Зуев Ярослав Викторович : другие произведения.

Трилогия В Круге Света. Книга 2. Неизвестная история

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вторая книга трилогии "В круге света", в которой автор пытается проследить, а нет ли на страницах истории человечества неких реперных точек, где заметны следы коррекции, вследствие которой исторический процесс каждый раз сворачивал в определенное русло, куда, по идее, мог и не сворачивать, если б его слегка не подтолкнули. А заодно, рассчитывает выявить некую вполне конкретную матрицу развития, подброшенную Homo sapiens в незапамятные времена.
  ЯРОСЛАВ ЗУЕВ
  Трилогия
  В КРУГЕ СВЕТА
  Книга 2
  "Неизвестная история"
  
  Границы? Никогда их не видел, но слышал, что они существуют в умах большинства людей.
  Тур Хейердал
  
  
  ПРЕДИСЛОВИЕ
  
  Дорогие друзья, здравствуйте. Перед вами вторая книга цикла "В Круге Света", выросшего из моего давнего спора с редактором и переводчиком Аркадием Медвинским. В свое время он взялся доказывать мне, будто человечество, буквально с первых его шагов, с колыбелей на берегах Нила, Евфрата и Титикака контролируют некие могущественные силы, и, хоть смертным не дано судить, какие цели при этом преследуются (помните слова Екклесиаста о том, что "человек не может постигнуть дел, которые делаются под Солнцем", "сколько бы ни трудился в исследовании" ), но что именно они около пятнадцати тысячелетий назад поставили точку на процветающей цивилизации наших далеких предшественников. Тех самых, кого мы в сотнях ветхих мифов зовем то титанами, то асурами, то исполинами. Вволю насмеявшись над этими утверждениями Аркадия, я позже все же принялся собирать материал - тема заинтересовала, да что там, заворожила. И скоро, по мере того, как копилась информация, уже не казалась вздорной, отнюдь. Для начала я попытался ответить на вопрос, а есть ли основания считать нас первыми. Ведь теория Дарвина изобилует белыми пятнами, знаменитое "недостающее звено" до сих пор не обнаружено, а кардинальные отличия современного человека от предполагаемых предков и головокружительная разница между шестьюдесятью миллионами лет, понадобившимися просимианам для эволюции в неандертальцев, и всего пятью тысячами, затраченными homo sapiens, чтобы расщепить атом, оставляют простор для маневра, согласитесь. Правда, если у нас были предшественники, они наверняка оставили после себя следы. Разыскивая их, я отправился в Междуречье и долину Нила, где древний человек, едва покинув пещеры неолита , так невероятно быстро научился математике и астрономии, кораблестроению и архитектуре, живописи, садоводству, медицине и множеству других дисциплин, что поставил в тупик современных ученых. Еще бы, ведь в обоих случаях, и в древнем Египте, и в Шумере, произошел так называемый цивилизационный скачок. Научно-техническая и культурная революция, если хотите, вразумительного объяснения которым нет, если, конечно, сбросить со счетов гипотезу, называющую авторами поразительных успехов египтян и шумеров представителей некоей неизвестной нам высокоразвитой цивилизации, мифической "Третьей силы", как выражался британский археолог доктор Уолтер Эмери. Поиски других ее следов перенесли меня за многие тысячи километров, через Атлантику в Новый Свет, оказавшийся вовсе не таким новым, как это представлялось заново обнаружившим его конкистадорам. Древние цивилизации Месоамерики поспорят в возрасте с египетской, да и общих черт у них достаточно, чтоб говорить об одних корнях. О предполагаемой прародине, погибшей в результате катаклизма планетарного масштаба. Таким образом, вслед за этой мыслью, я очутился в Атлантиде, легендарной стране, о которой мы знаем из античных источников, а еще от медиумов, получавших информацию интравертным путем. Если верить самому авторитетному свидетелю, эллину Платону, Атлантида погибла, прогневив богов, когда ее обитатели "утратили божественное начало". Знаменитый экстрасенс минувшего столетия Эдгар Кейси упоминал большую войну с техногенной катастрофой в финале, и даже называл адрес, по которому следует искать затонувший материк: в треугольнике, образованном Флоридой, Багамскими и Бермудскими островами, и получившем мрачное прозвище Треугольника смерти. "Спящий пророк" полагал, будто именно уцелевшие энергетические установки атлантов, по-прежнему смертоносные, словно руины ядерного реактора, виноваты в дурной репутации этой мощнейшей геопатогенной зоны. Уже после Кейси Берлиц писал, стоит им пробудиться под многометровыми донными отложениями, как возникают невидимые "щели" в пространстве и времени, коридоры, ведущие в иные миры, и горе тому самолету или кораблю, что окажется у них на пути. Согласен, предположение Берлица звучит небесспорно, с другой стороны, вразумительного, сугубо-научного объяснения тому, что творится в Треугольнике смерти, нет. Что же до гипотетических порталов в другие измерения, то существование неких "червоточин" еще на заре XX века предсказал сам Альберт Эйнштейн, это случилось задолго до того, как физики открыли "Темное Вещество" , названное так исключительно потому, что мы сами темные, и понятия не имеем, что оно из себя представляет. Бермудский треугольник "прославился" еще и тем, что там, согласно сведениям уфологов, чаще, чем в прочих местах появляются НЛО. Перед тем, как заняться ими, резонно было остановиться на вопросе: а могла ли практически без следа исчезнуть гипотетическая высокоразвитая цивилизация? Оказалось, легко, если верить расчетам, сделанным военными в разгар Холодной войны, когда достаточно было одной искры, чтобы вместо современного человечества на планете остались разрозненные племена каннибалов. Всего трети от накопленных сверхдержавами ядерных боеприпасов было, что называется с головой, чтоб превратить планету сначала в пылающую головню, а затем, по наступлении ядерной зимы, в обломок угля из морозилки, причем - при самом благополучном раскладе. На жаргоне американских политиков того времени это получило соответствующее название - стратегии гарантированного взаимного уничтожения, так что недаром появилась мрачная шуточка Уолтера Мондейла "ветеранов третьей мировой войны не будет". Конечно, нелегко поверить, будто Первая мировая война разразилась гораздо раньше, чем принято считать, и, тем не менее, есть множество фактов, свидетельствующих в пользу этого. Санскритские тексты, Махабхарата и Рамаяна, полны упоминаний о том, как люди сражались друг с другом, применяя оружие, описания которого наводят на мысли либо о репортажах из "горячих точек", либо вызывают из памяти странички из школьного учебника ГО, посвященные последствиям ядерных бомбардировок. А вот сотни легенд и мифов о Всемирном Потопе, созданных на всех континентах, называют инициаторами зачистки территории богов, принявших вызов, опрометчиво брошенный допотопным человечеством. Правда, большинство ветхих источников оправдывают богов, мол, люди, что называется, сами напросились. Утратили "божественное начало" по Платону, "погрязли в раздорах и возбуждали вражду", как свидетельствует египетская Книга Мертвых, "их мир ревел словно бык", мешая сну шумерского бога Энлиля, что явствует из сказания о Гильгамеше , они развратились и обратились ко злу, как говорит Библия, вот и "Конец всякой плоти пришел..." . При этом, картины самой расправы напоминают зачистку оккупированной территории, это не боги, это какие-то осатаневшие и обкурившиеся американские зеленые береты в деревушке Сонгми . "Пополь-Вух" сообщает, как после массированной артподготовки, "густой смолы с неба" и беспрерывного "черного дождя" боги ринулись врукопашную, принявшись рвать уцелевших людей на куски и пожирать их живьем. Еще красноречивее "Книга Коровы" . По ней богиня Хатор-Сехмет, она же - знаменитое "Око Ра", известное всем по изображению на американских однодолларовых купюрах, занимаясь истреблением человечества, вошла в такой раж, что напугала других богов. Они даже вынуждены были пуститься на хитрость, чтобы остановить избиение, смешали красную краску с пивом и в неимоверных количествах пролили на землю. Приняв пиво за кровь, богиня налакалась, захмелела, и оставила человечество в покое. Нет слов, в сравнении с подобными страшилками поведение Яхве - сама любезность, людей утопили втихую, как котят в мешке. Современные геологические теории отвергают возможность Всемирного Потопа, хоть, как известно, воды на Земле - достаточно, ведь суша составляет лишь треть земной поверхности, а усредненная высота континентов впятеро меньше средней глубины Мирового океана. Будь поверхность планеты ровной, вода поглотила бы ее целиком. Следовательно, остановка за силой, которой по плечу хорошенько раскачать Землю. Есть древние легенды, называющие орудием богов некоего зловещего "Демона из Бездны", иными словами, гигантское космическое тело, приблизившееся к Земле, чтоб спровоцировать катастрофу. Есть также основания подозревать: сделав дело, "Демон" остался неподалеку, став нашей Луной, которая, похоже, вовсе не наша. Оказывается, мы знаем о ней на удивление мало. Никто толком не представляет, ни как она появилась в небе, ни механизма ее влияния на нас, а оно велико, стоит вспомнить хоть приливы, хоть лунатизм . Гипотез, так или иначе объясняющих происхождение Луны - хватает, убедительной же, напротив, ни одной. Луна аномально велика для спутника, вероятность ее захвата Землей близка нулю, и из одной звездной пыли они тоже, похоже, не рождались, состав слишком разный. Так что, вне всяких сомнений - Луна - чужак, самым непостижимым образом "пришвартовавшийся" к Земле в незапамятные времена. По идее, стартовавшая под конец 1950-х эра космических полетов должна была расставить все точки над "I", ведь на Луне побывали и советские, и американские АМС, не говоря уж об пилотируемых астронавтами экспедициях НАСА. Однако не произошло ничего подобного. Многочисленные лунные аномалии не получили вразумительного объяснения, да и само пребывание американцев на Луне под вопросом многочисленных сторонников теории Лунного заговора . Между тем, на Луне часто наблюдали НЛО. Точно так же, как и в Бермудском треугольнике. Следовательно, настало самое время познакомиться с этим явлением поближе. Сотни лет лучшие умы человечество строили догадки, а одни ли мы во Вселенной, предлагая всевозможные ухищрения, чтобы установить контакт с гипотетическими "братьями по разуму". В пользу того, что не одни, говорила знаменитая формула астронома Дрейка , опиравшегося на головокружительное число галактик в нашей Метагалактике и умопомрачительное количество звездных систем, исчисляющееся цифрами с вереницами нулей. Пока одни мечтали о встрече с "братьями", другие, напротив, протестовали, опасаясь, что они могут оказаться совсем не братьями. И, таким образом, человечество рискует обнаружить себя перед лицом столь грозных и враждебных сил, что впоследствии не оберется беды. В самом деле, весь человеческий опыт взаимодействия развитых цивилизаций с аутсайдерами свидетельствует: горе побежденным. НЛО же заставляют задуматься: мы давно не одни, просто не понимаем этого. За истекшие полвека феномен НЛО из предмета, пристально изучавшегося спецслужбами и военными, как-то незаметно перекочевал на последние страницы газет, в разряд курьезов. Мифические пришельцы с "летающих тарелок" стали персонажами кинофильмов и фантастических романов. Это вовсе не мешает НЛО летать, как и прежде, и даже чаще. Между тем, мало-мальски серьезное исследование загадочного явления показывает, что оно старо как мир, то есть, Неопознанные летающие объекты, кем или чем бы они ни были, присутствовали на Земле и в эпоху фараонов, и когда спартанцы остановили в Фермопилах персов. Во времена походов Александра Великого и когда заговорщики убивали Цезаря, при Карле Великом и Саладине, Тамерлане и Иване Грозном, Наполеоне и Бисмарке, Гитлере, Черчилле и Никсоне. Кто же они такие? Многие уфологии пришли к заключению: у феномена - парафизическая природа, то есть, иными словами, это явление из разряда паранормальных, из тех, что в старину полагали проявлением потусторонних сил, порождений мира духов и призраков, в существовании которых не сомневались ни древние эзотерические учения, ни мировые религии. Возник вопрос: что же им надо от нас? На этот счет, по вполне понятным причинам, нет и быть не может единого мнения, не даром профессор Хайнек, после долгих лет исследований признал: "...проблема является гораздо более сложной, чем мы себе это первоначально представляли". Его соратник, французский математик Жак Валле предполагал, будто "возможно изменить жизнь множества людей, показывая им явления, которых они не могут понять, или, внушив им, что судьба людей зависит от потусторонних сил". Примерно того же мнения придерживались и другие исследователи, достаточно вспомнить лишь двух, Виктора Годдарда и Джона Киля. Первый твердил о духах из астрального мира, которые "взывают к человеческому сознанию", второй писал о некоем "вековом демонологическом феномене", посредством которого существа иного временно-пространственного континуума из столетия в столетие воздействуют на нас, чтобы "отбросить в новое средневековье страхов и предрассудков, или напротив, повести вперед к какой-то неизвестной цели". Я, при всем уважении к мнению обоих, все же рискнул предположить, что, в таком случае, раз некие существа, похоже, есть, одними знамениями они не ограничивались на протяжении человеческой истории. Ведь знамением, к примеру, не назовешь тот же Всемирный Потоп, хоть им и можно считать радугу, появившуюся в знак того, что предшествовавшая нам раса уничтожена. Попытка показать, как осуществлялось и осуществляется это воздействие, побудила меня написать вторую книгу, получившую рабочее название "Неизвестная история". Цитатой к ней, пожалуй, могло бы послужить известное изречение Томаса Джефферсона, обмолвившегося как-то: "люди, читая газеты, не догадываются, что, чем больше они им верят, тем меньше знают об окружающем мире". Вероятно, г-н Джефферсон знал, о чем говорил. Это вообще удивительная особенность демократии, когда толком никто не в курсе, где главные режиссеры процесса. Впрочем, и с монархиями, если, конечно, приглядеться, ясности не многим больше. Вообще в человеческой истории полно моментов, от которых невольно вспоминаешь слова Михаила Булгакова, вложенные в уста Воланда: "Виноват, но для того, чтобы управлять, нужно, как-никак, иметь точный план на некоторый, хоть сколько-нибудь приличный срок. Позвольте же вас спросить, как же может управлять человек, если он не только лишен возможности составить какой-нибудь план хотя бы на смехотворно короткий срок, ну, лет, скажем, в тысячу, но не может ручаться даже за свой собственный завтрашний день". Этой идеей я и вооружился, приступая к книге, поставив перед собой задачу проследить, а нет ли на страницах истории человечества неких реперных точек, где особенно заметны следы коррекции, вследствие которой исторический процесс каждый раз сворачивал в определенное русло, куда, по идее, мог и не сворачивать, если б его слегка не подтолкнули. Работая над рукописью "Неизвестной истории", я умышленно держался как можно дальше от оккультной составляющей бытия, не беспокоил ни пророков (по словам Гете, видевших отбрасываемые назад тени будущего), ни политиков, порой казавшихся одержимыми по целому ряду признаков, перечисленных "Молотом ведьм" , а лишь хотел показать, что история, делавшаяся нашими, человеческими руками, порой представляется противоестественно натянутой. Вот, вроде, и не должно было так случиться, но случилось, поскольку всегда находился какой-нибудь полоумный фанатик (вроде Джона Бута, Мордехая Богрова или Гаврилы Принципа ), откуда-то знавший, когда спустить крючок всего одного поганого револьвера, чтобы эхом загремела многолетняя артиллерийская канонада. Или какой-нибудь прожженный делец, вроде того же Бернарда Баруха, с планом, расписанным буквально по буквам лет на сто вперед и возможностью нашептывать его доброму десятку американских президентов. Ну, или какой-нибудь непримечательный политик вроде Виктора Андреевича Ющенко, способный, вопреки всякой логике и нужде, так рассорить два народа с одними корнями и историей, что и не повторишь, если даже захочешь. Не знаю, стоило ли мне об этом упоминать, но, раз выскочило... В юности я перечитал множество книг уфологической и эзотерической направленности, были среди них и "Бермудский треугольник" Берлица, и "Жизнь после смерти" Моуди , помню, в семидесятые они ходили по рукам, отпечатанные на машинке через копирку. А вот с трудами по геополитике сталкиваться не приходилось. Виктор Андреевич принудил меня восполнить этот досадный пробел. Четыре года назад, во время Оранжевой революции, я отдал ему свой голос, не слишком-то много, но все равно чувствую себя в долгу. Он тогда такие замечательные слова говорил, про островок благополучия, на котором ему не сидится, когда вокруг океаны слез. Поговаривали, будто у него заокеанские суфлеры, но я не верил, пока он не очутился у руля, чтобы мы получили возможность судить о нем по его делам. А заодно на собственном опыте убедиться в мудрости еще одного изречения из Библии, предостерегающего от волков в овечьих шкурах.
  У меня не было никакой возможности по ходу повествования отследить весь исторический процесс, пришлось ограничиться фрагментом, и так станет ясно, что к чему. Первоначально я собирался начать повествование с далекой эпохи знаменитой царицы Хатшепсут , подобравшей на берегу Нила корзину с младенцем Моисеем. Затем, крепко взвесив все "за" и "против", решил воздержаться от столь далекого экскурса в историю. Выбрал рубеж поближе, а к Моисею, "неопалимой купине" и "десяти казням египетским" обещаю вернуться позже, в третьей книге цикла. Сказано, сделано. Итак, я начал вторую книгу рассказом о знаменитом рыцарском ордене тамплиеров, основанном королем-крестоносцем Болдуином, потомком Роланда и Меровингов, династии королей-магов. Отчего именно с них, с храмовников? А оттого, что было весьма любопытно проследить, как Нищенствующие рыцари Храма, клявшиеся бескорыстно защищать христианских паломников в Святую Землю, за каких-то сто лет удивительнейшим образом превратились в крупнейшую транснациональную торгово-ростовщическую корпорацию средневекового мира с тысячами приоратов, военным и торговым флотами, профессиональной армией, службой безопасности, разведкой и целой сетью банковских контор, разбросанных в Европе и Азии. Стали синдикатом, промышлявшим логистикой и вооруженной охраной, выколачиванием долгов и судебными тяжбами, ссудами и безналичными переводами (примененными впервые) с таким размахом, что к середине XII века многие крупные феодалы и даже короли были пред ними в долгах, как в шелках. Или даже за пазухой, поскольку большие деньги означают не меньшую власть, это фактически синонимы. Начав с тамплиеров, я прошелся по европейской истории вплоть до недавних времен, закончив книгу в Советском Союзе, рухнувшем у меня на глазах буквально "за одну ночь" даже с точки зрения продолжительности человеческой жизни. К слову, когда автора этих строк при Юрии Андропове исключали из комсомола (было за что), Союз казался ему незыблемо-вечным, а собственная жизнь, напротив, пропащей...
  Так вот и появилась вторая книга серии, "Неизвестная история", которую я сейчас предлагаю вам. Желаю вам приятного чтения, дорогие друзья, и пока вы будете заняты им, обещаю не сидеть сиднем, а, напротив, браться за третью книгу цикла, посвященную мистике и религиям. Название ей я уже придумал, "За порогом тьмы", вроде бы ничего. Материалов столько - что голова кругом идет. Остальное, даст Бог, приложится.
  Всего наилучшего всем вам. Ваш Ярослав Зуев.
  
  Посвящается финансовому кризису, который по украинскому "ящику" важно именуют рецессией. Вымолвил такое мудреное словечко, и все, и коню ясно, профессионал, эка сказанул, по-умному. А что такое рецессия, хрен его разберет...
  
  Летит финансовый кризис над миром. Смотрит сверху на Испанию, скалится самодовольно, ухмыляется, загибает пальцы: "Ага, я тут побывал". Летит дальше, под ним Франция: "Ага, и тут я побывал". Оказывается над Чехией: "И тут я тоже побывал". Наконец, внизу Украина. Лицо кризиса вытягивается, он озабоченно трет подбородок:
  "Ого? А кто это тут побывал до меня?"
  анекдот
  
  . ,
   "Бойся данайцев, дары приносящих".
   Гомер, "Илиада"
  
  ЧАСТЬ 1
  ГЛАВА 1
  
  Money makes the world go round
  
  Вступление
  
  Друзья, вы помните определение "работы" из школьного курса физики? Если нет, я сейчас попробую восполнить пробел. Работа, по определению, является результатом превращения одной формы энергии в другую. В учебнике за шестой класс в качестве примера приведен маятник. В верхней точке амплитуды он обладает потенциальной энергией, то есть, иными словами, способностью совершить некую работу под воздействием силы тяготения. В нижней точке траектории потенциальная энергия обращается в кинетическую, когда падающий маятник приобретает максимальную скорость. Во второй верхней точке кинетическая энергия снова переходит в потенциальную, но она меньше вследствие силы трения, часть энергии расходуется на нагрев оси, часть - на преодоление сопротивления воздуха. Если б не эти потери, маятник, помещенный в вакуум, колебался бы вечно. Формы движения - разнообразны, вот и энергии - различных видов. Кинетическая, например, обуславливается движением всего тела, термическая, напротив, характеризуется хаотическим движением атомов, из которых оно состоит, электрическая - есть упорядоченное движение электронов. Сама же работа выступает количественной мерой качественного взаимного превращения энергий друг в друга или их перехода от одного тела другому. Так, в водяных мельницах кинетическая энергия воды становится механической энергией жерновов, перемалывающих зерно в муку, а в паровых котлах химическая энергия сгорающего угля - в энергию, толкающую железнодорожный состав. Физики твердят, будто одна из важнейших прикладных задач современности: найти вещество, содержащее такой вид энергии, чтобы он при производстве работы максимально просто превращался в другой вид энергии. Понимаете? Ученым и невдомек, такой вид энергоносителя давно найден. Это деньги. Они меняются на что угодно, на любую работу гораздо проще и быстрее, чем это можно себе представить. Они - общепризнанное мерило, скажем так, и давно переросли цифирь экономической отчетности, став чем-то гораздо большим. Именно деньги движут миром, верно, не даром я вынес эту расхожую фразу в название первой главы. "Money makes the world go round", хорошо это или нет, но вне сомнений отвечает действительности. На современном этапе развития цивилизации нам никуда не деться от них, это аксиома, не требующая доказательств. Они обеспечивают товарообмен в условиях международного разделения труда. Они, если хотите, выступают универсальным средством обмена, чрезвычайно упрощающим жизнь. В самом деле, ведь не можем же мы дружно вернуться к бартеру, как было во времена неолита и еще при Горбачеве, когда он развалил Советский Союз. Повезло вам, завалили на охоте шерстистого носорога, дуйте, меняйте одну ляжку на каменный топор, другую на одежду из шкур, на место у костра, который кто-то поддерживал, пока вас, бродягу, носило по джунглям, на бусы для жены, и Бог знает, на что еще. Чертовски неудобный расклад, как не крути. Нет, мы не в состоянии обойтись без денег. В этом-то и состоит их сила, в незаменимости, потому они и движут миром. Да и пускай бы двигали, без проблем, если б не одна их особенность, о которой мало кто задумывается. По крайней мере, мало задумывался прежде, пока не разразился очередной финансовый кризис, стыдливо именуемый рецессией. Особенность эта называется ссудным процентом, он неотъемный элемент современных денег, их составляющая часть. Ну и что с того, спросите вы? Подумаешь, какая обыденность. Одну минуточку, сейчас разберемся, присмотревшись к нему внимательнее. Что он собой представляет? Ссудный процент, если говорить упрощенно, есть мзда, налагаемая теми, у кого денег от пуза, на тех, у кого их нет, но кому они до зарезу надо. Хочешь попользоваться - бери в долг. Банально? Я не спорю с вами, только именно благодаря этой самой банальности деньги из инструмента, упрощающего жизнь, давно уже превратились в универсальный механизм, при помощи которого те, в чьих руках они сосредоточены, богатеют, пальцем о палец не ударив, в то время как все остальные нищают, затягиваясь в безнадежную финансовую кабалу. Эти, ссудные деньги - уже ни в коем случае не средство обмена, они приобретают принципиально новое свойство размножаться, будто раковые клетки, порождая новые деньги из старых денег, иными словами - из воздуха. Не надо думать, будто никто никогда не замечал этого поразительного свойства из разряда нанотехнологий. Еще Аристотель в своей "Политике" обвинял ростовщиков в извращении сути денег, а взимание процентов самым полагал противным природе занятием. Мартин Лютер же вообще не выбирал слов, называя средневековых ростовщиков оборотнями, маскирующимися под личиной сограждан, чтобы наносить вред, и не снившийся никаким открытым супостатам. Но, как говорят на Востоке, собаки лают, а караван идет, схема слишком заманчивая, чтобы отказаться от нее в угоду какому-то там Аристотелю...
  Итак, давайте подведем промежуточный итог. Ссудный процент или плата за пользование деньгами, взимаемая теми, в чьих руках они сосредоточены, есть механизм перераспределения благ, делающий богатых еще богаче, ну а бедных, соответственно, еще беднее. Это понятно. Но это еще не все. Вторая немаловажная особенность ссудных денег состоит в их способности порождать безнадежные долги, отработать которые честно и в долгосрочной перспективе не представляется возможным. Это нереально даже чисто с математической точки зрения, что еще четверть века назад убедительнейшим образом показала доктор М.Кеннеди в "замолчанной" монографии "Деньги без процентов и инфляции". Приведу всего два примера, наглядно иллюстрирующих ее идеи. Первый: известная притча о хитроумном изобретателе шахмат, затребовавшем с умиленного новой игрой персидского шаха сущую безделицу в качестве авторского гонорара. Положить на первый квадрат шахматной доски пшеничное зерно, а на каждый последующий - в два раза больше, всего-то. Несложно подсчитать, даже при современных объемах сельскохозяйственного производства на удовлетворение пожелания хитреца потребовались бы совокупные мировые урожаи зерновых, собираемые на протяжении многих столетий! Второй пример - еще красноречивее. Он - с участием гипотетического ростовщика, ссудившего в год рождения Иисуса Христа один пенни под четыре процента годовых. Уже к середине восемнадцатого века наследники ростовщика получили бы золотой шар размером с Землю, ныне их капитал составлял бы восемь тысяч таких шаров! А всего при пяти процентах годовых (казалось бы, невелика разница с четырьмя) "золотая Земля" упала бы в руки ростовщикам на триста пятьдесят лет раньше, в начале пятнадцатого столетия, а ныне они владели бы двумя миллиардами золотых планет! Совершенно ясно, это - невозможно, природе (и человеку, как ее частице) свойственен плавный поступательный рост, проценты же, и проценты на проценты увеличиваются по экспоненте, иными словами - круто в гору. Они плодятся, будто раковые клетки, когда из одной получаются две, из двух - четыре, восемь, шестнадцать, тридцать две, и так далее. Рак заканчивается гибелью пораженного организма. Опухоль при этом тоже оказывается в могиле, только это слабое утешение, верно?
  Нечто подобное происходит и с экономикой, построенной на ссудных процентах, не так быстро, конечно, как в случае с обреченным организмом, но тоже без особо-долгих проволочек. Ведь в длительной перспективе выплата процентов нереальна, зато последствия порочной практики очевидны. Среди них и угрожающее расслоение населения на до неприличия богатых и гнетуще бедных, и варварская эксплуатация трудовых и природных ресурсов, междоусобицы и завоевательные войны. Помните фильм Василия Шукшина, в котором его герой, вор-рецидивист Егор Прокудин, пытавшийся "завязать", швырнул привезенные купюры в физиономию бывшему подельнику, поскольку прекрасно понимал: даром не дают, заставят отработать, причем, очевидно, не на пашне. Кстати, именно за отказ взять деньги в долг Егора в скором времени и убили, если кто позабыл. Интересно, украинский премьер госпожа Тимошенко смотрела когда-нибудь этот фильм? Ну, хотя бы вполглаза...
  Возьмем теперь сегодняшний мир, переживающий глобализацию темпами, что сделали бы честь и сталинским коллективизации с индустриализацией. На одном его полюсе - страны так называемого "золотого миллиарда", Западная Европа, Япония, Израиль, Канада, США, да пара-тройка сателлитов из британского "содружества". Тут установились тишь и благоденствие, здесь весьма приличные условия труда и жизни, жесткие экологические нормы и социальные гарантии, да много чего еще из того, что манит "остарбайтеров", слетающихся сюда мотыльками на электрический свет. На противоположном полюсе планеты картина абсолютно иная, не такая добропорядочная и приличная. Еще бы, ведь здесь теснятся рядами третьи страны, а в них батальоны убогих и миллионы нищих, миллиарды голодающих и больных. Тут и коррупция, поразившая местные "элиты", которые Александр Зиновьев называл колониальными администрациями, смысл существования которых - упрочить рабскую узду, связывающую третьи страны с Западом. Тут безнадежные долги и варварская эксплуатация природных ресурсов (в качестве примера достаточно привести драматическую судьбу буковых лесов в Карпатах, вырезанных буквально на корню, или тех же знаменитых, но теперь оставшихся в истории украинских черноземов, сознательно уничтоженных многолетними посадками рапса, из которого в западной Европе производят биотопливо). Одним словом, здесь в самой красе и чистом виде - гонка на выживание без шанса на успех, поскольку, как уже было сказано выше, реальной экономике ни при каких условиях не угнаться за задранной к небу процентной экспонентой, так что неизбежная катастрофа - лишь дело времени. В той же Украине, где я живу, в последние месяцы уже видно дно, страна по всем признакам напоминает наркомана, у которого - жесточайшая ломка в отсутствии очередного кредита, и никто из власть предержащих не задается вопросом: отдавать-то кто будет и чем? Напротив, о новом вливании, которое все равно разворуют, политики рассказывают, как о какой-то манне небесной: упала с неба, давайте-ка обновим в кабмине автопарк. Вот так вот. Теперь понятно, отчего известный американский экономист Джон Кинг окрестил ссудные проценты "невидимой машиной разрушения", заложенной в современную экономику, будто мина замедленного действия.
   Естественно возникает вопрос: если реальная мировая экономика не в состоянии угнаться за совокупным ростом задолженностей, граждан и предприятий перед банками, а стран третьего мира - перед "золотым миллиардом", то откуда тогда берутся средства покрывать убытки хотя бы временно? Ответ на удивление прост. Средства берутся оттуда, откуда их брал, например, Мавроди, выплачивая свои заоблачные проценты. Иными словами - из воздуха. Околпаченные вкладчики, в погоне за барышами, что он сулил, сами тащили их в МММ мешками. Единственным, что потребовалось от Мавроди, был привлекательный инвестиционный климат. Он его и создал. Система работала на ура и как часы, лишь пока расширялась в прогрессии. Если б Россия не имела границ, словно Вселенная, Мавроди бы прославился изобретением вечного двигателя. К сожалению, ее ресурсы ограничены, как и размеры нашей планеты, существуют так называемые "пределы роста", по известному определению Римского Клуба , так что лавочка рано или поздно закрылась бы и без вмешательства прокуратуры. Ну а Сергей Мавроди вошел в историю не изобретателем, а всего лишь мошенником. Впрочем, надо признать, он выглядит жалким плагиатором на фоне финансовых воротил с Уолл-стрит, оперирующих американскими долларами, валютой номер один, признанной новорожденной ООН мировыми деньгами буквально на первом заседании. У них в ходу примерно та же схема, что и у Мавроди, только масштабы разные, в остальном же - как под копирку. Центральный банк Соединенных Штатов с помощью МВФ и других подобных структур ссужает электронными деньгами страждущих (вроде той же Украины, доведенной заправляющими тут гангстерскими кланами буквально до ручки), и, таким образом, добытые в полном смысле слова с потолка комбинации цифр с длинными шеренгами нулей обретают конкретное содержание. Становятся вполне осязаемыми долгами, которые предстоит погашать (отдавать и даже выхаркивать) нам с вами (и нашим детям, и внукам), ведь у нас-то под рукой нет ни подходящего печатного станка, ни двойного гражданства, как у большинства политиканов, чтоб куда-нибудь сбежать, когда запахнет жаренным. Следите за мыслью: это как в "пуле", что вы сели расписать вечерком, поставив на кон вполне реальные материальные ценности, скажем, кожаную куртку, видеодвойку, мамин ковер или сервиз, доставшийся в наследство от бабушки. А у оппонента вашего на руках одни долговые расписки, обеспеченные лишь тем, что их признали средством обращения жильцы соседских квартир. Как полагаете, при подобной постановке вопроса, много ли понадобится времени, прежде чем вы останетесь с носом в комнате, по которой загуляют сквозняки.
  Как это они так лихо устроились, спросите вы? Дайте время, мы "подойдем поближе к берегу", сейчас же отметим лишь одну ключевую деталь: гуттаперчевость, что ли, доллара. Ведь он, навязанный всему миру после Второй мировой войны, из которой Америка вышла безусловным победителем, не привязан к золоту (в отличие от тех же червонцев императора-неудачника Николая II), и, даже в самом дорогом бумажном варианте (об электронных баксах и говорить нечего) никогда не обходился дороже десяти центов организации, выпускающей это чудо на свет: Федеральной резервной системе США, на деле являющейся корпорацией частных банков. Пока Штаты не протолкались в сверхдержавы, Федеральный Резерв ссужал деньгами американское правительство, контролируя при этом и ставку кредитного процента, и объем денежной массы, то есть, грубо, все и вся. Теперь же, с крушением СССР, он распространил свои услуги на весь мир. Представляете простор для маневра? Доллар совершенно справедливо зовут переуступаемым вексельным обязательством. А что сие словосочетание означает? А означает оно буквально следующее: если он у вас на руках, сам Федеральный резерв США (держитесь, не падайте) пред вами в долгу, размер которого определяется номиналом купюры. Сколько это на самом деле, если сто долларов, как утверждалось в известной телерекламе конца девяностых годов минувшего столетия, заколачивавшейся в головы телезрителям едва не гвоздями, "это всегда сто долларов"? Давайте посмотрим. Допустим, вы получили некую сумму, скажем, десять тысяч "гринов", за какую-то там работу. Коробку дачи сложили или поле вспахали да засеяли, это неважно. Вчера вы могли купить на полученную сумму полноценную квартиру, сегодня - комнату в коммуналке, завтра - пол квадратного метра, следите за мыслью? Доллар обесценился. То есть, вас, грубо говоря, обокрали, но столь элегантно, что и пенять-то не на кого, не станете же вы судиться с безликой инфляцией. Между тем, именно она, инфляция, которую вовсе не зря зовут параллельной формой налогообложения, будучи прямым следствием грандиозного разрыва между реальными темпами роста мирового валового продукта и рожденными из воздуха процентами, облегчающими наши с вами кошельки путем элегантного сжигания "лишних денег" прямо в карманах и бумажниках, выступает своеобразным защитным механизмом порочной финансовой системы. Перекладывает не наши проблемы на наши конкретные плечи, распределяя издержки дутого изобилия "Золотого миллиарда" на все население планеты, вовлеченное в экономический процесс. Знаете, это как дурная кровь, от которой избавляются посредством пиявок. Правда, крохи, изъятые у нас, как правило, представляют собой честные заработки, добытые кровью и потом, мы-то долларов не рисуем. Ну, так кому какая разница?
  Впрочем, надо отметить и следующее. Как бы ни хороша была инфляция в качестве механизма перераспределения средств или даже пиявки, отсасывающей дурную кровь за наш с вами персональный счет, но и она, похоже, буксует. Разрыв между секторами экономики, производящими реальные блага, и виртуальной паразитирующей надстройкой ныне достиг такой величины, что на лицо все признаки полномасштабного мирового кризиса. Знаете, чего еще четверть века назад опасалась упомянутая выше Маргрит Кеннеди, автор монографии "Деньги без инфляции и процентов"? Она боялась грядущего коллапса западной финансовой системы, он ожидался под конец восьмидесятых годов минувшего столетия, поскольку ростовщическая пирамида практически достигла "пределов роста", упершись в восточные границы. Ага, именно в него, в оплеванный и проклятый "Железный занавес", возведенный Сталиным, чтоб ее остановить. Однако крушение не состоялось, напротив, поразительно быстро, буквально "за одну ночь", как некогда, если верить Платону, легендарная Атлантида, пал Советский Союз. Рухнул, чтобы, в расчлененном на части состоянии, оказаться включенным в мировой ростовщический процесс. Лишь варварское разграбление поверженного противника (по современным оценкам, одних вкладов советских граждан на счетах Сбербанка "сгорело" в пересчете на четыреста с лишним миллиардов долларов) позволило Западу ненадолго оттянуть катастрофу. Но, как говорится, сколько веревочке не виться... Нынешний кризис, куда, словно в воронку скатывается мировая экономика, и который аналитики стыдливо именуют рецессией, считается самым крупным со времен Великой депрессии. Все предыдущие неминуемо оканчивались мировыми войнами. Поглядим, как будет на этот раз.
  В предисловии к книге я упомянул уфолога и математика Жака Валле, говорившего, будто "можно изменить жизнь многих людей, показывая им явления, которых они не в состоянии понять". А затем позволил себе предположить, что одними показами дело не ограничилось, и предложил вместе поискать следы некоей точечной коррекции, посредством которой эволюцию человечества направляют в некую требуемую сторону. Теперь же, после ознакомления с механизмом действия ссудного процента, полагаю, мы вправе говорить и о вполне конкретной матрице развития, подброшенной Homo sapiens в незапамятные времена.
  Когда же именно это случилось? Точного ответа, естественно, нет. По одной из версий, это произошло на рубеже шестого и седьмого веков до н.э., когда иудеям якобы вручили подмененную Тору , учение крошечного племени из Передней Азии, ставшее впоследствии составной частью трех мировых религий, что само по себе, согласитесь, парадокс. Так вот, согласно этой версии, в те времена учение Моисея исчезло без следа, а евреи, под влиянием ассирийцев, вернулись к идолопоклонничеству, пока, при царе-реформаторе Иосии не начались работы по восстановлению заброшенного Иерусалимского храма. Там-то она, якобы, и нашлась, дополненная и идеологической концепцией богоизбранного народа, которому неизбежно подчинятся все прочие, чтобы ему служить, и необходимым инструментарием, позволяющим добиться мирового господства нетрадиционным способом, без стрел, копей и мечей. Настоящим ноу-хау своего времени, тем самым пресловутым ссудным процентом, легшим в основу всей нынешней мировой финансовой системы: "И будешь давать взаймы многим народам, а сам не будешь брать взаймы". И судите сами, что это, добрый совет, как достичь благополучия, первый кирпичик в фундамент будущего Международного валютного фонда, заправляющего миром путем элементарного перераспределения валютных потоков, или нечто гораздо большее, начало новой религии, где роль Божества играют деньги, выданные под проценты в кредит.
  Впрочем, конечно, версия с участием подброшенной Торы - не единственная, кто знает, как там было на самом деле. Александр Пасынков в книге "Феномен ростовщичества" называет ссудный процент ровесником торговли, гораздо более старым, чем сами деньги. Правда, тут речь о натуральных формах займа, ну, типа, долганите, please, подводу зерна до следующего урожая, с которого верну две, а то и три. Согласно тому же А.Пасынкову, нечто подобное получило распространение в Вавилонии еще во второй половине III тысячелетия до н.э., не даром многие историки возникновения денежного хозяйства именно Вавилон полагают прародиной меняльного дела и ростовщичества. Уже после того, как Шумер пал под ударами победоносного аккадского владыки Саргона , ростовщичество в Месопотамии расцвело во всей красе, а понятия вроде "процентного займа" и "долгового обязательства" вошли в обиход и укрепились в нем, а дача денег в рост под залог всевозможной недвижимости, или, скажем, обращение в рабство должников стали обычным делом. Повседневностью. Надо думать, процессы набирали обороты и далее, раз уже в знаменитом Кодексе законов Хаммурапи (XVIII столетие до н. э.) просматривается не только стремление властей упорядочить финансовые взаимоотношения, но и умерить аппетиты ростовщиков, пока они не довели население до ручки, с них паршивцев, станется.
  Так что, повторюсь, может, никто ничего такого не подбрасывал иудеям при царе-реформаторе Иосии, как предполагалось выше, это они от вавилонян набрались всяческих ростовщических гешефтов, когда сын похоронившего Ассирийскую державу Набопаласара, самый знаменитый вавилонский царь Навуходоносор угнал их в знаменитый, описанный Библией и историками плен, продлившийся семьдесят лет. Отметим сразу, в "плену" можно было много чего нахвататься, ведь Вавилон при Навуходоносоре стал, если хотите, Нью-Йорком своего времени, только на Евфрате вместо Гудзона, финансовым сердцем мира, вроде Лондона середины XIX столетия. Сюда, вполне естественно, стекалось все, чем мог похвастать Древний мир. Здесь, к слову, и бизнес-климат был соответствующим, благоприятствовал деловой активности, отдадим должное вавилонским царям. У торговцев и ростовщиков, например, не спрашивали лицензий, выражаясь современным языком. То есть, торговлей, спекуляциями и ссудами занимался всяк, кто хотел, и профессиональные купцы, и частные лица, и даже храмы, пускавшие в рост свои несметные богатства. Не без успеха, скажем так. Словом, все было - как всегда. Рискну предположить, не всем очутившимся в "вавилонском плену иудеям" довелось месить глину на затеянных Навуходоносором новостройках, некоторые занялись бизнесом и преуспели на этом поприще, сделав поразительные успехи. Примером тому могут служить процветавшие частные торговые дома Эгиби и Мурашу , сочетавшие банковскую деятельность (принимавших вклады населения и выдававших ссуды) с крупнооптовой торговлей, а операции с недвижимостью - с доверительным управлением царской собственностью, субарендой сельхозугодий и складов. А.Пасынков называет банкиров из дома Эгиби вавилонскими Ротшильдами, а я не стану спорить. Если сами Набонид с Валтасаром передают вам в аренду или управление свои обширные земельные угодья (что было совершенно необычно до для Месопотамии тех лет), кое-какие влияние и общественный вес у вас имеются, согласитесь. Мне вот, в современной Украине, никто из власть имущих и за бампер своего лимузина подержаться не позволит, из чего явствуют неутешительные выводы о моем весе, все верно. Но мы отвлеклись, так вот. Не все "иудеи" были пленниками", а Набонида историки зовут стопроцентным ставленником вавилонской олигархии. И, тем не менее, он против нее восстал (как Кеннеди против финансово-промышленного лобби), занявшись религиозными реформами, имевшими четкую экономическую подоплеку. Набонид (при полной поддержке пасынка Валтасара) то тасовал богов месопотамского пантеона, умаляя общепризнанных и превознося забытых (так, например, он называл бога Луны Сину отцом бога Солнца Шамаша, повергая в ужас священнослужителей). То реконструировал и перестраивал храмы, освобождая с постов враждебных жрецов, чтобы заменить их своими ставленниками, то апеллировал к далеким предшественникам, древним царям Шумера и Вавилона, к Саргону, Шульги и Хаммурапи, за что его прозвали царем-археологом. Одним словом, боролся за власть, безуспешно пытаясь вырвать ее из жадных лап всемогущего жреческо-олигархического сословия, с которым рассорился в смерть. Трудно сказать, чем бы закончилось противостояние царской власти с олигархией, если б не третья сила - персы. Победоносная армия царя Кира сокрушила пообтрепавшуюся в походах вавилонского царя, олигархи переметнулись на сторону завоевателей (они всегда так делают, ради спасения капиталов, не даром ведь Иисус учил не создавать себе на земле сокровища, поскольку там будет и сердце его владельца. Набонид с Валтасаром погибли, на дворе стоял октябрь 539 года до н. э. Так, спустя всего двадцать три года после смерти Навуходоносора II в октябре 562 года до н.э. сбылись слова пророка Даниила, предсказавшего "низвержение золотой головы", - закат Вавилонского царства. Вавилония стала частью стремительно растущей Мировой державы Ахеменидов. Банкирские дома, естественно, не пострадали, а что им сделается? Напротив, историки отмечают, при персах ростовщичество зацвело в западных сатрапиях империи буйным цветом, чему способствовала налоговая и монетаристская политика властей. У населения вечно не хватало денег, приходилось брать взаймы. Тот же дом "Мурашу и сыновья" получил немалые привилегии, управляя хозяйствами, в которых персидские вельможи заменили прежних собственников - знать, поставившую на Валтасара. Словом, поезд поехал дальше, даже еще быстрее, чем прежде. Тем более что Кир, которого историки буквально в один голос зовут правителем мудрым, проницательным и исключительно расчетливым (из тех, кто своего не упустит) и, одновременно, терпимым к вероисповеданиям новоприобретенных подданных, всячески поддерживал деловую инициативу месопотамских банкиров. А позже вообще пошел на беспрецедентный шаг. Не просто разрешил иудеям вернуться из "вавилонского плена" на родину, но и, оставаясь язычником, распорядился выделить из государственной казны немалые средства на восстановление опустошенного Навуходоносором Иерусалимского храма. Обычно историки объясняют такую невиданную щедрость персидского царя впечатлением от прочтенных им предсказаний пророка Исайи, который за двести лет до этого предсказал и разрушение Храма Соломона, и гибель державы Навуходоносора, а Кира даже назвал по имени. Впрочем, финансирование строительства храма Иеговы не помогло царю-язычнику, поход на воинственных кочевников массагетов стал для него роковым. Кир пал в битве вместе со всем войском, его отрезанную голову мстительная царица кочевников Томирис окунула его голову в бурдюк, наполненный кровью, чтоб утолил наконец ненасытную жажду завоеваний. Затея Кира по переселению вавилонских иудеев в Иерусалим тоже не увенчалась успехом, желающих оставить насиженные места оказалось до обидного мало. Туда отправилось всего сорок тысяч репатриантов , малая толика тех, кого угнал в плен Навуходоносор. И это при том, что иудеи сохранили и язык, и культуру, они и не подумали ассимилироваться.
   После гибели Кира отношение правителей державы Ахеменидов к ростовщикам не претерпело существенных изменений, везде им был зеленый свет, правда, на проблему восстановления Иерусалимского храма (Кир этого сделать не успел) наследовавшие ему монархи смотрели все же по-разному. Старший сын Кира сумасброд и братоубийца Камбис проявил в отношении Храма безразличие, но правил недолго, поранился мечом по пути из Египта, спеша подавить мятеж, разгоревшийся в центральных сатрапиях, схлопотал гангрену и тю-тю. Его оппонент мидийский маг Гаумата, выдававший себя за убитого Камбисом младшего брата (а потому вошедший в историю как лже-Бардия) специальным указом приостановил работы в Иерусалиме, но продержался недолго, и был зарезан другим соискателем короны царя-царей - Дарием . Последний не только выделил новые средства Храму, но и повелел вернуть из Гохрана персидской державы ценности, похищенные еще вавилонянами. И при сыне Дария Ксерксе I, пытавшемся взять реванш за унижение персов при Марафоне, и потерпевшем от греков очередное сокрушительное поражение, и при его убийце и сыне Артаксерксе, возглавившем заговор против отца и старшего брата, и после них отношение имперских властей к иудейским банкирам оставалось на редкость доброжелательным. Правда, во времена Ксеркса I , ага, того самого самодура, который приказал бичевать море, разметавшее персидский понтонный мост во время переправы армии через Геллеспонт (Дарданеллы), тучи все же сгустились над ними. Случилась история, впоследствии повторявшаяся с удручающим постоянством, поэтому остановимся на ней подробнее, опираясь на работу А.Опарина , убедительно доказавшего тождественность этого воинственного монарха библейскому деспоту Артаксерксу. Итак.
  Общеизвестно, что Ксеркс, младший сын стареющего Дария, угодил на трон вопреки закону престолонаследия стараниями своей мамы Атоссы, приходившейся дочерью самому Киру Великому, создателю мировой персидской державы. Вспомните, ведь Дарий-то был всего лишь "бедным родственником" Ахеменидов, "седьмой водой на киселе", эдаким Борисом Годуновым. Корона упала ему в руки после гражданской смуты, когда сыновья Кира истребили друг друга. Он и на Атоссе-то женился ради того, чтоб, породнившись с правящим домом, упрочить шаткое положение. Не мудрено, что именно внука Кира Великого возвели на освободившийся престол, сделано это было, как водится, по головам его сводных старших братьев. Надо думать, от Ксеркса многого ждали, да и его самого, что называется,, происхождение обязывало. Плюс к тому, обстановка складывалась тревожная. Еще при немощном старике Дарии откололся покоренный Камбисом Египет, почти что сразу полыхнуло в Вавилоне, где появился очередной Лженавуходоносор, провозгласивший себя "царем-царей", вероятно, персам аукнулась Марафонская битва, проигранная эллинам с разгромным счетом. Требовались адекватные меры, Ксеркс, отдадим ему должное, их предпринял. В 484 году до н.э. восстание в Египте было подавлено огнем и мечом, затем настала очередь Вавилонии. В результате обе страны лишились привилегий, которые имели при Дарии. Из титула Ксеркса вымарали звания царя Вавилона и египетского фараона, обе страны были превращены в сатрапии. Расправившись с бунтовщиками, царь обратил внимание на запад, туда, где находились заносчивые и непокорные греческие полисы, чтобы, по словам Геродота, "соединив мостом Геллеспонт, вести войска через Европу на Элладу" и, таким образом, сделать державу Ахеменидов страной, над которой никогда не заходит Солнце. Но, следует признать, стремление расквитаться с греками за марафонское унижение Дария сыграло с Ксерксом злую шутку. Правда, опять же, если верить Геродоту, царь это предчувствовал. Тут друзья, снова мистика, которая шагает с историей буквально под руку, только присмотрись. С одной стороны, Ксеркс, после египетских и вавилонских успехов прямо-таки горел желанием надрать уши спартанцам с афинянами. И, одновременно, колебался. Сначала громогласно объявил о походе, а затем, якобы прислушавшись к мнению военных советников, публично отменил свое решение, что для персидских царей было без преувеличения нонсенсом. Далее случилось и вовсе из ряда вон. Ночью царю явился призрак, грозивший самыми страшными неприятностями державе Ахеменидов и, персонально царю, если только тот немедленно не выступит в поход. Вы, конечно, можете полагать рассказ Геродота лабудой, я же, в ответ, посоветую вам прочесть хотя бы мемуары Германа Раушнинга , много чего обнаружится интересного. До чертиков напуганный, Ксеркс сделал, как было велено призраком, переиграл в сто первый раз, объявив, что поход все же состоится. Правда, отдадим ему должное, вне сомнений, терзаемый дурными предчувствиями, царь пытался максимально застраховаться от неудачи. Персы войну с кондачка не начинали, и никакими расчетами на число шапок не тешились. Подготовка была, и она была серьезной. Пока полководцы Ксеркса готовили громадную армию, куда, помимо ополченцев, над которыми принято шутить, были включены и отряды вавилонской тяжелой пехоты, и гоплиты малоазийских городов-государств, непревзойденные скифские кавалеристы и знаменитые персидские "бессмертные", царские флотоводцы занимались огромным флотом, способным бросить вызов греческому. Персидские инженерные войска тоже не сидели без дела, прорыв за несколько лет двухкилометровый канал через перешеек на Халкидики для кораблей, и наведя мосты, самыми знаменитыми из которых стали понтонные переправы через Дарданеллы. Персидские фуражиры запаслись складами провианта по всему маршруту следования, а дипломаты приложили титанические усилия, чтоб расколоть коалицию греческих союзников. Даже политические эмигранты из Эллады не были забыты. И после всего этого профильная статья в "Википедии" зовет Ксеркса вялым, недалеким, бесхарактерным, и, одновременно тщеславным политиком?
  Правда в том, что поход провалился. Вопреки титаническим стараниям, война, начавшаяся летом 480 года до н. э., окончилась зубодробительным поражением. Причем, буквально с первого шага, сделанного Великой армией Ксеркса, насчитывавшей, по оценкам современных историков, до 200 тысяч воинов, все пошло наперекосяк. Сначала Ксеркса и его людей подстерегла досадная неудача при переправе через Геллеспонт: буря разметала понтонные мосты, множество солдат утонуло. Разъяренный царь приказал высечь море, бедолаг же понтонеров казнил. Далее персы очутились у Фермопил, где громадное войско уперлось лбом в легендарные щиты трехсот героев царя Леонида. Затем очередной шторм утопил целую кучу персидских кораблей, у Ксеркса их хватало, тем не менее, согласитесь, неприятно. Впрочем, то были цветочки. Прорвавшись в Аттику, персы захватили Афины, оставленные жителями, но толку от этого было примерно столько же, сколько у Наполеона, завладевшего подожженной Москвой. А чуть позже начался разгром, грянула морская битва у Саламина, после которой Ксеркс остался без флота. За ней - побоище при Платеях, где персидский царь распрощался с армией. И года не прошло, как война перекинулась на территорию государства Ахеменидов, запылали малоазийские города.
  Военное поражение привело экономику державы в упадок, и это еще мягко сказано. Ксеркс отчаянно нуждался в деньгах, а где их было взять, как не у "родных" олигархов? Тут-то между царем и ростовщиками, вероятно, и пробежала собака, и они стремительно разлюбили друг друга. "Википедия" описывает этот процесс как религиозную реформу Ксеркса. От былой веротерпимости царя теперь, мол, не осталось и следа, ради укрепления государственной власти он принялся раскручивать культ иранского бога Ахурамазды, а на все прочие санкционировал гонения, вылившиеся в неприкрытый грабеж храмовых сокровищниц. Библия, к известной Книге Есфирь озвучивает несколько иную версию последних драматических лет правления Ксеркса, сводя проблему к банальному, заезженному в наши времена антисемитизму, которым де страдал некто Аман Вугеянин, всемогущий визирь, второе лицо в персидском государстве после самого царя. И вот этот зловредный Аман, которого одни исследователи называют македонянином, другие персом, а третьи - амаликитянином , "на почве личной неприязни к могущественному олигарху" Мардохаю, как выразились бы наши милиционеры, надумал извести иудеев по всей державе Ахеменидов до самого последнего человека. А заодно и подлатать дыры в бюджете, добыв, как свидетельствует Иосиф Флавий , необходимые средства у "...гнусного народа, который держится особняком, не входит в общение с прочими жителями, имеет различное от прочих богопочитание и пользуется другими законами". Впрочем, с чего бы нам верить этим словам? В истории с головой хватает примеров тому, как еврейские олигархи, стоит только запахнуть жареным, без зазрения совести прикрываются своим народом, сыпля на головы следователям соответствующие обвинения. Так что простор для размышлений, согласитесь, имеется. В любом случае, у Амана не выгорело, ушлый олигарх Мардохай (занимавший при дворе немалый пост) обскакал премьера-аутсайдера, снабдив Ксеркса молодой женой, своей воспитанницей красавицей Есфирь. Которая, к слову, заменила на царском ложе гордячку царицу Вашти, внучку Навуходоносора и яростную антисемитку, слушая которую, Ксеркс запретил отстраивать Иерусалимский храм. Далее все произошло как по нотам, Есфирь провела с царем разъяснительную работу. Как говаривала в таких случаях моя бабушка, ночная кукушка перекуковала кукушку дневную. Так случилось и в этот раз, чего Аман вероятно не учел. Или уже сделать ничего не мог. И сам стал жертвой Варфоломеевской ночи, которую готовил Мардохаю. Опального премьера казнили, вместе с ним по просьбе Есфирь на эшафот отправили десять его сыновей, красавица настояла, чтоб их тоже повесили: "И сказал царь Эсфири, царице: "Каково желание твое? И будет удовлетворено оно для тебя; и какая просьба твоя? И она будет исполнена". И сказала Эсфирь: "Если угодно царю, то пусть бы позволено было иудеям в Сузах и завтра делать то же, что и сегодня; и десятерых сыновей Амана пусть бы повесили на дереве". И сказал царь, чтобы сделано было так, и дан был указ в Сузах, и десятерых сыновей Амана повесили". А за ними, согласно тому же тексту, и множество других негодяев, так или иначе симпатизировавших Аману. Это неоднозначное, согласитесь, событие, породившее множество литературных произведений и шедевров живописи, отмечается по сей день из года в год на протяжении вот уже двух тысяч трехсот лет на празднике Пурим. Ключевым элементом Пурима считается публичное чтение свитка Эсфири, по ходу которого, при произнесении имени Амана принято шаркать ногами, выражая презрение к памяти злодея. А еще к празднику пекут треугольное печенье со сладкой начинкой, гоменташн, что в переводе означает "уши Амана". Вот написал эту фразу и подумал: нам бы, русским, столь тщательно помнить свои обиды и своих обидчиков. Впрочем, наверное, при таком раскладе мы бы перестали быть русскими. И еще одна невероятная деталь. Вот, обещался по ходу книги держаться в стороне от всякой мистики, но не выходит, не даром говорят: не зарекайся. Согласно некоторым иудейским комментаторам Библии, Есфирь обладала мощным пророческим даром и не сомневалась, Аман с сыновьями - не последние, кого доведется повесить за аналогичные прегрешения. Более того, что свиток Эсфири, перечисляющий, помимо всего прочего, имена казненных сыновей Амана, содержит некий мистический код, расшифровав который, можно выйти на точные даты аналогичных исторических событий, вплоть до 21 дня месяца тишрей 5707 года по еврейскому летоисчислению (что соответствует 16 октября 1946 года), когда на виселице очутились десять нацистских преступников, осужденных Нюрнбергским трибуналом. Не знаю, насколько это соответствует действительности, не берусь судить, как к этому относиться. Потому оставляю без комментариев, поехали далее.
  Гибель Амана не помогла персидскому царю, он не надолго пережил своего визиря, зарезанный прямо на ложе заговорщиками под предводительством собственного сына. К тому времени, как это случилось, а от Амана остались одни уши, ростовщичество уж давно мутной волной захлестнуло цивилизованный мир. Пришло и в Афины, где свирепствовали законы Дракона , по которым должники мигом гремели в рабство, и где, по словам Плутарха, "весь простой народ был в долгу у богатых", и даже в Спарту, где разрушило весь жизненный уклад. Ведь вся сила Спарты состояла в "общине равных", сисситии, члены которой вместе жили, обедали и сражались с врагом плечом к плечу. И, недурно сражались, стоит добавить, памятуя о подвиге спартанцев царя Леонида. Имущественное расслоение быстро похоронило спартанские традиции и здорово сократило количество свободных граждан, в пять раз за полтора века, начиная с эпохи Греко-персидских войн. Сражаться плечом к плечу стало фактически некому, Спарта угасла. В Афинах, упомянутых абзацем выше, дело дошло до отмены находившимся у власти Солоном всех долгов, как частных, так и государственных. Но, не сработало и это. Граждане остались недовольны реформой. Примечательно: накануне нововведений друзья Солона, посвященные в планы реформы, одолжили крупные суммы денег, и таким образом, проснулись на следующий день богачами. Безуспешные попытки обуздать человеческую натуру случались и в дальнейшем...
  Что хочу сказать в завершение темы? Вероятно, историки ростовщичества правы, оно действительно родилось в Месопотамии, у халдеев, со временем приобретя такой размах, что не раз становилось мишенью для критики ветхозаветских пророков. Значит, они прекрасно понимали, с каким могущественным алгоритмом моделирования поведения "человеков" имеют дело. А вот древний Египет ни ростовщичества, ни судного процента не знал, вот так упущение, неправда ли? Тогда резонно возникает вопрос, откуда же, спрашивается, взялись рекомендации Моисея "иноземцу давать в рост, а брату своему не давать" , сказанные, как трактуют теологи, накануне перехода через Иордан и завоевания Ханаана, если египтяне, откуда он увел свой народ, не знали ничего подобного, а? Теперь, я полагаю, уважаемые друзья, вы поняли, отчего я первоначально планировал начать повествование в долине Нила, где, в тростниках у берега великой реки легендарная царица Хатшепсут (или, по альтернативной версии, добросердечная принцесса Термутис, дочь последнего великого фараона Рамсеса II), обнаружила корзинку с младенцем-Моисеем. Как, я надеюсь, и, отчего я не решился отступать столь далеко, ограничившись менее удаленным экскурсом в эпоху Крестовых походов и рыцарей-тамплиеров. Приглашаю и вас последовать за мной, тем более, места-то знакомые, мы возвратимся туда, откуда только пришли, к подножию знаменитой Мории, Храмовой горы, где по преданию легендарный царь Соломон, сын царя Давида, построил Первый Иерусалимский храм (X век до н.э.), которому впоследствии довелось пережить многочисленные потрясения, разрушения и грабежи. Всех завоевателей, пытавшихся его захватить и ограбить, и не перечислишь. Это и египтяне, и ассирийцы (ухитрившиеся установить в храме Соломона исполинскую статую своей Астарты ), да и сами израильские цари, которых жизнь порой вынуждала запускать руки в храмовую сокровищницу, чтоб откупиться от какого-нибудь очередного не в меру воинственного Тиглатпаласара . Выстоявший на протяжении пятисот лет, храм был дочиста разграблен и до основания разрушен воинами вавилонского царя Навуходоносора (586 год до н. э.), но, уже спустя полвека (538 год до н. э.) могильщик Вавилонской державы победоносный персидский царь Кир Великий издал декрет, предписывающий его восстановить. Работы в силу ряда причин затянулись и были завершены лишь в 516 году до н.э., при Дарии, которого традиционно называют самым успешным монархом из династии Ахеменидов. Второму храму, появившемуся не без участия Дария, в свою очередь выпала нелегкая судьба, и грабили, и рушили его ничуть не меньше, чем предшественника. Сначала храм разгромил селевкидский правитель-антисемит Антиох IV Эпифан (175 - 163 гг. до н. э.), который не только конфисковал драгоценные храмовые сосуды, но и установил внутри посвященный Зевсу алтарь , позже его разрушили легионеры Гнея Помпея в ходе штурма (63 год до н. э.), завершившего длительную осаду Иерусалима. В Храме проходила линия обороны, страшная резня произошла прямо внутри.
  Реконструированный Иродом Великим, Храм был снова разрушен карательным корпусом императора Тита, явившимся, чтобы подавить антиримское восстание иудеев 66 - 73 годов, получившее название Первой Иудейской войны. В ходе ожесточенных уличных боев, начавшихся после того, как легионеры Тита ворвались в город, осажденный Храм запылал. По свидетельству Иосифа Флавия, многие его защитники предпочли плену смерть в огне. После того, как сопротивление было сломлено, римляне поступили точно так, как задолго до них вавилоняне Навуходоносора: сровняли с землей все, что уцелело при пожаре, вывезли население, место, где стоял Храм, распахали. Именно это событие историки традиционно считают положившим начало рассеянию евреев по всему миру. Согласно Талмуду, с гибелью Храма закрылись все Небесные Врата, кроме Ворот Слез, потому-то и единственная оставшаяся стена, западная, получила название "Стены Плача". Город опустел и длительное время лежал в руинах. Спустя еще семьдесят лет императору Адриану пришла в голову небесспорная идея воздвигнуть на развалинах Иерусалимского Храма святилище громовержца Юпитера, снабженное личной конной статуей. Затея спровоцировала Вторую Иудейскую войну (132 - 136 гг.), в ходе которой повстанцы, на несколько лет овладев городом, соорудили временный Храм Соломона, пока римляне все же не взяли верх, устроив новые, еще более жестокие гонения на иудеев. Ситуация изменилась лишь через двести пятьдесят лет, при императоре Юлиане Отступнике (361-363) , отказавшемся от Христианства, к тому времени ставшего господствующей религией империи, в пользу "религии отцов". Утвердившись в Константинополе, на престоле родного дяди Константина, Юлиан объявил свободу вероисповедания, заодно подписав декрет, предписывавший восстановить Иерусалимский Храм за счет государственной казны, как это некогда сделал персидский владыка Кир Великий. В двух словах не скажешь, какие мотивы двигали при этом императором, стремление наглядно продемонстрировать, что Иисус попал пальцем в небо, говоря, что от Храма "не останется камня на камне" , или какие-то еще, только из этой затеи ничего не вышло. В разгар строительства (26 мая 363 года) на Храмовой горе полыхнул грандиозный пожар, объясняемый историками толи поджогом, толи взрывом природного газа, а спустя всего месяц сам император Юлиан погиб при странных обстоятельствах. Его идею немедленно похоронили. В V столетии Палестину завоевали войска победоносного омейядского халифа Абд аль-Малика ( 684 - 705 гг. н.э.), распорядившегося построить на фундаменте разрушенного римлянами Иерусалимского храма величественную мечеть Куббат ас-Сахра ("Купол Скалы") . Именно ее неграмотные крестоносцы, в гости к которым мы с вами отправляемся, и приняли, захватив Иерусалим, за Храм Соломона. Их трепет легко можно понять, ведь и поныне под куполом Куббат ас-Сахра хранится тот самый краеугольный камень, с которого Господь начал сотворение нашего мира.
   Что еще надлежит сказать? Третьего Храма (по крайней мере, в буквальном смысле этого слова, поскольку недоброжелатели, бывает, называют им то Федеральный Резерв США, то МВФ, то МБРР, то ООН) пока не случилось. Иудеи и сейчас верят: Храм будет восстановлен с приходом Мессии, где и полагается, на иерусалимской Храмовой горе, и станет духовным центром всего человечества. По представлениям, распространенным в христианстве, человек, отстроивший Третий Храм, которого иудеи только примут за Мессию, на самом деле будет Антихристом Апокалипсиса. Чтобы победить его, в мир снова явится Иисус Христос. Мы с вами, конечно, вольны полагать и то, и другое суевериями диковатых предков, только, так уж сложилось, это до чертиков живучие суеверия. Ну а теперь все, хватит, отправляемся к тамплиерам, как ни крути, но так уж вышло, что они имеют к Храму Соломона самое непосредственное отношение.
  
  "Через Меня царствуют Цари..."
  Девиз Ордена Гроба Господня
  
  I.Приорат Святого Сиона
  
  Существует распространенное мнение, согласно которому орден иоаннитов был первым из духовно-рыцарских орденов, появившихся на Святой Земле в ходе Крестовых походов . Это не совсем так. Или даже вовсе не так, как знать, ведь, если, конечно, довериться "Истории крестовых походов" французского востоковеда Рене Груссе, первое братство, посвятившее себя защите следующих в Святую Землю паломников, возникло задолго до того, как амальфийские купцы выхлопотали у египетского халифа разрешение построить в Иерусалиме церковь, гостиницу и больницу, послуживших alma mater будущим мальтийским рыцарям. Правда, Груссе не вдавался в подробности, лишь упомянув вскользь некий таинственный и одновременно авторитетный приорат со штаб-квартирой на горе Сион, без протекции которого не видать бы младшему брату герцога Готфрида Бульонского Балдуину иерусалимской короны, как собственных ушей. Однако, обо всем по порядку.
  В начале марта 1095 византийский император Алексей Комнин обратился за помощью к Римскому Папе Урбану. Не от хорошей жизни обратился, скажем сразу, восточные рубежи Византии терроризировали турки-сельджуки, окончательно распоясавшиеся после разгрома имперских войск при Манцикерте они делали буквально что хотели. В сжатые сроки оттяпали практически все владения византийцев в Малой Азии, превратив империю из амбициозной, раскинувшейся на двух континентах державы в скромное такое среднеевропейское государство, ну просто бери, принимай в НАТО. Североатлантического альянса в ту пору, конечно, не существовало, зато была рыцарская Европа, к ней-то Алексей Комнин и обратился. Обращение имело успех, Папа Урбан II толкнул зажигательную речь (26 ноября 1095) в Клермоне (Франция), паства с энтузиазмом откликнулась, сформировалось целых два войска, ставивших целью очистить Иерусалим от неверных. Правда, первое воинство, согласно общепринятой историографии, было скорее сбродом, толпами оборванцев, нищих крестьян да городских люмпенов, сплавленных католической церковью из Европы по удачно подвернувшемуся поводу. Эти люди, ведомые нищенствующим проповедником Петром Пустынником и опять же нищенствующим рыцарем Вальтером Голяком, достигли Дарданелл, по пути чиня еврейские погромы. Были переправлены византийскими властями (от греха подальше) на противоположный, с недавних пор турецкий берег пролива, где и полегли костьми, практически поголовно истребленные превосходящей по численности и хорошо вооруженной сельджукской армией Кылыч-Арслана. Это событие вошло в историю как финал Крестового похода бедноты, как по мне, оно наглядно демонстрирует эффективность проповеди против вооруженной силы. Как пишут историки, обратно, в Константинополь, вернулось человек десять счастливчиков, среди них организатор и вдохновитель акции, Петр Пустынник. Согласитесь, это тоже показательно.
  Европейская знать выступила чуть позже. Во главе вооруженных до зубов войск стояли знатнейшие феодалы, "какие люди в Голливуде", как говорили еще недавно. Крестоносцами предводительствовали граф Раймунд Тулузский (1042 - 1105), маркграф Прованса и участник испанской Реконкисты, и папский легат Адемар, епископ Ле-Пюи, которого называют духовным предводителем Христова воинства, замполитом, выражаясь по-советски, то есть, простите, членом военного совета армии, а то и фронта. Норманнский князь Боэмунд Тарентский, кузен сицилийского короля-викинга, с племянником Танкредом и граф Роберт Нормандский, старший сын самого Вильгельма Завоевателя и брат английского короля. Пфальцграф Шампани Стефан Блуаский и сам Гуго Вермандуа, брат французского короля Филиппа и сын королевы Анны Киевской, дочери Ярослава Мудрого. Неудивительно, что такая силища, практически беспрепятственно пройдя через территории, контролируемые сельджуками, ворвалась в Святую Землю и, в конце концов, после длительной осады, захватила Иерусалим, практически полностью вырезав население города. Другой вопрос: отчего все-таки именно герцог какой-то там Нижней Лотарингии (к тому же заложивший перед походом свое герцогство) Готфрид Бульонский удостоился чести стать "Защитником Гроба Господня", а наследовавший ему младший брат таки добился своего, завладел иерусалимской короной, обскакав представителей "звонких" монарших фамилий, всяких Капетингов, Плантагенетов и Габсбургов. Спрашивается, куда это они смотрели, разинув рты, почему допустили беспредел в исполнении выскочки? Груссе, не вдаваясь в подробности, намекнул: а потому, что такова оказалась воля Приората Святого Сиона, пользовавшегося в те далекие времена авторитетом современного Бильдербергского клуба. И Приорат, мол, ходатайствовал за братьев не спроста, а оттого, что происходили они от знаменитой династии королей-магов Меровингов , правившей франками за три века до развязанной крестоносцами войны, и отстраненной от власти еще в VIII столетии, когда в 754 последний Меровинг Хильдерик III был свергнут с престола и сел в тюрьму. Впрочем, сказав "а", Груссе этим и ограничился, за него продолжили другие исследователи, и кое-что накопали. Что именно, приведу вкратце.
  Существует легенда, по которой задолго до эпохи Крестовых походов, на самой заре нашей эры на горе Сион, у могилы библейского царя Давида и на месте Успения Богородицы возникло аббатство "Нотр Дам дю Мон де Сион", с храмом Святой Марии, который не сохранился до наших дней, но который порой зовут "матерью всех церквей". По этой легенде, озвученной троицей британских исследователей, Майклом Байджентом, Ричардом Леем и Генри .Линкольном (это именно они в свое время судились с известным на весь мир Денном Брауном из-за того, что "свистнул" у них идею, заработав многие миллионы долларов) в книге "Священная загадка" , основателем аббатства стал Иаков Младший, "брат Господень", один из апостолов Христа и первый епископ Иерусалима, которого одни историки зовут родным братом Иисуса Христа, другие - сводным. То есть, сыном Иосифа, появившимся до обручения с Девой Марией. Так вот, якобы именно Иаков (по свидетельству Евангелий не признававший Христа Мессией при жизни), и ставший епископом уже после событий на Голгофе, основал и аббатство на горе Сион, и некое братство сепулькриеров, хранителей Гроба Господня, вошедшее в историю под разными именами. "Братства всадников Богоматери Сиона", "Братства всадников Святого Гроба", одноименного рыцарского ордена и, наконец, Приората Святого Сиона, существование которого отрицается ортодоксальными историками. Конечно, точно неизвестно, так ли это. Сторонники озвученной "Священной загадкой" версии ищут следы активности легендарных сепулькриеров то в деятельности римского императора Константина Великого, чудесным образом обратившегося в христианство. То в дипломатической переписке знаменитого императора франков Карла Великого с не менее знаменитым багдадским халифом Харуном ар-Рашидом, не возражавшим против того, чтобы повелитель франков содержал в Иерусалиме (находившемся во владениях арабов) некую организацию "хранителей Гроба", гербом которой выступал известный "иерусалимский крест", будущий символ рыцарей-крестоносцев. По мысли авторов "Священной загадки" перед сепулькриерами, помимо обязанности охранять Святой Гроб в Иерусалиме, стояла и вторая, не менее важная задача по защите Святого Грааля, которым, в данном случае выступают поселившиеся во Франции носители генома Христа, его потомки от Марии Магдалины. Как они очутились во Франции? По мысли Майкла Байджента и его соавторов, элементарно, они прибыли по морю из оккупированной римлянами Иудеи. Гипотеза эта выглядит так. Около 33 года из Иудеи отплыл корабль, нанятый либо снаряженный Иосифом Аримафейским, одним из богатейших граждан Иерусалима. На борту, помимо самого Иосифа, находились брат Иисуса Христа Иаков и жена Спасителя Мария Магдалина, носившая под сердцем его дитя. Беглецов, естественно, сопровождала вооруженная охрана - сепулькриеры. Во Франции, которая еще не называлась так, Магдалина родила ребенка, потомки которого впоследствии стали первыми франкскими королями - Меровингами. Сепулькриеры и таинственный Сионский приорат не оставляли Меровингов вниманием.
  Такая вот история, в доказательство которой приводятся множество косвенных доказательств. Среди них и сверхъестественные способности основателя династии Меровея (в том числе врачевать наложением рук), и длинные волосы, за которые Меровингов даже прозвали "длинноволосыми королями", поскольку, в отличие от своих подданных, предпочитавших короткие римские стрижки, короли ходили, простите, "хайратыми", полагая - в волосах заключается волшебная сила. Смех смехом, но, как только последний Меровинг Хильдерик III угодил в темницу, его первым делом остригли. Не обойдены вниманием и откровенно библейские имена представителей "династии Святого Грааля", как вам, скажем, Самсон Меровинг, родной брат короля Хлотаря II. Или Мирон Левит, граф Безалу. Или Соломон, в качестве графа Русильона. Или вот авторы "Священной загадки" сообщают о некоем Гийоме де Геллоне, графе Тулузы по прозвищу "Орлиный нос", свободно изъяснявшемся на арабском и иврите. Наконец, есть и вещественные свидетельства, вроде амулета в головы Тельца, хрустального шара и золотых пчел, обнаруженных археологами в гробнице Хильдерика I Меровинга. Это ведь атрибуты скорее мага, чем воителя.
  К слову, франки сами полагали королей магами, их обожествляли, как каких-нибудь египетских фараонов. Последнее и сыграло с Меровингами злую шутку, из-за их сакрального статуса реальная власть перешла к майордомам , один из них, Пипин Короткий, папа будущего императора Карла Великого, не произвел дворцовый переворот, предварительно договорившись с римским папой Захарием: "что, если мы этого патлатого того...". Папа не возражал.
  Если все это действительно так, и династия Меровингов не угасла, то тогда попадание на иерусалимский трон ее далекого потомка находит определенное объяснение. В любом случае, вскоре после коронации король Иерусалима и святой Бернард разработали устав рыцарского ордена тамплиеров, магистр которых сидел, простите, сразу на двух стульях, одновременно являясь мастером Братства Хранителей Святого Гроба. Такой вот тандем. Правда, если имя тамплиеров с того времени оставалось на слуху, Братство, напротив, держалось в тени, хоть, при этом, например, Папа Римский Адриан IV в послании графу Раймунду Барселонскому (1155) и упоминал "Орден Гроба Господня" в одном ряду с Орденами госпитальеров и храмовников, а на гербе сепулькриеров появился девиз "Per Me reges regnant", что в переводе с латыни означает "Через Меня царствуют Цари". Через полтора столетия после Балдуина Иерусалимского пути тамплиеров и сепулькриеров разошлись. Еще позже Орден Храма (превратившийся к тому времени в торгово-ростовщический синдикат мирового уровня) пал совместными стараниями Папы Климента VI и французского короля Филиппа Красивого, а Хранителями Гроба Господня были официально провозглашены монахи францисканского Ордена. Братство сепулькриеров растворилось в пучине истории, и позднейшие инсинуации, приписывающие членство в нем всевозможным известным историческим личностям вроде Боттичелли и да Винчи, Ньютону и Гюго лично мне не представляются особенно убедительными, хотя, как знать, как знать... В любом случае, рассказы французского писателя, драматурга и педераста Жана Кокто, называвшего себя Великим магистром Приората, о том, как через законспирированную систему управления обществом при помощи "серых кардиналов" от политики, бизнеса и СМИ осуществляется скрытое и непрерывное управление человечеством, не впечатляют. Не то, чтобы человечеством не управляли, просто, какое ж это скрытное управление, если о нем рассказывает в СМИ гомосексуалист, возомнивший себя "серым кардиналом". Ерунда это. Что-то я не слыхал подобных откровений от Генри Киссинджера или, скажем, Збигнева Бжезинского. Потому предлагаю оставить рассказы о кознях злокозненных сионских мудрецов на попечение бдительному Дэну Брауну, специализирующемуся на "опопсении" серьезных проблем, а сами обратим внимание на тамплиеров, вот где, сдается мне, интересно.
  
  "Поскольку они не имели ни церкви, ни постоянного прибежища, король дал им на время местожительство в южном крыле дворца, близ Храма Господня"
  Гильом Тирский, хронист XII века
  
  "Да будет лев всегда сражаем!"
  Девиз ордена рыцарей Храма
  
  II.Тамплиеры
  
  Орден Тамплиеров, или Рыцарей Храма Соломона, получил название по прописке: его первая резиденция располагалась у руин знаменитого Иерусалимского храма. Этот духовно-рыцарский орден появился на свет в 1118 стараниями рыцарей Гуго де Пайена и Готфрида де Сент-Омера, которые вместе с семью товарищами поклялись жизнь положить, "безвозмездно, то есть даром" защищая паломников в Святую Землю. И, справедливости ради следует признать, так и было какое-то время. Они защищали, на первых порах, и жизни свои клали, будь здоров, по некоторым сведениям, в ходе войн за веру сложили головы около двадцати тысяч храмовников. "Орден Храма, - писал известный французский историк и масон Ж.Мишо , - служил истинным выражением духа крестовых походов, духа воинственного и религиозного. Он был для королевства Иерусалимского живой крепостью, вечно поражавшей и никогда не поддававшейся. Какая радость была для бедных безоружных пилигримов, когда где-нибудь в горах Иудейских или равнинах Саронских, они примечали вдали белую мантию рыцарей храмовников".
  Поскольку орден создавали военные, он сразу стал военной организацией, которой командовал великий магистр, избиравшийся пожизненно специальной коллегией. Согласно уставу, рыцарям полагалось "заботиться о дорогах и путях, а особенно об охране паломников", а вот о всевозможных светских развлечениях вроде пения, танцев, охоты и, особенно, радостей общения с представительницами слабого пола - даже мечтать возбранялось. Рыцари давали обеты целомудрия и бедности, и не для галочки, а чтобы блюсти. Дисциплина в рядах была жесткой, как у спартанцев. Именно бедность и крепкое братство символизировали два рыцаря на одном коне, изображенные на печати тамплиеров, которым даже хлебать суп предписывалось из одной миски на двоих, чтобы никакой роскоши. А еще устав велел им сражаться до последнего, регламентируя даже вопрос, когда не зазорно отступить: лишь при троекратном превосходстве противника. Символом ордена Храма стал белый плащ с красным восьмиконечным крестом.
  Однако, как уже говорилось выше, нищенствующие рыцари Христа (еще одно название Ордена Храма) нищенствовали недолго. Сопровождение и вооруженная охрана делегаций и грузов, следующих из Европы в Святую Землю и обратно, оказались столь выгодными занятиями, что казна Ордена мигом наполнилась золотом. На первых порах этому процессу потворствовал и римский папа, рассчитывавший использовать мощь тамплиеров по своему усмотрению. Крупные феодалы в свою очередь обласкивали нищенствующих рыцарей, одним словом, дарения и пожалования сыпались на них будто из рога изобилия. Немудрено, грозная сила, которую они собой представляли, по идее должна была помочь европейцам удержаться в Святой Земле. Однако расчеты не оправдались. Это понятно - рыцари постепенно стали бизнесменами, а бизнес, как ни крути, занятие из прагматичное, хоть порой и маскирующееся за разными благообразными ширмами вроде войн за веру. Как сказал известный мыслитель, за деньги охотников воевать много, но, пойдите, отыщите того, кто согласится за них умереть. Тут требуются совершенно иные стимулы. Очевидно, нечто подобное имело место и в случае с тамплиерами. Под занавес Крестовых походов они так много времени уделяли торговле, логистике и ростовщичеству, что сражаться с "неверными" им стало некогда. Вот, например, путешествовавший по Иерусалимскому королевству Теодерих в "Книге о святых местах" (1172) не без удивления писал о неслыханных богатствах госпитальеров и тамплиеров, надо полагать, это бросалось в глаза.
  Вечные ссоры, дрязги и борьба за влияние дорого обошлись крестоносному движению, а тамплиеры, в добавок ко всему, заработали у истории обвинения в предательстве, из-за которого в 1148 под Дамаском провалился Второй крестовый поход, а в 1187 европейцы потеряли Иерусалим. Пока лидеры обезглавленного смертью Балдуина V королевства выясняли между собой отношения, решая, кто самый достойный, чтоб сесть на вакантный трон, город вместе со всем королевством перезрелым яблочком пал в руки знаменитого султана Саладина .
  Неудачи, преследовавшие крестоносцев впоследствии, никоим образом не сказались на финансовом благополучии ордена Храма, напротив, он процветал. Вот уж, воистину, кому война, кому мать родна... Тем более, что понтифик очередным указом разрешил тамплиерам давать деньги под ссудный процент, что строжайше запрещалось католической церковью. Для храмовников сделали исключение, еще бы, ведь их добытые столь сомнительным способом средства предполагалось использовать на благие цели.
  После падения форпостов Крестоносцев в Святой Земле тамплиеры перенесли свои резиденции сначала на Кипр, служивший им перевалочной базой (как тут не вспомнить знаменитые оффшоры конца прошлого века, через будто высосанные титанической помпой ушли из нашей страны похищенные преступниками капиталы), а затем переместили активность в Западную Европу, где обладали всем, чего душа пожелает: неслыханными политическими привилегиями и налоговыми льготами, десятками тысяч приоратов, складами, верфями, землями и банками. Орден не подпадал под юрисдикцию местных феодалов, не платил местные церковные налоги, не подчинялся епископам и был подсуден лишь папской курии. Другие, созданный практически одновременно духовно-рыцарские ордена не пользовались ничем подобным. Вот, те же иоанниты, окопавшиеся на Родосе, принуждены были промышлять морской торговлей, конкурируя с генуэзцами, византийцами, венецианцами и арабами. Дело тоже оказалось прибыльным, но, в континентальную Европу госпитальеры и носа не казали.
  В отличие от тамплиеров, чей орден, в конечном итоге, постепенно превратился в транснациональную по сути корпорацию, богатству которой завидовали, и могущества которой боялись. Уже к 1130 по всей Западной Европе, в первую очередь в Испании, Франции, Англии, Шотландии и Фландрии, где влияние храмовников было особенно велико, насчитывалось более десяти тысяч приоратов (с замками, землями и монастырями), а число одних рыцарей (без, так сказать, вольнонаемных работников) перевалило за двадцать тысяч братьев. Несколько позже приораты ордена Храма обосновались в Германии и Италии, Венгрии и Австрии, и повсюду тамплиеры оказывали услуги, связанные с логистикой, сопровождали делегации и грузы, охраняли и перевозили ценности, взимали долги, обеспечивали права на наследство, и так далее. Более того, пользуясь разрешением святого престола, они суживали деньги феодалам, королям, в том числе. Порой, деньги были не своими, тамплиеры посредничали, как банк, оперируя заемными средствами европейских еврейских общин, в руках которых давно сосредоточилось ростовщичество. Ведь, повторюсь, церковь строго-настрого запрещала христианам давать деньги в рост. На евреев же, компактно проживавших по всей Европе, запрет не распространялся. Правда, никто не гарантировал последним возвращения долгов, иногда ростовщиков вообще беззастенчиво грабили. Зато тамплиеров не грабил никто, и они поставили ростовщичество на широкую ногу. Вскоре крупные европейские феодалы, привыкшие "красиво жить", словно современные украинские министры, были пред ними в долгах как в шелках, а то, вообще, и за пазухой.
  Представьте, себе, друзья, могущественный трест со свом военным и торговым флотом, вышколенной профессиональной армией, службой безопасности, собственными верфями и землями, и целой сетью банков по всей Европе и Передней Азии. Организацию, внедрившую множество ноу-хау, тот же безналичный перевод денег, когда требуемые суммы выдавались по предъявлению писем из одного приората в другой, даже если те находились на противоположных концах Европы. Согласитесь, удобно, не то, что тащить на горбе мешок с золотыми, ожидая, когда нападут разбойники. Одно это новшество сделало банковские услуги тамплиеров - вне конкуренции, но они не расслаблялись, пошли дальше, впервые в европейской истории разделив банковское дело и торговлю, изобрели чеки и аккредитивы, ввели в обиход понятие "текущий счет". Естественно, перечисленные выше достижения сделали орден невероятно богатым, ну а далее деньги сами шли к деньгам, как живые, вы, должно быть встречались с этой их особенностью. Естественно, что главным источником доходов ордена постепенно сделалось именно ростовщичество. Ссуды выдавались рыцарями под заклад имущества, стыдливо именовавшийся "передачей на хранение". Вот они и хранили, например, то коронные драгоценности английских королей (1204), то большую королевскую печать Плантагенетов (1220), то даже королевскую корону (1261), пробывшую в залоге без малого десять лет. Когда же английский король Генрих III, раздраженный создавшимся положением, пригрозил храмовникам конфискацией земель, те лишь пожали в ответ плечами, заявив королю, что так ведь недолго и без трона остаться, а то и без головы. Генриху пришлось отступить, умывшись. А что он, по-вашему, мог? Финансовое могущество и широкие связи, которыми рыцари активно пользовались, делали их положение невероятно устойчивым, если не сказать - непоколебимым. Как вы полагаете, многого ли достигнет какой-нибудь европейский премьер, бросив вызов транснациональной корпорации? Да он и никогда не решится на это, всем еще памятен печальный пример Альдо Моро .
  Тем не менее, в случае с тамплиерами нашелся политик, который их в конце концов окоротил. Но, прежде чем мы перейдем к истории драматического противостояния могущественного ордена и упрямого французского короля, предлагаю пофантазировать вот о чем: откуда, скажите на милость, простодушные рыцари Храма Соломона набрались таких замашек? Кто научил нищенствующих пилигримов банковскому делу, а с ним: великому искусству манипулировать политиками, дергая их за финансовые нитки, как паяцев? Кто сделал их закулисными режиссерами, стремившимися, по словам Альберта Пайка , "установить в мире равновесие, и управлять его хозяевами"?
  Некоторые историки полагают, это они от ассасинов набрались...
  
  Мир, в котором мы живем, плохой, потому что здесь всякие кадии, эмиры, и муллы, угнетают и обижают бедных людей, у которых, однако, есть выход: если они достигнут совершенства через участие в их общине, то попадут в антимир, где все будет наоборот, - там они сами будут обижать кадиев, эмиров и т.д. Такая незамысловатая, казалось бы, система нашла себе большое количество приверженцев. Так как здешний мир, в котором мы живем, очень многими считался плохим, то антимир, естественно, казался хорошим.
  Л.Н.Гумилев, "Конец и вновь начало"
  
  III. Рыцари без страха и упрека. Мусульманский вариант
  
  Интересны мутации, которые претерпела идеология Ордена Храма по мере изменения целей, которые он преследовал. Со временем рыцари-тамплиеры, некогда дававшие обет скромности и воздержания во имя Христа, отреклись от веры, выступая за восстановление Храма Соломона, которым, в христианской традиции, полагается заниматься лже-Мессии. Таких признаний, по крайней мере, добились у арестованных рыцарей инквизиторы Филиппа Красивого. Есть ли основания верить словам, которые вырвали у подследственных под пыткой, я, честно говоря, не знаю. Тут мы вступаем в область предположений, потому что оставшейся информации слишком мало, чтобы сделать выводы, не вызывающие сомнений. По мнению некоторых историков, тамплиеры действительно отказались от веры в Иисуса Христа, начав поклоняться некоему языческому идолу - Бафомету, сверхсуществу, наделенному, в интерпретации известного каббалиста Элифаса Леви головой козла, символизирующим материнство женским телом, раздвоенными копытами, парой крыльев и установленной на голове свечой. В отношении этимологии этого имени учеными сломана засека копий. Одни полагают, будто мы имеем дело с искаженным производным от имени "Магомет", утверждая: восток - дело тонкое, часть рыцарей, много лет проторчав чужбине, вполне могла тайно перейти в ислам, но тогда сразу возникает противоречие, ведь идолопоклонство у магометан запрещено. Другие твердят, у имени Бафомет греческие корни, и появилось оно в результате слияния двух слов, означающих "крещение" и "мудрость". Третьи (доктор Хью Шонсфиелд) ищут в имени специальный каббалистический код вроде того, каким в свитке Эсфири зашифрованы даты всевозможных судьбоносных событий. Четвертые усматривают в обряде поклонения Бафомету отголоски известного культа "Мертвой головы" (об этом много позже и подробнее), пятые видят в имени божества тамплиеров искаженное арабское слово "Abufihamat": "Отец Мудрости". Именно так обращались к Богу суфии . Суфийский, с позволения сказать след выводит нас на ассасинов (хашашинов, что в переводе с арабского означает "употребляющих гашиш"), - членов могущественной секты, основанной в северном Иране проповедником-исмаилитом Хасаном ибн Саббахом. Тут нет ни времени, ни места, чтобы подробно излагать историю этой поразительной и одновременно зловещей средневековой организации, положившей в основу жизнедеятельности невероятно эффективный инструмент: безжалостный политический террор. Это отдельная история, хоть и стоит, пожалуй, напомнить: сам термин ассасин вошел, как синоним "убийства", во многие европейские языки, и не даром. Ко времени эпохи Крестовых походов последователи Хасана ибн Саббаха, обосновавшиеся в неприступных крепостях Сирии, Ливана и Ирана (столица - замок Аламут, что в переводе означает "Орлиное гнездо"), создали террористическое государство (1090 -1256), приводившее в трепет большинство властителей мусульманского мира. И, при этом, прекрасно обошлись без многотысячной армии. Главным орудием международной политики ассасинов, так сказать, самым весомым аргументом, стало ритуальное убийство, совершавшееся специально подготовленными членами секты, которых называли фидаями. В переводе с арабского это слово означает "жертвующий собой ради достижения высокой цели". Это были, по сути, профессионалы-камикадзе исключительно высокого уровня, которых загодя, в течение многих лет, буквально с отрочества готовили к выполнению конкретной миссии. Обучали методам конспирации, владению разными видами оружия, иностранным языкам и обычаям тех стран, где фидаям предстояло работать. Тщательно отобранные смертники вживлялись в чужую среду (в окружение европейского графа, например, или какого-нибудь мусульманского эмира), где они и жили сколько угодно лет, в качестве живых "адских машин", трудились конюхами, виночерпиями или брадобреями до тех пор, пока... Пока, по каналам секретной связи не поступал приказ на ликвидацию того или иного сановника. Тогда они действовали, без колебаний, страха и жалости. Причем, убийство должно было выглядеть публичной казнью, то есть, иными словами, свершиться при большом скоплении людей, среди бела дня, в самый ответственный момент. Герцога требовалось зарезать во время воскресной службы, имама на пятничной молитве, визиря - на эмирском диване, и так далее. К слову, именно такая, публичная смерть настигла и многих современных политиков, возьмите хотя бы российских премьеров фон Плеве и Столыпина, президентов Линкольна и Кеннеди. Совершив преступление, фидаи никогда не пытались уйти от ответственности, наоборот, они как правило сдавались властям, ведь дело-то было сделано. Даже сжигаемые заживо, даже варимые в кипящем масле, как свидетельствуют хронисты, они славили своего повелителя, носившего титул "Старца горы". Мишо пишет: "С высоты своего укрепления "Старец" царствовал силой ужаса, который внушал всем князьям". Кто бы сомневался, что так и было, только псих, согласитесь, стал бы ссориться с подобными людьми, обладающими столь убедительными аргументами. Насолил им, и все, можешь считать себя покойником. До нас дошла история, наглядно иллюстрирующая степень фанатизма фидаев. Во время дружественного визита одного из вождей крестоносцев "Старец горы" устроил нечто вроде "показательных выступлений" своим бойцам, приказав парочке фидаев сигануть в пропасть прямо с крепостной стены. Распоряжение было выполнено незамедлительно, после чего "старец" осведомился у гостя, есть ли у него подобные слуги. Ответ не сохранился, но кое-какие предположения имеются. Подозреваю, крестоносец попросту проглотил язык.
  Как уже отмечалось выше, магометанство, исповедуемое ассасинами, во многом отличалось от традиционного, ведь основатель ордена первый "Старец горы" Хасан ибн Саббах был исмаилитом, а это религиозное течение в исламе крепчало под непрерывным огнем непримиримых противников на протяжении нескольких столетий. Вот и закалилось соответствующим образом, будто сталь из известного произведения Н.Островского. По-другому и быть не могло. Самим своим именем движение исмаилитов, зародившееся в середине VIII столетия, обязано наследнику шестого шиитского имама Джафара ас-Садыка - Исмаилу, вздумавшему окоротить руки и своей, шиитской, и суннитской знати, которые довели население до ручки. Знакомая картина, не правда ли? Вполне естественно, знать составила заговор, по ходу которого будущий седьмой имам был сначала оболган (обвинен в алкоголизме), лишен права наследования, а затем и убит, что тоже вполне логично. Гибель Исмаила лишь ожесточила его многочисленных сторонников, добивавшихся справедливости, которой в те времена, как и теперь, и не пахло. Поползли слухи, будто "справедливый имам" не погиб, а только скрывается от врагов до поры до времени. Тело Исмаила выставили на всеобщее обозрение, но и это не помогло, народ твердил: его подменили. Спустя годы сложилась легенда о "седьмом имаме", который, по воле Аллаха, перешел в невидимое для простых смертных состояние ("гаиб"), но еще вернется в качестве Махди (мессии), и тогда мало не покажется никому. У идеи оказалось много приверженцев и еще больше врагов, особенно среди тех, кому и при действовавших порядках было совсем недурно. Последние выжигали "ересь" исмаилитов каленым железом и другими, еще более эффективными способами, но безрезультатно, секта, пополнявшая ряды за счет угнетенных и обездоленных, набирала силу. А поскольку выживать ей довелось в адовых условиях, она постепенно выросла в эдакую закаленную партию революционеров-ленинцев, больших мастеров по части конспирации и явочных квартир, строжайших дисциплины, секретности и, конечно, радикальных методов противодействия властям, вроде тех же политических убийств. Большинство историков называют главным идеологом организации исмаилитов некоего врача-окулиста Абдаллу ибн Маймуна аль-Каддаха, при котором в секте сложились девять степеней посвящения, совсем как у масонов XVIII века. Степени предполагали как уровень доступа к оперативной, что ли, информации о задачах ордена, так и по части идеологии, и чем выше поднимался соискатель, тем меньше предназначавшихся для "простецов" религиозных догм сковывало его в действиях. Хорошая организованность и жесткая дисциплина вскоре принесли исмаилитам реальные плоды всего через четверть века после смерти Абдулы ибн Маймуна в 874. Им в руки упал Тунис, где у власти оказался сирийский исмаилит Убейдаллах (873 - 934), объявивший себя Махди, потомком Фатимы, дочери пророка Мухаммеда. Однако, ни в Тунисе, ни в Египте, ни в Марокко, ни в Сирии, на которые вскоре распространилась власть новых халифов - Фатимидов, до установления социальной справедливости руки у исмаилитов так и не дошли. Страна оставалась феодальной, со всеми вытекающими последствиями, новая халифская династия провозгласила целью номер один восстановление арабского халифата в его прежних грандиозных границах, от Испании и до Индии. Восстановление, правду сказать, сорвалось, На Ближнем Востоке появилась новая грозная сила, турки-сельджуки, да и популярность религиозной пропаганды исмаилитов упала на уровне рейтинга Виктора Ющенко. Тогда-то из Египта в Персию и вернулся советник фатимидского халифа Мустансира Хасан ибн Саббах, исмаилит и местный уроженец, чтоб создать военно-религиозную общину, деятельность которой, в самом скором времени дорого обошлась непобедимым на тот момент туркам-сельджукам. От кинжалов и яда фидаев пала целая вереница их правители, в числе прочих - самый могущественный из Сельджукидов Малик-шах, и его прославленный визирь Низам аль-Мульк.
  Просуществовав без малого два столетия, могущественная секта убийц, наводившая ужас на средневековых властителей, была сметена с исторической сцены. Иранские крепости ассасинов были взяты и поголовно вырезаны свирепыми монгольскими ордами, которые явились издалека и не слышали про политический террор, а потому его не убоялись. Это произошло в 1256 году. В Сирии остатки ассасинов добили мамлюки , свергшие последнего фатимидского халифа. Ну а что же тамплиеры, перенявшие у ассасинов так много премудростей, и методы конспирации, и закрытую структуру со множеством степеней посвящения, и принципы организации государства в государстве? Им тоже не поздоровилось. Орден пал чуть позже, уничтоженный упрямым французским королем, продемонстрировавшим, к слову, редчайший пример победы монархии над могущественным международным картелем, обосновавшимся в данной конкретной стране. Вот как это случилось.
  
  "Тамплиеры думали так: мы установим равновесие в мире,
  и будем управлять его хозяевами".
  Альберт Пайк, "Мораль и догма",
  
  IV. Проклятые короли
  
   Вы, друзья, должно быть, помните замечательную детективную сагу "Проклятые короли", написанную Морисом Дрюоном? Про целую вереницу наследников французского короля Филиппа Красивого, которым влетела в копеечку расправа, учиненная "железным королем" над могущественным Орденом тамплиеров? Рыцари-храмовники, конечно, сгорели на костре, зато Капетинги, в конце концов, лишились трона, уступив его династии Валуа? Если нет, я попробую освежить в вашей памяти кое-какие моменты. Если да, все равно попробую, акцентируя внимание на моментах, мимо которых преспокойно прошел Дрюон, хоть ему, как "социалисту и участнику Сопротивления", и не следовало бы... Итак.
  Представьте себе, друзья, Францию на заре XIV столетия, накануне смертельной схватки королевской власти и всемогущего ордена Храма. Еле-еле обуздана феодальная вольница, крупные магнаты загнаны королем под лавку, не даром же его прозвали "Железным", но не сломлены окончательно, и только ждут случая, чтобы Филипп поскользнулся. Это легко может произойти в любой момент, поверхность-то зыбкая. Только-только завершился конфликт с извечным соперником, английским королем Эдуардом I, которого с величайшим трудом удалось принудить к присяге. Фландрия замирена, но не усмирена, поражение французских войск при Куртре (1302) еще живо в памяти, того и гляди - снова полыхнет, и тогда не оберешься беды. Полыхнуть может и гораздо ближе, прямо в столице, налоги высокие, выше их только цены, чиновничий произвол, низкие - лишь доходы большинства населения, да еще королевский рейтинг. Плюс ко всему, в разгаре затяжной конфликт с папой Бонифацием VIII. Понтифик запретил духовенству платить налоги гражданским властям, король в ответ перекрыл каналы вывоза из страны драгоценных металлов, по казне и без того гуляют сквозняки, точь-в-точь как у Ксеркса после известного похода на Грецию. Есть, конечно, тамплиеры, у которых денег от пуза, только в долг уже не дают, королевство и так задолжало ордену баснословную сумму, и чем больше золотишка постепенно скапливается в сокровищницах Тампля, тем эфемернее становится государственная власть. Это и понятно, кто платит, тот заказывает музыку. Между тем, конфликт стремительно разгорается. Спесивый папский легат епископ Бернар наносит Филиппу оскорбление прямо при дворе, и ничего, как с гуся вода. Вместо оргвыводов от Святого престола летят обвинения в посягательстве на папскую власть, а тут уже и до отлучения - два шага, подобные прецеденты случались. Что бы вы, дорогие друзья, посоветовали королю, кроме как с веревкой на шее просить о пощаде? Вероятно, именно то, что семнадцать столетий до описываемых событий предлагал Ксерксу из рода Ахеменидов визирь Аман: хорошенько потрясти зажиревших олигархов. Этим-то и занялся король, пошел ва-банк, после неудачной попытки приватизировать (вы уж меня простите за это слово) орден Храма, предложив себя в качестве самого подходящего гроссмейстера. Филиппу вежливо отказали. Тогда-то, предварительно заручившись поддержкой впервые созванных Генеральных штатов (французского парламента, иными словами, с одобрения народа), король отправил в Италию небольшой отборный отряд (так и тянет написать - спецназ) под командованием своего ближайшего советника, рыцаря Ногарэ . Последний блестяще справился с задачей, Бонифаций VIII был арестован и вскоре скоропостижно скончался. Новый папа, француз Климент V, был ставленником "Железного короля". Очутившись на папском престоле, протеже Филиппа первым делом перенес резиденцию в Авиньон, поближе к Парижу. Как только это произошло, настал черед тамплиеров. Для начала в ряды ордена Храма попытались внедрить шпионов секретной службы, но только даром потратили время. Множество путей посвящения, которые предстояло пройти профану по мере карьерного роста, надежно защищали секреты ордена от соглядатаев. Когда затея провалилась, было решено действовать в лоб: Филипп отдал секретный приказ о подготовке масштабной операции по уничтожению тамплиеров. Формальным поводом для ее начала послужило признание, сделанное неким Эскином де Флорианом, приговоренным к смертной казни жителем Лангедока, которому, якобы, исповедался сокамерник, рыцарь-тамплиер, перед тем, как взойти на эшафот. Де Флориан нарушил тайну исповеди в обмен на жизнь, или исполнил, скажем, гражданский долг, выбирайте, что больше нравится. Потребовал у тюремщиков личной встречи с королем, которому и сообщил подробности заговора против Франции и всей Европы. Поскольку рыцаря-тамплиера уже казнили, проверить информацию не представлялось возможным. Филипп предпочел поверить, де Флориана не только помиловали, еще и наградили, но вкусить плодов ему не удалось: вскоре он скоропостижно скончался. Как, к слову, и большинство других участников того старого и темного дела.
   Операцией против тамплиеров, которая в общих чертах напоминала ночь длинных ножей, устроенную Иосифом Сталиным ежовскому руководству НКВД, руководили лично "Железный король" и канцлер де Ногарэ. Французские власти на местах загодя получили совершенно секретные циркуляры, запечатанные в двойные пакеты. Их надлежало вскрыть в строго оговоренное время, в ночь на 13 октября 1307, с четверга на пятницу, к слову. Письма, как нетрудно догадаться, содержали приказ о немедленном аресте рыцарей-тамплиеров по всей стране. Более того, аналогичные письма получили другие европейские монархи, которых Филипп Красивый призывал последовать его примеру. Вопреки масштабам операции с одной стороны, и широким связям тамплиеров с другой, они были застигнуты врасплох. Буквально накануне последний Великий магистр Ордена Жак де Моле (крестный папа королевской дочери принцессы Изабеллы) обсуждал с Филиппом планы будущего Крестового похода, а под утро уже наблюдал небо в клеточку. Компанию магистру составили его многочисленные подчиненные, всего во Франции схватили около пятисот рыцарей. Спецслужбы короля сработали безукоризненно. В тот же день король Филипп IV завладел парижской штаб-квартирой Ордена, замком Тампль, а с ним - и вожделенными сокровищницами храмовников. Но, простите, поцеловал там голые стены, "ласточка" успела выпорхнуть из гнезда...
  Схваченные тамплиеры пошли под следствие, которым заправляли королевские чиновники, действовавшие рука об руку с инквизиторами. Рыцарям предъявили целый веер обвинений, каждое из которых грозило мучительной смертью на костре. Им инкриминировали отступничество от Христа и увлечение черной магией, гомосексуализм и преступный сговор с сарацинами в ходе захлебнувшихся к тому времени Крестовых походов, поклонение Мертвой голове и прочие страсти. Вероятно, никто не планировал вникать в суть, как и на сталинских процессах, главной задачей следствия было довести дело до логического конца, то есть, костра, на котором сжигали еретиков. Эти костры вскоре запылали по всей Европе. Процесс, как и рассчитывал Филипп, приобрел международный размах, начался в других странах, где располагались приораты ордена Храма. Не последнюю роль сыграла, надо полагать, экономическая составляющая. Власть предержащим не терпелось завладеть имуществом поверженной корпорации. Правда, имелись и отличия, как бы это сказать, национального характера. Если во Франции инквизиция жгла храмовников буквально огнем и мечом, признания вырывались под пыткой, и многие подследственные умерли на дыбе, а другие готовы были признаться в чем угодно, лишь бы скорее попасть на костер, в соседней Англии инквизиторам пришлось буквально валяться у короля в ногах, чтоб выхлопотать разрешение пытать тамплиеров. В Италии и на Кипре они сидели по замкам на "подписке о невыезде", в Испании и Португалии заперлись в крепостях, и выкурить их оттуда силой оружия не представлялось возможным. В Лотарингии их жгли с еще большей яростью, чем во Франции, а вот в Кельне и Трире папе римскому довелось изымать судебные дела у лояльных рыцарям архиепископов, и передавать их заклятому врагу графу Бурхарду Марбургскому. Соответственно, и результаты судебных процессов над тамплиерами в разных странах оказались отличными друг от друга. На Майорке и на Пиренеях, где проходил фронт непрерывной борьбы с сарацинами, и где разбрасываться боевыми единицами было, по меньшей мере, глупо, рыцарей оправдали, и значительная часть бывших храмовников влилась в другие духовно-рыцарские ордена, госпитальеров и Иисуса Христа. Нечто подобное произошло в Германии, где уцелевшие храмовники пополнили ряды Тевтонского ордена. Эдуард Английский, вопреки призывам Филиппа Красивого и папы спустивший следствие на тормозах, тихо сослал тамплиеров в монастыри, Шотландия же вообще предоставила им политическое убежище. Историки расходятся в оценках, но, вероятно, можно вести речь о сотне тамплиеров, сожженных в Лотарингии, Марбурге и во Франции. Последним на костер взошел Великий Магистр Жак де Моле, его и приора Нормандии Жоффруа де Шарнэ казнили в Париже на острове Сите (в ту пору - на Еврейском острове) в ночь на 18 марта 1314. На зловещей церемонии присутствовал весь королевский двор во главе с Филиппом Красивым. По легенде, озвученной Годфруа Парижским, перед смертью объятый пламенем Великий магистр призвал на суд своих палачей, прокляв губителей Ордена, короля, папу и их помощников: "Папа Климент, рыцарь де Ногаре, король Филипп! Не пройдет и года, как воздастся вам справедливая кара!". Тут снова сплошная мистика, язык не поворачивается назвать дальнейшие события цепочкой совпадений, проклятие-то сбылось, причем мигом, буквально не отходя от кассы. Всего через две недели болезнь (предположительно холера) унесла римского папу Климента V, церковь, где его похоронили, сгорела. За Климентом последовал верный соратник короля канцлер де Ногаре, по распространенной версии его отправили на тот свет при помощи пропитанных ядом восковых свечей: бедняга много трудился по вечерам, нет, чтоб суши жрать под водку, да в сауну... Спустя еще полгода Филиппа Красивого хватил удар, и он умер, не приходя в сознание. Затем угодил сначала в опалу, а потом и на эшафот всесильный казначей Филиппа Ангерран де Мариньи, повешенный сыном Филиппа королем Людовиком Х. Который, в свою очередь, не зажился на свете. А, поскольку его новорожденный сын не прожил и полгода, французская корона перешла к брату Людовика, Филиппу Пуатье, но и он не стал долгожителем, уступив трон младшему сыну Филиппа, Карлу, вскоре скончавшемуся, на чем династия Капетингов прервалась, а Франция погрузилась в кровавый кошмар Столетней войны.
  Куда же девались баснословные богатства тамплиеров, ради которых разгорелся весь сыр-бор? По одним сведениям, их растащили заинтересованные стороны, участвовавшие в процессе светские и церковные власти, после того как папа Климент V специальной буллой "Vox in excelso" (1312) распустил орден, и движимое и недвижимое имущество тянули всяк, кто только мог. По другой, тамплиеры их заблаговременно вывезли, предчувствуя, над головами сгущаются тучи. Доставили в Ла-Рошель (один из форпостов ордена), а оттуда, морем, в Шотландию, не даром ведь именно масонство шотландского устава (а масоны не таясь зовут себя наследниками храмовников) наиболее могущественно и почитаемо. Есть и некоторые основания предполагать, будто золотишко тамплиеров осело в хранилищах итальянских банкиров, как, бывало, поговаривали предприниматели в буйные 1990-е, товарищ сидит, а доля его живет...
  Резонно спросить автора: а с чего это ты так ополчился на тамплиеров, можно подумать, король Филипп, или его ставленник папа Климент, или его кровавый подручный и палач Ногарэ были хорошими, добрыми людьми, а не такими, на которых приятно смотреть, лишь когда они спят зубами к стенке? Да не ополчался я. Просто хотел показать, что и как двигало нашей историей, и если уж мы взялись рассмотреть, отчего это именно "деньги правят миром", а не, скажем, любовь, то от тамплиеров никуда не деться, ведь именно они создали первый в средневековой Европе международный картель. Повторюсь, тамплиеры пали, но не их деньги.
  
  "Сломав меч тамплиеров, враги ордена заставили их обратить его в кинжал. Ритуальные мастерки каменщиков в руках тамплиеров стали строить гробницы". А.Пайк, "Мораль и догма"
  
  V. "Золотая сеть" флорентийских ростовщиков
  
  Вероятно, хотя бы часть денег, принадлежавших ордену Храма, влилась в могущественную финансовую империю, созданную в том же столетии банкирами Флорентийской республики. Империи, которую член правления торгово-промышленной компании "Filippo d"Amadeo Peruzzi" Маттео Виллани еще в первой половине XIV века, спустя всего двадцать лет после гибели Жака де Моле, охарактеризовал следующими словами: "Наши компании ныне ведут своими средствами большую часть европейской торговли и питают почти весь мир. Англия, Франция, Италия и многие другие, прежде преуспевавшие государства оказались от нас в безнадежной долговой зависимости, и, поскольку их годовых доходов не хватает даже на выплату процентов по займам, они вынуждены предоставлять нашим торговцам и банкирам все новые и новые привилегии. Наши представители взяли под свою руку сбор налогов, таможни и скупку сырья во многих государствах". Можно не сомневаться в искренности итальянского банкира, именно так дела и обстояли. Наряду с другими компаниями Флорентийской республики, созданными семействами Барди, Аччаюоли и Бонаккорзи, синдикат Перуцци занимался тем, что в наше время назвали бы глобализацией. Флорентинцы подыскали другое определение, более симпатичное, "Золотая сеть". Центром паутины из драгметалла стал Новый рынок во Флоренции, своеобразный Уолл-стрит середины XIV столетия. Именно тут билось финансовое сердце Европы, здесь принимались решения давать или не давать кредиты, объем которых, как утверждал тот же Виллани, "порой превышал стоимость нескольких королевств". Прохождение платежей гарантировал римский папа, деловой партнер и должник флорентинцев, которым ничего не стоило потребовать от понтифика отлучения от церкви того или иного строптивца.
  Каким же образом так называемым "жирным простолюдинам" (popolo grasso), иными словами, представителям трех буржуазных флорентийских сословий, торгового, промышленного и банкирского, удалось добиться столь впечатляющих результатов? Такого влияния, процветания, etc? Главным образом, благодаря трем китам, которых они приватизировали и заставили работать на себя: английской шерсти, фламандскому сукну и местным итальянским производствам по пошиву одежды. Схеме, как любят выражаться отечественные доморощенные бизнесмены, выглядела так. Флорентийские купцы закупали в Англии дешевое давальческое сырье, овечью шерсть, и везли во Фландрию, где производилось грубое сукно. Затем оно экспортировалось в Италию, и, переработанное местными артелями, становилось качественными тканями и модной одеждой, пользовавшимися спросом по всей Европе и за ее пределами. Схема заработала как часы, бизнес оказался столь прибыльным, что новая золотая монета - флорин, стала самой надежной валютой в Европе, а во главе Флорентийской республики очутились "денежные мешки", составившие коллективный орган управления - приорат.
  Как и у тамплиеров, со временем деньги пошли к деньгам, а важнейшей статьей дохода стало ростовщичество. То самое, против которого выступал Иисус Христос, призывая давать взаймы, "ничего не ожидая от этого", и целые поколения римских пап, последние, правда, не особенно искренне, приноравливаясь к нуждам текущего момента. Тот же папа Климентом V, на пару с Филиппом Красивым похоронивший тамплиеров, и в самый разгар суда над ними объявивший взимание процентов преступлением, не брезговал якшаться с флорентинцами, отнюдь. И, они не только преспокойно открыли свои резиденции в Авиньоне, прямо у него под носом, но и выкупили право на сбор церковной десятины во множестве регионов. Выплачивали папскую долю авансом, а потом преспокойно доили мирян, снимая маржу по высочайшему позволению папской курии. Таким образом, то, что вменялось в вину тамплиерам, сходило с рук флорентийским ростовщикам.
  Дурной пример заразителен. За папой потянулись западноевропейские феодалы, всевозможные герцоги, графы и бароны, всегда остро нуждавшиеся в деньгах вследствие привычки жить на широкую ногу, входившей в противоречие с неспособностью произвести хоть что-то путное, узнаете, друзья, нашу элиту? Словом, флорентинцы получили "зеленый свет" на дорогах, ведущих во все европейские города, где немедленно открылись банковские филиалы, исключительно для удобства населения. Виллани пишет: "Трудно назвать страну, где не знали бы о флорентийских компаниях, которые благодаря своим весьма разветвленным связям и крупным масштабам организации были готовы ссужать любую валюту почти в любом требуемом количестве". Тем более, что ростовщичество сулило сверхприбыли. Еще бы. Если в самой Флоренции максимальная кредитная ставка не превышала 12 % годовых, то в Англии приближалась к полсотни. При слабом залоговом обеспечении ссуду выдавали под сто процентов, и это еще не предел. Причиной эдакого кредитного геноцида историки зовут высокий спрос со стороны феодалов, натуральное хозяйство приносило им жалкие гроши, а жить хотелось красиво. Помните слова Лелика в исполнении Папанова: "Чтоб ты жил на одну зарплату".
  Примерно к середине XIV века компании-гиганты, "Барди" и "Перуцци", монополизировали флорентийскую экономику, объединив под одной крышей экспортно-импортные операции, банковское дело и производство. Таким образом, родилась новая могущественная корпорация, сфера ее интересов простиралась на весь христианский мир и за его пределы.
  
  VI. Столетняя война
  
  Проникновение компаний Барди и Перуцци на английские острова совпало по времени с крушением Ордена Тамплиеров. Сам понтифик немало способствовал флорентинцам, рекомендовав "хороших ребят" королю Эдуарду II Плантагенету, который, если верить отдельным историкам, еле-еле сводил концы с концами. В те времена в Англии иностранцев жаловали, как много позже в Японии самураев, или том же Сталинском СССР. Чужакам возбранялось находиться на территории королевства хоть сколько-нибудь продолжительный срок (не более сорока дней), тем более, покупать недвижимость, будь то огород, шалаш или склад, о приличном поместье и говорить нечего. Но, для флорентинцев было сделано исключение. Еще в 1311, в разгар слушаний по делу тамплиеров они добились от Эдуарда II первых уступок, и уже не дали ему свернуть с накатанного пути. Прошло всего пять лет, не так уж и много, и итальянские предприниматели не только торговали в любом уголке королевства "для удовлетворения своих интересов и в целях заботы о делах короля", но и назначали своих представителей на государственные посты, как вам? Вольности дорого обошлись Эдуарду, как только он перестал устраивать деловых партнеров. В 1327 король был свергнут, брошен в темницу и убит (по некоторым сведениям, переворот финансировали "Барди" и "Перуцци"). На престол взошел юный и амбициозный Эдуард III, сын королевы Изабеллы и внук Филиппа Красивого (и сын Вильяма Уоллеса, если, конечно, верить Мелу Гибсону). При этом долг британской казны флорентинцам вырос до астрономической по тем временам цифры в полтора миллиона флоринов. По подсчетам современных экономистов, для того, чтобы расплатиться с кредиторами, Англии потребовалось бы несколько столетий. Столько времени ей никто не давал. Что делает человек, когда надо платить, но нечем? Правильно, пускается во все тяжкие, чтоб понять это, не требуется даже читать детективы. А что делает государство? Оно - воюет. Ведь война, согласно известному изречению - продолжение политики другими средствами, ну а за политикой во все времена стояли экономические интересы, иными словами - бабки. Вне сомнений, именно с этой точки зрения следует рассматривать экспедицию Эдуарда III во Францию. После того, как проклятие гроссмейстера де Моле сбылось, французский королевский престол остался без прямого наследника. Английский король резонно решил, он, как внук "Железного короля" Филиппа, ничем не хуже других, следовательно... Его затея, скажем сразу, не привела к добру. Вооруженная афера, финансировавшаяся (как и прочие мероприятия Эдуарда, флорентинцами) провалилась, причем провалилась с треском. В итоге в 1340 "Золотая сеть" флорентийских банкиров лопнула, вызвав финансовый обвал во всей Европе... Это был не дефолт, это был дефолтище, начавшийся осенью 1340 с инфаркта главы компании "Перуцци". Ох, не даром его сердечко прихватило, знал, куда все идет. В самом скором времени "Барди", "Перуцци", а также более трех десятков связанных с ними компаний приказали долго жить, объявив себя банкротами. Флоренцию, где вспыхнула смута, заняли войска афинского герцога Готье де Бриенна, пытавшегося обуздать катастрофу административными мерами вроде введенного моратория на погашение долгов, но было поздно. Словно цепная реакция, последовали "дефолты" папской курии, Неаполитанского королевства, Кипра и других игроков, слишком "доверившихся" "Золотой сети". Беспорядки и смертоубийства, спровоцированные этими событиями, продолжались в разоренной Столетней войной Европе почти два десятилетия. Во Франции, как уже говорилось выше, слетела с престола правящая династия Капетингов, в провинции грянула Жакерия, кровопролитная крестьянская война. Гражданскую войну, Алой и Белой розы получила и Англия, а Плантагенеты в свою очередь распрощались с короной. Повторюсь, "Золотая паутина" при этом тоже лопнула, но, ничего, как говорится, свято место пусто не бывает.
  
  ГЛАВА 2
  
  "Мы в первую очередь торговцы, и лишь потом христиане"
  Средневековая венецианская поговорка
  
  Колониальная империя Святого Марка
  
  I. Свой среди чужих, чужой среди своих
  
  Не одни флорентинцы сделали правильные выводы относительно того, что именно и как движет миром. У творцов "Золотой сети" оказались весьма деятельные, предприимчивые соседи. Иногда они действовали заодно с флорентинцами, иногда их интересы и, соответственно, пути, разбегались, и тогда они враждовали друг с другом. Причем, эти соседи оказались куда успешнее творцов "Золотой сети", соответственно, их след в истории - гораздо глубже, последствия деятельности - куда серьезнее. Они и до сих пор, что называется, на лицо, причем, речь вовсе не об уникальных архитектурных ансамблях, являющих, как пишут в туристических справочниках, редкий пример смешения такого смешения форм и стилей, какой невозможен при размеренном ходе истории, не говоря уж о том, что все это великолепие - на вводе, прорезано каналами, по которым гондолы суют. Ага, они самые, ведь речь - о республике Святого Марка, именно так в средние века звалась Венеция, удивительный город, признанная жемчужина Средиземноморья. Что сделало ее особенной? Чтобы ответить на этот вопрос, нам доведется, предоставив французов и англичан Столетней войне и самим себе, вернуться лет, скажем, на тысячу назад, в грозную эпоху Великого переселения народов, когда великая римская империя затрещала по швам, ее непобедимые некогда легионы дрогнули и больше не казались непобедимыми, границы, став прозрачными, рухнули, разношерстные варварские племена вестготов и вандалов, гуннов и аланов, лангобардов и алеманов хлынули на Апеннинский полуостров, превратив его в проходной двор. Идея ограбить Вечный город, где столетиями скапливались сокровища, свозившиеся победоносными римлянами со всего мира, будоражила многие варварские умы, десятки, а то и сотни тысяч. Не всем их обладателям, конечно, посчастливилось воплотить мечту в реальность, но и тех, кому это удалось, хватило, чтобы Рим пришел в упадок. И, если после известного визита Алариха (410 год н.э.) Вечному городу еще удалось очухаться, а нашествие грозных полчищ Аттилы было отражено силой оружия, а затем и силой слова, то погром, учиненный вандалами в 455, стал для Вечного города роковым. Впрочем, к тому времени он уже давненько не был столицей. Еще через двадцать лет, раздираемая интригами изнутри и варварами снаружи, Западная римская империя прекратила свое существование, когда наемник из варваров Одоакр сверг последнего римского императора, в котором, впрочем, собственно римского оставалось мало. На этом неприятности населения не закончились, напротив, Одоакр, продержавшийся десять лет, пал от руки вероломного вождя готов Теодориха после ожесточенной и опустошительной войны, в ходе которой в Италию ухитрилась вторгнуться и третья сила - воинственные бургунды. А когда с последними удалось покончить, в дело мешался византийский император, решившись отбить западную часть империи у варваров. Словом, населению доводилось несладко, грубо: люди просто не знали, куда бежать. В этих драматических без преувеличения обстоятельствах жители области Венеция (название произошло от племени венетов, покоренных римлянами в III веке до н.э.) оказались в несколько более выгодном положении, чисто с географической точки зрения благодаря лагуне и множеству островов, представлявших собой не худшее убежище на случай очередного нашествия варваров. Собственно, по легенде, Венеция и родилась в разгар одного из нашествий готов 25 марта 421, и затем лишь расширялась. Варвары приходили и приходили, в относительно безопасное место соответственно стекалось все больше людей.
  Вот так вот. А коли суша оставалась неспокойной и ненадежной, засевшие на бесчисленных островах беглецы волей-неволей были принуждены искать источники пропитания в море, а где же еще? Вот они и искали, и нашли, сначала рыбную ловлю, а за ней и морскую торговлю, ведь скудные земельные ресурсы, даже когда все немного устаканилось, сделали Венецию зависимой от импорта товаров самого широко спектра, от продуктов до пиломатериалов. "У нас нет полей, у нас нет виноградников, - совершенно искренне сообщали венецианцы в письме римскому папе, - и все необходимое мы должны привозить из отдаленных чужих стран. Тот, кто запрет нам морской путь, поставит под угрозу самое наше существование". Именно так и было. Итак, венецианцы обратили пытливые взоры в направлении морских просторов, и обнаружили там много интересного для себя.
  Выбор, по неволе сделанный венецианцами, оказался удачным, навыки в кораблестроении и кораблевождении, уцелевшие здесь со времен античности, нашли применение. Уже при Теодорихе Великом жители венецианских островов отправлялись в далекие странствия, чтобы доставлять в Италию всевозможные деликатесы: вина и масла, сукна и папирус, шелка и пряности. Спрос на товары оказался высоким, и дело пошло. Потребовалось не так уж много времени, чтобы новорожденная Венеция стала морскими воротами западного Средиземноморья. Это обстоятельство сделало ее в глазах воинственных варваров "священной коровой", помните, как у Тарантино: "бармена никогда не убивают". И правда, кто станет пытаться зарезать курицу, несущую золотые яйца. Очень скоро "курица" приобрела такое влияние, что смогла использовать торговый бойкот в качестве средства политического давления. И, надо признать, срабатывало.
  Чтобы обеспечить безопасность морских коммуникаций, венецианцы обзавелись военным флотом. Достаточно дееспособным, чтобы противостоять, например, непобедимой армии императора франков Карла Великого, вздумавшего подчинить себе республику Святого Марка в 787 году. Всем его войско было хорошо, только вот плавать не умело, как, скажем, и гитлеровский Вермахт. Соответственно и руки оказались короткими.
   Правда, к тому времени на Средиземном море появилась новая грозная сила, у которой с кораблевождением не возникало проблем: это были арабы, чьи мореходные навыки уходили корнями еще глубже венецианских, в эпоху непревзойденных финикийских мореплавателей. Открытое столкновение с военным флотом халифата и свирепыми арабскими пиратами, свившими осиные гнезда в Северной Африке, могло дорого обойтись республике Святого Марка, чье благополучие напрямую зависело от безопасности морских коммуникаций. Венецианцы вынуждены были искать обходные пути, договариваться с "неверными", иными словами. Со временем у них получилось. Хваленая венецианская дипломатия делала свои первые шаги, учась лавировать между тремя огнями: всемогущими арабскими халифами, воинственными франками и Византийской империей. В составе которой, к слову, Венеция числилась еще с эпохи императора Юстиниана. Правда, со временем подчинение стало номинальным, превратилось в эдакий брак по расчету. Республика богатела, набирая соки, империя чахла на глазах, у константинопольских властей и без венецианцев хватало поводов для мигреней, с востока напирали то арабы, то сельджуки, северные рубежи терроризировали анты, славяне и болгары. Зато для венецианских купцов, права которых гарантировались имперским гражданством, Византия служила обширным рынком сбыта. Их союз был просто прекрасен, однако, лишь до поры до времени.
   Оставаясь верным союзником греческих императоров, венецианцы, ясное дело, не забывали о своих интересах. Так, когда в Средиземноморье объявились воинственные норманны, и Константинополь возопил о помощи, дипломаты республики Святого Марка выторговали у Алексея Комнина такие поблажки для своих купцов, что византийская торговля едва не накрылась медным чайником, а по казне загуляли сквозняки.
  Кстати, если уж на то пошло, корни венецианского дипломатического искусства во многом лежат в Византии, как ни крути, ведь именно благодаря искусной и вероломной дипломатии империя продержалась столько столетий, раз за разом сталкивая лбами воинственных и диких неприятелей. По выражению итальянского средневекового хрониста, византийцы всегда стремились к тому, "чтобы слышать и знать все, что только задумывали и затевали" другие. По этой части венецианцы далеко обскакали учителей.
  
  II. Политическое устройство республики Св. Марка
   Кто платит, тот и заказывает музыку, это правило известно всем. Главные источники дохода республики Святого Марка определили ее общественный строй. Венецией заправляли богатые купцы, судовладельцы, банкиры и цеховые старшины. Все они, самым тесным образом были связаны с морской торговлей и перевозками. Собственно, они были классом олигархов, объединенных общими интересами и враждовавших по мелочам, от случая к случаю. В Венеции их звали "нобилями".
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"