Аннотация: Никогда не знаешь, где встретишь свою судьбу. Главный герой рассказа попадает в судьбоносную ситуацию ранним летним утром на пробежке.
Подъездная дверь, закрываясь, грохнула так, что разбудила, наверное, всю округу.
"Чёртова УК. Доводчик нормальный сделать не могут", - морщась, подумал Марк. И почувствовал, что тщательно поддерживаемый позитивный настрой медленно испаряется.
А ведь день только-только начался. Один из последних августовских деньков в этом году был не таким уж тёплым. В воздухе ощущался осенний промозглый холодок. Да и ночи были всё чаще были непроглядно черными.
Особенно в 5 утра.
- Ну, вперед! - подбодрил себя Марк и, высоко подпрыгивая, трусцой побежал в сторону небольшого лесочка, который зеленым пятном мелькал в просветах между серыми зданиями многоэтажек.
Бегать Марк не любил. Тем более не любил рано вставать, но... Каждому человеку приходится выбирать между "хочу" и "надо". Вот и Марку надо. Надо быть бодрым и здоровым, чтобы выдержать жуткую эстафету, в которую их компания втянулась в связи с последними изменениями в сфере Российских информационных технологий.
Приходится работать на износ. Искать клиентов, хороших разработчиков и полезный отечественный софт. Неудивительно, что при таком графике Марк не заметил, как подрос в должности и из обычного "продажника" превратился в директора отдела планирования и целевых разработок.
Должность в компании далеко не первая, но в десятку значимых входит.
Попутно он понял, что если не займётся спортом и не бросит курить, то скорее всего не сдюжит. На самоконтроль Марк никогда не жаловался, так что курить бросил на следующий день, а вот с физическими нагрузками пришлось труднее. Все же он, что ни говори, был крупной шишкой в компании. Достаточно крупной, чтобы иметь в ящике рабочего стола пухлый ежедневник, в котором страницы были исписаны на месяц вперед. При этом он не обладал достаточной свободой и властью, чтобы вычеркнуть из ежедневника часть дел и освободить себе немного свободного времени.
Вот почему приходилось вставать в пять утра и бегать.
Пока Марк доковылял до лесочка, успел немного разогреться. В тени берез и тополей он перестал сдерживаться, прибавил скорость и теперь двигался раза в три быстрее, время от времени ускоряясь до спринтерского бега.
Надо сказать, что бегать так по лесным тропинкам было довольно трудно, так как лес был именно лесом, а не парком, сквером или аллеей. То есть, ровные дороги здесь не водились, зато были узкие кривые тропинки, на которых, того и гляди, встретишь ногой узловатый корень и, отбив себе пальцы кувыркнешься в ближайшие кусты. И это ещё не самый плохой исход.
Марка спасало хорошее зрение, знание местности и отсутствие на дороге серьёзных препятствий в виде веток, корней и мусора. Он привычно семенил между деревьев, лениво уклоняясь от внезапных веток и низкорастущих колючих кустарников, когда услышал впереди сдавленный женский вскрик. Лесок был излюбленным местом тусовок праздношатающейся молодежи, любителей шашлыка и шумных посиделок на природе, так что случиться здесь могло всякое.
"В крайнем случае, попробую убежать и вызову полицию", - подумал Марк, огибая очередное чахлое деревце и наконец увидел ту, которой спешил на помощь. Пострадавшая - симпатичная молоденькая брюнетка прислонилась спиной к дереву и, морщась, и осматривала ободранное колено.
"Тоже спортсменка", - догадался Марк, и чтобы никого не пугать громко спросил:
- У вас всё в порядке? Я слышал крик...
- Да. Просто запнулась о ветку и ударилась коленом о чёртов камень. Откуда он здесь только взялся?
- Приехал вместе с другими камнями на грузовике, когда местные власти решили внести толику комфорта и цивилизации в эту запущенную чащу на окраине города. Правда на том всё и закончилось.
- Ай! - она попыталась пошевелить повреждённой ногой, но видно ушиб был нешуточный, потому что девушка снова схватилась за колено и зашипела. - Как же я теперь домой доберусь? Вот и побегала по утрам, дура! Позанималась спортом!
- Позвольте, я вам помогу, - несмело предложил Марк. Он уже успел рассмотреть собеседницу получше и склонялся к мнению, что она ничего. Даже очень ничего. Вполне себе на его вкус. Правда, с противоположным полом Марку не везло. Невысокий рост, лысинка, это в тридцать-то лет, и покрытые веснушками круглые щеки с гордо задранным вверх длинным носом не способствовали знакомствам с симпатичными представительницами противоположного пола. А несимпатичные Марка не интересовали. В конце концов, он трезво оценивал свои таланты, перспективы и знал себе цену.
- Не надо, нога не так уж сильно болит. Впрочем... помогите перевязать. Одной будет трудно и, не дай бог, заразу занесу.
Марк торопливо приблизился и присел, а пострадавшая тем временем сняла с плеч небольшой рюкзачок, из которого доставала бинт, лейкопластырь, маленькую бутылочку с мутной жидкостью и крохотные ножницы.
- Вот. Протрите руки салфеткой и держите бинт, э-э ...
- Марк, - представился Марк.
- Лена, - сообщила своё имя девушка. - Сейчас посмотрим, насколько всё плохо.
Лена решительным движением закатала облегающую стройную ногу тёмно-синюю лосину до колена и начала рассматривать большой синяк, в центре которого образовалась неприятная с виду рана.
- Возьмите кусок бинта и протрите рану. Я сама не смогу. Боли боюсь до ужаса, - призналась Лена.
Рассмотрев травму внимательнее Марк нахмурился.
- Не хочу пугать, но с синяком явно что-то не так, - сообщил он. - Я вижу что-то очень похожее на гной, только не пойму, как он мог так быстро там появиться.
- Не хочу пугать, но с раной как раз всё в порядке. Это со мной что-то не так, причем с самого рождения. Может перейдем на ты? Просто так будет быстрее объяснять. Извини, что не предупредила. У меня кровь всегда была такого цвета. Не красного, как у всех, а желтоватого. Меня уже кто только не обследовал и никаких результатов. Проблем со здоровьем, кстати, тоже никаких, так что можешь расслабиться. Впрочем, я тебя помогать не просила. Если уйдешь - обижаться не буду. Привыкла.
- Что ты, что ты! Конечно, я помогу, - сам не зная почему Марк вдруг почувствовал себя неловко, будто и вправду хотел бросить Лену одну в лесу с разбитым коленом.
- Хорошо, тогда разматывай бинт. Я отрежу, а ты потом сверни его в несколько раз и намочи вот этим. Там не перекись, а настойка на спирту с травяными добавками. Меня бабка научила делать. Затем приложи к ране и придерживай, а дальше я сама справлюсь, - Лена ловко раскромсала бинт маникюрными ножничками, подождала, пока Марк свернёт его в несколько слоёв, смочит из бутылочки и приложит получившуюся заплатку к ране. - Не испугался. Молодец. Просто, даже врачи на мою кровь реагируют по разному. Помню был один дядька. Осматривал меня и смеялся. "У всех, - говорит, - кровь обычная, красная, а у тебя соломенная. Гордись!" Соломенная! Надо же такое придумать.
Притягивая белый квадратик к колену остатками бинта, Лена вдруг грустно улыбнулась и попросила:
- Кстати, пожалуйста, не рассказывай никому обо мне. Я здесь недавно поселилась. Снимаю квартиру. От работы совсем недалеко, удобно. Не хочется, чтобы на меня местные потом пальцем показывали, называли отродьем сатаны, мутанткой или ещё как-нибудь похуже. Фантазия у некоторых богатая. В этом я уже давно убедилась на собственном горьком опыте.
- Да я ни о чём таком даже не думал, - сразу же заверил её Марк, и перевел разговор на другую тему: - А кем ты работаешь?
Лена завязала конец бинта тугим узлом и, аккуратно опустив лосину, начала подниматься. Марк поспешил на помощь, и скоро девушка уверенно стояла на ногах, но болезненно морщилась.
- Терпимо. Передвигаться придется с черепашьей скоростью, - сообщила она. - А работа у меня редкая, интересная, приносит много эмоций и очень много денег, но ни одно название любимой профессии мне не нравится, а парой слов тут не объяснить. Если проводишь несчастную девушку до опушки - расскажу.
- Заинтриговала. Что у тебя за работа такая? И вообще не беспокойся, я тебя бросать и не собирался, провожу до дома обязательно, - Марк ухватился за протянутую Леной руку и тихонько повёл её по тропинке к выходу из лесного массива.
- Слава богу. Джентльмена встретила. В наше время это редкость примерно такая же, как честный политик или продукты без вредных добавок. Это, кстати, не мои слова. Бабка моя, баба Катя, любила "нонешнюю жизнь" поругать. Суровая была старушка. Её вся округа боялась. Говорили ведьма. Меня из-за неё тоже часто ведьмой обзывали в детстве. Даже пару раз избили. А вообще ерунда это. Дело прошлое. А ты что молчишь? Тоже расскажи что-нибудь. Идти ещё долго.
Марк уже понял, что Лена любит поболтать, но слушать её было приятно и интересно, поэтому ответил он совершенно честно:
- Слушаю. Интересно рассказываешь. Я сам так складно не могу. Вернее могу, но исключительно по работе. Да у меня в жизни и не происходит ничего особенного, кроме работы.
- Вот и расскажи про работу, а я тебе про свою. А там глядишь из леса проклятого выберемся, чтоб ему трижды сгореть.
- Да нечего рассказывать. Работаю в одной ИТ компании. Раньше продвигал продукт: отечественный пакет программ. Полный набор в одной коробке. Если бы ты знала сколько сил нужно, чтобы убедить людей что наши программы не хуже американских, но у меня это получалось. Год назад пошел на повышение и теперь времени вообще нет. Целый день по городу мотаюсь, езжу туда-сюда, из конца в конец. Веду битву за умы и кошельки отечественных бизнесменов. Работаю с чиновниками и общественными организациями. Мы даже рекламу недавно запустили и вроде что-то начало получаться. Народ заинтересовался, продажи увеличились. Теперь приходится работать до поздней ночи, чтобы закрепить успехи и расшириться. Выкроить время на что-то кроме работы очень трудно. Вот, даже бегаю по утрам, потому что днём ни минутки выделить не могу. А подтянуть выносливость мне не помешает, а то организм уже стал сдавать... - тут Марк вдруг почувствовал головокружение, а сердце трепыхнулось в груди и застучало быстро и с перебоями, заставив его остановиться и схватиться за ближайшее зеркало рукой.
Лена тоже заметила неладное и дернув Марка за руку спросила:
- Что случилось? Тебе плохо?
- Голова вдруг закружилась. Не надо было про здоровье вспоминать. Вот, накаркал. Но ты не переживай. До дома я тебя как-нибудь доведу.
- Знаешь, давай-ка я сама до дома доберусь. Потихонечку доковыляю.
- Нет, со мной всё в порядке. Дойду и тебя доведу, - Марк выпрямился и снова пошел по тропинке в сторону жилого массива, помогая Лене обходить особо опасные участки пути. - Ты лучше про свою работу расскажи.
- Ну, ладно. Как я уже говорила, про мою работу в двух словах не расскажешь. Тут надо с самого детства начинать. А детство у меня было не очень весёлым. Мать умерла при родах. Врачи сказали, сердце не выдержало. Они с отцом до моего рождения активно выпивали, вот и ей аукнулось. А меня врачи первые два года в больнице продержали. Все обследовали да изучали. Никак не могли понять, отчего у меня кровь не такая, как у всех. Так ничего и не обнаружили. Отец, кстати, про меня даже не вспомнил. Он после смерти мамы стал пить ещё сильнее, так что из больницы меня баба Катя забирала. Она же меня и растила, но, ей богу, лучше бы я в детдоме жила. Не любила она меня. Даже по имени не звала. Порченой называла. Смешно сказать, я свое настоящее имя узнала, когда в школу пошла, но там меня тоже никто не любил.
С каждым словом Лены Марку становилось хуже. Сердце стучало всё сильнее, захлебываясь летящей по венам и артериям кровью. Голова перестала кружиться, но начала сильно болеть. Потом странная боль разошлась по всему телу и немного утихла.
"Совсем немного осталось. Должен дойти", - подумал Марк и удвоил усилия.
Он уже почти не так внимательно прислушивался к словам Лены, сосредоточившись на тропинке под ногами. А Лена до того увлеклась рассказом, что ничего вокруг не замечала.
- А потом баба Катя умерла, земля ей пухом. Полгода не дожила до моего восемнадцатилетия. От местных властей тогда приехал какой-то дядька. Харя жирная, что тот пень и сам даже не представился. Вошел в избушку и говорит: "Ты, Елена, уже почти взрослая. Никакого смысла нет тебя в детдом отправлять. Пока то да сё, тебе уже восемнадцать исполнится. Живи пока здесь, а мы будем приезжать, помогать". Я потом ни его, ни других помощников, ни разу не видела. И хорошо. Я тогда, ни в ком не нуждалась. Просто радовалась, что никто на меня не орет, не обзывает. Впервые в жизни была счастлива. Правда, недолго. Деньги, что баба Катя откладывала на чёрный день быстро закончились. Пришлось искать работу.
Сердце в очередной раз дернулось и Марк ухватился за березку. Он уже понял, что сам не справится, не дойдет, и прохрипел:
- Лена, что-то мне совсем поплохело.
- Ага, вижу. Отдохни немного, тут до ближайшего дома всего ничего осталось. Надо дойти. Тебе бы скорую вызвать, но телефона у меня с собой нет, а оставлять тебя одного я боюсь, - Лена говорила и смотрела на Марка лихорадочно блестящими глазами. И почему-то улыбалась.
- У меня... есть... - Марк непослушными пальцами расстегнул молнию и попытался достать из кармана смартфон, но тот вывалился из ослабевшей руки и упал куда-то в траву.
Лена не обратила на это внимания. Она отпустила руку Марка и отступила на два шага назад. Оттуда она пристально рассматривала его, будто скульптуру или картину в музее.
- Постой немного, отдохни. Потерпи ещё чуть-чуть. Скоро всё закончится. А я пока расскажу историю до конца. Я ещё ни разу никому её не рассказывала и теперь просто не могу остановиться, - произнесла Лена, и продолжила свой рассказ: - С работой у меня не задалось. Кое-какие вещи бабы Кати удалось продать, но денег хватило ненадолго. Тогда я не смогла придумать ничего лучше, чем украсть из ближайшего магазина пакет молока. Потом был ещё один магазин, и ещё один. Воровала понемногу, чтобы не поймали. Чёрт, да меня ловили пару раз, но увидев мою скудную добычу просто прогоняли взашей. Один раз даже продукты не стали отбирать.
Марк уже не мог ни стоять, ни говорить. Он сполз по стволу березы на землю и только чудом удержался в сидячем положении. Образ Лены плясал перед глазами. Лена же продолжала рассказывать, произнося каждое предложение, всё громче и агрессивнее:
- Естественно, меня заметили. Не полиция, а такие же мелкие воришки, как и я. Только воровали они больше, а добычу тут же продавали знакомым торгашам на рынке. В общем мне поставили ультиматум. Либо я буду воровать с ними и подчиняться их правилам, либо они мне все кости переломают, если встретят ещё хоть раз на своих точках. Тогда я подумала, что это неплохой вариант. Правда чуть позже, когда мы забрались в какой-то подвал, чтобы отметить это знаменательное событие бутылкой водки и пакетом с семечками, мне уже так не казалось. Был там один парниша, высокий и худой. Он мне так объяснил свою точку зрения: "Ты понимаешь, Ленка. В этой жизни ничего так просто не бывает. За все нужно платить. Мы тебя берем к себе на всё готовое. А какая нам от этого выгода? Никакой".
Марк услышал, как Лена сплюнула куда-то в траву и со зло прошипела.
- А потом прямо там, на голом, холодном полу они бережно, экономно вливали мне водку в рот. Они лапали меня, смеялись и шутили. Они никуда не спешили, потому что я уже не могла убежать. Они наслаждались моей беспомощностью, моими слезами. Сначала они снимали одежду с меня, потом с себя, а потом делали то, что я до сих пор очень хочу забыть... Но скоро они, все они стали умирать. Подохли все до единого в том грязном подвале.
Марка, наконец, перестало тошнить. Мир вокруг тоже перестал прыгать, но зрение будто вдруг резко ухудшилось. Он почти ничего не видел, но знал, что Лена присела перед ним. Она замерла на корточках, опираясь спиной о соседнее дерево. Теперь Марк не сомневался, что именно Лена - причина его плачевного состояния.
- Почему... - только и смог вымолвить Марк. В следующую секунду он почувствовал острую боль в груди. В глазах разлилась красная муть, а из носа брызнула кровь. Голова Марка сама собой упала на грудь и поднять её больше не было сил. Он видел только собственный спортивный костюм, на который из носа тонкой струйкой капала кровь. Желтая, соломенная кровь.
Лена снова заговорила, теперь её голос слышался совсем близко. Марк не видел её лица, но голос Лены был таким же спокойным, как в самом начале беседы. Спокойным и довольным. Лена продолжала говорить, но теперь почти шептала ему на ухо.
- Почему... Что же ты хотел у меня спросить, Марк? Почему умерли те воришки? Почему умираешь ты? А может ещё о чем-то? Жаль, ты уже не можешь говорить. Но я постараюсь тебе ответить. И их и тебя убило то, что живет внутри меня. Я не знаю, что это, но большую часть времени оно никак себя не проявляет.
Лена отстранилась и продолжила уже совсем нормальным голосом.
- Знаешь, после того, самого первого случая я ещё долго не могла понять, что случилось. Думала дело в паленой водке. Но скоро со мной произошел ещё один случай, а спустя какое-то время ещё один. Улицы - место опасное. В конечном итоге я поняла в чем дело. Отрава в моей крови реагирует на страх и боль, и с гарантией убивает всех, кто так или иначе контактировал с моей кровью. С моей соломенной кровью.
Лена весело захихикала.
- Я не сразу поняла, что могу этим управлять. Нужно только создать подходящие условия и всё. Самое замечательное, что моя кровь не оставляет следов. Значит и меня никто не заподозрит. Удобно. Вот поэтому я и решила стать киллером... убийцей... отравительницей. На самом деле ни одно название мне не нравится, а вот сам процесс наоборот...
Лена снова наклонилась к Марку и добавила.
- Вот и кровь твоя снова начала краснеть, значит через пару минут все закончится и ты умрешь. Прости меня, Марк. Я постаралась сделать так, чтобы это случилось быстро. Чтобы ты не мучился. Пришлось даже колено камнем разбить. А это больно. Неприятные воспоминания тоже помогают. Нужно только их чуть-чуть изменить. Вместо бабы Кати или тех пацанов в подвале представить тебя, а дальше всё начинает действовать само собой. Не обижайся на меня, ладно? Я не психопатка. Просто тебя заказали и попросили сделать все тихо, без шумихи и репортеров. Ты просто моя работа. Бежал человек по лесу ранним утром и вдруг ему стало плохо. Рядом никого не было и человек умер. Обычная смерть, естественная и никому не интересная. Прощай, Марк. Приятно было познакомиться.
Лена выпрямилась и медленно, неровным шагом стала удаляться от Марка в чащу леса. Шелест листвы под её кроссовками, вот последнее, что отчетливо услышал Марк перед тем, как в груди последний раз дернулось сердце. А затем пришла темнота.