Все лентяи, лентяйки, тунеядцы, бездельницы, лакомки.
Капризные, балованные неженки, в поисках наслаждения - а, Петроний! они уже изнывают и сердятся - как достало! Гад! Он издевается! - и эта скука, и это любопытство!
Прошу, бесплатно. Вам. Даром.
Это правило хорошего тона - так учила в старину мадам, а имя - София Бучельникова.
- Гонорары получают клоуны, порядочный человек не может работать на публику.
Правда, красиво? Она была из "столбовых" - о! - и чуть ли не дочерью Херсонского губернатора - у! Даже, ух ты! (Тут следует картинно закатить глаза. Изобразите, пожалуйста.) Учила манерам и языкам, чтобы не говорить "чё", носила белое кружевное платье и белую широкополую шляпу, какие очень идут дамам, если они не сутулятся, как лохушки, и еще, она даже как-то играла в лаун-теннис с юным Франклином Рузвельтом. До всех войн. Он тогда был на ногах, и, конечно же, тогда не был еще президентом.
Просто милый молодой человек.
Их, между прочим, будет двое.
Или два.
Но не две, это точно. Надо выпить немножечко.
Черт бы побрал эти склонения и спряжения!
Падежи! Ежкин кот!
Математика, местами, проще.
Два молодых человека или двое молодых людей.
Переведите эту фразу дословно на японский и вопрос с Курилами отпадет сам собою. Собой.
Я, кажется, двинулся. В пути. Чуть-чуть.
Мама!
Мама моя была архитектором. И папа был архитектором. Почему я не стал архитектором?
Потому, что если я еще раз напишу слово "архитектор", у меня начнется истерический хохот.
Папа говаривал мне: "Учись, сынок, и добьешься в жизни всего". Но чего всего, не объяснял.
Он мало мною занимался.
Дремал со страстью в науке.
И я поздно понял главное в его фразе: "добиваться".
От глагола "добивать".
"Их" и "себя".
Сергей, но я обращаюсь к нему "Сережа", хоть и на "вы", очень приятный. Он брюнет, строен и лицо у него удивительно благородное. Графское. Да, он красив. Его бабушка была полячка, а поляки, равно, как и чехи, сохранили исконную славянскую внешность.
Но мы тоже ничего.
Тоже есть кем похвастать.
Кыпчакские девушки - посмотрите на них. Что? То-то.
Он увлеченно занимается щебнем и отсевом - доставка. У него целый парк грузовиков. Специальных.
Он и владелец и директор.
Там целая фирма. Симпатичный офис с кофе машиной и удобным диваном в фойе.
Не потным.
Чистенько. Сам он работает, кажется, даже и по ночам, а отдыхает так - садится на велосипед (велосипед, по его словам, не самый дорогой, но когда он обмолвился о его цене, я перестал к нему прикасаться) и накручивает километров пятьдесят. Это такой отдых.
Он не женат, но девушка у него есть.
Лена.
Она очень милая.
На мой взгляд, несколько сухощава - ей бы работать в модельном бизнесе, "вешалкой для платьев", а не пытаться так откровенно выйти замуж за делового человека, изредка подумывающего о семье.
Просто подумывающего.
У нее сочные, с искрами голубые глаза и черные кудри. Неплохо все, неплохо.
Она, по профессии, дизайнер кухонь.
На кухни стабильный спрос, дела идут.
Она, при встречах, мне улыбается. Это приятно.
Я, в ответ, слегка кланяюсь и говорю: "Леночка, привет!"
Мы оба знаем, что имеем определенное влияние на Сергея, но наши интересы разные, и мы не враги. Пока.
Они, Сережа и Лена, любовники.
Смешное какое слово!
Короче, время от времени встречаются ради секса.
Ах, как это грубо и пошло!
Вся эта тема.
Эротика и порно.
Согласитесь, если вдруг случалось увидеть ненароком пару занятую этим самым сексом, в жизни, мы мгновенно испытывали стыд, досаду, брезгливость, ощущение лишнего себя тут, но никак не восхищение.
Не желание присутствовать.
Очень похоже на присутствие при акте дефекации.
Искусства оперируют символами.
Это условные раздражители нашей фантазии.
Картинка действует совершенно иначе, чем реальный объект, потому что картинка - это знак именно для тебя.
Кажется, я начинаю повторяться.
Когда это будет слишком явно и скучно, надеюсь, кто-нибудь скажет мне: "Старик, отдыхай".
Многим нравится эротика.
Тогда, как говорит Толстый Гера, владелец магазинчика "Табаки", "прошу в хьюмидорную".
Двое ласкают друг друга.
И губы, что природа ей прикрывать велела и стыдиться, и для того с макушки ниспадающую царственную мантию волос, роскошным занавесом вниз, до самых ног, да, губы женщины призывно раскрыли бездну тайн желаний, а он, он в напряжении, до боли
распухший, как шапочка герольда, словно пестик для месива в сок винограда,
и вот, - секунда!
И бьются бешено, неудержимо.
Еще, еще, сильнее.
И тут же по небу гул колокола:
Он - это он! Вот твой мужчина!
И вспыхнуло к нему влечение неукротимое.
А у него
до смерти, остановки сердца, нежность.
И право на владение.
И ревность в них, в обоих.
Вероятно, мне следовало родиться в другое время и в другой стране.
По духу я республиканец, по воспитанию не стяжатель.
Мне претит всяческое заигрывание с "низами", с "люмпенами", имеющее одну цель - диктатура и разграбление.
Когда я слышу: "Забота о людях", я ставлю равенство: "ЧК, спецслужбы, контроль".
Я потерялся в современности.
На месте родовой усадьбы залит бетонный волейбольный корт.
Для людей.
Угадивших Волгу. Больше о них сказать нечего.
Я принужден работать.
Советником по тонким вопросам. Полная глупость. Мелочевка.
Давным-давно я был консультантом, советником у спокойного, делового человека, его звали Вадим. Я давал ему дельные советы по психологии рынка. За скромный гонорар.
Как-то мы встретились, и он сказал:
-Ты - мой дядя инвалид, и тебе придется съездить на лечение за рубеж.
Мне не хотелось лечиться на чужбине, а потом, вдруг, захотелось.
Даже было интересно - куда я поеду на лечение?
А еще через неделю его размазало по стенкам квартиры - взрыв был очень мощным. Через пару дней печальный следователь сообщил мне, что Вадим был теневым банкиром ряда преступных группировок, и не могу ли я сообщить что-нибудь полезное.
Я сказал, что для меня это новость, и хотя мы с Вадимом и были знакомы, но только как соседи по дачам.
Следователь совсем опечалился и спросил, не знаю ли я, где покойный хранил "общак".
Я даже приблизительно не представлял - где.
Честно, и теперь не представляю.
Но судя по тому, что в последующую за взрывом ночь перекапали вдоль и поперек Вадима дачу и сгоряча ли, с досады ли отправили на кладбище с десяток крепких парней, а после в квартире покойного вскрыли полы и разворотили стены, он не в России.
Мои теперешние работодатели платят крайне недостаточно, чтобы дядя-инвалид покойного банкира поехал на лечение.
Тем более что, где эта гостеприимная страна, я не знаю.
Печально, но я отлично понимаю, Сережа никогда не женится на Лене, и это его слегка грызет. Угнетает, когда на улице дождь. Да, с ней классно в кровати, но она чужая ему по виденью мира.
По предпочтению ароматов бытия.
По установкам.
От бабушки, матери, опыта детства.
В его детстве женщины не были принцессами.
Нет, они не семья.
Лена этого не знает, но продолжает надеяться.
Иногда плачет.
Она прекрасный художник и как-то подарила мне свою работу - "Лошадь".
Лошадь была сильно и стильно нарисована.
Я ее куда-то подевал. Выкинул, наверное.
А может, вся эта катавасия из-за того, что Лена любит густые цвета в нарядах? Вот, бардовое платье - просто режет глаза. Просто пугает. Какой-то шансон.
И что с ним наденешь?
Ну, шпильки, конечно.
И тогда она дама, тогда она леди. Княжна.
И вправе чего-то требовать.
А он и так уже получает.
Гудбай, девочка.
Детей мы заведем от другой.
Искусство не следует переводить в реальность.
Наоборот.
Символы - вот стихия искусства.
Все компьютерные ухищрения создают иную реальность, но искусства, красоты собственной, там нет.
Красота - в наших головах.
Но есть и второй.
Его зовут Михаил, и он мне очень нравится. Я обращаюсь к нему ласково: "Мишенька", "Мишаня". На "ты".
Он коренаст, улыбчив и большой шутник.
Разговаривать с ним и не заливаться смехом, невозможно.
Он женат и имеет сына.
И еще одного сына от другой женщины, с которой тоже живет, но тайно.
Обеспечивает обеих и обоих.
Сам ходит ремок ремком, в обносках.
Он продает дрова, их ему колет бригада совершенно изумительных людей. Все сидевшие, все бездомные.
Бригадир - "Копченый".
Те чурки, которые слишком велики и корявы, он пережигает на уголь для шашлыков.
Еще он добывает порубочные билеты, и люди "Копченого" валят лес.
Они все алкоголики, но разные.
Те, кто пилит, пьют спирт, а кто возит, дорогую водку.
У них есть женщины, из-за которых периодически случаются страшные побоища, с ножами, и тогда Мишаня всех наказывает рублем.
Странно, но в этом коллективе нет ни венерических, ни других заболеваний.
Видимо, свежий воздух и труд здоровы.
Женщины у них, естественно, тоже пьют, но среди них есть и довольно симпатичные.
А готовят они просто великолепно.
Мы с Мишаней как-то задержались на территории и остались отобедать.
Стол был накрыт чисто, на свежих газетах.
Лук был нарезан некрупно, картошка была отличной, рассыпчатой и духовитой, а мясо во рту таяло.
- Что за мясо? - поинтересовался я у Клавы. Она в тот день была поварихой.
- Теленок.
- Откуда же?
- Мужики вчера нашли, - ответила она улыбаясь.
Я одобрительно кивнул (это этикет!) и попросил добавки.
- Копченый, - сказал Мишаня, - вот побьют вас за теленка.
- Начальник, да его по любому волки бы задрали, - лениво отвечал бригадир - мужчина лет сорока, бронзово смуглый от загара, - совсем возле леса привязан был.
- А что это за одежда новая? У Седого рубаха, - поинтересовался Мишаня, - Украли?
- Что ты! Зачем красть, как можно! Так, на веревке висела. Ничья.
Удивительно, но и законная супруга Миши и тайная, хоть и не знакомы, но обе знают о существовании своей напарницы. И принимают это без крупных скандалов, ограничиваясь репликой: "кобель".
Законную зовут Ксения. Она маленькая, энергичная. Работает в продуктовом. Начальницей зала.
А голосистая какая!
Как звоночек.
Шуточки такие отпускает, что помолчим. Со словцами.
Вот дались ей мужские яички! Нашла мишень.
И какая у них связь с нашим умом?
Сочиняет.
Сколько я ее не видел, всегда в джинсах и кроссовках. А зря.
Есть что показать.
Ну, Мишаня-то видел.
А другая, "тайная", та блондинка-учителка. Английский преподает.
А я теперь итальянский на зубок пробую. Нашел в интернете песни с переводом. Пытаюсь "О соле мио" исполнять. Получается. Но не как у Паваротти, скорее, как "госпел" или вообще, разбойничье что-то. Перед абордажем.
Подсел голосок-то.
Мишаня мог бы и на блондинке жениться, Валерия ее имя, а Ксюху тогда в тайне держать - тут чистая случайность.
С другой стороны, все его имущество поделено поровну, живет он вечно в разъездах, к которой первой заскочит, та и жена.
У Валерии дома чистота редчайшая и порядок. И еще я видел у нее кактусы или цветы, похожие на камушки. Удивительно!
Она всегда заставляет Мишу переодеться в чистое - заменить и рубаху и штаны. И носки. Наверное, и трусы.
Она удивительно женственна и элегантна.
У мужчин, рядом с ней, сами собою выпрямляются спины.
С ней можно болтать часами о чем угодно, хоть о Торнтоне Уайлдере или Кэнко Хоси.
Мне это приятно, потому что писателей современности я не знаю.
Я уже вырос из возраста задающего вопросы.
Я уже не наслаждаюсь предметами.
Но люди - дело иное.
Эти люди, которых я встретил в своей жизни, так мало занимались современными темами России, так мало интересовались, что там случилось наверху, но так ярко проживали свои жизни, наполненные печалями и радостями, рождением детей, удачами в бизнесе и потерями друзей, они были так солнечны, что я хочу о них говорить.