"Чалый звездолет, всхрапывая и тряся соплами, пятился от Гончих Псов" - старательно выговаривая слова, прочитала Аленка.
- Папа, папа, а разве звездолет может всхра-пы-вать? Он что, лошадка?
Я подошел к столу и взглянул на книжку, которую читала дочурка. На обложке развеселый маленький звездолет, выпуская пар из ноздрей, тащил за собой тележку, набитую смеющимися малышами. Сверху большими буквами алело название: "Наш новый дом". Автор - какой-то Г.Л. Олди. Понятненько, рекламный проспект Проекта Переселения в издании для самых маленьких...
- Ну, видишь, доченька, - присел я на корточки и обнял Аленку за плечики. - Звездолет, конечно, не может всхрапывать. Он большой, железный, у него и губ-то нет. Но в душе у каждого звездолета, даже самого большого и могучего, живет маленькая лошадка. И ночью, лежа в постели и крепко-крепко зажмурив глазки, ты обязательно услышишь, как она всхрапывает. Может быть, она даже поговорит с тобой, но для этого надо весь день себя хорошо вести и обязательно слушаться маму. А когда ты полетишь на звездолете, то приложи руку к стенке - и ты обязательно почувствуешь, как бьется сердце лошадки.
- Честно-честно? - засверкали глазенки у дочки.
- Честно-честно, - торжественно приложил я руку к сердцу. - Но даже если лошадка ничего тебе не скажет, ты не обижайся - значит, она очень устала за день, ведь она должна везти и тебя, и маму, и бабушку, и дедушку, и вообще всех-всех-всех.
- Я не буду обижаться на лошадку, - пообещала дочка. - Она хорошая и добрая.
- Ну, вот и хорошо, - выпрямился я. - Тогда давай одевайся поскорее, лошадка уже заждалась тебя в космопорту, и очень по тебе скучает.
- Я сейчас, сейчас, - засуетилась Аленка. - А можно я еще спрошу?
- Ну, давай, спрашивай, только очень-очень быстро.
- Папа, а кто такие нуль-шишиги?
- Как-как? - удивился я.
- Нуль-ши-ши-ги, - неуверенно проговорила Аленка.
- А где ты про них прочитала?
- А вот здесь, здесь, - она быстро пролистнула несколько страниц. - Здесь написано: "а нуль-шишиги все шуршали в черных дырах, сетуя на падение скорости света..."
"Ох, ну и фантазия у этого Олди" - вздохнул я про себя, а вслух сказал: - Ну-у-у, это, наверное, космические пираты, которые захотят догнать ваш звездолет.
- Пираты? - испуганно пролепетала дочка.
- Да, уж-ж-жасные космические пираты, - сказал я, кровожадно оскалив зубы. - Но ты не бойся, они не смогут вас догнать, ведь вы будете лететь быстро-быстро, даже быстрее скорости света. Вот поэтому эти, как их там, нуль-шишиги, и сетуют. А потом прилетит Космический Патруль, и всех их арестует.
- Честно-честно? - недоверчиво переспросила дочка.
- Ты что, не веришь папке? - я схватил ее в охапку и подбросил к потолку. - Не веришь, что дядя Вова прилетит и всех пиратов арестует?
- Ой, верю-верю, - счастливо засмеялась Аленка. - Еще, папка, еще раз подбрось.
- Ну, расшалились, - деланно-недовольным тоном сказала Маринка, входя в комнату. - Вообще-то, к вашему сведению, до отлета нашего челнока остался всего лишь час. А нам еще добраться до него надо.
Я послушно поставил Аленку на пол и повернулся к Маринке.
- Пап, а пап, - дернула меня за рукав Аленка. - Ну а самый, самый последний вопрос можно? Почему тогда в книге написано нуль-шишиги, а не пираты?
- Ну, это потому, что книжка написана для самых-самых маленьких, которые могут испугаться, если написать про космических пиратов.
- А ты мне сказал, потому что я уже большая и ничего не боюсь, да? Да, папка?
- Да, ты большая, смелая и очень послушная девочка, - я ласково щелкнул ее по носу. - Поэтому ты сейчас быстро-быстро пойдешь, быстро-быстро оденешься, и поедешь на встречу с лошадкой.
Я повернул дочку спиной и слегка хлопнул ее по попке:
- Ну давай, давай, беги...
- И-го-го, - закричала Аленка, уносясь в прихожую.
Выпрямившись, я посмотрел в лицо Маринке. Она с улыбкой смотрела на наши забавы.
- Ну что, ты так и не передумал? Может, все-таки, полетели вместе?
- Ну, солнышко, мы же уже говорили об этом, и даже не один раз. На кого же я эксперимент оставлю? Я его придумал, мне им и руководить. Вот закончим с экспериментами, поставим дело на широкую ногу, и сразу прилечу.
- Ох, Сашка, Сашка, - она скептически улыбнулась. - Как говорится, свежо предание, да верится с трудом. Чтобы получить все, да даром - Халява, сэр! - такого в этом лучшем из миров не бывает.
- Ну, Маришка, я же тебе сколько уже раз рассказывал, что никакой халявы, все по законам природы. Это же просто... - начал было я.
- Ну, все-все-все, не горячись, Сашка, - шагнула Маринка вперед и накрыла мои губы душистой ладонью. - Ты действительно об этом уже рассказывал. Может, - она прищурилась и соблазнительно выпятила губки. - Может, мне тебя просто подразнить захотелось.
Я порывисто обнял было ее за точеные плечи, потянулся к приоткрывшимся губам... но Маришка (мастер, что с нее возьмешь) одним неуловимым движением вывернулась и, поправляя одной рукой растрепавшуюся прическу, погрозила мне пальцем:
- Но-но, парниша. Сам что дочери говорил? Надо спешить. Пра-а-ально, надо спешить. Вот доделывай свой Эксперимент, прилетай, и тогда... - и она (вот паразитка!) снова соблазнительно изогнулась.
Я с трудом перевел дыхание и, стараясь попасть в тон, протянул:
- Ну, положим, когда мы доделаем Эксперимент, это вы-ы-ы ко мне прилетите.... Но ладно, действительно, не будем препираться, поехали.
Я повернулся к двери как раз вовремя, чтобы увидеть чей-то любопытный глаз, заглядывающий в щелочку.
- Ах, нехорошая, кому я говорил, что подсматривать нехорошо?
Раздался удаляющийся топот маленьких ножек и Аленкин голос крикнул:
- А это не я, не я!
- А кто же тогда?
- Это все нуль-шишига, нуль-шишига! Я ее прогнала!
И мы с Маринкой дружно захохотали...
Челнок, оторвавшись от земли, почти сразу исчез за пеленой низких, густых облаков, но я долго еще смотрел ему вслед. Потом вздохнул, отвернулся от панорамного силикетового окна, и медленно побрел через огромный, быстро опустевший зал к стоянке флаеров.
Улетели мои пташки...
Через полчаса они будут на борту огромного межзвездного лайнера "Звездный конквистадор", а еще через три часа звездолет, набравший крейсерскую скорость, уйдет в гипепрыжок, унося в себе очередную пару миллионов переселенцев.
Уйдет, чтобы вынырнуть у Веги.
Что поделать, Земля уже не колыбель человечества, не ласковая мать, щедро и бережно вскармливающая своих детей.
А дети...
А дети, подрастая, все сильнее, безжалостнее и грубее терзали ее беззащитное тело. Терзали, думая, что запасы доброты и терпения бесконечны, и можно брать, ничего не отдавая взамен.
Ну, а если кто-то мешает брать? Вольно, или невольно, просто стоя на дороге? Так ракетой, ракетой его, поганца, чтобы не стоял на пути свободы и демократии! Не понимает обычных ракет? Так ядерными его, во имя торжества гуманизма на Земле!
Вот и дохватались, и дострелялись...
Не все так просто оказалось в этом мире. Мы заступили черту и сначала даже не заметили этого.
Ну, подумаешь - с каждым годом растет число больных детей в Индии. Где Индия, и где Нью-Йорк, я вас спрашиваю!
Ну, подумаешь, с каждым годом становятся все более теплыми зимы, и все более жарким, да не просто жарким, а прямо-таки раскаленным лето. Ну и что - что летом жарко, так на отдых можно съездить куда-нибудь, где попрохладнее, а что зимой тепло, так это вообще здорово - меньше этих проклятых нищих, не понимающих сложностей текущего момента, дохнет, создавая лишние проблемы.
А потом - обвалом - всплеск генетических уродств у подавляющей части новорожденных. Лишь один из десяти младенцев рождался сравнительно здоровым. И как же нам повезло с Аленкой - она (тьфу-тьфу-тьфу) вроде бы попала в исчезающе малый процент совершенно здоровых детей.
Таяние полярных шапок - прощай Голландия, Венеция, Англия, Новая Зеландия.... Да что Венеция, что Англия - ничего равного Гарри Поттеру она так и не смогла больше придумать - большая часть всей суши скрылась под водой.
Да и оставшейся части жилось, прямо скажем, фигово, и не в кайф.
Ураганные ветры, не стихающие не на миг, облака, без малейших просветов и разрывов днем и ночью скрывающие небо.
Влажная жара, как в парилке...
Антарктический лед оказался не таким уж кристально чистым, как думали ученые и, растаяв, выпустил в атмосферу кучу всякой непонятной гадости. Так что романтическое купание под струями проливного летнего дождя заканчивалась отнюдь не в ближайшем стогу сена, а в больнице с глубокими кислотными ожогами всего тела.
Озоновые дыры, не купившись на прекращение использования фреона, продолжали себе неспешно разрастаться и, наконец, в один далеко не прекрасный день, прыжком увеличившись, слились на экваторе.
Да, что и говорить, неуютным местом стала матушка-Земля.
Так что совсем не удивительно, что дети ее, нагадив в одном месте, как это уже не раз бывало в человеческой истории, пусть и в менее глобальном масштабе, отправилось искать себе новый приют.
А самое обидное заключалось в том, что все это можно было поправить...
Да-да, и полярные шапки, и генетические заболевания, и озоновые дыры, в общем - все.
Честно говоря, я совершенно не понимал, как это вообще возможно сделать, но ученые, придумавшие выход, были полны энтузиазма.
Дело, в общем-то, оставалось за малым.
Нужна была энергия, немного, в сущности, энергии, всего-то столетнее излучение Солнца...
К сожалению, взять ее было неоткуда. И дело даже не в том, что наши предки основательно попользовались существовавшими минеральными запасами, нет.... Даже сохранись они в полном объеме, их бы не хватило.
Можно было бы, конечно, попробовать взорвать какую-нибудь звезду из не очень нужных, но, увы, зрелище очередной Сверхновой могло подарить нам только чисто эстетическое наслаждение, ведь энергию еще надо было как-то собрать и доставить на Землю...
И обезьяна придумала новый выход...
Еще в двадцатом веке английский физик-шутник (что не мешало ему, впрочем, быть великим физиком) Роджер Пенроуз придумал, как можно заставить поделиться накопленной энергией черные дыры, эти наглухо запертые, не имеющие волос, кладовые Вселенной.
Суть идеи была довольно простой и даже где-то элементарной: к вращающейся черной дыре надо запустить некое тело, которое в эргосфере дыры должно разделится на две половинки. Одна половинка уйдет за горизонт событий, и окажется навсегда потерянной для науки и человечества, зато другая вылетит на волю со значительно увеличившимися энергетическими запасами.
Халява, сэр?
Ну, не совсем...
Эта дополнительная энергия отнимется у самой черной дыры, что, впрочем, не должно очень сильно отягощать нашу совесть, ведь черных дыр во Вселенной много, а нас, увы, мало. А если еще взять черную дыру пожирнее, например, в центре Галактики, то вот он, неисчерпаемый источник энергии на века и тысячелетия...
Но все же, и при столь радужных обстоятельствах оставалось одно но...
А именно: все та же проблема доставки энергии на Землю. Даже ближайшая к нам черная дыра обреталась довольно далеко от Солнца, а в карман ее ведь не положишь, да и на прицеп не возьмешь.... К тому же и выигрыш в энергии получался не слишком-то значительным, при этом во время каждого из запусков придется пожертвовать частью массы, которую тоже надо откуда-то взять...
Самое интересное, что и эта проблема, в принципе, давно уже была решена. Оставалось сделать последний шаг - сложить два плюс два: энергию из черной дыры с принципом гиперперехода. Чего уж проще: корабль входит в эргосферу, сбрасывает балласт, приобретает дополнительную скорость, и уходит в гиперпрыжок к Земле. Да плюс к этому то, что в момент начала гиперперехода корабль обязательно должен дополнительно разогнаться. Именно на это шла основная часть мощности генераторов прыжка. А тут эту энергию можно было просто забрать из многострадальной черной дыры.
Были проведены предварительные эксперименты, которые полностью (ну, с некоторыми незначительными расхождениями) подтвердили теоретические выкладки.
И вот сегодня наступил эпохальный день: эксперимент должен был проводиться при критическом режиме прыжка. В результате мы должны были получить почти круглое с, с точностью до двадцатого знака после запятой, а значит, и полученная энергия порядков тоже эдак на двадцать должна была превзойти вложенную.
Ну что ж, пожуем - увидим...
Закрывая за собой тяжелую дверь тамбура, я совершенно автоматическим движением активировал защиту. Тихо запел генератор силового поля и перед моим лицом, немного искажая окружающий мир, развернулась прозрачная завеса. Развернувшись, я толкнул вторую дверь, разблокировавшуюся в момент закрытия первой, и шагнул через порог
Дождь, с утра слегка моросивший, будто дождавшись, наконец, моего появления, хлынул сплошным потоком. Не долетая до макушки сантиметров двадцати, струи дождя отклонялись в сторону, и шлепались на землю, заключая меня в неосязаемо-призрачный колпак. Неподалеку корчилась в последних судорогах сорванная кем-то афиша. Жить ей оставалось еще минут пять, не более.
Быстрым шагом - не стоило лишний раз подсаживать аккумулятор - я подошел к своему флаеру, разблокировал дверцу, и залез внутрь.
Это был наш семейный флаер, и когда мы летали на нем, я привык чувствовать бедром мягкое бедро Маринки, краем уха слышать щебетание Аленки и покашливание отца, так что сейчас мне было как-то очень одиноко и пусто одному.
Задав программу полета до Исследовательского Центра, я откинулся на спинку кресла и немного повозился, устраиваясь поудобнее. Да, есть любители лихо пилотировать свои флаера, но я к ним не отношусь. Лучше уж подремать час лета до Центра, ведь со всеми этими сборами и волнениями мне так и не удалось выспаться сегодня ночью.
Флаер начал медленно подниматься, ложась на курс.
Я проводил прощальным взглядом выцветшую громаду космопорта и смежил веки...
Когда я переступил порог контрольно-пилотажного зала, он был уже полон. Меня встретил радостный гул голосов: "О, начальничек приехал!", "Здорово, Сашка!", "Ну что, проводил своих?", "Когда начинаем?"
Я поднял руки, здороваясь со всеми разом:
- Привет, привет, привет! Проводил, проводил, проводил. Начинаем прямо сейчас - через два часа "Звездный конквистадор" входит в гиперпрыжок, во избежании каких-либо неожиданностей надо успеть до этого момента.
Я подошел к своему пульту, повесил на спинку кресла пиджак, сел и закурил сигарету - первую за сегодня, но - ох, чувствую - не последнюю.
- Доклад о готовности.
- Объект Пенроуза-Александрова к старту готов! - откликнулся оператор Серега.
Я поморщился - сколько раз говорил, чтобы не упоминали мою фамилию, да все без толку. Как же, как же - автор проекта, автор проекта. М-да-с. И тут мне в голову пришла совершенно роскошная идея:
- Ладно, ребята, вижу, приучить произносить вас просто объект Пенроуза не получится. Поэтому выдвигаю встречное предложение - давайте назовем этот объект нуль-шишигой.
- Как, как? - чей-то недоуменный голос.
Я усмехнулся про себя - ну, совсем как я утром, довольно потер руки, и пояснил:
- Нуль-ши-ши-гой. У меня дочка сегодня в книжке прочла - а нуль-шишиги все шуршали в черных дырах, сетуя на падение скорости света.
Секундная тишина - и дружный хохот в двадцать молодецких глоток:
- Ой, не могу! Ой, держите меня семеро! Нуль-шишига, это надо же! Лепота!
- Ну что, орлы, принимается? - весело спросил я.
- Ага! - хором.
- Но ведь у нас эта, нуль-шишига, будет не терять, а приобретать скорость света, - это Витька, молодой и немного занудный парень.
- Не будь педантом, Витюня! Название - блеск! - зашикали на него со всех сторон.
- Ну все, ребята, повеселились, и будет. За работу, время не ждет, - это уже я, суровый начальник. - Вывести нуль-шишигу на главный экран.
- Есть! - Серега, подавляя смешок.
Передняя стена зала исчезла, будто срезанная гигантским консервным ножом. Сколько раз я уже видел это, а все равно - первая реакция - уцепиться за стол, чтобы не унесло потоком воздуха в настежь распахнувшееся окно во Вселенную.
И в этом окне возникла непередаваемо прекрасная картина центра Галактики: разноцветные звезды, такие близкие, что кажется - протяни руку, и они лягут тебе на ладонь; переливающиеся всеми цветами радуги межзвездные туманности; сияющая нестерпимым светом полоса раскаленного газа - аккреционный диск, остатки разодранных на части звезд, подошедших слишком близко к черной дыре. Казалось, что достаточно включить динамики, чтобы услышать грозный гул, с которым эта космическая мельница перемалывает свои жертвы. И в центре этого ошеломляющего космического водоворота - чернильно-черная пустота, провал, дыра в ткани мироздания.
Величественная и яростная симфония света и тьмы...
А вот и наша надежда и опора, наша, не побоюсь этого слова, нуль-шишига - огромное веретено, нацелившееся, кажется, в самый центр этого провала. На самом деле нуль-шишига должна чиркнуть по самому краю черной дыры, чиркнуть - и уйти к Земле, неся с собой свой бесценный дар.
Я откашлялся и, в очередной раз крепко затянувшись, скомандовал:
- Ну, ребята, с богом, поехали!
Веретено дрогнуло и, набирая скорость, устремилось вперед, постепенно уменьшаясь в размерах.
- Наблюдение - в режиме сопровождения!
Нуль-шишига опять разрослась, занимая собой центр экрана.
- До входа в эргосферу - двадцать две минуты, - доклад наблюдательной группы.
Томительно текли секунды и минуты. И вот, сначала едва-едва, а потом всё более и более заметно для глаза, нуль-шишига стала замедляться. Конечно, на самом деле она все увеличивала и увеличивала свою скорость - это свет, выдираясь из объятий черной дыры, уже не успевал приносить обновленную информацию.
Наконец, веретено замерло.
- Есть вход в эргосферу! Семь секунд до прыжка, шесть, пять... - напряженный Серегин голос.
Я нервно сломал сигарету. Сейчас решалось все.
- ...Два, один! Прыжок!
- Переключить главный экран на район выхода!
По невозможному, немыслимому контрасту - тишина и покой...
Знакомый рисунок созвездий, в правом нижнем углу экрана затерялся маленький диск Плутона.
Район выхода...
Ослепительная точка блеснула в центре экрана, стремительно развернувшись в бурлящую воронку.
А вот и наша нуль-шишига...
Я облегченно перевел дыхание. Получилось! Ну, Маринка, держись, ты у меня теперь поехидничаешь! Отшлепаю! Ликующим голосом:
- Произвести измерение скорости нуль-шишиги!
Непонятная заминка в зоне группы динамики...
- Ну, что там? Скорость померить не можете?
Недоумевающий голос Витьки - начальника группы:
- Сашка, мы померили и еще раз перепроверили. Получается, что скорость - ноль девять, даже меньше чем была при входе в эргосферу...
Мне показалось, что я ослышался:
- Как?!
- Посмотри сам. Я выведу данные на твой пульт.
Черт! Черт-черт-черт.... Все верно, ноль девять... как же так?!
За спиной кто-то вполголоса проговорил: "нуль-шишиги сетовали на падение скорости света".
Я было дернулся - обернуться и сказать шутнику что-нибудь обидное и злое, но тут на плечо мне легла чья-то рука и голос Алексея Сергеевича, начальника теоретической группы, произнес:
- Ладно, Сашка, не огорчайся. Не получилось на этот раз, получится в следующий, всего делов-то. Ведь идея-то совершенно правильная, мы же ее уже проверили на практике. Перепроверим расчеты, может, где и вкралась ошибка. А если даже и нет - ну будем, значит, не на критических режимах гонять нашу нуль-шишигу.
- Ага, до матрениных заговений, - буркнул я. Но злость уже проходила, осталась только холодная горечь. - Ладно, хватит меня утешать, не маленький. Давай лучше, действительно, перепроверим расчеты.
Через два часа, занятые написанием и стиранием формул, спорами до хрипоты, беганием по залу, и рванием на себе волос, в пепельнице на пульте выросла целая гора окурков, а вот к разгадке мы не приблизились ни на шаг.
- Ну, хорошо, - усталым голосом сказал я, - расчеты мы перепроверили, ошибок в них не нашли. Но ведь чудес на свете не бывает, черт возьми! Куда-то энергия ведь подевалась! Я чувствую - разгадка где-то рядом и она вполне элементарна!
- Может быть, Сашка, может быть, - не менее усталым голосом отозвался Алексей Сергеевич. - Но я этой разгадки не вижу. Да и вообще такие проблемы надо решать на свежую голову. Я уже устал, да и ты, я вижу, ночью не спал. Вон глаза какие красные, как у порося...
- Да ты понимаешь...
- Да понимаю, понимаю. Дело-то молодое.... Так что пойдем, Александр Батькович, по домам. Все уже разошлись, пойдем и мы, а завтра, с новыми силами...
- Ну пойдем, пойдем, - отозвался я, вставая с кресла и берясь за пиджак.
И тут у меня в голове сверкнула ослепительная идея. Я оставил пиджак и рухнул обратно на свое место.
- Подожди, подожди, - медленно проговорил я, взявшись руками за голову. - Подожди, подожди. Кажется, я придумал. Тьфу ты, черт, это же вообще тривиально.
- Ну-ка, ну-ка, - заинтересовался. Алексей Сергеевич.
- Тело, двигающее в сильном гравитационном поле черной дыры, должно излучать, верно?
- Ну-у-у, Сашка, это же почти аксиома, это было показано...
- Да подожди ты со своими аксиомами! - оборвал я его, лихорадочно закуривая новую сигарету. Меня несло... - Тело должно излучать, да.... Если скорость низка, то оно излучает во все стороны практически изотропно, так? И ту энергию, которую оно теряет, тут же к нему, в принципе, от черной дыры и возвращается.... А если тело движется со скоростью, близкой к скорости света? Потери энергии будут, во-первых, еще сильнее, а во-вторых, высвечиваться в виде конуса, так?
- Так, а дальше?
- А у нас почти круглое с, значит, фактически, наша нуль-шишига будет светить прямо по курсу, то есть туда, где открывается зона гиперперехода. То есть энергия будет уходить в гиперпространство. Да плюс к этому - эффекты гиперперехода. Да плюс - критический режим. Ведь никто же, в принципе, не знает, что при нем происходит. До нашего опыта ни у кого не хватало энергии, чтобы проверить теоретические выкладки на практике, - я откинулся на спинку кресла и выпустил победный клуб дыма.
- Так-так-так, а ведь, похоже, ты прав, Сашка, - довольным тоном проговорил Алексей Сергеевич. - Блин, и почему мне это в голову не пришло? Это же действительно тривиально. Ну, ничего, теперь, вроде, все проясняется. Да, в общем-то, и бороться с этим довольно просто. Надо будет...
- А ну-ка, погоди, - сказал я, медленно выпрямляясь. Вторая ослепительная идея, пришедшая мне в голову, понравилась мне гораздо меньше. - Максимум излучения, ушедшего в гиперпространство, будет приходиться на точку входа и точку выхода из гипера нуль-шишиги, так? А если поблизости от этих точек другой корабль решит совершить прыжок?
- Ну, тогда ему, наверное, не поздоровиться, - равнодушным тоном сказал Алексей Сергеевич. Он еще не понимал. - Ведь эта прорва энергии может повлиять на работу гипергенератора. и кораблю придется туго. Скорее всего - взорвется в момент начала перехода. Ты же знаешь, Сашка, что за пятнадцать минут до прыжка на корабле даже блокируется гиперсвязь. Во избежание интерференции с работающим генератором.
Наверное, у меня что-то произошло с лицом, потому что Алексей Сергеевич выставил вперед ладони и быстро-быстро успокаивающе проговорил:
- Спокойно, спокойно, Сашка.... Ну, в чем дело? Опыт уже закончился, излучение рассеялось, никакой корабль поблизости в гипер не входил, никто не пострадал...
- Так ведь черная дыра, мать ее за ногу!!! - заорал я, вскакивая. В руке тлела забытая сигарета. - Это рядом с черной дырой была просто вспышка и все! А во внешнем мире это вспышка растянулась хрен знает на сколько! Ослабла, конечно, так ведь и энергия была охрененная!
Лицо Алексея Сергеевича стремительно побледнело, он тоже вскочил:
- Сколько до прыжка "Звездного"?!
Я бросил взгляд на часы:
- Пять минут...
- Не успеть, они уже отключили гиперсвязь, - обречено сказал он, падая на место. - Но, может, пронесет...
- Пронесет?! - яростно закричал я. - Пронесет?! Выводи место прыжка на главный экран!
- Сейчас, сейчас... - пробормотал Алексей Сергеевич, бегая пальцами по клавишам.
На главный экран вплыла огромная, неповоротливая туша "Звездного конквистадора".
Два миллиона жизней...
Я сглотнул.
Да что мне жизни...
Маришка, моя ласковая и нежная Маришка...
Аленушка, моя маленькая Аленушка...
Не отрывая глаз от экрана, стискивая до хруста кулаки, шепча побелевшими губами молитвы всем богам разом, которые только существуют на этом свете, я стоял и ждал, а в голове у меня все журчал и журчал тоненький детский голосок: "Папа, а кто такие нуль-шишиги? Здесь написано: А нуль-шишиги все шуршали в черных дырах, сетуя на падение скорости света..."