Великий князь Святослав Игоревич Храбрый вышел из шатра посмотреть на героев, достойных княжеской награды.
Герои стояли вчетвером - тысячник из ильменских словен, сотник из вятичей, десятник из осевших на Руси варягов и воин из полян.
Великий князь присмотрелся к героям.
На тысячнике был позолоченный шлем бухарской работы, не иначе как снятый с хазарского эльтебера, дружину коего тысячник победил со своей тысячей; а самого эльтебера, так получается, зарубил в бою лично. На поясе тысячника висел франкской работы меч-каролинг, который попасть на Русь мог одним только путём - сначала какой-то викинг взял его в трофеи в удачном морском набеге на франкские берега; а потом тот же или какой-то другой викинг неудачно сходил в набег на земли ильменских словен, да там и погинул, побеждённый этим тысячником. Ещё на поясе тысячника висел кинжал арабского дамаска, скорее всего покупной, и булава новгородской работы; подходящей трофейной булавы то ли тысячнику не досталось, то ли они ему не понравились.
Панцирь, сияющий золотыми инкрустациями, на тысячнике был от византийского спафария; а значит, тысячник успел поучаствовать и в разведке боем на византийской границе. Сапоги, вышитые и изукрашенные, у тысячника тоже были трофейные византийские, а вот штаны и плащ явно затрофеенные на итильских гражданских франтах.
И коня на поводу тысячник держал трофейного, степной породы. Такие быстро бегают, но быстро и устают, их нужно часто подменивать; зато они очень неприхотливы в корме - летом могут жить на одной траве, зимой на одном сене, и даже на соломе.
На сотнике был посеребрённый шлем хазарского арсия, а поскольку победить такого куда как потруднее, чем эльтебера, то получалось, что сотник в бою великолепен. Меч и кинжал на поясе сотника были персидские - не иначе как взятые в ушкуйном походе на берега Южного Каспия, в котором сотник успел поучаствовать. Кольчуга на сотнике была чешуйчатая, арабская, тоже, надо полагать, взятая в походе на юг. А копьё у сотника было степняцкого типа, с наконечником и крюком; не иначе как и степнякам от сотника когда-то неплохо досталось.
Сапоги на сотнике были тоже трофейные, узорчатые, хорезмийской работы. Зато одежда на сотнике была его родная вятицкая, хотя и сшитая, издалека видно, из трофейных тканей, шёлка, парчи и бархата.
Коня на поводу сотник держал арабской породы, такие быстро бегают, но нуждаются в обильном питательном корме - им и овса насыпь, и фиников, и даже сушёной рыбы; а на одних траве да сене такие слабеют и дохнут. Похоже что этот трофейный конь так понравился сотнику, что он согласился с ним возиться...
На десятнике был шлем византийского катафракта с позолоченными нащёчниками, с отколупанным крестом и причеканенной руной "Альгиз"; не иначе как десятник тоже поучаствовал в разведке боем на юго-западных границах и сумел там заколоть грозного панцирного всадника.
А поскольку десятник, как истинный варяжский выходец, был не от кавалерии, а от тяжёлой пехоты; то получалось, что взял он этого катафракта лично и на длинное копьё, которое держал в левой руке. Копьё это было своей русской работы - похоже, что трофейным копьям десятник не доверял.
Вместо меча на поясе десятника висел варяжский тяжёлый топор, возможно что перешедший к десятнику от отца и деда. А вот кинжал у десятника был итальянский - не то случайный трофей, а не то и покупной.
Сапоги на десятнике были трофейные византийские, однако не кавалерийские, а пехотные, из чего получалось, что ему не только против приходилось кавалерии воевать и побеждать. А штаны и прочая одежда явно были сняты с византийского гражданского чиновника немалого ранга...
На воине был чеканный шлем китайской работы, не иначе как неоднократно затрофеенный и побывавший на многих головах; прежде чем попасть сначала в трофеи к печенегам, разгромившим чей-то караван, а потом и к этому воину, снявшему его с печенега вместе с головой. И панцирь у воина был китайский, бамбуково-шёлковый, редкость редчайшая в Восточной Европе. На поясе воина висела индийская сабля и самаркандский кинжал; тоже, надо полагать, прошедшие через много затрофеиваний.
А вот тяжёлый лук в колчане был своей отечественной работы, с такими хорошо ходить на крупного зверя или панцирного противника. Похоже, что трофейным лукам бывалый воин не доверял!...
Сапоги и одежда у воина были трофейными, взятыми, так получается, на печенегах немалой знатности, не на простых воинах. Не иначе как - геройствовать воину доводилось в основном на степном направлении...
- Герои, Родина вас не забудет! - сказал князь Святослав Игоревич Храбрый.
--
Московия, 16 век, эпоха Ливонской войны.
Государь Иоанн Васильевич Грозный вышел из терема посмотреть на героев, достойных царской награды.
Герои стояли вчетвером - боярин Иван Иваныч, боярский сын Иван Иванов, стрелец Иван и ополченец Ивашка.
Царь присмотрелся к героям.
У боярина Ивана Иваныча сабля - казанская, лук с колчаном - астраханские, позолоченный пояс - турецкий, шлем - шведский, колесцовый пистолет - немецкий, сапоги - польские; и сразу становилось понятно, в каких походах принимал участие боярин Иван Иваныч. А поскольку всё это было очень обильно изукрашено золотой чеканкой, инкрустированной самоцветами, то понятно становилось и то, что боярин в этих походах лично побеждал весьма и весьма не бедных противников. Кольчуга на боярине была московская, похоже, что трофейным он не доверял. А вот кинжал и стилет были миланской работы - скорее всего, покупные, потому как итальянских наёмников этому боярину вряд ли приходилось встречать.
У сына боярского Ивана Иванова вместо сабли на поясе висел турецкий ятаган, лук с колчаном были черкесской работы, а шлем - египетский. Это значило, что сын боярский ранее геройствовал в основном на южных рубежах. Однако же штаны у него были ганзейские, сапоги - шведские, какие у копейщиков, кинжал - брабантский, а панцирь - польский, с крыльями; из чего следовало, что сын боярский Иван Иванов и в Ливонии оказался героем, причём лично сразил не менее одного балтийского пирата, не менее одного шведского копейщика, не менее одного брабантского наёмника, и не менее одного польского крылатого гусара.
У стрельца Ивана пищаль была турецкая, типа "янычарка", крымская берендейка, персидская сабля-шамшир, и кавказский кинжал. Из всего этого вытекало, что и стрельцу тоже довелось погеройствовать на южном направлении. Бердыш у стрельца был московский, а каким же ещё быть бердышу, ежели таковые производились только на Руси. А вот одежда у стрельца был сшита хоть и по полковому укладу, но несомненно из трофейного сукна, то есть и в Ливонии стрелец Иван успел не только себя показать, но и использовать свои трофеи. Это же подтверждали и трофейные сапоги стрельца с золотыми шпорами - такие можно было снять только со знатного ливонского рыцаря, причём далеко не со всякого.
У ополченца Ивашки камзол и штаны явно была сняты с немецких купцов, из тех, что сопровождают ливонские войска и скупают трофеи. А шапка, сапоги, алебарда и меч-кошкодёр были не иначе как взяты на ливонских обозниках, а больше такое брать было не с кого. Мушкет у ополченца Ивашки тоже был трофейный, тяжёлого образца, с треногой - такие удобно применять на охране обозов и укреплённых лагерей, а по полю куда как удобнее бегать с мушкетами полегче. Понятное дело, ополченец первым ворвался в ливонский лагерь и даже исхитрился своим плотницким топором, что заткнут у него за пояс, зарубить кого-то из фряжских наёмников, и снять с него изящный кинжал венецианской работы, что сейчас висит у него сбоку на поясе. А потом и над прочими ливонскими обозными людишками погеройствовать...
- Герои, Родина вас не забудет! - сказал государь Иоанн Васильевич...
--
Россия, 1813 год, эпоха наполеоновских войн.
Император Александр Первый вышел из дворца посмотреть на героев, достойных императорской награды.
Герои стояли вчетвером - пехотный генерал, из древнего боярского рода; гусарский полковник, из старого дворянского рода; артиллерийский офицер, внук лейб-кампанца; и пехотный солдат, рекрутированный из мещан.
Император присмотрелся к героям.
Генерал был одет в трофейный мундир французского пехотного генерала, только что сапоги были шведские, а шпоры на них турецкие, из чего следовало, что генерал успел поучаствовать и в последней русско-турецкой войне, и в последней русско-шведской. И кивер у генерала был прусский генеральский - а значит, что громить ему приходилось не только самих французов, но и их союзников. Пистолеты у генералы были французские, причём не военного образца, а дуэльного; такие по своим боевым качествам, как и по добротности изготовления, и по роскоши отделки всегда бывали много лучше просто боевых.
Полковник был одет в трофейный мундир полковника вюртембергских гусаров, лосины полковника польских гусаров, сапоги полковника бельгийских гусаров и кивер полковника венгерских гусаров, так, что сразу становилось понятно, что этот полковник суть непревзойдённый мастер легкокавалерийской войны, побеждающий многонациональную европейскую лёгкую кавалерию. Сабля и кинжал у полковника были от турецкого аги - не иначе как и турков полковнику побеждать доводилось. А пистолеты у полковника были итальянские колесцовые двуствольные - такие могли быть трофейными, а могли быть и покупными...
Офицер был одет в трофейный мундир французского артиллерийского офицера, не иначе как побеждённого им в артиллерийской дуэли - батарея против батареи. Сапоги у офицера были от французского кирасира, сабля от французского гусара, а кивер от французского драгуна, всё это тоже не иначе как затрофееное на врагах, атаковавших его батарею в стремительном кавалерийском наскоке, но - атаковавших безуспешно! И ружьё у офицера было трофейное французское, причём не боевое солдатское, а - дворянское охотничье, такие были премного надёжнее, долговечнее, эффективнее и роскошнее обыкновенных военных ружей. И потому в трофеи попадали редко!
На солдате был надеты трофейные французские пехотные штаны, трофейные саксонские кавалерийские сапоги, трофейный австрийский артиллерийский мундир и отечественный кивер своего родного полка - видать, трофейные кивера не понравились. Зато на плече солдата висел редчайший трофей - австрийская пневматическая винтовка Жирардони; из чего сразу становилось понятно, что этот выходец из мещан не только в бою героичен, но и способен разобраться со сложной техникой. А на поясе солдата висел трофейный солдатский тесак испанского образца - возможно, прошедший множество рук, прежде чем был последний раз затрофеен или выменян.
- Герои, Родина вас не забудет! - сказал император Александр Первый.
4. СССР, 20 век, эпоха ВОВ.
Первый секретарь Иосиф Виссарионович Сталин вышел в зал посмотреть на героев, достойных высокой награды.
Герои стояли вчетвером - старший командир, средний командир, боец и партизан.
Первый секретарь присмотрелся к героям.
У старшего командира китель был трофейный, немецкого пехотного генерала, и фуражка трофейная, немецкого танкового генерала, и сапоги трофейные, финского полковника, и портупей трофейный, испанского полковника. И бинокль тоже трофейный, немецкий цейсовский генеральский; надо полагать, того самого генерала, от которого китель. Вот штаны были свои, видимо, трофейные по размеру не подошли. На поясе висел японский кинжал и антикварный маузер в деревянной кобуре-прикладе. И сразу становилось понятно, что начинал старший командир воевать ещё в Гражданскую, где маузер ему достался в трофеи; поучаствовал в боях в Испании и в конфликтах на японской границе, и воевал там достаточно храбро, чтобы суметь лично взять трофеи. Отметился и на финской войне, где тоже в тылах не отсиживался. А уж на этой войне изловчился победить аж двух генералов вермахта...
У среднего командира китель был трофейный, немецкого артиллерийского майора, и штаны были трофейные, немецкого пехотного гауптмана, и фуражка была трофейная, немецкого танкового оберста. Бинокль немецкого артиллерийского образца, а сапоги свои, добротного довоенного пошива - видимо, трофейные не понравились. Портупей финского образца, пистолет-пулемёт "Суоми" на плече, и в кобуре пистолет "Лахти", всё это свидетельствовало о том, что средний командир успел отличиться и на финской войне. А кинжал на поясе - эсэсовский именной, с дарственной надписью кому-то там от самого Гиммлера, и часы на руке немецкие офицерские именные, с дарственной надписью кому-то там от самого фон Лееба; такие трофеи редко кому удавалось добыть...
У бойца шинель была трофейная, французского петэновца, трофей редкостный. И сапоги были трофейные, лакированные, немецкого эсэсовца, и штаны трофейные, немецкого кавалериста, и шлем трофейный, немецкого танкиста. На плече у бойца висел трофейный МП-40, а вот винтовка, закинутая за спину, была своя, СВТ-40, и штык от неё висел на поясе в ножнах. И гранаты в гранатной сумке бойца были свои, РПГ-40 и "феньки". А значит, трофейному оружию этот боец не очень-то доверял....
У партизана за пояс был заткнут дореволюционный полицейский "Смит", а на боку в самодельной кобуре висел обрез трёхлинейки; из чего следовало, что он начинал партизанить ещё в Гражданскую, и трофеи эти взял соответственно у белогвардейского карателя и мятежного антоновца. И на этой войне уже успел неплохо отличиться - на шее на манер бус висела гирлянда блях немецкой фельджандармерии, на поясе - самодельно заточенный немецкий штык-нож, на плечах - немецкая винтовка "Маузер" с оптическим прицелом и немецкая гранатная сумка с "пестиками". А одет партизан был в трофейный костюм немецкого гражданского чиновника, направленного на восток на предмет налаживания оккупационной экономики, и обут в сапоги немецкого егеря из антипартизанской ягдкоманды. И шапка на партизане была трофейная, румынского образца, только что украшенная красной партизанской лентой...
- Герои, Родина вас не забудет! - сказал первый секретарь...