Аннотация: Поэтический портрет Брюсова из слов Андрея Белого
Увенчанный лаврами "метр";
И слуга :
С подтиральною тряпкой в руке;
Чистильщик авгиевых
Литературных конюшен;
Ухал на ужасы пошлятины
Ужасом дикости,
Изгоняя бред бредами.
Кривляние Мариенгофа в эпоху,
Когда "фиги" стали предметом
Продажи в каждом
Колониальном магазине;
С деловыми расчетами
И с эрудицией архиевариуса,
Щедро сеющего солью цитат,
Заставляя принять
Бронированный "бред",
Подносимый с практичностью
Лавочника.
Молодой человек,
С глазами египетской кошки,
Дико сверкнувши из черных ресниц,
Точно цапнутый лапой невидимой,
Напоминая пантеру,
Готовую прыгнуть,
Кивком головы
И движением рук на груди,
Красный рот разрывался
Пещерным отверстием,
Приедет и чарует,
Просит стихи почитать;
С улыбкою почти нежной,
Дергаясь бледным лицом
Точно из диких гробов бесноватый.
Точно наказанный Атлас
Стоял с полушарием своей вселенной
В безводной пустыне девяностых...
Что-то больное в травлении
Собственных ран домохозяина,
Несшего долг обходить
Квартирантов своих,
Чтобы составить понятие
О состояниях водопроводного
Крана и ватерклозета.
А после к Бартневу,
В "Русский музей"
С портфелем тащиться
С Цветного бульвара к Воздвиженке,
Рыться в пылях.
Врывался в гостиную,
Хозяин почтенный старик* -
Не гнал.
Очень много в нем -
Желчь и яд от надсады.
Можно подумать:
В почтенное место
Являлся сюртук
В ... черной маске:
Историка, пушкиноведа
Чтоб, поговорив о Тибуле, Проперции
Маску сорвать:
Стать оскаленным "чудищем",
Зубы вонзающим - в горло.
Он, Брюсов Валерий,
Не кто нибудь,
Универсал, семьянин-
Некрофил и садист?
Лишь каприз :самотерза.
В стихах угрожает
Если приму "серебреники",-
То кинжал ожидает меня;
И когда показалось ему,
Что я оборвался,-
В строгой серьезности казнь
Измышлял мне,
В чем сам он сознался.
Казался стенной черной тенью
На плоскости трезвой;
Он был точно с трещиной ,
В которую садит
Холодный сквозняк
Стародавних кошмаров,
Испытанных в детстве:
Однажды проснется-де
И увидит себя в чужой комнате
Над .. им задушенным:
Уже не во сне.
Иронически он утешался
Принятием лести
От тех кто его поносил: как игрок.
Длиннее себя самого,
Как змея в сюртуке,
Ставшая палкою.
* Петр Бартенев
![[]](/img/z/zlata_l_r/portretbrjusowa/notes_1376635389.jpg)
Увенчанный лаврами "метр";
И слуга :
С подтиральною тряпкой в руке;
Чистильщик авгиевых
Литературных конюшен;
Ухал на ужасы пошлятины
Ужасом дикости,
Изгоняя бред бредами.
Кривляние Мариенгофа в эпоху,
Когда "фиги" стали предметом
Продажи в каждом
Колониальном магазине;
С деловыми расчетами
И с эрудицией архиевариуса,
Щедро сеющего солью цитат,
Заставляя принять
Бронированный "бред",
Подносимый с практичностью
Лавочника.
Молодой человек,
С глазами египетской кошки,
Дико сверкнувши из черных ресниц,
Точно цапнутый лапой невидимой,
Напоминая пантеру,
Готовую прыгнуть,
Кивком головы
И движением рук на груди,
Красный рот разрывался
Пещерным отверстием,
Приедет и чарует,
Просит стихи почитать;
С улыбкою почти нежной,
Дергаясь бледным лицом
Точно из диких гробов бесноватый.
Точно наказанный Атлас
Стоял с полушарием своей вселенной
В безводной пустыне девяностых...
Что-то больное в травлении
Собственных ран домохозяина,
Несшего долг обходить
Квартирантов своих,
Чтобы составить понятие
О состояниях водопроводного
Крана и ватерклозета.
А после к Бартневу,
В "Русский музей"
С портфелем тащиться
С Цветного бульвара к Воздвиженке,
Рыться в пылях.
Врывался в гостиную,
Хозяин почтенный старик* -
Не гнал.
Очень много в нем -
Желчь и яд от надсады.
Можно подумать:
В почтенное место
Являлся сюртук
В ... черной маске:
Историка, пушкиноведа
Чтоб, поговорив о Тибуле, Проперции
Маску сорвать:
Стать оскаленным "чудищем",
Зубы вонзающим - в горло.
Он, Брюсов Валерий,
Не кто нибудь,
Универсал, семьянин-
Некрофил и садист?
Лишь каприз :самотерза.
В стихах угрожает
Если приму "серебреники",-
То кинжал ожидает меня;
И когда показалось ему,
Что я оборвался,-
В строгой серьезности казнь
Измышлял мне,
В чем сам он сознался.
Казался стенной черной тенью
На плоскости трезвой;
Он был точно с трещиной ,
В которую садит
Холодный сквозняк
Стародавних кошмаров,
Испытанных в детстве:
Однажды проснется-де
И увидит себя в чужой комнате
Над .. им задушенным:
Уже не во сне.
Иронически он утешался
Принятием лести
От тех кто его поносил: как игрок.
Длиннее себя самого,
Как змея в сюртуке,
Ставшая палкою.
* Петр Бартенев