Зобов Василий Алексеевич : другие произведения.

Рассказы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


   Эрика.
  
   Посвящаю своей жене Наташе (К.)
  
   Саунд = "Erika" ( Herms Niel).
  
   Хроника. Война. СССР, 1941 год.
   Бомбардировщики. Густо падают бомбы.
   Пикирующие /звук сирен/ Ю-87.
   Пыль. Колонны танков и техники. Колонны весёлых немецких пехотинцев.
   Горящие и рушащиеся дома. Пожары в городах и сёлах.
   Ужас гражданского населения. Трупы.
   И прочие ужасы войны.
  
   /////////////////////////////// ///////////////////////////////////////////// //////////////////////////////////////////////////\
  
  
   Зимняя панорама Ленинграда /хроника 40-х/.
  
   Площадка между этажами.
   Юноша 18-19 лет. Худое лицо. Зимняя шапка с эмалевой звездой. Шинель.

Петлицы (buttonholes on the collar; color = crimson; Red Army infantry emblems; one small square) младшего лейтенанта пехоты (infantry). Кобура (ТТ pistol). Командирская сумка. Тощий вещмешок (almost empty soldier's shoulder bag).

   Смотрит в подьездное окно /за окном темнота/. Невидящий взгляд /прямо перед собой/. Отражение в грязном стекле.
  
   У стены женщина /actress = Vera Zvonaryova type/ . Неопределённых немалых лет. Очень худое лицо. Тёмные круги вокруг глаз.
   Старое пальто с облезлым воротником. На голове то ли платок, то ли шарф.
   На лице = горе.
   Продолжает фразу /медленно, с горечью, с паузами/:
   - ...Женька... она под обстрел попала... /пауза/ когда?.. /спрашивает саму себя/ в августе где-то... За хлебом шла... С карточками (grocery cards) /глаза алчно блеснули/... Тяжёлый снаряд, стена рухнула... Ну и... /вздох; рука непроизвольно дёрнулась/ Так и похоронило...
  
   Юноша смотрит /тяжёлый взгляд/ на женщину.
  
   Женщина, вздохнув:
   - Кого откопали... На кладбИще... на Пискарёвское, говорят, всех свезли...
  
   Юноша снова тем же взглядом смотрит на женщину.
  
   Женщина /слегка вобрав голову в плечи; исподлобья (почти злобно) взглянув на юношу/, вздохнув:
   - Не одна... Она там была... Их почти там... Всю очередь накрыло...
  
   Мл. лейтенант смотрит в окно.
   Физиогномия. Невидящие глаза. Играют желваки.
  
   Женщина продолжает:
   - Митя... Митьку через Ладогу везли... Баржами их везли... Двумя... Детей...Мно-ого... С буксиром...Это в ноябре считай, до льда... Немцы налетели... Юнкерсы, мессеры... Ястребки с ними драться давай, а Юнкерсов-то и упустили... Утопили... /всхлип/ Обе баржи... Бомбами... Потом по воде, по людям... По детям... /уткнулась в платок/ Пулемётами...
   /"переводит дух"; тяжёлый вздох/
   - Митька... Его живого выловили... Сначала... А - ноябрь, мороз уже... Воспаление... Не выходили... /всхлип/ в больнице/... Да и кому /вздох/ выхаживать-то... Ни лекарств, ни врачей путёвых - нету их... Всё - фронту... /шёпотом; промокает глаза углом платка; судорожно вздыхает/.
  
   Юноша также невидяще смотрит в окно.
   Гримаса боли /старается скрыть/. Взгляд = ненависть + месть.
  
   Спрашивает женщину /комок в горле/:
   - Мать... как?
  
   Женщина /всхлип/, махнув рукой:
   - Мать... Что - мать... Она после Митьки полмесяца может... Зашла я - она... /всхлип/ Она на кухне... Сидит... Голову на стол положила /всхлип; плач/ Ну... Я сразу и поняла-а-а-а... /закрывает лицо углом платка/.
  
   Юноша, перебив, сдавленно, сглотнув комок в горле:
   - На Пискарёвке?..
  
   Женщина, промокая глаза, сквозь слёзы:
   - Видать - там... Всех сейчас - туда... Я ведь только до больницы... До морга её довезла... Ладно, хоть снег уже лег...
  
   Всхлипывает; промокает глаза:
   - Эх... /жест рукой = отчаяние/ Везла...
  
   Пауза /смена кадра/.
  
   Оглядывает юношу. Гримаса улыбки сквозь слёзы.
   - Ты вон... Командиром стал... С наганом...
  
   Бросает взгляд /отводит и снова смотрит; голодный горящий взгляд/ на вещмещок.
  
   Мл. лейтенант, также глядя в окно, молча кивает.
   Снимает вещмешок. Молча кладёт его на подоконник ближе к женщине .
  
  
   /////////////////////////////////////// /////////////////////////////////////// /////////////////////////////////////////
  
   Полутёмная комната. Дверь в комнату отсутствует.
   Очень маленькая металлическая коробчатая печь /хлам, какой-то хворост + детали стула возле печи в качестве дров/
   Металлическая труба от печки в заколоченную листом жести форточку.
   Мебели нет. Обои содраны. Полы выломаны. Всё ушло в печь.
   Металлическая кровать /продавленная панцирная сетка/ впритык к печке.
   На кровати сидит женщина.
   На коленях, на подоле пальто, надорванная буханка ржаного хлеба
   На печке вскрытая банка тушёнки.
   Лихорадочно, дрожащими грязными пальцами /отросшие грязные ногти/ отрывает от буханки кусок. Запихивает его в рот. Судорожно жуёт.
   Пальцами другой руки достаёт из банки тушёнку и также запихивает в рот.
   Жуёт. Громко чавкает.
   Издаёт / в такт движению челюсти/ прерывистый мычащий звук.
   Быстро сосёт и облизывает пальцы.
  
   Камера находит возле кровати на полу лист бумаги = фотопортрет молодой красивой Vera Zvonaryeva/.
  
   /////////////////////////////////////// ////////////////////////////////////////////////// ////////////////////////////////////////
  
  
   Другая полутёмная комната.
   Мебели нет. Полы выломаны. Обоев нет.
   Круглая металлическая печка среднего размера.
   Дверца печи раскрыта. Внутри видна кучка остывшей золы.
   С обоих сторон печки стоят кровати /одна шире, старинного вида, с шарами; другая уже, видом попроще/ с пружинными сетками.
   Рядом с небольшой кроватью металлическая детская игрушка = грузовик.
   На большой кровати сидит мл.лейтенант.
   Одна рука обнимает спинку кровати. Голова низко опущена.
   Плечи вздрагивают /беззвучные рыдания/.
   В другой руке небольшая детская игрушка.
   Тряпичный Red Army soldier в бурой шинели и буро-зелёной островерхой шапке - boudyennovka с красной звездой.
   Подрагивающие пальцы судорожно мнут игрушку.
  
   /////////////////////////////////////////// ////////////////////////////////////////// /////////////////////////////////////////////
  
   Саунд = Erika /отдалённо/.
  
   Где-то в Германии.
   Маленькое /4-5 столиков/ кафе.
   Слышен железнодорожный шум и паровозные гудки.
  
   За столиком Эрика (Frieda Reichert) и Гюнтер (Tristan Hebestreit).
   Сидят вместе, тесно прижавшись друг к другу. Гюнтер обнимает Эрику за плечо.
   Голова Эрики на груди Гюнтера.
   На столике чёрная пилотка Гюнтера.
   Две чашки остывшего кофе.
  
   Эрика /25-27 лет/ поднимает лицо к Гюнтеру = мокрые глаза; заплаканное лицо; опухшие губы.
  
   Гюнтер = унтерштурмфюрер СС (untersturmfuehrer SS), танкист (чёрная форма + петлицы); Eisernkreuz I cl. (Железный крест 1 класса); Panzerangriffabzeichen in Silber c позолоченной табличкой в нижней части (Знак за танковую атаку количеством не менее 75) ; Verwundetenabzeichen in Silber.
   Ремень офицерской сумки по диагонали туловища.
   На челюсти и щеке = след ожога.
  
   Эрика, промокая глаза платком, сквозь слёзы:
   - ... буду молиться за тебя... Каждый день, каждую ночь... Бог услышит... /всхлип/ Будет беречь тебя... Мы... Я... Я буду ждать тебя... Любого! Без ног, без рук... Ты нужен мне... Один... на всю жизнь... /смотрит на Гюнтера заплаканными глазами/ Только... Гюнтер... Ради детей... Береги, береги, береги /крайняя степень убеждения/ себя! Обещай мне!..
  
   Дверь кафе открывается.
   В дверях шарффюрер CC (scharffuerer SS) 19-20 лет. Танкист.
   Eisernkreuz II cl.; Panzerangriffabzeichen in Silber c посеребренной табличкой в нижней части; Verwundetenabzeichen in Eisern .
   Слегка смущённый вид. Слегка выпрямляется, принимая видимость стойки "смирно".
  
   Обращается к Гюнтеру:
   - Obersturmfuerer! /слегка разводит руками с несколько виноватым видом/ Отправление поезда через пять минут; все уже в вагонах...
  
   Отводит глаза, видя заплаканную Эрику. Лёгкая растерянность.
   По человечески = нужно что-то сказать в утешение.
   Но - субординация и война...
  
   Гюнтер, глядя на вошедшего чуть исподлобья, спокойно /неудачная попытка лёгкой улыбки/:
   - Хорошо, Schwarthoff. Я буду ко времени.
   Слегка кивает головой = "можете идти".
  
   Швартхофф быстро переводит взгляд с Гюнтера на Эрику и обратно.
   Чуть заметно кивает = "понимаю; сожалею".
   Чётко разворачивается и уходит.
  
   Эрика плачет почти навзрыд, уткнувшись в носовой платок.
   - Твои проклятые танки... Проклятая война... Гюнтер! Обещай мне... Ты будешь беречь себя! Ты вернёшься к нам... Навсегда!..
  
   Гюнтер оглядывается.
   Хозяйка (45-50 лет; хорошо выглядит) за маленькой барной стойкой деликатно отворачивается и исчезает в полутьме utility room кафе.
  
   Гюнтер вытирает слёзы с лица Эрики.
   Торопливо говорит /полушёпот; эмоции/:
   - Эрика, милая... Успокойся... Конечно - я вернусь... Обещаю тебе...
  
   Целует Эрику. Смотрит ей в лицо:
   - Всё будет хорошо... Я буду осторожен... Буду очень осторожен... Обещаю! /короткая пауза/ Теперь... Слушай! Если мы... Если мы... Вдруг проиграем /короткая пауза; глотательное движение горлом/... Приграем эту войну... Придут... Я не знаю... Придут американцы, англичане... /и суровым тоном/ Придут русские... Ради всего святого: иди /гримаса горечи/ на всё... Береги... Сохрани... Сбереги себя... Детей!
  
   Торопливо открывает офицерскую сумку.
  
   Эрика беззвучно плачет, уткнувшись ему в погон.
   Плечи Эрики = крупная дрожь.
  
   Гюнтер достаёт что-то из сумки.
  
   - Вот... Это... /торопливо расстёгивает сумочку Эрики/ Хотя бы - это... /засовывает что-то в сумочку/ Хотя бы - это... Может возникнуть какой-то хаос... Мародёрство... Беспорядки... Это может выручить... Как-то, в чём-то... Это вещь... /гримаса улыбки/ Игрушка Эриха, моего наводчика... Я рассказывал тебе - он погиб... /Эрика коротко кивает, не отрывая головы от плеча Гюнтера/ Весной, на Украине... Я оставил себе на память... Теперь пусть будет у тебя.
  
   Эрика смотрит ему в лицо полными слёз глазами.
  
   Гюнтер коротко грустно улыбается:
   - Это... Этот /подбирает слово/... Подарок зовут также, как и тебя... Эрика.
  
   Слышен паровозный свисток.
  
   Гюнтер, взглянув на дверь:
   - Ну, вот... Всё.
  
   Оба встают.
  
   Из глаз Эрики ручьём текут слёзы /состояние близкое к обмороку/.
   Не отрываясь смотрит на Гюнтера.
  
   Гюнтер обнимает Эрику.
   Быстро шепчет ей на ухо \с убеждением\:
   - Я вернусь... Верь мне. Мы будем вместе... Непременно будем... Ты и я... Хельга и Герхард... Береги их... Береги себя! Любой ценой!.. Позаботься о маме... Она одна...
  
   Эрика быстро часто кивает.
  
   Гюнтер лихорадочно целует заплаканное лицо Эрики.
  
   - Люблю /многократное повторение/ тебя! Всё. Пора.
   Пауза 2 сек., горькая улыбка. Смотрит Эрике в глаза, в лицо.
   = "Запоминает черты".
   - до свидания, милая /хочет улыбнуться/ Мы... Мы увидимся.
  
   Прижимает Эрику к себе. Смотрит ей в лицо.
  
   - /с уверенностью/ Мы увидимся. Непременно. Поверь мне!
  
   Не оглядываясь, чётко уходит.
  
   Эрика без сил опускается на стул. Смотрит прямо перед собой.
   //////////////////////////////////// /////////////////////////////////// /////////////////////////////////////////////
  
   В utility room /видна часть кафе с фигурой Эрики/, прислонившись спиной к стене, молча плачет /лицо залито слезами; тело сотрясают рыдания/ хозяйка кафе.
   //////////////////////////////// //////////////////////////////////////// ////////////////////////////////////////////
  
  
   Сумочка на коленях Эрики.
   На сумочке пистолет "Эрика".
   Видна надпись на боковине рукоятки.
   ////////////////////////////////////// /////////////////////////////////// //////////////////////////////////////////////
  
   Хроника.
   Апокалипсис.
   Бомбёжки Германии.
   Армады Б-17 и Б-24. Густо падающие из бомболюков бомбы.
   Рушащиеся дома. Пожары.
   Люди в ужасе + прочий хоррор и трэш.
  
   Толпы беженцев.
   /////////////////////////////////// ///////////////////////////////////////// //////////////////////////////////////
  
   Пасмурный серый день.
   Зима.
   Часть разбомбленной улицы.
   Руины покрывает тонкий слой снега.
   По улице между развалин, куч хлама и мусора бредут /груженые велосипеды, тележки, детские коляски; пара конных упряжек/ беженцы.
  
   Развалины дома.
   Эрика и женщина-беженка.
   Сидят на доске. Доска положена на кирпичи развалин.
   Рядом стоит тележка со скарбом.
   Обе курят.
   Карканье ворон.
  
   Беженка /35-40 лет; бесстрастное неподвижное лицо; взгляд в одну точку "прямо перед собой"/ рассказывает:
   - ...Русские... Русские - дикари... Русские не жалеют... Не жалеют никого... Стреляют... Во всех: в людей... В кошек и собак... В домашний скот... Насилуют... /глубокая затяжка; дрожащие пальцы/ Насилуют всех... Девочек, матерей, старух... Насилуют очень часто до смерти... Одну - несколько солдат... Часто потом пристреливают... Пьяные... Почти всегда - пьяные... Страшные, дикие, вонючие, грязные... Очень свирепые...
  
   Эрика смотрит на женщину. Спокойное лицо, но в глазах ужас:
   - Так - не может быть...
  
   Беженка /саркастически-горькая усмешка/:
   - Так - есть. И оно идёт*(ударение) сюда.
   Эрика, непонимающе /нарастающее возмущение/:
   - Но... Почему? Всех насилуют... Убивают... Нет, так не может быть! У них же есть командиры! Это... Это должно быть запрещено! Иначе это - не армия!..
  
   Беженка, снисходительно оглядывая Эрику с ног до головы /саркастическая гримаса улыбки; тяжёлый глубокий вздох/:
   - Их командиры... /затягивается; выпускает дым/ Командиры... Они показывают большим пальцем себе за плечо...
  
   Брови Эрики вопросительно поднимаются.
  
   Женщина, с той же гримасой:
   - Идите, вы, немцы... И посмотрите, что вы, немцы, наделали там - в России... В этой... В Белоруссии... В Смоленске... Или ещё где-то...
  
   Женщина снова тяжело вздыхает.
  
   - Видимо, там и в самом деле что-то было... С нашей стороны... Иначе они, русские не стали бы так об этом говорить... С такой ненавистью к нам, немцам... С такой яростью... И творить у нас с людьми такие вещи...
  
   Долго, внимательно смотрит на Эрику:
   - У Вас - дети?
  
   Эрика кивает головой.
  
   Женщина, глухо, угрюмо /бросает окурок/:
   - Бегите отсюда. Русские не щадят никого. Уходите. Как можно быстрее.
  
   Пауза. Коротко смотрит в небо.
  
   - Сюда идёт чума. Кровавая, злобная, дикая... Беспощадная чума.
  
   Женщина встаёт. Берётся за ручки тележки.
   Начинает движение.
   Приостанавливается.
   Оборачивается к Эрике:
   - Уходите. Пожалейте детей.
  
  
  
   Сразу следом идут старик и старуха, 65-70 лет.
   Слышали слова женщины.
   Старик ведёт велосипед, увешанный узлами и пожитками.
   Старуха везёт небольшую тележку с подобными узлами.
  
   Старик /горячо, с убеждением/:
   - Не медлите, фрау, собирайтесь! И уходите! Пока не поздно. Русские уже в Силезии! И от неё мало что останется!..
  
   Старуха, вторя старику:
   - Не теряйте время, фрау! Бегите! Восточная Пруссия превратилась в пустыню. Где русские - ничего живого не будет... Мы видели это сами! Бегите! /удаляясь/ Лучше на Юг, в Баварию - там будут американцы!..
   /////////////////////////////////////////// ////////////////////////////////////////////// /////////////////////////////////////////
  
   Saund = "Der Onkel Eduard aus Bentschen" (Paul Godwin with Jacques Rotter)
  
   Эрика спускается в подвал.
   Внутри подвала живут несколько семей.
   Играет граммофон. ("Der Onkel Eduard...")
   Девочка (Хельга) 6 лет танцует под музыку с мальчиком лет 8ми.
   Ещё один мальчик лет 5-6 танцует вокруг них сам с собой.
   Подпевают. Смеются при этом.
   Мальчик 3х лет (Герхард) неподалёку. Подскакивает и прыгает. Хохочет о чём-то своём.
  
   Пожилая женщина (задний план) готовит что-то на примусе.
   Молодая женщина (передний план) /ровесница (+-)Эрики/ складывает пожитки в детскую коляску.
  
   Эрика, остановившись на последней ступеньке /слегка разводит руками/:
   - Ютта, ты...
  
   Ютта /в движении; твёрдо, решительно; немного нервически/:
   - Да, Эрика! Мы с Хайни уходим. Уходим на Юг! /оборачивается к детям; с раздражением/ Ты всё приготовил в дорогу, Хайнц? И уберите эту идиотскую песню в конце концов!
  
   Дети прекращают танцевать.
   Мальчик, танцевавший один /недоуменный вид/, снимает иглу с пластинки.
   Мальчик, танцевавший с Хельгой:
   - Я не хочу, mutti! Мне хорошо здесь - у меня здесь друзья! Зачем я должен куда-то уходить?..
  
   Мальчик и Хельга, перебивая Хайни, вразнобой:
   - Не уходите, фрау Foelke!.. Останься, Хайни!..
  
   Хельга /с улыбкой, убеждённо/:
   - Мы встретим этих русских! Правда, Werner? /несильно толкает стоящего рядом младшего мальчика/Мы споём им песни... Мы покажем им какое-нибудь смешное представление! Русские рассмеются, станут добрыми, и не тронут нас!..
  
   Снова, почти хором /Герхард хлопает глазами и повторяет последние слова вместе с хором/:
   - Не уходи, Хайни! Останься с нами, Хайни!
  
   Герхард подпрыгивает вокруг детей, скачет и хохочет.
   /////////////////////////////// ///////////////////////////////////// /////////////////////////////////
  
   На улице, возле входа в подвал.
   Слышны голоса играющих детей.
   Эрика и Ютта. Курят. Глубокие затяжки.
   Подрагивают пальцы.
   Всё нервно.
  
   Ютта:
   - ...не знаю, как ты можешь... Кто она тебе, эта фрау Hoessler? /усмехается/ И где сейчас муж?
  
   Эрика /секундная гримаса боли на лице; неподвижный взгляд в одну точку; тяжёлый вздох/:
   - Не знаю... Пять недель нет никаких вестей...
  
   Ютта /эмоции/:
   - Это - Восточный фронт!.. Там сейчас... Там сейчас пропадают без вести батальоны! Сгорают целые полки! Ты представляешь? /переводит дух/ Так что... Подумай! Подумай о своих детях! Подумай о себе в конце концов... /резко выдыхает дым носом/ Эльза тоже уходит /жест подбородком на вход в подвал/... На днях... /Эрика поднимает на Ютту грустно-удивлённый взгляд/ Да, да!.. И она с Вернером! Останешься тут ждать русских? Подумай!..
  
   Эрика, перебивая; твёрдо:
   - Нет. Я решила... /отворачивая взгляд в сторону/ Пусть все уходят.
  
   Ютта, резко /эмоции/:
   - И - что? Пожалела неходячего инвалида? Ха! Ха-ха... Она тебе - даже не родная кровь! А когда придут эти дикари... Которых ты дождёшься... Тогда прольётся твоя родная кровь!.. Кровь твоих детей! На твоих же глазах!..
  
   Эрика /твёрдо; слёзы в глазах/:
   - Нет. Мы не бросим Эмму. Мы остаёмся...
  
   Ютта, /наотмашь бросая под ноги окурок/ спокойным ледяным тоном:
   - Мне жаль тебя. И твоих детей. Но - как знаешь. Придут русские - будет поздно... Будет поздно жалеть о своих ошибках.
   /////////////////////////////////// //////////////////////////////////// /////////////////////////////////////////////
  
   Ниша подвала.
   Мрак.
   Во мраке горит керосиновая лампа.
   На лежанке в углу под одеялом спят одетые в тёплую одежду Хельга и Герхард.
   На лежанке у стены Эмма /55-60 лет/. Не спит. Глаза открыты. Текут слёзы.
   На ящике возле лежанки фото Гюнтера в танковой форме.
  
   В ногах у Эммы сидит Эрика. Курит.
   Пускает дым в щель заложенного кирпичом цокольного окна.
   Из глаз текут слёзы.
   /////////////////////////////////// //////////////////////////////////////// //////////////////////////////////////////////
  
   Хроника.
   Война. Германия. Русские в Германии.
   Танки, "Катюши" (Stalinorgel), залпы гаубиц, уличные бои, Il-2 и прочий Восточный фронт.
  
   Saund = поют солдаты.
   Слышнее всего детские голоса.
   "Эрика".
   По улице среди развалин марширует взвод (примерно) фольксштурма (volkssturm).
   Пожилые мужчины и мальчишки 14-15 лет.
   Carbines 98k, длинные трофейные винтовки (1891/30 Mosin-Nagant; Lebelle 1886/07), "Panzerfaust" `s.
   Высокий мальчишка гордо несёт на плече MG-34. Рядом шагает 2й номер: маленький полный очкарик в длинной /не по росту/ шинели. Пулемётная лента на шее. Две коробки с лентами в обеих руках.
   Лица крупным планом. Рты.
   Все старательно поют "Эрику".
   /////////////////////////////////////// //////////////////////////////////////// ////////////////////////////////////////
  
   Серый пасмурный день. Серые тона.
   Ветер проносит клочья дыма.
   Развалины.
   Каркают вороны.
   Недалёкая артиллерийская канонада.
  
   Заделка цокольного подвального окна.
   Эрика /грязное пальто, грязные резиновые сапожки, грязные рваные дамские перчатки. Грязное лицо/ несёт битый кирпич /несколько штук один на другом/ к подвальному окну.
   Сзади Хельга несёт один кирпич.
  
   Сумерки. Недалёкая канонада.
   Эрика сидит на куче принесённого днём кирпича и хлама.
   Грязное лицо.
   Безнадёжность, отчаяние.
   Нет сил.
   Курит.
   Беззвучно плачет.
   //////////////////////////////////// /////////////////////////////////// ///////////////////////////////////
  
   Подвальный полумрак. Лучи света из пробоины в стене и от входа в подвал.
   Снаружи = шум боя. Пулемётные/ автоматные очереди. Взрывы гранат и снарядов.
   Невнятные крики /угадывается французский язык/.
  
   Ниша.
   На лежанке Эмма /крайне встревоженное лицо/.
   Рядом Герхард. Прижался к Эмме; прячет лицо ей в подмышку.
   Эмма обнимает Герхарда. Губы шевелятся.
   Молится.
   На ящике возле лежанки тот же портрет Гюнтера.
   Струйки пыли и кирпичной крошки от взрывов /сотрясение грунта/ от кирпича, укрывающего окно.
  
   Эрика стоит в проёме ниши (толстые бетонные плиты), прислонившись к торцу плиты.
   Мучительно-напряжённое лицо.
   В руке пистолетик "Erika".
   ///////////////////////////// /////////////////////////////////////////// /////////////////////////////////////////////
  
   Подвал.
   Близкий разрыв снаряда /Эрика вздрагивает/.
   Животный близкий крик (визг) тяжелораненого /ужас на лице Эрики/.
   Выстрелы = частые короткие очереди; серии одиночных.
   Крики на русском и французском языках.
   Звуки рикошетов пуль.
   Гранатные разрывы.
  
   Внутрь один за другим вбегают два солдата.
   Камуфляж СС = грязные куртки; видны нарукавные эмблемы французских цветов с надписью Charlemagne; обшитые каски.
   Первый = 21-23 года; PPSh with drummagazine; P-38 holster; grenades М-24 за ремнём и в сапоге. На боку офицерская сумка.
   Второй = 33 года; МР-38/40 (butt, of cause, unfolded); Luger P.08 holster; grenades М-24 за ремнём; в руке
   Panzerfaust.
  
   Третий падает в проёме входа. Ведёт огонь /StG-44; быстрый одиночный/.
  
   Тяжёлое хриплое дыхание. Кашель. Французские ругательства.
  
   Солдат с ППШ занимает позицию у цокольного окна.
   Солдат с МР-38 /неприятное грязное лицо; щетина; из-под куртки видны петлицы шарффюрера/ меняет магазин.
   Замечает стоящую в проёме Эрику с пистолетом в руке.
   /освещение = полумрак; Эрика в луче света из пробоины в стене/.
   "О-о-оу!" /удивление, неожиданность/.
   Присвистывает; подмигивает Эрике.
  
   Шум боя снаружи стихает.
  
   Французская речь /субтитры/.
  
   Голос от входа /сбиваясь, заикаясь/:
   - Ру... Русские скрылись! Никаких... Никаких передвижений!
  
   Солдат у цокольного окна /командирские нотки/:
   - Видимо, отошли на передышку! Надо ждать новый обстрел... Или танки... Готовимся!
  
   "Неприятный", интригующе:
   - У нас здесь дама, господа! Подвальная фея! Вооруженная амазонка!..
  
   Солдат от цокольного окна подходит к проёму ниши. Смотрит на Эрику.
   /Мимика = привыкание к темноте. Эмблема Charlemagne; нарукавная нашивка untersturmfuerer; видны петлицы того же звания на воротнике униформы под курткой/.
   Немецкая речь /м.б. франц.акцент/, гримаса улыбки:
   - Не могу сказать, что это хороший день, фрау, но... Есть ли из подвала другой выход?
  
   Из темноты ниши появляется Хельга. Прижимается к бедру Эрики.
  
   Унтерштурмфюрер удивлённо смотрит на Хельгу.
   Шарффюрер откровенно плотоядно, в упор, с ног до головы разглядывает Эрику.
  
   Эрика /отрицательное движение головой/:
   - Нет... Там глухая стена.
  
   У.шт.фюрер достаёт из офицерской сумки фонарик и плитку шоколада.
   Протягивает шоколад Хельге.
   Хельга c благодарностью ("danke...")берёт шоколад.
   Эрика подталкивает её к обратно нише:
   - Поделись с Герхардом и бабушкой...
   Хельга уходит в темноту ниши.
  
   У.шт.фюрер светит фонариком в нишу.
  
   - У Вас - дети... /озабоченно/ Пожилая женщина... Может быть... Может быть, Вам лучше уйти дальше?.. /Эрика с досадой усмехается; француз бросает быстрый взгляд на Эрику/ Ну... Вглубь подвала, например... Боюсь здесь будет небезопасно... Будет много стрельбы...
  
   Эрика, со вздохом, /со злостью смотрит на второго француза, продолжающего "есть" её взглядом/, твёрдо:
   - Нет. Мы останемся здесь.
  
  
   У.шт.фюрер протягивает фонарик шарффюреру:
   - Жениво (Genivote)! Проверь подвал! Может быть стену можно пробить панцерфаустом...
  
   Жениво, криво усмехаясь /франц./:
   - Яволь /нем./, мой командир! Но пусть фрау проводит меня... /снова похотливо окидывает взглядом Эрику/ Чтобы я не заблудился...
  
   У.шт.фюрер /быстрый острый злобный взгляд на Жениво/:
   - Действуй, Жениво! И - быстро!
  
   Жениво /кривая усмешка\ пропадает во тьме подвала.
  
   У.шт.ф., торопливо:
   - Фрау... Времени совершенннно нет... Может /жест в темноту подвала/, там будет действительно безопаснее... /бросает взгляд на пистолет в руке Эрики/ Ваш пистолет... Он - несерьёзная игрушка здесь... Никак не поможет Вам...
  
   Эрика, твёрдо:
   - Нет.
  
   У.шт.ф., с досадой:
   - Как знаете, фрау... Русские не знают пощады. /кивает в темноту ниши/ Ни к кому.
  
   Возвращается Жениво:
   - Глухая стена, Робер! Фауст не возьмёт... Похоже, что фундаментная плита.
   //////////////////////////////////////////// ////////////////////////////////////////// /////////////////////////////////////////////
  
   Солдат с StG и Робер у входа в подвал.
   Робер ведёт наблюдение за улицей.
   Солдат пьёт из фляжечной крышки.
   ///////////////////////////////////////////// ////////////////////////////////////////// ///////////////////////////////////////////////
  
   Внизу в полутьме.
   Жениво прижал Эрику к стене.
   Рука Эрики с пистолетом прижата рукой Жениво за запястье к стене.
   Руки шарят по платью.
   Хрипло шепчет ей на ухо:
   - Кто знает, сколько нам осталось... /Эрика с отвращением морщится; пытается вырваться/ Скоро здесь будут русские... /громко сопит/ А на это не нужно много времени... /задирает подол платья/ Может, мы никогда больше не испытаем... Мы займёмся этим прямо сейчас... /водит губами по шее Эрики; целует её в шею/ Как в последний раз... /пытается целовать в губы; Эрика со стоном отталкивает француза/ Сейчас... Сейчас!.. Сейчас некого стесняться...
  
   Эрика, со злостью, срывающимся голосом, с силой отталкивая Жениво:
   - Пошёл вон /фр./!.. Schwein! /нем./
  
   В нише заплакал Герхард.
   Хельга, крича, показываясь из ниши:
   - Mutti!.. Mutti! Иди к нам! Зачем ты ушла?!! /отталкивая Жениво/ Уйди! Не трогай маму!
  
   Солдат с StG /19-20 лет/ допивая, проглатывая напиток, с усмешкой, ровно:
   - Э, брось, Поль... Заняться больше нечем? Нашёл время...
  
   Жениво, отталкивая руки Хельги:
   - Знаешь, Люк... Этому всегда есть время! Тем более, когда есть такая конфетка и, вдобавок, совсем не знаешь, сколько тебе осталось...
  
   Робер, раздражённо, со злобой:
   - Смойся оттуда, Поль! Займи позицию у окна!
  
   Жениво, пронзительно глядя на Эрику:
   - Яволь, командир... Эх, вот с этой бошской конфеткой я бы с удовольствием занял бы позицию...
   /наклонив голову к Эрике/ Могли бы сделать всё хорошо и тихо... И - приятно...
   /и - громко/ Но видно - не судьба! /с досадой усмехается/.
  
   Эрика /Хельга прижалась к матери; вполголоса, с ненавистью; по французски/:
   - Пошёл вон, свинья...
  
   Жениво, отходя к цокольному окну, всплескивая руками:
   - O-la-la... Обидно, если это последнее, что я слышал от женщины в этой жизни! Но что же! Доставайся русским! Этого ты, я вижу, сильно желаешь! /закуривает; пристраивает (устанавливает) МР-38 в цокольном окне/Они сделают из всех твоих прелестей просторный железнодорожный тоннель, ха-ха! И это - в самом лучшем случае... Не поможет и твой игрушечный пистолетик! /коротко злобно хохочет/.
  
   Робер, со злостью:
   - Заткнись, Жениво! Займи своё место!
   ////////////////////////////////////////////////////// /////////////////////////// /////////////////////////////////////////
  
   Лицо Эрики в свете луча из пробоины.
   Прислонилась к стене. Лицо залито слезами.
   Беззвучные рыдания.
   ////////////////////////////////////// //////////////////////////////////////////////////// ///////////////////////////////////
  
   Бой.
   Звуки интенсивной стрельбы.
   Звуки взрывов малой и средней мощности.
   Люк стреляет /лёжа; частые одиночные(single) вдоль улицы.
   Попадания русских пуль по кирпичам и стенам.
   Рядом, на пороге входа, лежит заряженный панцерфауст.
  
   Робер стоит на подвальной лестнице.
   Быстро высовываясь (dynamics!), стреляет короткими очередями.
  
  
  
   Жениво ведёт огонь из цокольного окна /короткие прицельные очереди/. Рядом стоит панцерфауст.
  
   Эрика стоит в проёме, прислонившись к бетону спиной; лицом в сторону входа.
   Безумие на лице.
   Пистолет в руке.
   Из ниши слышен громкий детский плач.
   Детские крики, зовущие маму.
  
   Слышен звук танкового дизеля.
  
   Люк хватает панцерфауст. Быстро целится.
   Стреляет. Слышен хлопок взрыва.
   Звуки стрельбы.
   Слышен скрежет и лязг останавливающегося танка.
   Звук дизеля прекращается.
  
   Робер /хищная торжествующая гримаса/:
   - Готов! Ты герой, Люк!
  
   Жениво, от окна, хватая свой панцерфауст:
   - Нет! Не горит! Я добавлю!
   Стреляет. Звук взрыва. Смотрит на результат:
   - Вот теперь порядок! Пусть эти крысы горят в аду!
  
   Все трое ведут огонь.
   //////////////////////////////////////// /////////////////////////////////////// ////////////////////////////////////////
  
   Рядом с Люком падает граната Ф-1.
   Робер, падая на лестницу головой в подвал /дикий крик\:
   - Граната!!!
  
   Люк вскакивает.
   Граната взрывается.
   Люка рвёт осколками /видно по куртке/.
   Люк оседает по стене.
В Люка попадает несколько пуль.
   Люк мёртв.
   Очень молод.
   18-19 лет.
  
   Робер вскакивает. Разворачивается. Ведёт огонь короткими очередями.
  
   Жениво ведёт огонь из цокольного окна.
   Французская ругань.
   Рядом с окном рвутся /интервал = 0,5 сек./ 2 гранаты.
   Жениво хватается за лицо.
   Боль!
   Дико кричит. Воет.
   Конвульсивно двигается, дёргается. Бьётся каской о стены, об боковину лестничного марша.

Робер бросает взгляд на Жениво.
   Страх + безнадёжность.
   Отступает на 2 ступеньки вниз.
   Стреляет. Кончается магазин.
   Отступает на последнюю ступеньку лестницы.
  
   // Саунд = биение сердца + тяжёлое отрывистое дыхание.
   Больше звуков нет.
   События боя слегка смазаны и размыты в кадре ("взляд сквозь слёзы").//
  
   Лицо Эрики = ужас, безумие.
   Пистолет в руке. Рука дрожит /крупная дрожь/.
   Эрика смотрит в нишу.
  
   //Замедленная съёмка//.
   Робер меняет магазин.
Металлические звуки замены магазина.
   Ф-1 сильно ударяется о кирпичную стену рядом с телом Люка /следы пуль/.
   Отскакивает. Ударяется о противоположную стену /звуки удара корпуса гранаты о камень/.
   Падает на лестницу. Скатывается на ступеньку ниже.
   Медленно //приближение камеры// крутится.
  
   ////////////////////////////////////// ////////////////////////////////////////////// ////////////////////////////////////////
  
   В нише. //Звука нет. Отдалённые звуки боя или музыка (?)//
   Эмма одной рукой обнимает Герхарда. Другая рука вытянута к Эрике.
   Рот растянут в крике.
   Герхард под рукой Эммы сжался в дрожащий комок.
  
   Хельга кричит /звука нет/. Всё лицо = мокрое от слёз.
   Обе руки протянуты к Эрике.
  
   /саунд "биение сердца +..." = усиление. /
   Застывшее лицо Эрики.
   Рука с пистолетом немного поднимается.
   Дуло наискосок смотрит в пол.
   Рука падает назад.
  
   Обрывки звуков:
   песня "Эрика"
крик Эммы "...не делай этого"
   густые звуки боя на улице
   песня "Эрика"
   серия близких взрывов /пыль и крошка сквозь заваленное окно/
   ужасный, дикий крик Хельги "mutti, скорее иди ко мне"


/Саунд "биение сердца +..." = усиление + +/
   Рука с пистолетом поднимается снова.
   Ствол смотрит в пол рядом с Хельгой.
   Рука дрожит /крупная дрожь/.
  
   Картинка = сцена в кафе.
   Прощание с Гюнтером.
   Гюнтер смотрит в лицо Эрики.
   Голос Гюнтера: "... мы увидимся непременно!".
   Рука с пистолетом снова падает.
  
   Саунд = дыхание + всхлип + биение сердца.
  
  
   //Замедленно//.
  
   Граната на ступеньке делает 1-1,5 оборота.
   Останавливается.
  
   Робер бежит с лестницы в подвал /2-3 шага/, частично закрывая лестницу от Эрики.
   Рот растянут в крике.
   Лицо Робера = ужас ожидания смерти.
  
   Задний план = Жениво сидит на куче мусора под цокольным окном.
   Держится руками за лицо.
   Раскачивается от боли.
   Кровь между пальцами.
   У входа мелькают тени русских.
  
  
   Взрыв гранаты.
  
   //Медленная съёмка//.
   Робер /прошивают осколки; толчок в спину/ падает навзничь.
   Пылевые следы осколков гранаты по кирпичу стены рядом с проёмом, где стоит Эрика.
  
   //Конец медленной съёмки. Возвращение реального звука.//
  
   Рука Эрики /с пистолетом/ дёргается от удара /попадание осколка гранаты/.
   Пистолет остаётся в руке.
   Лицо Эрики = безумие + равнодушие.
   Крик + визг Хельги, зовущей мать.
   Невнятные вопли Эммы.
   Слабый писк Герхарда.
  
   На входе в подвал мелькают тени, затем силуэты русских.
   Эрика поднимает пистолет.
   Лицо не меняет выражения.
   Боль от раны не чувствуется.
   Стреляет.
   5 выстрелов.
  
  
   //Камера с "русской" стороны.//
   Солдат в плащ-палатке (army raincoat) в динамике по лестнице вниз.
   PPsh-41 (drum mag) наизготовку.
   Темнота подвала.
   Застывает перед концом /2-3 ступени/ лестницы.
   Пули пистолета Эрики высекают фонтанчики из нижних ступеней.
   Даёт очередь /10-12 выстрелов/ в подвал.
  
   Следующий русский /офицер; russian textile insulated jacket "telogreyka" ; полевые погоны старшего лейтенанта; офицерская сумка; PPS-43/ стреляет короткой очередью в сидящего на коленях раскачивающегося Жениво.
   Жениво падает на спину.
   Ноги конвульсивно елозят по куче мусора.
  
   Следом появляется ещё один солдат в telogreyka /18-19 лет; MP-38/40; russian soldiers duffel bag (almost empty) /
  

Эрика.
   Очередь первого солдата от лестницы.
   Попадания пуль: = слева в стену.
Пуля над головой.
   Пуля близко к левому уху.
   Звуки рикошетов.
   Лицо Эрики = ужас.
   Моторика = вздрагивание мышц лица.
  
   Первый солдат /монголоид; коренастый, кривоногий = казах. Гримаса = "привыкание к темноте"/.
   Переводит ствол на Эрику /замедленно/.
  
   Лицо Эрики.
   (Здесь = актёрская игра by Frieda Reichert).
   Состояние крайнего ужаса.
   Страх смерти.
   До предела зажмуренные глаза.
   Меняющаяся моторика =
   гримаса страха
   ожидание удара пули
   ожидание боли
   оскаленные зубы
   дрожащие растянутые губы
   сокращающаяся /"играющие" морщины/ кожа лба.
  
Пистолет выпал из руки.
   Из правого рукава ладони бежит кровь.
   Капает на пол.
  
   Из ниши с воплем выбегает Хельга.
   Обнимает Эрику за бёдра.
   Истерика. Захлёбывается.
   Истерично теребит, тянет Эрику в нишу:
   - Мама, идём отсюда!.. Хватит, мама!.. Пойдём! Пойдём к нам!!!
  
   Офицер отталкивает в сторону ствол первого солдата.
   Лицо офицера = лицо ленинградского лейтенанта.
   Офицер, властно /русская речь/:
   - Убери!
  
   Солдат, по-азиатски яростно:
   - Ссуда стрелял... сссабак билят! Убью бастык (сволочь)! У-убью нимесски акымак (kill german beech)!..
  
   На полу зашевелился и застонал Робер.
   Казах /лицо = крайняя ярость/ стреляет в Робера короткой очередью.
   - У-у-у, ссенин ананды! (motherfucker) Душьпан котак! (enemy penis)
  
   Робер дергается и затихает.
  
   Хельга /лицо испачкано в крови Эрики/ взвизгнув при выстрелах, тянет мать в нишу.
   Эрика сползает по стене.
   Сидит. Подол платья задрался.
Голые ноги. Нижнее бельё.
   Глаза закрыты. Потеря сознания.
  
   Казах и молодой солдат во все глаза смотрят на голые ноги.
  
   Офицер, обоим солдатам, резко:
   - Хуль вылупились!.. Проверьте подвал!
   Достаёт из сумки и бросает казаху прямоугольный фонарик.
  
   Офицер, присев на корточки, глядя в лицо Хельги /взгляд Хельги = ужас/:
   - Ты что, ранена?
   Одёргивает /не глядя/ подол платья Эрики, закрывая ноги.
   Другой рукой пытается вытереть кровь с лица Хельги.
   Хельга испуганно / тот же ужас/отшатывается.
  
   Всхлипывая, показывает на кровь на руке Эрики:
   - У мамы кровь из руки!..
  
   Возвращаются солдаты /снаружи звуки удаляющегося боя/.
   Казах:
   - Жок. Никто нет.
  
   Второй солдат:
   - Чисто. Стена глухая.
  
   Офицер казаху:
   - Арман, финку дай. Быстрее.
  
   Казах достаёт из-под плащ-палатки нож.
   Отдаёт офицеру.
   Хельга с ужасом смотрит на нож.
  
   Офицер достаёт из сумки бинт.
   Готовится резать рукав кофты Эрики для перевязки.
  
   Хельга с криком /из глаз брызнули слёзы/ хватает его за руку:
   - Нет! Не нужно! Что ты хочешь делать? Это моя мама! Не нужно резать маму!!!
   Отталкивает офицера другой рукой:
   - Уходи! Уходи прочь, русский! Я сама буду лечить маму!..
  
   Офицер Хельге /мягко убирая её руки/:
   - Ну ты что... Дура... Nein... Не буду я твою маму убивать... Наоборот...
  
   Взгляд на казаха. Жест головой на Хельгу.
  
   Казах /смягчившееся лицо/ приседает, обнимает Хельгу; пытается взять её на руки.
   Хельга визжит. Бьёт казаха по рукам. Пытается укусить.
   - Прочь! Уйди! Пусти меня, монгол!!! Не трогай меня, дикарь!!!
  
   Из полутьмы ниши /истерически; голос срывается на визг/ кричи Эмма:
   - Пусти!!! Оставь ребёнка, проклятый зверь!Дикарь!!! Монгол!!! Офицер! Почему! Почему ты позволяешь происходить безобразию?!!! Прогони отсюда этого дикаря!!! Сейчас же удали его отсюда!!!
  
   Слышен громкий плач Герхарда.
  
   Казах встаёт с Хельгой под мышкой.
   Хельга продолжает вырываться, царапаться и кусаться.
   Офицер снимает каску и режет рукав кофты Эрики.
   Молодой рвёт обёртку, достаёт и готовит бинт.
   Казах свободной рукой ищет что-то под плащ-палаткой.
  
   Крик Эммы усиливается:
   - Офицер, смотри!!! Что он хочет сделать с девочкой, этот дикарь?!!!
  
   Офицер, не обращая ни на что внимания, бинтует руку Эрики.
  
   Казах достаёт руку из-под плащ-палатки.
   В пальцах кусок пилёного грязного сахара.
  
   Казах пытается совать Хельге /Хельга продолжает вырываться/ в руку сахар:
   - Жап!/молчи/
   - Жап, нимесски кыз (пиши его речь латиницей) /девочка/
   - Ол /кивает на офицера/ жаксы! /он хороший/
   - Твой муттер емдейди! Жап!
   - Бэри де жаксы! /всё будет хорошо/
   - Бэри де жаксы!
   Снова суёт в ладонь Хельги сахар.
   - Кант! /сахар/
   - Кант жейди! /ешь сахар/
  
   Хельга не берёт сахар. Сжала ладонь в кулачок.
   Тоненько пищит. Шмыгает носом.
  
   Казах улыбается. Лицо становится ещё шире. Глаза - ещё уже.
   Держит сахар щепотью перед лицом Хельги. Чмокает губами, изображая сладость.
   - Корыкпа! /не бойся/
   - Тэтти /сладкий/
  
   Хельга слегка успокаивается. Смотрит в улыбающееся лицо казаха.
   Неуверенно улыбается. Берёт сахар.
  
   Офицер /не поворачивая головы/ сурово говорит молодому:
   - Юрик! Шементом! Асю найди. Сюда её.
  
   Юрик начинает исполнительное движение.
  
   Офицер, завязывая узелок на бинте:
   - Стой! И! Раненых пусть собирают... Всех - сюда! Мой приказ.
  
   Юрик, браво:
   - Понял!
   Убегает.
  
   Казах осторожно ставит Хельгу на пол.
  
   Голос Эммы из полумрака ниши:
   - Хельга, девочка! Уйди от дикаря подальше! Иди к нам...
  
   Хельга, спокойно, позитивно:
   - Бабушка, русский лечит маму! А монгол дал мне сахар!
  
   Эмма, не унимаясь:
   - Иди ко мне, Хельга! Скорее! Это - дикарь, разве ты не видишь? Дикари очень коварны и злы!
  
   Хельга, поворачиваясь вполоборота к нише:
   - Бабушка, эти люди не похожи на злых людей! Я совсем не думаю, что они будут меня есть!..
  
   Офицер поднимается с корточек:
   - Ну, всё... Кость-то, похоже, у неё цела...
   /////////////////////////////////////////// ///////////////////////////////////// /////////////////////////////////////////
  
   Казах светит фонариком в нишу.
   В круге света лежащая взволнованная Эммаи прижавшийся к ней испуганный Герхард. Эмма, прижимая Герхарда одной рукой, другой делает протестующие жесты:
   - Прочь, дикарь!.. Вон отсюда!
  
   Казах, ворча под нос:
   - Што кричишь, ссстарый нимесский сикршы /ведьма/? Китлер капут! Война зафтра капут! Конесс война! Нах гаузе!
  
   Офицер поворачивается лицом в нишу.
   Лицо = "навалившая усталость".
   Трёт ладонью лоб.
  
   Эмма, офицеру /"опасность миновала"; но с некоторой неуверенностью в голосе/:
   - Господин офицер... Дети очень голодны... Не найдётся ли для них что-либо поесть? Кусочек хлеба...
  
   Офицер, не совсем поняв; слегка рассеянно:
   - Что? Киндер? Эссен?..
  
   Эмма, старательно; с желанием понимания:
   - Да, да... Хлеб... Для детей!
  
   Офицер, устало:
   - А!.. /казаху/ Арман! Есть что пожрать? Немцам вон.../жест головой в сторону ниши/.
  
   //Саунд = звуки далёкого затухающего боя//.
  
   Арман, с серьёзным лицом:
   - Смотреть надо... /снимает плащ-палатку/.
   На спине = soldier almost empty duffel bag.
   Снимает и развязывает вещьмешок.
  
   Эмма, неловко (лёжа) двигаясь, зажигает керосиновую лампу.
  
   Герхард смотрит на советских во все глаза. Во взгляде удивление и детское любопытство.
  
   Офицер замечает взгляд Герхарда. На лице появляется слабая улыбка.
  
   Арман вынимает из вещьмешка банку тушёнки и полбуханки ржаного хлеба.
  
   Офицер раскрывает /рука дрогнула/ офицерскую сумку. Смотрит внутрь.
   ////////////////////////////////////// ///////////////////////////////////////////////// /////////////////////////////////////////////\
  
   Хельга возле сидящей Эрики.
   Гладит её по голове. Водит по губам кусочком сахара.
   Говорит Эрике /ласковым голосом/:
   - Мама, у меня сахар... Сладкий сахар... Хочешь сахар? Ты давно не ела сахар...
  
   Веки Эрики вздрагивают.
   Глаза открываются.
   //////////////////////////////////////// /////////////////////////////////////// ////////////////////////////////////////////
  
   Звонкий женский голос от входа в подвал:
   - Березин! Володя! Ты здесь?
  
   Офицер:
   - Здесь! Спускайся!
  
   Появляется санитарка: 19-20 лет; невысокая, плотная, подвижная.
   Такая же как на Березине textile quilted jacket. Ha shoulder straps (погонах) = red cross bright (3 sm) stripe (main sergeant).
   Большая брезентовая сумка с красным крестом.
   Привыкает к полутьме.
   - Что у вас тут? Есть больные? Кто больной?/звонко, весело, позитивно/
   Видит Хельгу с остатками крови на лице /свет из пробоины в стене/:
   - У-у-у... /сдвинув брови; ставит сумку на пол/ Ты что это, дорогая?.. /бросает взгляд на сидящую у стены Эрику/ Ранена? Испачкалась?..
  
   Березин, санитарке:
   - Мать у неё ранена, Ася... Её кровь... Я перевязал.
  
   Хельга, санитарке, коротко вежливо улыбнувшись:
   - Guten tag, freulein ...
  
   Ася, доставая из сумки пузырьки, тампоны и бинты:
   - Гутен... /и - Березину/ Что за рана? Кость?.. /и - Хельге/ Гутен таг, принцесса... Подставляй-ка свою физиономию...
  
   Березин, Асе:
   - Ерунда... Кость в порядке. Царапина...
  
   Ася смачивает тампон из пузырька. Протирает лицо Хельги.
   Всё бодро, позитивно.
   Хельге, с улыбкой:
   - Что ж ты, принцесса, так испачкалась?.. Как тебя зовут? Name...
  
   Хельга, удивлённо:
   - Моё имя?
  
   Ася, быстро, продолжая протирать лицо Хельги:
   - Я, я... /мягко ткнув пальцем в лоб Хельги/ Твоё!
  
   Хельга:
   - Хельга...
  
   Ася, весело взглянув на Березина:
   - Смотри-ка... Хельга... Ольга. Лёля! Лёля тут такая значит есть!..
  
   Затем осматривает перевязку на руке Эрики.
   Эрика слегка морщится, одновременно слабо улыбаясь.
   ///////////////////////////////// ///////////////////////////////////// ///////////////////////////////////////
  
   Ниша.
   Арман ножом вскрывает банку тушёнки.
   Режет хлеб на подвернувшейся доске.
   Протягивает Герхарду ложку.
  
   Эмма смотрит на всё это с равнодушным гордым видом, но голодными глазами.
  
   Офицер внимательно и грустно смотрит на Герхарда /долгий кадр/.
   Пытается улыбнуться.
   Но губы немного дрожат.
   Лицо = горечь, тоска.
   В глазах блеснуло.
   Снова открывает офицерскую сумку.
  
   Что-то достаёт и кладёт на колени Герхарда.
   /////////////////////////////////// ////////////////////////////////////// /////////////////////////////////////////
  
   Эрика.
   Сидит спиной к стене. Обессиленность от пережитого и от ранения.
   Лицо поднято к потолку подвала.
   Из глаз текут слёзы.
   Хельга обнимает Эрику.
   Гладит её по голове.
   ///////////////////////////////////////// //////////////////////////////////////// /////////////////////////////////////////
  
   Ася, Березину /перебирая что-то в санитарной сумке/:
   - Березин! Тут просторно, тут раненые будут...
  
   Березин, устало; слегка угрюмо:
   - Ну я затем тебя и вызвал - просторно... Медпункт.
  
   Ася, продолжает:
   - Трупы пусть уберут. /с лёгким презрением кивает на труп Робера/ Ты распорядись...
  
   Березин, с едва заметной быстрой улыбкой:
   - Понял, товарищ командир... Будет исполнено. /и - казаху/ Арман! Всех найди. Взвод собери. Здесь, перед входом.
  
   Арман встаёт. Коротко смотрит на жующего Герхарда, на Эмму.
   - Понил, ясно! Аувирзей, кемпир! /старуха/! Китлер капут!
   Разворачивается.
   Эмма тихо, но отчётливо /слегка озадаченно/ говорит вслед Арману:
   - До свидания, господин монгол...
  
   Арман на ходу треплет Хельгу по голове.
   Уходит.
  
   Со стороны входа = слабый свет.
   Близко сумерки.
   ////////////////////////////////////////////// ////////////////////////////////////////// ///////////////////////////////////////
  
   В подвал спускаются первые двое легкораненых. Один хромает.
   У второго рука на перевязи.
   Следом идёт немолодой солдат с санитарной /как у Аси/ сумкой.
   У всех ППШ.
  
   Появляется Юрик.
   - Товарьщ ташнант! К комбату вас! Он через дом... Я провожу!
  
   Березин делает движение "уходить".
  
   Эрика поднимается.
   С Эрикой случается истерика.
   (Как итог всего, произошедшего за последнее недолгое время.)
   Рыдания.
   Конвульсии.
   Слёзы рекой по лицу.
  
   Березин подходит, обнимает Эрику. Прижимает к себе.
   Эрика упирается ладонями в грудь Березина.
   Хельга обнимает мать за бёдра.
   Эрика бьёт Березина ладонями в грудь /истерика!/:
   - Зачем всё это? Почему всё это с нами происходит? Зачем эта война? Скажи мне!!! (sag mir) Почему мы здесь?!!! В этом подвале!.. Почему с нами нет Гюнтера?! Ты знаешь, русский?!!! Где, где мой Гюнтер?!!! Скажи мне!!!
  
   Березин прижимает Хельгу крепче к себе; успокаивает:
   - Ну... Ну всё... Хорош... Вернётся твой Гюнтер! Не плачь, не кричи... /легко, быстрыми движениями = "стеснительно" гладит Эрику по голове/ Вот... Дети живы твои... И мать твоя /проглотил комок в горле/ ... жива. Скоро войне капут... Всё будет хорошо! Всё у тебя наладится... Всё, всё... Прекращай... Будь здорова. Детей береги. /отстраняет Эрику; грустно улыбается Хельге/ Ну... Будьте здоровы!..
   Уходит.
  
   Эхо: sag mir! (несколько раз) Березину вслед.
   ///////////////////////////////////// //////////////////////////////////////// /////////////////////////////////////////////
  
   Саунд = Marlen Dietrich "Sag mir, wo die Bluemen sind"
  
  
   Хроника.
   Или компьютерная графика.
   Лучше хроника.
   Панорамы разбитых городов. Сталинград, Гамбург, Дрезден, Wuerzburg и др.
   Руины.
   Разбитая техника.
   Горящие танки.
   Горящие в небе, падающие самолёты.
   Колонны пленных русских и немцев.
   Ряды берёзовых крестов на полевых кладбищах Вермахта.
   И прочие грустные кадры.
  
   Кучи обломков домов, кирпичей и мусора среди городских развалин.
   На них = несколько тел пожилых людей и подростков в униформе volkssturm, маршировавших ранее и певших песню "Эрика".
   Крупный план = куча мусора; первый номер пулемёта, подросток в каске. Мёртв. Струйка крови изо рта.
   Разбитый MG-34 валяется неподалёку.
   Рядом валяется помятая взрывной волной коробка с вылезшей из неё лентой.
  
   Второй номер пулемёта.
   Ранее = маленький толстый мальчишка в очках.
   Очень медленно идёт среди развалин.
   Без головного убора.
   Униформа фольксштурма.
   Безумный взгляд.
   Смотрит прямо перед собой.
   Рот застыл в безумной гримасе-полуулыбке.
   В руке разбитые, с осколками стекла в одном окуляре, очки.
   Из ушей идёт кровь.
   Вокруг суета: быстро двигаются и просто ходят русские в телогрейках, плащ-палатках и в танковых комбинезонах.
   У многих весёлые выражения лиц. Многие смеются.
   Скоро победа. Скоро конец войне.
   Никто не обращает на мальчишку внимания.
   //////////////////////////////////////////// //////////////////////////////////////// ///////////////////////////////////////
  
  
   Ярко-синее небо. Белые облака.
   Поёт жаворонок.
   Типичный среднегерманский ландшафт.
  
   Гюнтер двигается на костылях по обочине узкой асфальтовой дороги.
   У Гюнтера по колено оторвана одна нога.
   На голове повязка из нечистого бинта.
   Глаз также закрывает старая нечистая повязка.
   Махры и вылезшие нитки бинтов.
   Танковый мундир.
   Петлицы с рунами и знаками различия СС спороты.
   Спороты (или: удалены) все нарукавные знаки.
   Награды и военные знаки отсутствуют.
   За плечами Гюнтера пехотный ранец.
  
   Гюнтер останавливается. Смотрит в небо.
   В небе поёт жаворонок.
   На лице появляется улыбка /безмятежность + надежда/.
  
   Камера издалека с возвышенности:
   Гюнтер медленно двигается на костылях далеко внизу;
   Гюнтера догоняет четырёхколёсная крестьянская конная повозка;
   останавливается возле Гюнтера;
   уезжает вместе с Гюнтером.
  
  
   Ярко-синее небо. Белые облака.
   В небе поёт жаворонок.
   /////////////////////////////////// /////////////////////////////////////// /////////////////////////////////////////
  
   Подвал.
   В подвале госпиталь.
   Под потолком яркая лампочка.
   Раненые /8-10 человек/ на матрасах или половинках диванов.
   Ася занимается с раненым.
   Хельга подаёт ей вату и бинт.
  
   Ниша.
   Свет из окна /завал разобран/.
   Эмма на железной кровати.
   Чистое белое бельё.
  
   Возле входа в подвал.
   Эрика что-то стирает в тазу /таз стоит на табурете/.
   Распрямляется, вытирает лоб.
   Смотрит в небо.
   Голубое небо. Белые облака.
   На лице Эрики = слабая улыбка.
   Надежда.
  
   Неподалёку сидит Герхард.
   Играет.
  
   В руках Герхарда тряпичная игрушка.
   Красноармеец.
   Бурая длинная кавалерийская шинель.
   Островерхий шлем-boudyonnovka с красной звездой.
  
   The end.
   \\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\ \\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\ \\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\
  
  
   02/IX-2019, Bezenchuk;
   suburban Bezenchuk - Chapayevsk;
   06/XI-2019, Chapayevsk.
  
   22.57.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"