Она держала её, как мужчина обнимает женщину, легко и непринужденно, едва касаясь пальцами ее бедра.
У неё не было рук. Это его пальцы вырывали по ночам протяжный стон, томящихся в неге струн, утром нежно шептали,а иногда разрывали их в гневе.
Когда она лишалась этих рук, ее душа, брильянтами слез разбивалась о струны и переплеталась с ними.
И природа, благодарный слушатель, застывала в онемении. Птицы плакали от счастья, приветствуя рассвет, обрамлявший их задумчивые лица, озаряя светом, согревая, обнимая их за плечи.
Их голоса сливались воедино, и лилась шестиструнная душа - бархатистая песня, одна на двоих, как и их жизнь.