Г.С.Злотин : другие произведения.

Кюне и Лаубе

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


Крутые горки

Как и иные прочие другие,
Кюне состоял из общего и частного:

Общее, накапливаясь, раздражало,
Необщее же, уходя, причиняло всё меньшую боль.

***

Кюне не жаловал фотографической съёмки:

"К чему," -- недоумевал он,
"ставить мертвеца на костыли?"

***

Бессилье биографий

Кюне не писал автобиографий.

Ну скажите на милость,
о чём он мог бы написать?


Провал -- потом глубокий вдох.
распахнутые очи,
дрожащие ноздри,
холодок в груди,
мир, полный упований и грёз --

-- и снова в полынью.

***

Кюне жил головой,
и это мешало ему понять,
что для такой, как у него, формы туловища
гнёзда просто не предусмотрены.

Когда, осознав это,
он перестал втыкать себя
в гнёзда, изготовленные фабричным способом,
вся деревянность враз сошла с него,
как с исцелённого -- проказа.

***

У Кюне была небольшая,
но досадная особенность:
деревенеть лет на десять кряду.

Очнувшись, он всякий раз находил,
что в мире живы цель и красота.

Но сделать что-либо
при таком расписании
было невозможно.

Так, поплакать иногда.

***

Finis Rutheniae

Кюне не любил России.
Он находил её дикой, грубой,
странной страной,
где ковры вешают на стену,
а посуду ставят в шкаф
и не достают её оттуда никогда.

Этим Кюне отличался от своего друга Лаубе.
Лаубе полагал, что Россия -- родина света,
очаг доброты и духовности,
последняя надежда мира.

Впрочем,
Лаубе уже давно жил в Литве
и письмами баловал редко.

***

О бремени времени

"Дольше всего," -- думал Кюне,
"им щадимы камни.

Но и они, остывая, становятся немы.

А тем, кто у него в плену,
та немота не впрок."

***

Кюне людей не любил,
хотя терпел.

Он рассматривал их в качестве неопасной,
но досадной огрехи мироздания,

вроде моли.



Лаубе, напротив,
не просто любил людей,
но и верил в их высокое предназначение.

Лаубе лишь беспокоило их количество,
их почти неизбежное соседство.

"А так," -- писал он из своей занесённой снегом башни под Мемелем,
"так-то пожалуйста. Пусть себе делают что хотят."

***

Однажды Кюне отправился было на прогулку в город,
но с удивлением обнаружил,
что город совершенно опустел.
Даже в церкви не было ни одного человека.

Тогда Кюне порылся в кармане пиджака
и нашёл там
последнее предотъездное письмо Лаубе,
остававшееся доселе непрочитанным.

В письме Лаубе писал, что уезжает,
так как в городе уже давно никто не живёт,
а здания заменены на макеты,
сделанные из фанеры с извёсткой.

"Лаубе прав," -- подумал Кюне.
"И понятно, что при этом остаётся только одно --
-- определиться на службу в страховую компанию."

Именно так Кюне и поступил.

***

"Ведь очевидно," -- думал Кюне,
"что такая последовательность
является логически непреложной:

Солдат Ковбасюк
Капрал Ковбасенко
Поручик Ковбасицкий
Полковник Ковбасов и
Генерал Ковбасинский.

Никаких других сочетаний просто не может быть."

***

Кюне и Лаубе спорили об искусстве.

Густав Иванович Кюне (1883-1952) считал,

что в изголовье творческого духа --
-- гармония незыблемых законов,

а наш удел -- вычитывать слова
на занесённых временем скрижалях,
под шум прибоя белой пустоты.

Вся новизна есть логово химер,
а поиск нови -- ересь, суета.

Эдуард Николаевич Лаубе (1884-1948) отвечал,

что нет искусства
разве удачливой ловитвы
незаветрившихся слепков естества.

Живая жизнь (sic!) диктует всё искусство,
а повторитель пройденных канонов
есть чучельник, удушливый педант.

Так из своей занесённой снегом башни под Мемелем,

так отвечал Лаубе.

***

Высунувшись из окна далее обычного,

Кюне увидел идущих по улице обезьяна и муравьеда.

Обезьянъ был одет на свойственный его народу манер:
тёмные просторные шаровары, рубаха с капюшоном,
сандалии.

Однако держался он необычно скромно,
едва ли не конфузясь присутствием своего спутника.

Спутник же, хотя и был типичным муравьедом
-- длинное бледное лицо, запавшие глазки,
плотно прилегающие к черепу уши --

отчего-то вырядился в самое что ни на есть обезьянское платье:
-- набрежно расшнурованные лапти,
-- растянутая белая майка,
-- здоровенные портки,
-- узы на бритой вые.

И шёл муравьед совершенно по-обезьянски,
волоча задние ноги,
широко раскачиваясь
словно боксируя невидимую грушу.

Муравьед что-то оживлённо доказывал обезьяну,
а тот только понуро кивал, глядя себе под ноги.

Кюне с недоумением смотрел им вслед.

***

Вообще же Кюне занимало наблюдать повадки муравьедов,
особенно в тех местах их скоплений,

где самцы и особенно самки
ищутся друг у друга в магазинах.

Особенно любопытно ему отчего-то было следить
за выражением лица самки муравьеда,
пробирающейся по лабиринту магазина сети УУХ!*

(*Устройство Уютного Хнёздышка! (ТМ))

: как, работая мощными, когтистыми задними лапами,
она лавирует среди бесчисленных островков
Архипелага Блаженства,
как придирчиво выбирает, одну за одной,
прелестные вещицы:

как топорщатся жёсткие волоски на холке,
как блестят проворно бегающие глазки,
как цепко хватают передние лапки,
как проверяют товар на зубок...

У Кюне было странное хобби.

***

Не коснусь трёхметровым шестом

'Как,' -- думал Кюне, 'они всё же любят
становиться Несобой!'
'Впрочем, мне всё же понятнее самцы.
Те из муравьедов рвутся в Барсуки.
Что ж, понятное дело:

-- вес,
-- зад,
-- щетина,
-- даже уголовная полосатость,

всё это неизменно в моде.'

'Но каждая самка, как же она
хочет быть Немного Лошадью!

как ей желанны и как удаются!

-- летящая грива
-- и крупный круп
-- и цоканье копытец
-- и кокетливо выгнутая шея
-- и огромные печальные гла...

Нет! именно глазки,
глубоко посаженные
рыскающие по сторонам
глазки взрослой муравьедихи
лгут,
выдавая с головой.'

***


 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"