Зуев Ярослав Викторович : другие произведения.

Киев глазами одноклассника после семнадцатилетней разлуки или Просто мой друг. Часть 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В августе мне довелось повстречать друга детства. Из той категории друзей, каких обыкновенно принято считать по пальцам. А еще говорить, что мы, мол, писали в один горшок. Так оно и было, можете мне поверить на слово, в детском саду, что по улице Щербакова. Мы с ним не виделись ћтысячу летЋ. Согласен, ћтысячаЋ, конечно, преувеличение, но жизнь, как становится отчетливо ясно с возрастом, все равно что пламя спички, и дай Бог, чтоб не на хорошем ветру. Без малого двадцать, временной отрезок в духе Дюма, от него так и веет аурой второй книги замечательной трилогии. Впрочем, этого факта не оценишь в юности. Сначала требуется эти годы прожить...
  От автора
  
  В августе мне довелось повстречать друга детства. Из той категории друзей, каких обыкновенно принято считать по пальцам. А еще говорить, что мы, мол, писали в один горшок. Так оно и было, можете мне поверить на слово, в детском саду, что по улице Щербакова. Мы с ним не виделись "тысячу лет". Согласен, "тысяча", конечно, преувеличение, но жизнь, как становится отчетливо ясно с возрастом, все равно что пламя спички, и дай Бог, чтоб не на хорошем ветру. Без малого двадцать, временной отрезок в духе Дюма, от него так и веет аурой второй книги замечательной трилогии. Впрочем, этого факта не оценишь в юности. Сначала требуется эти годы прожить...
  
  Мой друг
  
  Он - преуспевающий хирург-ортопед, ныне проживающий и практикующий в Израиле. Я не могу похвастаться той же стабильностью. Зато разнообразие - на моей стороне. Через родовые муки горбачевского развала, от обретения Независимости до наших дней, я прошел с моей Страной, этап за этапом и шаг за шагом. Через тернии - неизвестно куда... От Бреста до Берлина, как, наверняка выразились бы в советскую пору. Полагаю, это тоже не фунт изюму, как моя бабушка выражалась. Которая нам обоим еще пирожки пекла...
  
  О нас
  
  Он пробыл в гостях до обидного мало. А мне слишком многое хотелось показать. Но бездну не заполнить за несколько суток. Потом он уехал, а я засел за... путевые заметки, что ли, подумав, что его впечатления, переложенные моей рукой на бумагу, будут любопытны в той же мере, что и ощущения мистера Мак-Кинли из известного одноименного кинофильма конца семидесятых. С той разницей, что Мак-Кинли заморозили в криогенной установке, а мой друг просто эмигрировал и не был дома двадцать лет. Но именно в эти годы уложилась целая эпоха.
  Звонок, не имеющий отношения к нашумевшему триллеру
  Он позвонил и предупредил, что приедет. Прямо-таки свалился, как снег на голову. Я с лету даже не узнал его голоса, из-за акцента в первую очередь. А потом шевельнулось нечто такое в подсознании, и я понял, что слышу голос - родом из детства. Точнее Высоцкого тут, пожалуй, не скажешь...
  - Андрей?! Ты?!
  - Брат?! - с акцентом это замечательное обращение звучит, по крайней мере, пикантно...
   -У вас можно будет заказать такси? - такой вот любопытный вопрос.
   -Ты все-таки не путай нас с Индокитаем. Это у них там - рикши. Хотя, если продолжится тенденция роста цен на бензин, то... самое время велосипед покупать, знаешь ли...
  
  Аэропорт, или просто Порт, как говорят таксисты
  
  Когда-то, в эпоху развитого социализма и Щербицкого, со второго этажа аэровокзала открывалась великолепная панорама летного поля, по которому ползали низкие, желтые, похожие на гусениц автобусы с пассажирами. Теперь они, очевидно, переплавлены в мартенах, самолетов не разглядеть, и воздушные странники попадают на "борты" посредством смахивающих на хоботы коридоров. Зато лозунг советской поры "Летайте самолетами "Аэрофлота" наполнился реальным, хотя и основательно запоздавшим смыслом.
  
  Встреча
  
  Мы встретились у дверей терминала, недоверчивые, как два шпиона из "Судьбы резидента". Еще накануне я неудачно пошутил, упомянув вафельное полотенце, которое непременно повешу на локоть.
  -Брат, это ты?!
  Впечатление, производимое таким близким лицом (в полном смысле этого слова, принимая в расчет уже упомянутый горшок и парту в средней школе, да-да, ту самую, с лунками для ручек и чернильницы!), потом затерявшимся, не так в пространстве, как во времени, я описывать не берусь. А потому оставлю это профессиональным литераторам и пойду дальше. Впрочем, он не так уж существенно изменился. Подтянут, молод, и смотрится молодцом.
  Он улыбается ("cheese!"), я отвечаю тем же. До былых тридцати двух - основательный недокомплект, но сейчас это не имеет значения.
  - Доктор?
  - Брат, да ты с бородой?!
  Эти интонации задевают во мне те струны, что, очевидно, отвечают за "дежа вю".
  - Ага. Это я под Хемингуэя "кошу". Помнишь, у тебя черно-белый портрет на стене висел? А я еще долго думал, - может, это какой-то твой родственник...
  Он морщит лоб, копаясь где-то в подчерепных архивах.
  - А может, Хемингуэй в серванте стоял?
  Пока мы обнимаемся, вокруг нас так и снуют таксисты. С видом акул, почуявших агонизирующего кашалота. Я беру Друга под локоть, убивая в них те самые надежды, которые, как известно, умирают последними. Впрочем, все равно умирают...
  - Сервис?
  - Угу. Ненавязчивый. Возможно, следовало отдать тебя на растерзание этим парням. Принимая во внимание акцент и самолет из Тель-Авива, кое-кто заработал бы сегодня "копеечку". Ведь им надо кормить свои семьи, совсем как в песне "...а у нас дома детей мал мала..." А у тебя вид интуриста с тугим кошельком. Поверь, ты тут никого не обманешь своими затертыми джинсами, футболкой и рюкзаком. Все западные богачи "шифруются" под студентов. И потом: деньги, оставленные в Украине, пускай даже в виде нигде не зафиксированного "кэша", так или иначе работают на отечественную экономику.
  - У меня нет кошелька. У меня "кард". О"кей?
  Вот, всегда так. Приходится выбирать между патриотизмом и дружбой. Почти не колеблясь, выбираю последнее: сказывается прочитанный в юности "Тихий американец" Грэма Грина.
  
  Автобан
  
  - Послушай, брат, ну что такое? - спрашивает Мой Друг, безуспешно сражаясь с ремнем безопасности.
  - Зря стараешься, - заверяю я. При этих моих словах он позволяет себе натянутую улыбочку, одними уголками губ. - Замок не работает. - Что делать, я вынужден пояснить. - Вообще никогда не работал. С самого рынка на бульваре Перова, где я купил свою маленькую "таратаечку". Пока собирался его починить, мой пес Винсент предательски сгрыз ремень.
  - Винсент? - слегка заинтригованный взгляд из-за очков.
  - Да, - киваю головой. - В честь обаятельного гангстера из "Криминального чтива" в исполнении Джона Траволты.
  Пса мы с женой подобрали на дороге. Прямо на "зебре", в метре от тротуара. С раздробленной лапой и множественными порезами. Отремонтировали, и он прижился в семье, словно всегда тут и был. Собаки - большие мастера по этой части. Сын к тому времени вырос, и не то чтобы пес заполнил образовавшуюся нежданно-негаданно пустоту, но... Право слово, если б не она, Винсент не катался бы, как сыр в масле. Я знаю, о чем говорю.
  - В Европе переход - табу, - отмечает Мой Друг рассеянно. - Пешеход на "зебре" неприкосновенен, как священная корова в Индии. Можно по сторонам не смотреть. Но я все равно смотрю, брат.
  - Я тысячу раз убеждался, что собаки, дворняги по крайней мере, понимают назначение переходов. - Я подхватываю тему. - И даже различают сигналы светофора, хотя, насколько мне известно, они дальтоники. А порой кажется, что это водители - дальтоники: путают "зебру" перехода с финишной прямой кольцевых автогонок. Не понимаю, как это у них получается, ведь полоски и квадратики - все-таки разные геометрические фигуры...
  Пока я разглагольствую, он по-прежнему озабочен ремнем.
  - Совсем не работает, брат? Ты можешь мне довериться....
  - Доверяй, но проверяй. - С акцентом звучит в точности как у Рейгана.
  В ответ позволяю себе анекдот про машину после ДТП, где все пристегнутые сидят, как живые. Номер не проходит, Моему Другу не смешно. А ведь вот он, наш славянский "авось", противопоставленный чисто западному прагматизму.
  - Я таких через день ремонтирую, которые, брат, не пристегиваются... - он смотрит осуждающе и печально, как врач на невменяемого пациента. Он абсолютно прав, и мне нечего возразить.
  - М-да, - смущенно бормочу под нос. - С дырявыми ремнями безопасности в Европу не пустят. В НАТО, разве что, куда ни шло...
  
  Милиция, а точнее - ее отсутствие
  
  Мы въезжаем в Киев. Слева остается КП.
  - А где?.. - недоумевает Мой Друг, глядя на бетонную коробку блокпоста, безлюдного, словно заброшенная антарктическая станция.
  - А что тебя удивляет?
  - Мне говорили, будто милиционеров в Киеве по два на каждого гражданина.
  - Ну... - теперь уже я чешу лоб. - Может, и не по два. Но по полтора - это уж точно.
  - Тогда куда же они подевались, эти милиционеры?
  - После революции милиционеры - с народом.
  - С народом? В каком смысле?
  - В прямом. У нас и лозунг такой был: "Милиция - с народом!". Лично мне нравился.
  Стражей закона на улицах действительно мало. Не скажу, чтобы это меня тревожило. Служба в милиции - святая работа. Ведь они призваны защищать нас от бандитов. А не запугивать мирных обывателей бряцанием бронежилетов и автоматов. Это все-таки две совершенно разные вещи, как любят выражаться мудрые одесситы.
  Майдан показал, что мы в состоянии оставаться людьми, даже без риска загудеть в каталажку. Знаете, это внушает по-настоящему хорошие надежды. На то, что у нас (у нас у Всех) в конце концов получится и, рано или поздно, мы научимся жить по-человечески...
  - Почти как люди, - бурчу я, подразумевая известную повесть Клиффорда Саймака.
  - Revolution... - он задумывается. - Good...
  Я просто молча пожимаю плечами. Сейчас мне не хочется о ней говорить.
  
  Первый "Хаммер" - как первая любовь
  
  - Вау! "Хаммер", брат! - кричит Мой Друг в таком восторге, что я представляю Робинзона, заметившего на горизонте парус. - Я тоже один раз видел такой, когда стажировался полгода в Голландии!
  - Тут тебе не Амстердам, - строго поправляю я, борясь с чудовищной силы искушением добавить чисто советски-армейское "понимать надо".
  
  Новостройки
  
  Мы проезжаем Харьковский. Там, где совсем недавно были луга, торчат многоэтажные башни из стекла, бетона и кирпича. Жилой массив выглядит весьма симпатично, только деревца пока карликовые. Должно пройти время.
  - Это метро? - удивляется Мой Друг. Большое "М" не оставляет сомнений. Его изумление целиком понятно. Теперь подземку протащили туда, куда во времена нашей юности не добирался и Макар, вместе со своими пресловутыми телятами.
  - Красиво строят... - добавляет он. Мне остается только кивнуть. Строят действительно что надо. Нынешние дома не похожи друг на друга, и этим выгодно отличаются от типовых проектов советской поры, одноликих, будто дуболомы Деревянной Армии Урфина Джюса. Тех тоже распознавали исключительно по номерам. Впрочем, мне вовсе не хочется обижать дворы детства. Клонировали их в проектных институтах или нет, но мы-то выросли именно в них, играя в "немцев" и "наших", в "ножички", футбол или хоккей. Помните песню Анжелики Варум: "Ах, как хочется ворваться, ах, как хочется вернуться в городок, на нашу улицу в три дома, где все просто и знакомо, на денек..."?
  Все дело в том, что порой мне этого тоже очень хочется. И, подозреваю, я в этом желании не одинок...
  
  20.08.2005
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"