- Киев, - город контрастов, - поправляю я. Впрочем, дело не только и не столько в уровне благосостояния. Киев вообще разный, и у каждого района своя аура. Свои оттенки, отличные, как разноцветные мазки с палитры живописца.
Чтобы убедиться в этом воочию, нам потребуется свернуть на улицу Танковую, и отправиться обратно, к центру. Кстати, где-то тут, на стыке Сырца и Нивок, после войны располагался танковый полигон. Теперь от него осталось одно название. Проехав последовательно Лукьяновку и Кудрявец, мы выберемся на гребень возвышенности, за которой скрывается Крещатик. Его не разглядеть за домами. Зато купола старинного Софийского собора и воссозданного Михайловского Златоверхого монастыря засверкают в лучах заката. Мы попадем в самое сердце Старого города.
У Золотых ворот
Старый город похож на крепость. Большинство домов тут дореволюционной застройки, это памятники архитектуры. Они стоят впритык. Соответственно, одна крыша переходит в другую, а внутренние дворы - частенько проходные. Шаги гулко отдаются на отшлифованных тысячами подошв булыжниках мостовой. Между прочим, эти кварталы - идеальная площадка для экранизации детективной эпопеи о приключениях какого-нибудь находчивого сыщика начала прошлого века. Вроде героев Бориса Акунина, только не в московском, а в киевском варианте. Толщина стен наводит на мысли о воспетом Александром Дюма бастионе Сен-Жерве, а потолки в квартирах такие высокие, словно они предназначались для великанов.
- Лампу без стремянки не заменишь, - вздыхает Мой Друг. В центре, на Ярославовом Валу, когда-то проживал его отец. Родители были в разводе. Потом, по-моему, отец тоже эмигрировал. С той поры утекло немало воды, я даже не знаю, жив ли он. И не спешу спрашивать.
В те далекие семидесятые годы дома тут не отличались образцовым порядком. Помню мрачные, похожие на гроты парадные с осыпавшейся штукатуркой вечно сырых стен и неприятным запахом подвалов. Вздыбленный паркет в квартирах, споткнувшись о который, недолго было и шею свернуть.
- Они были натуральными бомжатниками, - вспоминает Мой Друг, быстро перехватывая используемые мной словечки. Плохому почему-то всегда легко учишься, это известное правило.
- Теперь все по-другому, - заверяю я. - Это веяние времени. Центр наводнен офисами. Тут самая дорогая коммерческая недвижимость в стране. - Дворы выглядят благопристойно, окна забраны пластиком, а поверх защищены ролетами. - И почему мне квартирка где-нибудь на Малоподвальной не отломилась? - вздыхаю я.
- Жил бы тут? - интересуется Мой Друг.
- Боже сохрани. Я не настолько фанатею от выхлопных газов, чтобы тусоваться в центре.
Мой Друг отвечает кивком. Мы оба из того поколения советских школьников, которое благополучно перевалило в зрелость задолго до расцвета токсикомании. Для нас слово "момент" означало клей, и не более того. Продвижение в этом вопросе - сомнительное приобретение, не так ли?
- Значит, загнал бы?
- Продавать вечный двигатель по производству "капусты" глупо, - доверительно сообщаю я. - А вот сдать в аренду под офис и жить припеваючи, как рантье, - совсем другое дело. Это весьма прибыльный бизнес, он работает как часы. И непыльный, если уж на то пошло.
- Почему же ты так не поступил? - Мой Друг удивлен.
- Потому как силен исключительно задним умом. Раньше надо было шевелиться, до скачка цен. Поверь, тут такие гешефты творились с квартирами... И поджигали их, и хозяев спаивали, и кидали почем зря. Особенно стариков.
- Как, брат? - он поражен.
- Проще простого. Хочешь попробовать? Для начала надо обзавестись нотариусом, который за деньги подтвердит, что и Гагарин в космос не летал.
- Хорошенькое начало, - бормочет он. Сразу видно, что пробовать не намерен.
- А ты думал... - я уж промолчу о государственной собственности, с поразительной легкостью менявшей владельца в ходе так называемой приватизации, в народе заслуженно прозванной "прихватизацией". Году эдак в девяносто шестом я выгрыз специальный диплом эксперта-оценщика, так что знаю, о чем говорю, не понаслышке.
"Лихорадка на белой полосе"
С утра и до ночи старый город бурлит, словно чан с маслом на очаге туркмена, намеревающегося приготовить плов. Выбраться из каменного мешка не проще, чем из западни выскользнуть. Узкие улицы забиты машинами, водители сердитей голодных пчел. Формирующиеся на подступах к центру пробки тут вступают в заключительную стадию, и тогда проще прогуляться пешком. Хотя дышать все равно нечем.
- В центре Нью-Йорка редко кто ездит на машинах, брат, - сообщает Мой Друг. - В основном, на такси или подземкой. - Очевидно, это так и есть. В любом случае, ему виднее. Я не был в Америке.
- Не забывай, - добавляю я все же, - что Нью-Йорк, в сравнении с Киевом, город почти юный. Конечно, он значительно больше, ну так его и планировали соответственно. А тут каждая улица или к Золотым Воротам ведет, или от Золотых Ворот. Они же почти все задолго до хана Батыя прокладывались. - Я развожу руками. Сравнивать транспортные потоки эпохи князя Владимира Красное Солнышко, и нынешнего века электричества и бензина нет никакой надобности.
Освоение пригородов - это хорошо или плохо?
"Лихорадка на белой полосе" спадает к позднему вечеру. Машины отступают, будто море в отлив. Оставшиеся в центре мирно дремлют вдоль тротуаров, перемигиваясь огоньками сигнализации. Это, пожалуй, единственное время суток, когда еще можно уловить ауру того провинциально уютного, тихого Киева, каким его, должно быть, помнил Михаил Булгаков, когда писал "Белую гвардию". По мере приближения к Владимирской горке есть неплохие шансы почувствовать свежесть Днепра. Если, конечно, ветер дует с севера.
Тот факт, что число дорогих автомобилей резко убывает к ночи, свидетельствует о том, что не один я оценил прелести пригородной жизни. Правда, пригороды тоже бывают разными.
Вообще-то это нормальное положение вещей, характерное для любого европейского города.
Мне приходит в голову интересная мысль. И, я решаюсь поделиться с Другом.
- Знаешь, - говорю я, - если представить диаграмму, у которой по одной оси будут отложены стодолларовые банкноты на один квадратный метр площади, а по другой - расстояние от центра, то, пожалуй, выйдет парабола. Убывающая по мере приближения к рабочим окраинам, а по пересечении городской черты опять задирающаяся в гору. Когда начинаются закрытые, элитные поселки. Город окружен ими, словно боевыми порядками неприятеля. С одной стороны, они давно замкнули и теперь сжимают кольцо, с другой - расширяются по всем направлениям на периферию. Кроме, может быть, чернобыльского. Риэлторы утверждают, что в двадцатикилометровой зоне не осталось участков дешевле ста тысяч долларов. Кто бы еще про падение уровня жизни рассказывал? Я не говорю, что подобное положение дел - плохо. Наоборот, это хорошо. Главное - чтобы не было перекосов. Когда за город переберутся не только очень богатые люди, но и представители среднего класса, возникнет соответствующая инфраструктура. Под ней я подразумеваю школы и школьные автобусы, фонари на улицах и гладкий асфальт вместо вековой грязи. Телефонизацию и прочие коммуникации. Это, с одной стороны, будет означать новые, комфортные условия проживания для той части сограждан, какая эти условия заслужила, а, с другой - новые рабочие места. Речь идет, в конце концов, о стабильности нашего общества, потому что в социуме одно, с позволения сказать, решительно "цепляется" за другое.
Но... Для того, чтобы расписанная мною картина из разряда "...столица автоматически переносится в Васюки" сделалась явью, нужны целенаправленные усилия государства. Требуется хорошо продуманная государственная стратегия, которой, по-моему нет. Вот это плохо.
Уплати налоги и спи спокойно?
- Почему вы не платите налоги? - спрашивает Мой Друг.
- Кто это не платит? - парирую я. - Просто, наша налоговая система несовершенна. Кроме того, общество стремительно развивается, и у него хватает детских болезней, которые, при ближайшем рассмотрении, не кажутся такими уж детскими. Систему надо менять. Страдают от нее почти все, средний класс - в первую очередь. Несовершенство законодательства делает его беззащитным. И потом, рыба гниет с головы.
- ?
- Вон, видишь тот "Maybach"? Готов побиться об заклад, у его владельца "смешная" налоговая декларация. Вот бы спросить, откуда дровишки?
- А у вас налоговые органы не спрашивают? - Мой Друг не может поверить.
- Только когда кого-то требуется "утопить по заказу. А так - Боже сохрани. А зачем? Это же развалит систему, в которой они сами - как рыбы в воде. Ты знаешь, я недавно заглянул в декларацию о доходах, опубликованную президентом. Да ты что, я чуть не заплакал. Мы с женой заколачиваем больше, и нам едва хватает на пропитание семьи из трех человек и двух собак. Это при том, что сын-студент подрабатывает. Пожалуй, пора задуматься о каком-то фонде спасения голодающих, а то наши чиновники того и гляди, умрут с голоду. И мы останемся без них. Вот будет трагедия! Не наплачемся...
- Двойные стандарты. - Мой Друг кивает, значит, уловил, о чем речь.
- Именно... Налоговой милиции гораздо проще "изнасиловать" лоточника за какой-нибудь подозрительный чек на пару гривен. И на всю страну раструбить о новой выдающейся победе над коррупцией. Рыцари плаща и кинжала обезвредили ОПГ из трех студентов, реализовавших четыре пиратских DVD в подземном переходе на Полевой. "Держи гадов, застуканных на горячем!" Тут не то что Доской почета, тут присвоением очередного звания попахивает. Новой дыркой в погоне и пробками в потолок.
- Так дела не делаются, - заключает Мой Друг.
- Правильно, так надуваются мыльные пузыри. И пускается пыль в глаза. Толку от нее никакого. Для страны, - соглашаюсь я.