь, что тебя ждет? Если они узнают... уколы, таблетки, белые стены, и это запах... ты знаешь.
   Сдавайся!
  
   АНЯ
   Она усадила Кирилла на скамейку в тихом сквере, куда они прибежали в конце концов. Девушка запыхалась, и болела кисть руки, за которую её тащил парень.
   Он сидел сейчас, втянув голову плечи, покачивался взад-вперед и разговаривал. Сам собой или с кем-то еще, но Аню он уже перестал замечать.
   - Ну, поехали.
   Она сняла перчатки, потёрла ладони. Глубоко вздохнула. Страшно было окунаться в искалеченный разум вампира, но она ведь сказала, что попробует помочь. Да и потом, что она за врач, если боится пациента! Ты никогда не сможешь помочь тому, кого боишься.
   Аня взяла в руки лицо Кирилла, притянула к себе ближе. Какие красивые глаза. Затронутые безумием, но не захваченные до конца - вот оно, зеркало души, которая борется сама с собой. Еще чуть ближе... А теперь, как в начале лета, когда вода в озере еще холодная - окунуться разом, чтобы не передумать на полпути.
   Одним глотком втянула в себя жизненную силу Кирилла - парень обмяк и завалился на скамейку. Ане пришлось опереться на него, чтобы не упасть рядом - в голове взвыли Иерихонские трубы, февральские деревья завели хоровод, издевательски хихикая и брызгая чернилами.
   "Я знаю, кто я. Я - Аня Ореховская. Я врач".
   Ты нахцеррет. Кто такие нахцеррет?
   "Я не буду с тобой разговаривать. Мне нужно выяснить, в чем причина".
   А с кем ты разговариваешь?
   "Я не буду отвечать. Мне нужен источник. Покажи мне, с чего все началось".
   С самого рождения. Ты уже появилась на свет такой.
   "Не я! Не про меня речь!"
   А разве здесь есть кто-нибудь другой?
  
   Аня пересилила себя, заставила сфокусироваться, называть каждый предмет, что она видит, потому что то, у чего есть имя, уже не опасно. Оно уже принадлежит твоему миру.
   Скамейка. На ней сидят. Кирилл. Она хочет ему помочь. А это... это...
   - Стас?!
   Он был обижен и зол, его чувства, такие сильные, пробивались сквозь пелену чужого сумасшествия. Говорил что-то, о прочитанных сообщениях, об измене... о том, что проследил... Аня очень старалась понять, но слова были слишком быстрыми, слишком незначительными - они яркими птицами вылетали изо рта парня и исчезали в небе. Одна, впрочем, свила гнездо в волосах Кирилла.
   - Да посмотри ты на меня! - закричал Стас, хватая девушку за плечи. Она попыталась высвободиться, схватила его за руки...
   "Ох, нет".
   Он без перчаток. Как неразумно.
   "Б#$%ь"
   Точно.
  
   Приятно, когда с тобой соглашаются, даже если это всего лишь голос в твоей голове.
  
   7 апреля. Практика.
   АНЯ
   Аня раскрутилась на стуле, поджала колени, чтобы крутиться еще быстрей. Вспомнилось что-то про центростремительную или центробежную силу - из школьного курса физики, некогда любимой.
   Вошел главврач, и девушка резко остановилась.
   - Доброе утро, Вадим Анатольевич.
   - Доброе утро, Аня. Как дела у твоих подопечных?
   - Температура в норме, у Новикова слегка повышено давление...
   Шемякин слушал, кивал, иногда поправлял её или задавал вопросы. Когда она закончила, он, как и каждое утро, сел напротив, взял в руки огромную чашку подогретой крови и спросил:
   - Ты еще не передумала?
   И Аня, тоже привычно, отрицательно покачала головой. Будущий свекор вздохнул. Для порядка.
   Аня прекрасно знала, что только благодаря заступничеству Вадима Анатольевича она сейчас проходит "практику" в специализированном заведении. Частной клинике. Очень дорогой клинике для лечения психологических расстройств. И то, что нынешний владелец, по совместительству главврач - вампир, вовсе не означало, что клиника - юдоль скорби и страданий. Скорее наоборот. Шемякин был тоже, в своем роде, ненормальным, обладателем стремления спасать мир, хотя бы в доступных ему масштабах. Кроме знаменитостей, которым требовалось эффективная и тихая помощь, в клинике оказывались и обычные люди, которые попадали сюда просто потому, что Шемякин считал, что сможет им помочь. Помогал ведь, что самое интересное. Алкоголики, наркоманы, самоубийцы... Аня один раз поехала с Колей Шемякиным, когда тот по просьбе отца отвозил одного из бывших пациентов домой - женщину, страдавшую от алкоголизма. Её встретил муж и двое взрослых детей. Они со слезами - да, да, можете в это не верить, но они, плача от счастья, благодарили Колю и Аню, а потом приезжали в клинику к Шемякину, чтобы в тысячный раз сказать "спасибо".
   Это были такие редкие чувства. Аня думала, что никогда об этом не забудет. Она думала, по правде сказать, что люди и не умеют так чувствовать...
   Когда девушка заявила, что хочет стать психиатром, будущий свекор сначала отнесся к этому с подозрением, но после оттаял - Ореховская помогала ему в клинике в свободное время, и, в общем, они и раньше рассматривали возможность использовать её талант для диагностики и лечение, но не решались. Так что она решила провести эксперимент сама, благо, пациент нашелся сговорчивый.
   Результаты "исследования" лежали в соседних палатах - Кирилл Оленин, которого отец всё-таки решился отправить на лечение, потому как огласки все равно уже было не избежать, и Стас. Бедного парня, решившего проследить за неверной подругой, очень неудачно накрыло волной сумасшествия - и его разум не выдержал.
   Когда Аня заявилась в клинику с обоими бессознательными телами, Шемякин долго качал головой и возводил очи горе, но все же взял обоих - и Ореховскую в придачу. Дернул за нужные ниточки, и из универа её направили на досрочную практику, которая грозила перерасти в вечернюю форму обучения, совмещенную с работой у Шемякина.
   Вадим Анатольевич ушел, и девушка еще раз раскрутилась на стуле, улыбаясь своим мыслям. Они с Кириллом, помнится, говорил что-то про дурдом, где безумие считается стандартом поведения, так как ненормальные в большинстве.
   Кажется, они нашли наконец своё место.
  

Февраль - апрель 2014


 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"