Чеботарёв Виктор Олегович : другие произведения.

Максим и 21 талиб

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


   ВиК
  
   Максим и 21 талиб
  
   Судьбоносный голубь
   Максим Демянчук по кличке Доктор шёл домой в весьма скверном настроении. Мало того, что он получил сегодня двойку по Физике, так ещё и Буш, этот выскочка, пародия на настоящего политика, продолжает вырупаться на малоимущие страны. Иран, бедный Иран. Продавать нефть практически по себестоимости! А что он сделал с Ираком? Разрушил царивший там строй, повергнув страну в хаос, где она по сей день прозябает. "Нет, надо что-то с этим делать" - подумал Макс и пнул, подвернувшегося под ноги, ежа.
   Стоял солнечный сентябрьский день. Максим неспешно прогуливался по лесной тропинке, куда он свернул по дороге из школы, чтобы привести мысли в порядок.
   "Что-то делать... Только вот что?" - Макс сосредоточённо думал, сняв очки и усердно потирая переносицу.
   - Что-то делать... - незаметно для себя повторил он вслух.
   Высоко в небе летел голубь. Летел себе и летел, ничего не зная ни про Демянчука, ни про его отношения с господином Бушом, но... Голубь недавно позавтракал. И теперь настал момент отправлять переработанный завтрак в свободный полёт. Голубь пустил бомбу. Разгоняясь, приобретая обтекаемую форму, снаряд летел вниз. И надо было так случится, что летел он прямо в Демянчука! Почувствовав удар, отвлёкшись от раздумий, Максим снял новёхонькую кепку "Castrol" и озадаченно почесал лысину. На кепке отчётливо виднелось белое пятно.
   "У, террористы!" - он сердито погрозил кулаком в небо. И тут мелированную голову подростка посетила трудновыполнимая, но гениальная идея. Свернув кепку трубочкой и положив в рюкзак, он зашагал в направлении дома, уже строя планы предстоящей мести. Ни ежу, лежащему в коме в ближайших кустах, ни голубю, ни, тем более, остальным лесным зверям не было известно, что задумал ученик 11 класса Майской средней школы.
  
   Кухонный заговор
   - Ты рехнулся! - воскликнул Маджик, закусывая огурцом.
   Два старых приятеля сидели на прокуренной кухне в скромной двухкомнатной квартире Доктора. На столе стояла наполовину выпитая бутылка водки. Рядом - полагающаяся закуска. Маджик - студент первого курса зонального университета, высокий человек неопределённого возраста, смуглой восточной наружности. Лицом он больше всего походил на Джорджа Клуни. А имя, имя никто не знал. Все звали его просто Маджик. В данную минуту между друзьями происходил пьяный спор.
   - Почему рехнулся? Я всё рассчитал! - не унимался Доктор. - Нужна машина и четыре человека, чтобы донести...
   - А охрана? - перебил Маджик.
   - Охрана будет спать.
   - А видеонаблюдение? Что насчёт камер?
   - Всё путём, - заверил его Доктор.
   - В прошлый раз, когда ты так говорил, мы провели ночь в обезьяннике!
   - Тогда было другое дело!
   - А чем теперешнее лучше? Ох, не к добру ты всё это затеял... - проворчал Маджик, поднимая очередную рюмку. - Ну, вздрогнули.
   Ребята чокнулись рюмками и опрокинули их содержимое внутрь себя. Приятное тепло, обжигая горло, разлилось по телу. Руки сами потянулись к огурцам.
   - Ну, предположим, нам удастся достать её... - Маджик расслабленно откинулся на спинку стула, пьяными глазами глядя в серьёзное, но красное лицо Максима. - Но как... Как, ты мне объясни, ты собираешься доставить её в Америку? А устанавливать? Сам будешь? Или, быть может, сбросишь с самолёта?
   - Об этом я не подумал, - Максим почесал небритый подбородок. - Но всегда есть варианты. Что-нибудь придумаем.
  
   Сказано - сделано
   - Заносите, ставьте в коридоре рядом с первой. Аккуратней, не уроните, - послышался зычный голос Максима, когда четверо молодцев (среди которых был и Маджик) заносили в квартиру овальный продолговатый предмет. Предмет был полметра диаметром и чуть более метра в длину. Пыхтя и произнося неприличные слова, парни поставили его на пол. Теперь в коридоре стояли два блестящих, покрытых хромированной сталью, устройства неизвестного назначения.
   - Спасибо, пацаны, помогли, - поблагодарил Доктор и вынес раскрасневшимся, тяжело дышащим ребятишкам две бутылки водки.
   Один из них недовольно прищурился,
   - Договаривались ведь на три.
   - Извините, успел нагнать только две - времени было мало. Потом рассчитаемся, - торопливо заверил их Макс.
   - Ну, смотри... - парень в шутку пригрозил пальцем.
   Когда компания из трёх человек вышла за дверь, Доктор мягко положил волосатую руку на плечо Маджику и негромко произнёс,
   - А вас, Маджик, я попрошу...
   - Остаться? - догадался тот.
   - Нет, зайти сегодня вечером, часиков в девять. Есть разговор.
   Больше он ничего не говорил, а Маджик не спрашивал. Подмигнув на прощание уходящему Маджику, Доктор закрыл дверь и облегчённо вздохнул. "Всё" - подумал он, глядя на две стальные тумбы, - "теперь дело за малым".
   "Куда бы их пристроить? У меня в комнате места нет. У родителей тоже. Разве что... Папин шкаф! Он всё равно туда раз в месяц заглядывает". Решив так, Максим попытался передвинуть одну из стальных штуковин, но та оказалась настолько тяжёлой, что не сдвинулась даже на сантиметр. Тогда он попытался опрокинуть её, толкая в бок. Спустя пять минут ему это удалось. Затем, толкая ногами, он прикатил штуковину к родителям в комнату и открыл большой стенной шкаф, куда её и засунул.
   Спустя десять минут Доктор сидел на диване, любуясь блеском хрома из шкафа, где теперь, кроме отцовского нижнего белья лежали две штуковины, напоминающие бочки. "А что, если он туда залезет и решит, что это пиво?" - мелькнула мысль, - "да нет, ну не настолько же он глуп... Или настолько? Нет, нет, такого не произойдёт" - Максим отмахнулся от сомнений, как от назойливой мухи.
  
   Три мушкетёра
   - Зачем ты мне показываешь этих арабов? - вопрошал Маджик, уставившись на экран монитора.
   Доктор нашёл ему на компьютере фотографию, на которой были запечатлены три темнокожих мужика в грязной порванной одежде.
   - Это талибы, - поправил его Доктор.
   - Да хоть китайцы! Какого хрена ты мне их показываешь? - Маджик определённо хотел услышать ответ на свой вопрос.
   - Они - часть плана, - уверенно заявил Максим, а затем таким же важным тоном произнёс, - Через две недели в Вашингтоне будет собрание феминисток Америки. На нём дадут слово Джорджу Бушу...
   - Что он там забыл? - перебил Маджик.
   - Его пригласила Анна Лимон - глава Женской Общественной Палаты Америки (ЖОПА). Она считает, что такой видный мужчина придаст их собранию нужный колорит. А Буш просто гонится за популярностью.
   - А эти три мушкетёра?
   - Они, собственно, займутся транспортировкой и установкой украденного нами накануне оборудования, - сказал Максим с чувством и достоинством настоящего профессора.
   Не зря его назвали Доктором. Макс всегда был серьёзен, отвечал обстоятельно, выражался по делу. Одного взгляда на его внушительную фигуру было достаточно, чтобы понять, что вы разговариваете, как минимум с деканом кембриджского университета.
   - Послушайте, профессор, - иронично заметил Маджик. - А чем вы собираетесь расплачиваться?
   - А зачем, по-твоему, мы украли вторую штуковину?
   - Хм... Ну и когда приедут эти арабы?
   - Талибы!
   - Не важно.
   - Через несколько дней. Я уже обо всём договорился по интернету.
   - Через несколько дней?! - воскликнул Маджик. - А где они будут жить эти две недели?
   - Во-первых, не две недели, а трое суток - потом у них билеты на самолёт. А во-вторых, я уже всё продумал, - заверил Доктор. - Скажу родителям, что это школьники по обмену. Думаю, пару ночей посплю в тесноте. Трёх человек моя комната выдержит. Тем более, ради такого дела, - добавил он и потёр в предвкушении руки.
   - Не нравятся мне эти ребята...
   - Да всё будет нормально, расслабься.
   Произнося эти слова, Доктор ещё не знал, во что выльется ему затея с тремя незнакомцами.
  
   Никогда не знакомьтесь по Интернету
   В дверь позвонили. Максим как раз успел пожарить себе яичницу и торопливо положил её на тарелку. Поверх свитера и грязных домашних брюк на нём был надет широкий фартук. Под столом рядом с самогонным аппаратом стояла свежая бутылка водки. Её он откроет позже. Упитанные ноги Максима торопливо засеменили ко входной двери. По ковру в коридоре зашуршали домашние тапочки. Не глядя в глазок и не спрашивая "кто там", Доктор распахнул дверь и тут же замер. На секунду показалось, что в подъезде выбили лампочку - перед глазами была сплошная темнота. Среди этой темноты время от времени что-то сверкало. С трудом приходя в себя, Доктор понял, что это зубы. Он почувствовал дрожь и слабость в коленях и резким движением захлопнул дверь. Затем запер на оба замка, прислонился спиной к двери и медленно сполз вниз. Всё видимое пространство лестничной площадки вплоть до дальних ящиков занимали талибы.
   Свободные дни до приезда Махмуда (так звали главного талиба, единственного хоть сколько-нибудь говорящего по-русски) с друзьями, Максим Демянчук провёл с максимальной пользой. Он нашёл подробный план здания, в котором намечался съезд феминисток, уговорил родителей принять у себя в комнате на пару дней иностранных школьников, но главное, он толкнул одно из хромированных устройств, хранящихся в папином шкафу. Его купил один московский криминальный авторитет. И денег получалось столько, что сверх платы талибам оставалась более чем приличная сумма, на которую Макс мог бы безбедно существовать до конца своих дней.
   В общем, всё шло хорошо, даже прекрасно. Махмуд сказал, что возьмёт с собой пару друзей для помощи. Максим согласился. И вот теперь, сидя на полу, прислонившись спиной к двери, он проклинал тот момент. Он также проклинал Махмуда и всех его друзей, себя и тот день, когда мама произвела его на свет. "Спокойно" - подумал Максим, - "из любой ситуации есть выход, найдётся и из этой". Он встал, пытаясь вновь обрести контроль над своим телом. Медленно, осторожно, словно опасаясь сломать, он отпер верхний, затем нижний замки. Дверь открылась. Талибы, словно муравьи, заполонили подъезд. На Максима жадно уставились десятки глаз.
   - Кто из вас Махмуд? - стараясь придать своему голосу уверенность, спросил Максим.
  
   Начало ада
   Ад начался с того самого момента, как двадцать один (Максим неоднократно пересчитывал) талиб ворвались в квартиру Демянчука все разом. Равномерно распределяясь по комнатам, они заняли всё пустое пространство. В скромной двухкомнатной квартире сразу стало тесно. И как ни старался Максим объяснить, что копошащаяся куча чёрных мужиков это несколько школьников по обмену, родители не хотели ему верить. Пришлось достать толстую пачку долларов из припрятанной заначки, сунуть отцу в руку и сказать, что это плата за проживание. После этого родители успокоились и заперлись в ванной комнате, самой просторной на тот момент.
   Вскоре Доктор обнаружил пропажу многих вещей. Зайдя на кухню, он увидел, что кто-то уже съел пожаренную им яичницу. Какой-то талиб достал мясо из морозильника и ловко готовил нечто очень похожее на шаурму. К нему выстроилась целая очередь. Талибы стояли, неспешно почёсываясь, зевая, изредка переговариваясь на своём языке, дожидаясь своей порции. "Так нам самим ничего не останется" - подумал Максим. В панике он заглянул под стол. Его самые худшие ожидания оправдались. Ни водки, ни самогонного аппарата там не оказалось. Быстрым шагом Максим направился на балкон. Там четыре талиба гнали самогон на берёзовых бруньках.
   - Не здесь же, идиоты! - гневно закричал Максим. - Нас всех посадят!
   Хотя Доктор и жил на пятом этаже, что теоретически давало гарантию не быть увиденным с улицы, но вот от соседей укрыться не так легко. Они запросто могли настучать в милицию. Ругаясь на чём свет стоит, Макс прогнал недовольных талибов и занёс аппарат в дом. "Ну, теперь-то можно успокоиться" - только Максим так подумал, как обнаружил, что ещё один талиб с его компьютера успешно взламывает сайт пентагона.
   - Чтоб вы сдохли! - прорычал он сквозь зубы, выдёргивая шнур питания из системного блока.
   Такая кутерьма продолжалась до самого вечера. А к ночи всё улеглось. Запасы еды безнадёжно оскудели. Взяв из припрятанной пачки ещё одну банкноту, Доктор пошёл в магазин. А когда вернулся, обнаружил пропажу большей части талибов. Комната родителей, самая большая, была практически пуста. Мать с отцом сказали, что не собираются спать в одной постели с чужими людьми, поэтому он может распихать своих гостей, как угодно, но только, чтобы "ни одного гада не было в нашей комнате".
   Три штуки спали на полу в коридоре, ещё парочка сидели, курили на кухне. Макс хотел открыть дверь своей комнаты, но был сильно озадачен - с другой стороны дверь во что-то упиралась. Он с силой толкнул её плечом. За дверью послышался стон. Максим толкнул дверь ещё сильней. С той стороны к стонам добавилась ругань на иностранном языке. "Да что такое?!" - возмутился Максим. Он разбежался и толкнул дверь ещё раз. Стоны и приглушённая ругань заполнили комнату.
   - Открывайте! - возмущённо потребовал Максим.
   За дверью что-то зашуршало, потом зашипело, потом загрохотало, и, наконец, она открылась. С трудом протискиваясь в образовавшийся проём, Доктор зашёл в комнату и обомлел. На полу почти до самого потолка штабелями лежали талибы. Они были уложены ровными рядами. В прослойках между людьми виднелись одеяла и подушки, которые они не понятно где взяли.
  
   Жаркая ночь
   Ещё позже, когда родители улеглись, а из комнаты Максима раздавался громовой храп десятка глоток, домой пришёл брат. Доктор в это время был на кухне, заваривал "доширак". Талибы ели всё, но к дошираку боялись даже прикасаться. На кухню вошёл брат с озадаченным, очень озадаченным лицом,
   - Что это за мужики лежат на коврике в коридоре?
   - Школьники по обмену, - невозмутимо ответил Доктор и сделал самое умное выражение лица, на которое был способен.
   В эту минуту он действительно стал похож на профессора.
   - И откуда они? - удивлённо спросил брат.
   Глаза его округлились, а брови полезли на лоб. Брат был молодым парнем, недавно закончившим обучение и устроившимся на работу. Своей квартиры у него не было, поэтому он, как и Макс, жил с родителями и спал в одной комнате с Максом.
   - Из Австралии, - не моргнув глазом, соврал Доктор.
   - Из Австралии? - ошарашено переспросил брат. - И сколько же им лет?
   - Им по шестнадцать лет, - Максу с трудом верилось, что кто-нибудь был младше и тридцати.
   - Какая прогрессивная молодёжь... - брату всё никак не удавалось сопоставить образы бородатых пьяных мужиков в коридоре и шестнадцатилетних школьников из Австралии.
   Макс невинно пожал плечами,
   - Современные дети быстро растут.
   Поужинав дошираком, они решили ложиться спать. Брат, первым смекнув, что к чему, успел занять ванную. Ночевать в туалете Доктор не захотел, дабы не подпортить имидж. Что поделать, пришлось идти в свою комнату. Расталкивая недовольно ворчащих талибов, он кое-как пристроился на краю кучи, закрыл глаза и попытался уснуть. Комната гудела от громкого храпа. Некоторые люди что-то бормотали во сне. Макс прикрыл уши руками. Это помогло. Но страшнее звука оказался запах. Шмон стоял невыносимый. Больше десятка взрослых потных мужиков, не мывшихся с дороги, лежали друг на друге в душной, совершенно не вентилируемой тесной комнате и сопели во все дыры. "Хоть бы форточку что-ли открыли" - подумал Максим, зажимая нос заблаговременно припасённой прищепкой.
   - Махмуд... - негромко позвал он.
   Никто не отозвался.
   - Махмуд! - крикнул Максим.
   В глубине кучи кто-то зашевелился, затем оттуда послышался сонный голос,
   - Чего?
   - Скажи своим, чтоб открыли форточку, окно и дверь на балкон, да пошире!
  
   Страшная весть
   К концу третьего дня Доктор сидел на ящике лестничной площадки своего подъезда и курил. Здесь стояла плотная дымовая завеса из-за постоянно курящих талибов. Он подумывал даже, что зря он переводит сигареты. Концентрация никотина в подъезде почти достигла предела. Можно было курить, просто вдыхая царящий здесь кумар.
   Доктор размышлял о своей никчёмной жизни, последние три дня напоминавшей ад. Ему так и не удалось выспаться. От вони не спасали даже открытые окна. А утром в пять часов, когда, промучившись всю ночь, Макс наконец-то уснул, его сонного бесцеремонно вынесли за дверь. Очухавшись, он заметил, что все талибы проснулись и чем-то усердно занимаются. Через секунду послышался жуткий галдёшь. "Они молятся" - понял Максим. Гул нарастал в каком-то немыслимом тягучем мотиве. Казалось, талибы ходили на ушах.
   Брат сбежал уже в первый день, сославшись на плотный график работы и сказав на прощание, что переночует у подруги. Родители забаррикадировались у себя в комнате и выходили только по крайней нужде. Доктор же только и успевал бегать в магазин за продуктами и сигаретами. Он уже потратил немало денег на содержание гостей.
   На вторую ночь всё повторилось. На третью тоже. Только Максим успевал уснуть, как его уже выносили из комнаты. По квартире талибы перемещались свободно и брали то, что им нужно, и когда им нужно. На кухне всё время кто-то что-то жарил. Туалет и ванная постоянно были заняты. К раковине тоже не подойти. Макс наловчился бегать к соседям. Что же до родителей, то днём они были на работе, а ночью... Ночью, он не представлял, как они обходились без элементарных удобств.
   Облокотясь спиной на холодную стену, с красными от недосыпания глазами, под которыми виднелись синие мешки, с мрачным мраморным лицом, невозмутимости которого, позавидовал бы сам вождь, лежащий в мавзолее, Доктор сидел и выдыхал в сгущающийся туман очередную струйку дыма. "Ну, ничего, эта ночь последняя. А завтра мы поедем в аэропорт..." - не успел он окончить свою мысль, как услышал, что кто-то торопливо поднимается по ступенькам. Через минуту из тумана выплыли очертания мужской фигуры. Часто дыша, мужчина склонился над ним и пробормотал,
   - Съезд отменяется. Анна Лимон в больнице.
   Это был Маджик.
  
   Пьянка
   Сигарета выпала из его рук. Доктор так и застыл с вытянутыми в трубочку губами, словно жаждущими поцелуя. Ни одна мышца на мраморном лице Максима не дрогнула. Маджику показалось, что он не дышит.
   - Доктор, ты слышишь меня? Съезда не будет! - голос Маджика, усиленный эхом подъезда звучал подобно приговору. Доктор не отвечал.
   - Доктор, очнись! Что будем делать?!
   На секунду Маджику показалось, что остекленевшие глаза его друга уже больше никогда не проявят жизнь. Но затем они ожили. Максим подобрал выроненную сигарету, бросил её в пепельницу, поднялся и пошёл к двери.
   - Как будем выкручиваться?! - ещё раз спросил Маджик.
   - Зайдём в квартиру. Такие вопросы на трезвую голову не решаются, - бросил тот через плечо.
   Через десять минут они заперлись в туалете, перед этим выгнав оттуда парочку талибов. Доктор достал припрятанный в стояке самогон собственного производства. У Маджика очень кстати оказалась с собой шоколадка "Алёнка". Доктор сел на толчок. Маджик на пол рядом с дверью. Пьянка началась.
   - Усё-таки зы что я тя у-у-важаю, Дохтар... Зы то, что ты всегда сурьёзный, - говорил Маджик через час после их заточения в туалете. Они успели прикончить первую бутылку спиртного и допивали вторую уже без закуски. Доктор промычал в ответ что-то невразумительное и потянулся к бочку, чтобы слить воду.
   - Дохтар! Мужииик-ик! - прорычал Маджик.
   - Дай йа тибя-а абниимуу, - ответил Максим и полез обниматься, но сделал это так неловко, что свалился со своего "трона" прямо на Маджика.
   - Ну-ну, не всё сразу-у, - недовольно проворчал тот, пытаясь спихнуть с себя пьяную тушку Доктора.
   - Вот зы что я тибя у-уважаю, тык это за трезв-звость, - продолжил Доктор, залезая обратно на насиженное место, - чем больше ты пьёшь, тем трееезвее стыновишься-а, - заключил он.
   - Тощно! Зы неё и выпьеем!
   - Зы трезв-зв-зв... За неё!
  
   Похмелье
   Медленно, очень медленно к нему возвращалось сознание. Он был в плену грёз, своих самых сладких фантазий, в чудесной стране сбывшихся надежд, где все мечты были осуществимы. Без проблем, обычных жизненных тревог, без самой жизни... Но что-то вырывало его из блаженного забытья, из этой пленительной, тёплой и невыносимо уютной темноты. А здесь ему так хорошо, и он почти забыл про...
   Талибов! Доктор открыл глаза, щурясь от яркого света солнца. Чуть привыкнув, он рассмотрел то, что светило. Это была лампочка. А сам он возлежал на унитазе, положив голову на бачок. Рядом на полу в позе младенца храпел Маджик. Доктор достал телефон и взглянул на время. Было 11.00 "Не может быть!" - подумал он, - "в 11.00 ко мне зашёл Маджик! Разве только... О Боже!" - испугался Доктор, - "мы провели сутки в этом занюханном туалете!" Он попытался встать, но зажмурился от накатившей боли и схватился за голову. Перед глазами всё плыло. Только сейчас Максим понял, что вывело его из забытья. Чудовищная головная боль. Казалось, кто-то постоянно усердно сверлит виски и вот-вот высверлит ему все мозги. Доктор собрался с силами и повторил свою попытку подняться. На этот раз у него получилось. Тяжело ступая, держась за стену, он продвигался к выходу. Три шага до двери (два из которых были сделаны по Маджику, которого, впрочем, это никак не побеспокоило) показались ему трёхчасовой прогулкой в горы. Добравшись до двери, с трудом отодвинув щеколду, он выбрался из плена туалета. "Первым делом нужно привести себя в порядок" - решил Максим. Он зашёл в ванную. Здесь стоял странный неприятный запах, но сейчас Максиму не было до него дела. Любая мысленная активность заставляла его щуриться и терпеть боль. Доктор взглянул в зеркало над умывальником. То, что он там увидел, ему определённо не понравилось.
   "А что делать, дружок? Такова жизнь" - успокоил он сам себя и принялся умываться.
   Доковыляв до своей комнаты, Макс увидел, как талибы, подобно воздушным гимнастам, прыгают на батуте и ещё пытаются исполнять различные акробатические этюды. "Больше пить не буду" - подумал он, - "никогда". В этот момент, встретившись в воздухе, талибы образовали сложную фигуру, коснулись потолка, рассоединились и благополучно приземлились обратно на батут. Только сейчас Доктор задумался над тем, откуда в их квартире взялся батут. "Действительно" - продолжил он свою мысль, - "откуда у нас батут?" Присмотревшись внимательней, Доктор понял, что это и не батут вовсе, а его диван, на котором он обычно спит.
   - А ну брысь! - прокричал он талибам, которые как раз собирались исполнить новый сложный трюк.
   Те, естественно ничего не поняли и продолжили своё занятие. Тогда Доктор прошёл на кухню, оттолкнул талиба с шаурмой от плиты, пробрался к раковине и достал веник. Всё это время боль похмелья пронзала его бедную голову тысячами иголок. Но вера в то, что он страдает за правое дело, придала ему сил. Вернувшись в комнату, Макс стал отгонять веником талибов от своего дивана. Талибы не хотели уходить до тех пор, пока веник не застрял у одного из них в зубах. Наконец они отступили, а Макс приняв рассолу и активированного угля, с чистой совестью улёгся на то, что осталось от его дивана.
  
   Запах в ванной
   Маджик проснулся от невыносимого желания курить. С лёгкостью балерины поднявшись с пола, он в ужасе обнаружил, что все сигареты закончились. Он вышел в коридор, на ходу соображая, что делать. В голове немного покалывало. Маджик был высокий молодой человек с крепкой печенью и тренированным мозгом. Похмелье для него всегда ограничивалось лёгкой головной болью. Зайдя в комнату к Максиму, и увидев, что тот спит на куче каких-то обломков, он решил не будить старого друга. Постояв ещё немного в комнате, Маджик сообразил, где он может покурить.
   Доктор очнулся ближе к вечеру. Голова всё так же раскалывалась, но к нему вернулась способность мыслить и чувствовать запахи. И свой собственный запах ему очень не понравился. Доктор прошёл в ванную помыться, но, зайдя внутрь, почувствовал, что здесь стоял ещё более неприятный запах. "Странно" - подумал он, - "трубы в порядке". Но Доктору так хотелось курить, что душ он решил отложить на потом. В коридоре он встретил Маджика.
   - Есть курить?
   - Нет, но пойдём со мной.
   Они вышли в подъезд.
   - Дыши, - сказал Маджик.
   Доктор глубоко вдохнул. Глаза заслезились от едкого дыма. Он почувствовал, как никотин попадает в лёгкие и всасывается в кровь. Пяти тяг было достаточно, чтобы вдоволь накуриться.
   - Ну как, хорошо, а?
   - Хорошо-о, - ответил Доктор.
   Покурив, друзья вернулись в квартиру. Маджик ещё какое-то время побыл с Доктором, затем, сославшись на плотный график работы, незаметно улизнул. Вечером вернулись родители. К тому времени Максим успел сгонять в магазин, закупить продуктов и похмелиться. И теперь сидел на кухне полный грустных мыслей о предстоящем будущем. Из задумчивости его вывел оглушительно громкий женский крик. Он раздавался из ванной. Макс вскочил и на всех парах ринулся к источнику звука. Мать стояла на пороге ванной, не решаясь зайти внутрь. Доктор быстрым взглядом окинул помещение ванной комнаты, сопоставил увиденное с унюханным и только сейчас понял причину неприятного запаха. Также он понял, какой он дурак, что не заметил этого раньше. "Ещё бы! Мы провели сутки в этом чёртовом туалете. Талибам же надо было где-то справлять нужду!"
  
   Новые проблемы
   Всю ночь и всё утро он драил ванную комнату. Он перепробовал все доместосы и кометы, пробовал заливать кислотой, но так и не смог истребить противный запах мужской мочи.
   Когда родители узнали, куда "школьники по обмену" справляли нужду, они сначала захотели задушить их голыми руками, каждого, по одному. Максим еле-еле уговорил предков избежать применения насилия. Основным аргументом послужила очередная пачка денег, аккуратно подсунутая в карман отцу. Но, всё равно, родители гневались, и тогда он пообещал собственноручно всё отмыть. Уже к первому часу ночи Максим успел пожалеть о своём обещании. Попытался разбудить талибов, но те так крепко спали, что пришлось заканчивать работу одному. Утром, выходя из ванной с красными от недосыпа и водки, глазами, в покосившихся очках, в одежде насквозь пропитанной запахом хлорки и испражнений, в красных резиновых перчатках, Максим думал, что хуже уже не будет. Он мог поклясться: каждой клеточкой своего измученного организма, каждым фибром отощавшей души, он ощущал невозможность дальнейшего ухудшения обстоятельств. Он ошибался.
   В дверь позвонили. Макс, подумал, что пришёл Маджик и открыл дверь, решив не переодеваться.
   - Максимка! - на пороге стояло миловидное создание женского пола шестнадцати лет от роду и широко улыбалось. Максим прищурился, пытаясь узнать неожиданную гостью.
   - Ты неважно выглядишь, Максимка, - тем временем проговорило милое создание.
   В больной с перепоя голове Максима зашевелились мысли, и неожиданно нахлынула серия воспоминаний.
   - Цат...?.
   Татьяна по кличке Цат была одноклассницей Максима. Тайно в него влюблённая, она всегда переживала, когда он не появлялся в школе.
   - Ты меня не узнаёшь? Видать, болезнь совсем подкосила тебя.
   - Какая болезнь? - нахмурился Доктор.
   - Ну как же. Ты уже пятый день пропускаешь занятия. В школе сказали, что ты заболел, вот я и решила тебя навестить.
   "Твою мать" - мысленно выругался Максим.
   - Ну да, да. Болею, вот видишь, нелегко приходится.
   - Да... Максим, а зачем тебе перчатки? - Цат внимательно оглядела униформу Доктора.
   - Перчатки? А это я... тут, понимаешь... - Макс лихорадочно придумывал, что бы соврать. - Бельишко решил простирнуть.
   - Правда?
   - Конечно. Говорят, трудотерапия помогает лучше всяких лекарств, - Доктор поправил очки, скорчил умную рожу, как у профессора, и для пущей убедительности стал вспоминать формулы из физики, приводя их в качестве доказательств.
   Уже на третьей минуте презентации Цат готова была заснуть.
   - Хорошо, хорошо, верю, - прервала она его экспрессивный рассказ. - Держи, вот, я тебе тут апельсинчиков принесла, - она протянула Доктору голубой пакет с изображением котёнка. - Думаю, в сочетании с твоей трудотерапией получится неплохой эффект.
   - Спасибо, - растерянно произнёс Демянчук.
   - Ну, бывай. Выздоравливай! - с этими словами она чмокнула его в щёчку, и, развернувшись, поскакала вниз по ступенькам.
   "Ну и баба" - подумал Доктор, захлопывая дверь.
  
   Ситуация, как она есть
   - Пора взглянуть в лицо нашим проблемам. Так сказать, трезво посмотреть на ситуацию, - вещал Доктор.
   - Трезвого взгляда нам очень не хватало, - подтвердил Маджик.
   - Итак, что мы имеем: нам некуда деть талибов - раз, - начал перечислять Максим. - Бюджет наш не резиновый - два. Велика вероятность огласки - три.
   - А что по поводу третьего пункта?
   - Сегодня соседи, заметив дым в подъезде, вызвали пожарных.
   Было два часа дня. Они сидели на кухне, примостившись за маленьким столиком рядом с двумя талибами и ещё одним, жарившим мясо у плиты. Всех остальных гостей ребята выгнали, сказав, что шашлычная временно закрыта. В руках мальчики держали очищенные от кожуры апельсины.
   - И что?
   - Пожарные приехали, сказали, что здесь просто накурено, оштрафовали соседей за ложный вызов и уехали.
   - Ну, обошлось же!
   - На этот раз. Но это ещё не всё. Сегодня ко мне заходила Цат.
   - Цат? - переспросил Маджик.
   - Моя одноклассница, - пояснил Доктор.
   - Постой, постой... Это та, с носом?
   - Ага.
   - Так она влюблена в тебя! - воскликнул Маджик, вгрызаясь в сочную мякоть.
   - Неважно! - рявкнул Максим. - Она увидела меня, страдающим от похмелья, в униформе сантехника и соответствующим запахом.
   - И ты отвертелся.
   - На этот раз, - уточнил Доктор и принялся грызть апельсин.
   - А ты не думал с ней встречаться?
   - Ты, что рехнулся? - покраснел Максим. - Она же дочь учительницы. Меня же загнобят в классе.
   - Любовь требует жертв, - многозначительно произнёс друг.
   - Да не люблю я её! - Доктор покраснел ещё больше.
   - Не кипятись, - успокаивал Маджик. - А если вдруг она начнёт вынюхивать? Ты уверен, что не начнёт? Я - нет. А так - станешь для неё авторитетом, и она успокоится.
   - Ну, разве что, ради конспирации, - промямлил Максим. - Но это только в крайнем случае.
  
   Ради конспирации
   Ребята решили, что если с двумя первыми проблемами им придётся смириться, то уж о третьей они позаботятся. Так как, курить в подъезде было больше небезопасно, талибов определили на балкон. Но, с условием, что одновременно может курить только один человек. Вопрос с сан. узлом был решён однозначно. Теперь ванная с туалетом с пяти до семи утра закрывались на профилактику. С пяти до шести - чтобы туда успел сходить Доктор, пока иностранцы молятся, а с шести до семи - талибы там убирались. Помимо этого Максим заставил нескольких талибов выучить названия сигарет, а так же такие слова, как "колбаса", "хлеб", "макароны", чтобы не бегать в магазин самому. Талиба возле плиты он научил варить пельмени, борщ и некоторые другие русские блюда. Теперь в распоряжении Макса находился личный шеф-повар. Родители были довольны. Брат только однажды вернулся домой, но, увидев, что "школьники по обмену" ещё здесь, поскорее свалил. Доктор догнал его и, сунув в руку пачку денег, предложил пожить пока в гостинице. Проблема возникла только с Цат. Как-то она зашла к Максу и поинтересовалась, что за мужик живёт у него на балконе.
   - Какой мужик? - нахмурил брови Доктор.
   - Смуглый такой. Как не пройду мимо твоего дома, постоянно на балконе один и тот же мужик стоит и курит. Сейчас вот, и вчера вечером... Может, впустите его, наконец, в дом?
   - А, этот... - Доктор наконец сообразил.
   Как он мог так просчитаться! Ведь все талибы на одно лицо! Поэтому с улицы кажется, что это один тот же мужик стоит и курит... Круглые сутки!
   - Это мой дядя, - не моргнув глазом соврал Максим, - из Казахстана.
   - Ты же говорил, что ты с Украины.
   - Ну да, с Украины. Понимаешь давным-давно... - и он начал рассказывать Цат выдуманную историю жизни его дяди.
   С младенческих лет до седин.
   - Надо же! - воскликнула Татьяна. - А на вид ему лет тридцать.
   - Балкон омолаживает.
   - Как интересно...
   В общем, чтобы отвлечь её внимание от необычного дяди, Доктору пришлось пригласить Цат на прогулку в парк. Та радостно согласилась и на прощание чмокнула его в губы. Опьянённый любовью Макс захлопнул дверь, в который раз уже подумав "вот это баба!".
  
   Любовь и прочие неприятности
   Доктор гулял с Цат в парке. Татьяна, полная нежных чувств обнимала его за талию. Макс рассказывал о себе, временами сочиняя и приукрашивая.
   - А однажды в спортзале я жал двести килограмм от груди.
   - Какой ты сильный! - восклицала Татьяна.
   Болтая, они дошли до огромного старого дуба. Листья пожелтели и наполовину опали, но дерево сохраняло своё скромное величие.
   - Смотри, у этого дуба очень красивые ветки, - вещал Доктор. - А ты знаешь, что в год одно такое дерево выделяет в воздух до двух миллионов литров кислорода.
   - Ты не только очень умный, но ещё и очень романтичный! - воскликнула Цат, и не в силах сдержать порыв чувств, засосала Максима.
   У Макса от такого поворота событий закружилась голова. Он начал падать, но Цат вовремя подхватила его.
   - Ты что, Максим?!
   - Ты такая страстная...
   - Ах, ты мой котёнок!
   Домой он пришёл весь в засосах. Поужинал шаурмой, погонял талибов перед сном и с чистой совестью лёг спать с краю огромной кучи чёрных бородатых мужиков. Вроде всё, как обычно. Но нет, не всё. Он был влюблён. Но, что хуже всего, Доктор заметил за собой, что такое состояние ему определённо нравится.
  
   Суровые будни
   Всё шло своим чередом. Доктор несколько раз в неделю встречался с Цат, гулял, целовался и желал большего. Вскоре пришёл Маджик и объявил новую дату съезда феминисток. Выходило, что ждать ещё больше месяца. Брат жил в гостинице. Родители получали свои доллары и только поэтому молчали. Но Доктор всё равно постоянно видел на их лицах немой вопрос "Когда школьники, наконец, уедут?" Однажды вечером, когда все улеглись, отец даже подошёл к нему и тихо спросил,
   - Максим, ответь честно. Ты связался с сектой?
   Макс тогда ничего ему не ответил. Ещё он любил вечерние разговоры с Махмудом. Тот рассказывал про свою родину. Постепенно Доктору становились понятны их быт и культура. Вдохновлённый далёкой южной страной, он даже бросил пить на какое-то время. Но потом Маджик пришёл к нему в гости с двумя пузырями, и Доктор понял, что восхищению дальними странами алкоголь не помешает, а со слов того же Маджика, даже поможет.
   Однажды днём Макс стоял с Махмудом на балконе, пока тот курил, и разговаривал. Махмуд показывал, как у них принято здороваться с близкими друзьями.
   - Вот так наклоняешься, целуешь в лоб, потом в щёку, потом в другая щёку, потом в губы.
   Доктор усердно повторил инструкцию. Через десять минут в его дверь позвонила Цат. Доктор открыл и получил смачную пощёчину. Голова затрещала. Последнее, что он видел, прежде чем рухнуть у порога, размытый силуэт убегающей женской фигуры. "Ну и баба" - подумал Максим.
   На следующий день Доктор нашёл у себя под дверью письмо:
   "Мою душу переполняют сомнения. Моё сердце - обида. Как ты мог? Как мог ты скрывать от меня такое?! Я с самого начала не верила в эту глупую историю про дядю. Ни какой он тебе не дядя. Теперь я поняла - он твой партнёр. Как мог ты, Максим, изменять мне с этим... чудовищем?! Прощай! Меня ты больше не увидишь"
   "Наконец-то этот кошмар закончился. Теперь она не будет следить за мной" - облегчённо вздохнул Максим. На сердце было немного грустно.
   Но на следующий день Доктор обнаружил новую записку:
   "Пускай. Пускай, ты голубой. Но это не мешает моей розовой душе любить тебя. Если наши отношения хоть что-то для тебя значат, то приходи завтра к дубу в 15.00. Целую и верю, что вместе мы со всем справимся".
   Доктор мысленно выругался. "Почему она не угомонится" - не понимал он. Естественно он никуда не пошёл. Тогда на следующий день появилась другая записка. Затем ещё и ещё одна. Цат умоляла вернуться к ней, она обещала всё простить. "Не на таких нарвалась" - решил Максим.
   Маджик советовал идти на контакт. Махмуд - жениться. Из двух вариантов Доктор предпочёл свой третий. Узнав, где живёт Цат, он подложил ей под дверь ответное письмо, в котором в стихотворной форме лаконично изложил свои намерения:
   "Я вас любил.
   Любовь ещё быть может?
   Нет"
  
   На пути надежд
   С тех пор, как Доктор порвал с Цат, он неоднократно жалел, что не послушался совета Маджика. Потому что с того времени Татьяна превратилась в настоящую полицейскую ищейку. Она постоянно караулила возле его дома, снимала на фотоаппарат стоявших на балконе людей. Доктор бы не удивился, даже обнаружив жучки у себя в квартире. Пришлось усилить конспирацию. Маджик принёс электробритву и обрил половину талибов. Но лысые талибы были ещё страшнее, и ребята приклеили им волосы обратно. Тогда Доктор откопал в мамином шкафу старую женскую шляпку и вышедшие из моды солнцезащитные очки. Теперь каждый выходящий покурить талиб был обязан надевать этот наряд. Получалось вполне сносно.
   - Что-то не так, - Маджик был всё равно не доволен.
   - Что не так? - поинтересовался Максим.
   - Почему ты считаешь, что курящий мужик привлечёт внимание, а курящая загорелая бородатая женщина не привлечёт?
   - Потому что курящих бородатых женщин полно, тем более загорелых.
   - Хм. Логично.
   - Логично, - повторил Макс и вздохнул.
   - Не переживай Док. Этой стерве всё равно не раскусить нас, - успокаивал Маджик.
   - Искренне надеюсь.
   Но на пути его надежд, как это водится, было суждено появиться новым препятствиям.
  
   Дети
   Однажды Доктор пришёл домой и обнаружил квартиру полную детей. Куча детей, не меньше двадцати. В возрасте от года до пяти лет. Все дети чёрные и бородатые. Нетрудно было догадаться, чьи это дети. "Но где?! Когда?!" - недоумевал Максим, - "они что, размножаются почкованием?!"
   - Откуда дети?! - кричал он на Махмуда
   - Мы их родили, - невозмутимо ответил талиб.
   - Папы Карлы хреновы! И куда их теперь девать!? - Доктор был в бешенстве.
   - Пусть живут.
   - Ядрена вошь! - зарычал Доктор. - Детского сада мне только не хватало! Мы и так здесь еле-еле помещаемся!
   - Обижаешь, начальник. Дети - цветы жизни.
   - Я цветами попу подтираю, - зло ответил Доктор.
   Он не стал продолжать этот бессмысленный спор, а заперся в ванной, надеясь найти решение новой проблеме. Но время шло, а решение не приходило. Вот уже наступил вечер, и по квартире стали распространяться неприятные запахи.
   "О, Боже" - подумал Максим, - "дети не приучены к горшку"
   А вечером пришёл Маджик и, морща нос, сообщил ещё одну очень неприятную новость.
   - Цат, добилась своего, - вещал он, отмахиваясь от ругающихся на непонятном языке детишек. - Завтра к тебе на хату придёт инспекция.
   - Какая инспекция? - Максим был в шоке.
   - Цат написала заявление в милицию о том, что ты занимаешься на дому съёмкой запрещённой порнографической продукции. Так что завтра нагрянут проверять квартиру.
   - О, Боже, нельзя чтобы они обнаружили детей! Тогда я точно попаду в тюрягу. А как ты о проверке узнал?
   - Друг в милиции работает. Макс, а если честно, откуда дети?
   - Сам ломаю над этим голову. Есть гипотеза, что талибы - гермафродиты.
   - Да уж...
   - Значит так, - сказал Доктор решительным тоном. - Нам нужен план.
  
   Проверка
   Когда Максим открыл дверь, его взору предстала довольно любопытная картина. Ближе всех к нему стояли два рослых милиционера в форме. За ними женщина лет сорока в строгом чёрном костюме. А чуть поодаль находилась Цат с довольной ухмылкой на лице, держа в руках видеокамеру.
   Доктор зевнул, посмотрел на часы, было 7.05, и непринуждённо произнёс,
   - Чем обязан столь раннему визиту, господа?
   Вперёд вышла дама в костюме,
   - Демянчук Максим Евгеньевич?
   - Он самый, - ещё раз зевнул Макс, нехотя прикрывая рот рукой, а другой поправляя неплотно сидящие на нём семейники. Цат заметила этот жест. На секунду её взгляд задержался на трусах Максима, затем скользнул по волосатой груди, опустился к ногам и снова вернулся к трусам. Доктор призывно улыбнулся Цат, отчего она густо покраснела. Тем временем женщина в костюме продолжила,
   - Меня зовут Илона Дробовицкая, я представитель ООН в России по правам человека. Есть сведения, что в вашем доме эти права жестоко нарушаются.
   Доктор улыбнулся уголками губ,
   - Ну, если считать нарушением прав наказание за плохую оценку, то да, нарушаются они даже жёстче, чем вы думаете. Родители изверги в последнее время совсем озверели. Вчера вот запретили играть в компьютер, а сегодня, вы представляете...
   - Довольно, - резко оборвала Илона. - Мы к вам по другому делу. Вот ордер на обыск квартиры.
   Она протянула Максу какую-то смятую пополам бумажку. Доктор медленно развернул её. В глаза сразу бросилась надпись в самом верху листа, напечатанная крупным шрифтом: "ОРДЕР". Дальше он читать не стал.
   - Что-ж, заходите. Помогу, чем смогу, - сказал Доктор, отодвигаясь в сторону.
   Вся толпа прошла внутрь. Последними заходили милиционеры, и Макс отметил про себя, что цвет их лиц очень удачно гармонирует с синей формой.
  
   Удачный план
   - А-ха-ха! Как мы её, а?! - смеялся пьяный Максим. - Она мне такая "Не знаю, как тебе это удалось, но я ещё вернусь!"
   - А ты? - спросил Маджик.
   - А что я? Я сказал "Возвращайся и подружек приводи".
   - Эх, всё-таки голова ты, Доктор, - произнёс с уважением Маджик, наливая ещё одну стопочку водки. - Это-ж надо было придумать, арабов на крышу спровадить!
   - Талибов, - автоматически поправил Максим.
   - Да какая теперь разница. Повторим?
   - За удачный план!
   - За него.
   Они выпили. Закусили. Шла третья рюмка водки. Макс с Маджиком как обычно сидели на кухне и отмечали удачное окончание проверки. Квартира опять была полна народа. Кто-то бегал, кто-то кричал, детишки играли в футбол подушками, Махмуд занимался просвещением. Это хобби у него такое новое. "Нельзя" - говорит - "мой народ и дальше безграмотным держать. Пусть умнеют". Он достал у Макса учебники, и теперь по вечерам перед сном, кое-как переводя их с русского, читал своим соотечественникам. Макс, конечно, предусмотрительно скрыл, что это не его учебники, а брата, который недавно закончил Университет. Он даже боялся себе представить, во что превращается высшая математика или, скажем, СМП в экономике, проходя через неумелый перевод Махмуда. Тем не менее, талибы кивали, будто прекрасно понимая, о чём идёт речь, некоторые даже что-то записывали себе в тетради. Конечно, это не тетради были вовсе, а вырванные листки туалетной бумаги, аккуратно сшитые нитками в один файл. В общем, комиссия во главе с Илоной Дробовицкой, деловитой дамочкой лет сорока, успешно провалилась. И теперь опять всё шло своим чередом.
   "Ага, не ожидали!" - думал Доктор, - "А я такой. Я через знакомого сантехника из ЖЭКа ключ от крыши достал. И всех талибов с детьми на пару часов туда отправил". Он ещё раз вспомнил перекосившееся от досады лицо Цат и довольно ухмыльнулся.
   - Макс, ты меня слышишь?
   - А? Чего? - спросил он, отрываясь от своих мыслей.
   - Я спрашиваю, за что пить будем?
   Перед Максом снова оказалось полная рюмка водки.
   А Маджик с готовностью держал свою держал уже в руках.
   - За этот... - Доктор рассеянно почесал свою тыковку. - За удачный план!
   И они снова выпили.
  
   Водка "Самогонная"
   Однажды Маджик завёл разговор на тему финансов.
   - Это хорошо, - говорил он, - что у нас ещё остались деньги после продажи первой... первого... - он замялся, - механизма. - Но... Но ты же сам прекрасно понимаешь, что долго на них не протянешь. Неизвестно сколько ещё всё это будет продолжаться.
   - Как это неизвестно?! - возмутился Доктор. - Три недели до собрания феминисток. Через три недели я от этой толпы нахрен избавляюсь! А денег хватит с лихвой на два месяца. Так что ещё останется.
   Талибы жили у Макса уже почти месяц, и надо признаться, порядком надоели. Конечно, он упорядочил их жизнь, составил расписание, назначил главного. Но всё равно, это не нормально когда в квартире живёт так много народа. Без детей ещё ладно. Но с детьми общее число квартирантов приближалось к пятидесяти. И это на две комнаты. "Чёртова коммуналка" - устало подумал Доктор. О многозначительных и суровых взглядах родителей он уже и не вспоминал.
   - Так-то оно так, - задумчиво произнёс Маджик. - Но ведь ты не знаешь, как оно всё может повернуться. Пора задуматься о восполняемости ресурсов.
   - Да какие там... - начал было Доктор, а затем прервался. - Впрочем, ты прав. Но что ты предлагаешь?
   - Не знаю. Но арабы должны отрабатывать свой хлеб.
   - Во-первых, талибы, - поправил Максим. - А, во-вторых, хлеб они не едят, они едят питу.
   - Да без разницы. Талибы, арабы, пита, хлеб. Взрослые люди - должны работать.
   - И что ты мне им предлагаешь, производство организовать? Или может подать объявление в газету? "двадцать талибов с детьми ищут хорошо оплачиваемую работу"?
   - Ну, второе это уж слишком, а насчёт первого стоит подумать.
   - Ты сдурел что-ли? - сердито закричал Доктор. - Какое на хрен производство?
   И тут взгляд Маджика упал на свежую бутыль самогона, стоящую на столе. Доктор поймал его взгляд и задумался,
   - Хм, а что, идея.
   - Тащи этикетку, - загорелся Маджик.
   Доктор на некоторое время вышел, а затем вернулся с клеящим карандашом, чёрным фломастером, ножницами и тетрадным листком. Вырезал аккуратный прямоугольник, с помощью клея присобачил его к бутылю.
   - Теперь нужно название, - произнёс он. - Что-нибудь броское и запоминающееся, но в то же время простое, чтобы бренд был понятен.
   - А ты, как есть, так и назови. "Самогонка"
   Доктор радостно кивнул и чёрными толстыми буквами написал на этикетке "Водка "Самогонная""
  
   Алкогольный барон
   Проблему с органами уладили быстро. У Маджика друг учился на юриста и работал помощником прокурора. Друг этот имел все нужные выходы. Так что, в кратчайшие сроки водку запатентовали, зарегистрировали квартиру Доктора одновременно, как точку продажи и завод по производству алкоголя.
   Конечно, пришлось для этого слегка потратиться продукцией завода, но чего не сделаешь ради благого дела. Доктор съездил на рынок и купил самогонный аппарат побольше. Прорубил у себя в комнате в потолке трубу, подключил аппарат. Обучил талибов своей секретной формуле и назначил их работниками завода. И теперь труба дымила практически круглосуточно, за исключением лишь времени утренней молитвы.
   Постепенно к его дому стал стекаться народ. Буквально за неделю Максу удалось снабдить все ларьки и палатки городка своей "Самогонной" и приобрести постоянных клиентов среди приходящих людей. Он отбил стоимость аппарата и недельного проживания талибов. Бизнес процветал.
   - Товарищ Алко-Барон, - спросил у него Юрген, тот самый друг Маджика, который помог всё уладить. - Всё-таки скажите, в чём секрет вашей водки? Почему она такая вкусная?
   Макс, Маджик и Юрген сидели втроём всё в той же тесной кухоньке. Пили чай с самогоном, закусывали вареньем и фирменной шаурмой от Махмуда.
   - Видите-ли, товарищ Юрген, этот секрет достался мне ещё от дедушки. И я просто не имею права его разглашать. Семейная тайна.
   Он внимательно посмотрел на Юргена. Всё-таки чувствовался в этом парне немец. Хотя Доктор знал, что Юрген по национальности русский, и что никакой он не Юрген, а Юра Белов, а прозвище своё получил лишь потому, что родился в Берлине, когда отец служил в ГДР, всё равно относился к нему, как к фрицу. Чувствовалась в этом высоком светловолосом парне немецкая выправка. Максу так и хотелось спросить: "Какая тактика будет у вас против всего мира?"
   - Что-ж, секреты - дело святое, - согласился нехотя Юрген, выпивая залпом стопку сорокаградусного чая.
   "А пьёт, как русский" - отметил про себя Доктор.
   - Я, почему вас, собственно, позвал, - начал Максим. - Маджик, - он кивнул в сторону пьяного друга, который лежал на столе лицом в кружке с вареньем и вот уже, как минуту храпел, - очень хорошо о вас отзывался, как о знатоке женских сердец.
   Макс намеренно подбирал слова, чтобы не обидеть гостя. Не скажет же он ему, что Маджик назвал его "бабником, который спит со всем, что движется"
   - Я-я, - проговорил с немецким акцентом Юрген. - Ишь бин знатный ловелас.
   - Так вот, - продолжил Максим. - Есть одна особа, которую очень нужно соблазнить.
   Он вытащил и поставил на стол две бутылки водки,
   - Собственно, я в долгу не останусь.
   Особой этой была нашумевшая ранее Татьяна Крылова, ныне известная под погонялом "Цат". Она, как банный лист, приклеилась к Доктору и не хотела отцепляться. Выходя из подъезда, Макс ощущал на себе вспышки фотокамеры. Он знал, что Цат ведёт за ним пристальную слежку, осуществляя подробное наблюдение, протоколируя всех, кто приходит, уходит, точное время их прибытия, присутствия, отбытия. В общем, собирает основательный компромат. От такой ищейки на своём хвосте требовалось как можно быстрее избавиться. Макс догадывался, что на все эти глупости Цат пошла из-за любви. Для решения этой проблемы он и пригласил Юргена.
   - Вот фотографии и все необходимые данные, - сказал он, протягивая Юргену небольшую папку. - Объект должен быть устранён в кратчайшие сроки. За неделю уложитесь?
   - Укладывал и за меньшее время, - гордо произнёс Юрген.
   - Отлично. Значит по рукам?
   - По рукам.
  
   Неудача
   Юрген обещал Доктору звонить и докладывать о ходе операции. Первые три дня всё шло нормально. Агент вошёл в контакт с объектом, сводил Цат на прогулку в парк, в кино, в кафешку, и на четвёртое свидание пригласил к себе домой. После этого связь с ним прервалась. Со вчерашнего дня Юрген ни звонил, ни отвечал на звонки. Когда наступил вечер, Макс заволновался - вдруг случилась беда? Он взял с собой Махмуда и двух талибов покрепче и отправился домой к Юргену, предварительно выяснив у Маджика, где тот живёт.
   Дверь была не заперта. Из спальни доносилось мычание. Макс дал сигнал талибам, и группа осторожно стала продвигаться вглубь квартиры. В комнате их ждало ужасающее по своей откровенности зрелище. Юрген с кляпом во рту и наручниками за спиной, абсолютно голый был привязан к стулу. На груди ярко-розовой женской помадой было написано "Козёл".
   - Развяжите его, - приказал Доктор талибам.
   Затем, когда пленник оказался на свободе, он вновь спросил, обращаясь на этот раз к Юргену,
   - Что здесь произошло?
   В растерянности Юрген лишь открывал рот, как рыба, но не произносил ни звука. Потом неожиданно ловко вскочил, направился к шкафу, достал оттуда широкие семейники с сердечками, натянул задом наперёд, уселся на кровать и лишь тогда, периодически нервно вздрагивая, заговорил.
   - О майн Гад, о майн Фюрер, это не есть девушка, это есть... как это у вас на русский шпрехен... Монстр!
   Доктор с выражением ужаса на лице следил за нечленораздельной речью этого бедного паренька, бывшего когда-то отличным соблазнителем. "Бедняга забыл русскую речь" - подумал он.
   - Она делала со мной такое...
   - Что, что она с тобой делала?! - спросил Максим.
   - О, вам лучше не знать! Не хочу даже вспоминать об этом...
   Затем Юрген нагнулся, упёрся взглядом в пол, и, схватившись за голову, стал постоянно повторять.
   - О майн Фюрер, о майн Фюрер, о майн Фюрер...
   А Макс смотрел сверху вниз на бедного паренька и обречённо вздыхал. "Ну и баба".
   И тут он понял, что что-то в его внешнем виде не так, что-то изменилось. Он внимательнее оглядел Юргена и лишь теперь заметил, что тот стал совершенно седым.
  
   Непристойности
   "Надо что-то делать" - думал Максим, - "нельзя так это оставлять". И он придумал. Вернее, не придумал, а передрал идею у самой Цат, решив ударить по ней её же оружием. Надо сказать, что Макс сегодня с самого утра не пил. Не смотря на то, что после вчерашнего зрелища так и тянуло приложиться к бутылке. Но Доктор, как истинный профессор, решил, что впредь план действий составлять будет на трезвую голову.
   И это помогло.
   - Значит так, - говорил он по телефону Маджику. - Возьми деньги, поезжай на чёрный рынок, купи там несколько коробок как можно более извращённого видео. Чтобы было всё: зоофилия, педофилия, некрофилия, ну и т.д. На обратной дороге заедь в сексшоп. Накупи там имитаторов разных побольше, прутиков, женщин надувных, ну, в общем, всего самого необычного. И приезжай сюда.
   Вечером Маджик подъехал к дому Доктора на такси. Они вместе с талибами быстро подняли ценный груз в квартиру. После чего, как водится, уселись на кухне за бутылочкой беленькой обсуждать дальнейший план действий. Спустя час они услышали пронзительный крик из коридора. Доктор сразу догадался, что это вернулись с работы родители. Также он сразу догадался, что очень непредусмотрительно оставил коробки без присмотра. Когда они с Маджиком дошли до прихожей, то увидели побелевшие лица отца и матери, которые дрожащими руками указывали на распахнутую дверь комнаты Максима. В комнате творилась вакханалия. Более десятка талибов под звуки крайне отвратительного порно, доносящихся из колонок компьютера, слились в едином непристойном акте. Причём Доктора поразила отработанная чёткая слаженность всех поз и движений. В оргии не было ни намёка на хаос. Словно парашютисты, строящие в воздухе узорную фигуру, талибы сцеплялись и менялись местами. На места отошедших тут же вставали новые, и, казалось, так может продолжаться бесконечно. Талибы работали, как муравьи. Каждый знал своё место и свою задачу и делал всё возможное для её выполнения. "Словно оркестр, управляемый палочкой невидимого дирижёра" - подумал Макс.
   - Теперь понятно, откуда у них дети, - сказал вполголоса Маджик.
   Мать упала в обморок. Отец пытался что-то вымолвить, но губы его не слушались. Максим взял его за плечо и проводил в спальню родителей. Затем вместе с Маджиком отнёс туда и мать. Выходя, Доктор оставил на столе возле дивана водку и два чистых стакана.
   - Если что, - сказал он Маджику, - это им приснилось.
  
   Месть
   Макс отчётливо понимал, что заврался по уши. Во-первых, он настойчиво убеждал родителей, что школьников по обмену изначально так и было сорок шесть. Во-вторых, он уверял, что маленькие бородатые детишки, это вовсе не детишки, а карликовые подростки лет пятнадцати. И наконец, он твёрдо держался версии, что никакой оргии в его спальне вчера вечером не было. А родителям просто приснился кошмар. Но для себя Макс был уверен лишь в двух вещах. Что, после увиденного вчера, кошмары родителям действительно снились. И, что, аргументы его не стоят и выеденного яйца. Доктор прекрасно понимал, что родители верят ему лишь до тех пор, пока он снабжает их валютой из заначки. Но и в этой игре были свои правила. Родители, конечно, понимали, что что-то тут не ладно. Но пока Макс утверждал, что всё идёт хорошо, они закрывали на происходящее глаза. Поэтому столь важным было сочинять достойные оправдания. Вчерашние же события ускорили исполнение плана. Ему с Маджиком пришлось этой же ночью прокрасться в квартиру Цат и спрятать там все непристойные приспособления. Сразу после этого они сделали звонок в милицию. На место происшествия выехала опер группа.
   На следующее утро снова втроём они сидели на кухне Максима и пили чай, в этот раз без алкоголя. Юргену пить запретил лечащий врач. А вдвоём пить Максу с Маджиком уже надоело. Да и слишком уставшие они были после ночных приключений.
   - Ну вот, брат, ты и отомщён, - сказал Доктор, обращаясь к Юргену.
   Тот поднял на него глаза, будто бы собираясь что-то ответить, но промолчал.
   - Да, теперь она за всё заплатит, - согласился Маджик. - И чего нам это только стоило...
   Ребята устало и довольно улыбнулись. Тут Юрген забормотал что-то и задёргался.
   - Чего это он? - спросил Доктор.
   - Наверное, чаю ещё просит, - ответил Маджик, и, подняв чашку, аккуратно поднёс её к губам Юргена.
   Тот, вцепившись в неё зубами, принялся жадно глотать.
   - Тише-тише, - приговаривал Маджик.
   - Слушай, да развяжи ты его, чего человек мучается? - сказал Макс, указывая на смирительную рубаху, в которую, как младенец, был спелёнат Юрген.
   - Нельзя. Врач не велел. А вдруг он на нас бросится?- возразил Маджик.
   - А, ну тогда ладно.
   Они посидели ещё минут десять. И Маджик стал собираться.
   - Нам пора уже. Я с врачом лишь на час договорился.
   - Может, ещё посидим?
   - Никак нельзя, а то Юргена в больнице хватятся, искать начнут. Мол, сбежал буйный.
   - Ясно, ну давай тогда. Выздоравливай, Юрген! - пожелал Макс ему вслед.
   Юрген что-то промычал в ответ. Макс так и не определился, понял-ли он его.
   А на столе лежал свежий выпуск школьной газеты, на главной странице которой красовалась крупная фотография Цат. Цат сильно скалилась, показывая ряды острых клыков. Что-то кричала, в то время как руки её за спиной пытались заломить два крупных спецназовца с автоматами через плечо. Заголовок гласил: "Школьница арестована за съемку детского порно"
   "Ну и баба" - подумал Макс, доставая из под стола бутыль водки.
  
   Последние приготовления
   Последняя неделя перед операцией выдалась самой трудной. Во-первых, Максу с Маджиком пришлось много мотаться по различным госучреждениям, оформляя группе из сорока восьми талибов липовые загранпаспорта.
   Во-вторых, на подкуп чиновников и покупку авиабилетов до Нью-Йорка ушли практически последние деньги из заначки. И, наконец, в-третьих, как не было жалко Доктору, но производство водки "Самогонной" пришлось заморозить, ведь с уходом талибов, пропадала и рабочая сила. Также много времени отнимали проработка плана действий и инструктаж отряда. Доктор так замотался, что даже перестал выпивать. Некогда. Максим абсолютно забыл о том, что на дворе уже конец октября, и всё это время он практически не появлялся в школе. Забыл он и про Цат, которая в невероятно короткий срок сумела выбраться из тюряги, и догадывалась о том, кто её подставил.
   Доктор собрал талибам в дорогу много еды, водки, детских и не очень журналов, чтобы не было скучно во время полёта. Приготовил большую специальную сумку-тележку для устройства, спрятанного в шкафу. Но упаковывать устройство не стал, решив отложить дело непосредственно до выхода из дома боевой группы.
   "Слава яйцам, теперь всё готово" - с облегчением думал он.
  
   Финальный банкет
   Макс предусмотрительно купил родителям билеты в кино и в последней вечер перед отправлением закатил банкет. Собрались все. Маджик, Махмуд, дети талибов. Даже Юрген заходил на полчаса в сопровождении двух санитаров в белых халатах. Он всё ещё не мог говорить, но, кажется, уже начинал что-то понимать. И хряпнув водки, отправился восвояси. Выпивки было море. Наибольшим спросом пользовалась фирменная Докторская "Самогонная", которой за время производства скопилось великое множество. Когда все уже были изрядно поддаты, Макс с Маджиком, обнявшись, затянули русскую народную песню о нехватки здорового сна, столь дефицитного в наше время. Их мотив подхватили талибы, подвывая на родном языке. Вскоре они притащили из комнаты самодельные музыкальные инструменты, видом очень напоминающие балалайки. Приглядевшись, Максим заметил, что сделаны они из ножек от мебели и балконной проволоки для сушки белья. Но ему уже было всё равно. "Завтра они уедут, и этот двухмесячный кошмар кончится". Талибы удивительно ловко играли на псевдо-балалайках, кто-то начал пританцовывать, и вскоре Максим обнаружил себя танцующим посреди кухни, выделывающим такие кренделя, что в былые трезвые времена он бы сам себе позавидовал. Затем заиграла медленная мелодия. Талибы разделились по парам. Маджик залез на стол и стал показывать стриптиз. Доктор танцевал в обнимку с Махмудом и вроде бы даже плакал у того на плече, сознаваясь в том, как трудно ему расставаться с ними со всеми, и как сильно он будет скучать. Ему было горько думать о том, как пусто и непривычно станет в квартире без этих весёлых бородатых ребят. Непривычно будет опять ходить в туалет и душ, когда захочется, а не по расписанию. Непривычно будет не наблюдать на балконе вечного курильщика. Непривычно будет обходиться без личного повара, готового в любое время суток состряпать тебе шаурму. И где-то на задворках сознания, Макс признавался себе, что ему будет непривычно даже без ежедневной утренней молитвы талибов, которую он так ненавидел. Но, в целом, Доктор был счастлив и рад проделанной, колоссально трудной работе и тому, что она подходила к концу. Возвращение его родителей, пришедших, как всегда не вовремя, ничуть не смутило Доктора. И, хотя Мать и орала, выступая категорически против дискотеки в её доме, требовала сделать музыку тише, выгнать школьников на улицу сию же минуту, он сумел выйти из ситуации красиво.
   - Мама, это ж-ж-ивые и-и-инструмее-енты, - сказал он матери заплетающимся языком. - И-их нельзя-а сде-елать ти-иш-ше.
   Доктор вспомнил о том, как он сам не раз мечтал, чтобы у талибов появилась ручка регуляции громкости и усмехнулся. "Как бы тогда стало проще жить!"
   - Да как ты... - вмешался было Отец.
   - Па-апа, у меня к тебе сурьёзны-ый ра-азгово-ор.
   Он взял под руку отца и повёл на кухню. Уже через пятнадцать минут отец поднимал с ним тосты за здравие всех присутствовавших и требовал продолжения банкета. Мать устроила скандал и ушла ночевать к подруге.
  
   Нежданные гости
   Макса разбудил настойчивый звонок в дверь. Махнув рукой на трусы, которые он в порыве хорошего настроения забросил вчера на люстру, накинув на голое волосатое тело непонятно чей, непонятно откуда взявшийся, халат, заплетающимися ногами он пошёл открывать дверь. По пути он услышал шум с кухни, но решил, что это повар встал пораньше приготовить шаурму. Стараясь не наступать на пьяных талибов, разбросанных в произвольном порядке по квартире, Макс приблизился к двери и на автомате повернул защёлку замка, о чём сразу пожалел.
   За дверью в сопровождении сотрудников милиции стояли знакомые до боли в кишечнике, лица. Илона Дробовицкая, а за ней довольно ухмыляющаяся Цат. Стойкое ощущение дежавю посетило Максима. Он выматерился про себя, но вслух лишь сказал,
   - Доброе утро! Чем обязан столь раннему визиту?
   Доктор попытался улыбнуться, но мышцы лица, одеревеневшие с похмелья, не хотели его слушаться.
   - Вообще-то, уже три часа дня, - отрезвила его Илона.
   - Да вы что? - деланно удивился Максим. - Опять забыл часы перевести.
   Он задрал рукав халата, пытаясь найти на запястье наручные часы, которых там никогда не было. Полы его халата разъехались, представляя женщинам ничем не прикрытую крепкую, пусть и с похмельного, ненастоящего, но утра, мужскую красоту.
   Первой ахнула Цат. Затем закричала и замахала руками Илона,
   - Немедленно уберите это!
   - Что? - недоумевал Максим, но тут же сообразил и сдвинул полы халата обратно. - Простите, это не мой халат просто.... Ещё не научился им пользоваться... Я имею в виду халатом... Ну то есть... А ладно...
   - Максим Демянчук, у нас опять ордер на обыск вашей квартиры.
   У Макса сердце в пятки упало. Перед глазами возникла знакомая бумажка с крупной надписью "ОРДЕР". Макс опять не стал дальше читать и лишь обречённо отступил в сторону, пропуская стражей порядка.
   "Когда-нибудь это должно было случится" - решил он для себя и почувствовал острое желание уйти в глубокий спасительный запой.
  
   Что за на
   - Ага! - злорадно воскликнула Цат. - Я же говорила!
   - Кто это такие? - спросила Илона, переступая через пьяных талибов.
   - Это школьники по обмену. Приехали из Австралии, - выдал Доктор заученную и повторенную неоднократно речь и постарался сделать лицо поумнее. Но у него это опять не получилось.
   "Теряю хватку" - подумал Максим.
   - Допустим, - согласилась Илона. - А это кто?
   Рядом с большими талибами лежали талибы маленькие, по всей видимости, тоже пьяные.
   "Господи, когда-ж они детей успели споить?" - испугался Максим, но вдруг понял, что не помнит не только этого, а даже точного времени, когда он отрубился.
   - Детсадовцы по обмену... - выдал Макс первое, что пришло в его мутную голову.
   И тут он заметил в рядах зашедших людей того самого паренька, что помогал занести ему в квартиру хромированное цилиндрическое устройство. Макс тогда пообещал подогнать ему ещё бутылку, да так и забыл. "Мстит, сволочь" - зло подумал Максим. Парень зашептал что-то на ухо Илоне, и та довольно ощерилась,
   - У нас так же имеются сведения, что вы храните дома продукты ядерного распада. А по некоторым, - это слово она особенно выделила, - сведениям - даже оружие, использующее энергию атома.
   "Слова-то какие умные... А с виду дура-дурой" - заметил Максим и сокрушённо вздохнул. Нечто подобное в его квартире действительно имелось.
   Цат довольно скалилась из-за спины Илоны и показывала Максиму неприличные жесты.
   - Пройдёмте, - предложила Илона.
   Они осмотрели коридор, комнату максима (брезгливо поморщившись при виде грязных, непонятно чем заляпанных трусов, висящих на люстре), и зашли в комнату родителей. Максим боялся гнева отца, но его тут не оказалось.
   - Как видите, всё чисто! - продекларировал Доктор, опасливо поглядывая на шкаф.
   Цат заметила этот взгляд и ткнула в бок Илону, показывая рукой в направлении нижнего отделения шкафа.
   "Твою мать..." - сокрушался Максим, - "прощай воля..."
   Дверцу шкафа резко распахнул один из милиционеров, но внутри было пусто.
   "Что за на...?" - не понял Максим.
   Лица присутствовавших в комнате людей казались не менее озадаченными. И тут с кухни послышалась какая-то возня и хриплый мужской кашель. "Отец!" - мелькнула в голове Макса ужасная мысль.
   Все разом ломанулись на кухню, где трясущимися руками глава семейства в широких трусах и не менее широкой майке, безрезультатно пытающейся скрыть его пузо, пробовал откупорить огромный хромированный цилиндрический предмет. Рядом на столе стояла пустая кружка. По всей видимости, отец надеялся похмелиться.
   "Не может быть! Он всё-таки решил, что это пиво! Я его недооценивал!" - изумился Максим и заорал,
   - Нет!
   В глазах людей, оказавшихся в этот момент на кухне, отчётливо читался ужас и удивление, в некоторой степени даже преклонение перед живым памятником безграничности человеческой глупости.
   Макс успел лишь перекреститься, а в следующую секунду случилось то, чего никто не ожидал.
   Раздался характерный звук откупориваемой бутылки, в воздухе распространился приятный пряный запах, и золотистая жидкость из хромированной бочки полилась в стакан.
   Под пристальные взгляды присутствовавших Отец в несколько огромных глотков осушил кружку пива, и лишь затем обратил внимание на посторонних,
   - Чего?
  
   В гостях хорошо, а дома - лучше
   Доктор опять, как и несколько недель назад, сидел в подъезде на ступеньках лестницы и задумчиво курил. Послышались шаги - подошёл Маджик.
   - Сидишь? - глубокомысленно спросил он.
   - Сижу, - так же глубокомысленно ответил Максим.
   - Тогда я тоже присяду...
   Талибов депортировали уже на следующий день после визита Илоны. Перед этим их на нескольких уазиках увезли в милицию для процедуры установления личности. Но машин всё равно не хватило - пришлось ездить несколько раз. Макс тогда с гордостью подумал, что лично он бы легко уместил их всех не в четыре и даже не в две, а в одну машину. Ведь как-то же удалось ему разместить их у себя дома. Брат вернулся сразу, как только узнал, что школьники по обмену вместе с детсадовцами улетели обратно в Австралию. Родители тоже облегчённо вздохнули - теперь им не требовалось постоянно запирать свою комнату. Лишь Доктор чувствовал себя неуютно. Он то и дело по привычке подходил к плите, надеясь получить у повара свою порцию шаурмы. Вставал в пять утра по той же привычке и бежал в туалет, чтобы успеть справить нужду. А потом раздосадованный возвращался обратно, понимая, что туалет в его полном распоряжении круглые сутки. Порой, забываясь, он даже требовал от родителей сгонять в магазин за хлебом и сигаретами, или будил их в шесть утра, выгоняя на уборку ванной и туалета. Родители терпели его выходки, понимая, что мальчик пережил тяжёлую психологическую травму при расставании с иностранными друзьями. Действительно, после отъезда талибов в квартире стало непривычно просторно и даже немного пусто. Бродя из комнаты в комнату, Доктор ощущал себя если не айсбергом, затерявшимся посреди океана, то уж баскетбольным мячом в опустевшем спортзале точно. Чувство одиночества обострилось многократно и добавилось к чувству горечи, возникшего из-за провала столь долго и тщательно планируемой операции. Доктор опять начал пить, но водка, какой бы злой она ни казалась, всё никак не брала его, пьяня лишь тело, оставляя кристально-чистым сознание. Это было его личное проклятие трезвости. Радости не добавляла даже то, что его не посадили. Даже штраф не выписали - как несовершеннолетнему. Но обязали отныне учителей докладывать в милицию, если Доктор долго отсутствует в школе - на всякий случай.
   - Ты знаешь... - негромко произнёс Доктор. - Махмуд со мной недавно связался по интернету...
   - Что пишет? - из вежливости поинтересовался друг.
   Макс тяжело вздохнул и признался,
   - Пишет, что в гостях хорошо, а дома - лучше.
   - Слушай, Макс, я вот тут подумал... - нерешительно начал Маджик. - Может, оно и к лучшему?
   - Что? - спросил Максим, переводя на него взгляд своих пьяных глаз. .
   - Всё. То, что военные ещё на объекте пропили свои бомбы и подменили их бочками пива. То, что мы бандюгам загнали эту бочку пива по цене бомбы. То, что они нас потом не нашли. То, что съезд феминисток перенесли. То, что наш план раскрыли. То, что арабы наконец уехали...
   - Талибы, - в который уже раз на автомате поправил Максим.
   А затем спросил,
   - Это ещё почему?
   Он столько отдал своей миссии, что не мог вот так просто признать её напрасной.
   - Ну, как тебе сказать... Я так подумал... Пусть они у себя в Америке что хотят, то и делают. Нам-то какая разница?
   - Как это какая? А нефть? А Иран? А вдовы Ирака?
   - Ну, вот, пусть они и разбираются... Есть ведь кому! Хрен с ней, с Америкой, а?
   - Что? - недоумевал Максим.
   - Я говорю, хрен с ней с Америкой! Пойдём лучше нажрёмся! - уже громче повторил Маджик.
   Макс задумался. Затем с неожиданной готовностью согласился.
   - А и правда, хрен с ней! Пойдём нажрёмся! Надо же нам, наконец, запасы "самогонной" истребить. А то я один уже не могу... - добавил он, доверительно дыхнув на Маджика перегаром.
   Ребята встали и, взявшись за руки, как в лучше школьные годы, направились в квартиру Максима совершать благое дело, а именно - сокращать литраж алкоголя на планете.
   И уже у двери, Макс остановил Маджика и негромко произнёс ему на ухо,
   - А знаешь, есть у меня ещё одна идейка...
  
   24.07.2011

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"